Занимательное ботоводство

«Letroz» Вадим Смольский (2024)

Фалайз, Тукан и Фиона прошли вместе через огонь, воду и медные трубы. Вдоволь испив чашу героизма, они решили заняться чем-то попроще: привести в порядок одно крайне запущенное село. На этом пути их ждёт масса открытий, очевидных и не очень. Им всецело предстоит погрузиться в занимательное ботоводство. Тем временем мир «Хроник раздора» — величайшей ММОРПГ настоящей эпохи, продолжает жить своей жизнью, полностью оправдывая название. Возвращаются легенды, жаждущие мести; разгораются гражданские войны; грызутся за власть политиканы; сражаются во имя защиты всего мира паладины. Можно ли вообще среди всех этих раздоров найти свой дом?

Безнадежное сражение

Отгремела последняя пара. Толпа шумящих студентов принялась спешно покидать аудиторию, словно у каждого были дела как минимум вселенской значимости, не меньше.

У Максима Филатова тоже были дела, и том числе те, которые он считал крайне важными и не терпящими отлагательств. Тем не менее он никуда не торопился. Ему не хотелось идти с этими людьми или хотя бы рядом с ними. Не сегодня-завтра или послезавтра он, скорее всего, их простит, снова станет частью группы, но сейчас решил позволить себе небольшую моральную слабость и немного позлиться.

Во многом поэтому они его сегодня и подставили. Не сильно, не серьёзно, но пять минут малоцензурной ругани со стороны преподавателя за провинность, к которой Максим не имел ни малейшего отношения, они ему устроили. Подставили потому, что знали — их простят.

— Опять они тебя задирают! — не спросил, а констатировал знакомый голос.

Максим рефлекторно поднял голову на звук, хотя этого не требовалось. Этот голос он бы узнал из тысячи. Этот голос принадлежал той девушке, той единственной и неповторимой, которая моментально заставляла забыть его о чём угодно. Но особенно легко в её компании забывалось, конечно же, плохое.

— Они задирают сами себя, — беззлобно сказал Максим.

— Ты должен дать им сдачи! Хотя бы раз!

— Когда будет для этого веский повод — дам.

В детстве Максим Филатов очень любил старый мультик «Ух ты — говорящая рыба», не только из-за яркой фантазии его создателей, но и по причине простенькой морали, лежащей в основе всей истории: «Делай добро и бросай его в воду — оно вернётся». В каком-то смысле он сделал её своим жизненным кредо.

Максим не был святым во плоти или вечно терпеливым и всепрощающим человеком. Просто он на инстинктивном уровне чувствовал, когда надо было дать сдачи, а когда лучше потерпеть. Иногда развитие конфликта можно прекратить только насилием — это правда, но куда как чаще конфликт просто заканчивался, если вовремя остановиться. Ничто не мешало Максиму сегодня подставить под удар кого-то вместо себя. Просто указать на любого из присутствующих. Но он знал, что единственное, к чему это приведёт — его подставят вновь, но уже из чувства мести. Теперь же существовал шанс, пускай и сугубо гипотетический, что ситуация никогда вновь не повторится.

— Терпишь и терпишь! А они рады! Они пользуются тобой!

Максим не был наивным идиотом, как считали некоторые люди вокруг. Он знал, что, сближаясь с другим человеком, надо быть готовым к тому, что вы будете влиять и изменять один другого. Этот процесс назывался «притиранием». Однако ему и в голову до недавнего времени не могло прийти, что его влияние окажется абсолютно безрезультатным и бесследным. Вот и в этот раз выраженная им мысль оказалась полностью, всецело не понятой.

Она опять его не поняла. Не хотела понять. Не желала даже подумать так, как думал он сам. Тем не менее всё, что сделал Максим, это покорно пожал плечами, для вида соглашаясь:

— Ты права. Надо было дать сдачи. Тогда бы они больше ко мне никогда не полезли.

***

— Мда, раньше по ночам было играть проще! — отметил Тукан, рефлекторно сонно зевая. — Это хотя бы происходило ночью…

Долгое время ночь в «Хрониках раздора» была камнем преткновения между игроками и разработчиками. Без малого два года, то есть со времён релиза, а может, и ещё больше, если считать с начала открытого тестирования, длились споры. Спорить было о чём.

Аркадия, а так называли и единственный игровой контент, и мир в целом, являлась «честной» планетой. Она вращалась вокруг своей оси, вокруг светила, имела свой спутник, тоже подчинявшийся законам небесной механики. Симулировалась смена времён года, приливы и отливы, а также, что вызывало наибольшее количество вопросов, смена дня и ночи.

Среднестатистический игрок из Европы, заходя поиграть аккурат после работы, видел перед собой стремительно заканчивающийся вечер. В лучшем случае. Если говорить про Азию — там вообще люди оказывались посреди глухой ночи, и лишь самые стойкие имели шанс встретить рассвет. Чуть лучше ситуация обстояла в Америке, но в основном потому, что под её аудиторию и создавалась вся эта система.

Часовые пояса не сильно улучшали ситуацию. Теоретически всё работало прекрасно. Темно играть после работы в Амбваланге? Отправляйся восточнее до тех пор, пока не найдёшь комфортное место, то есть внутриигровой часовой пояс! Вот только с давних времён восточная половина континента Аркадии представляла собой территории обобщенно называемые «Пустошами». Хотя пустыми они в полном смысле этого слова не были. Всё их население составляли крайне агрессивные, умные и организованные монстры. Тогда как города и прочая инфраструктура попросту отсутствовали, из-за чего игрокам там не просто приходилось крайне тяжко — им нечего было там делать. Квестов любого рода нет, так как нет неигровых персонажей — они истреблены или сожраны давным-давно; ресурсов полно, но попробуй их ещё доставить в те места, где их обработают — нет мастерских, не говоря уже про ремесленников; охотничьи угодья — бескрайние, но только если вам нравится роль добычи. Одним словом — Пустоши.

Все остальные многопользовательские вирт-игры решали этот вопрос серверами для разных регионов. Только вот «Хроники раздора» не предполагали такого. Вернее предполагали изначально, когда никто не думал, что игра станет настолько популярна во всём мире, но затем сложилась та «экосистема», которая сложилась, и вмешиваться в неё, разделяя сервера или вводя новые, никто уже не рискнул.

Вот и получился этакий выбор без выбора, на тему которого игроки долгое время жаловались. Причём чем дальше, тем больше у них накапливалось логичных аргументов. Пожалуй, самым частым, сразу после: «ну сделайте вы уже так, чтобы было удобно всем», был тот, который гласил, что имеющаяся система помимо прочего сильно вредила погружению.

Ночь не была ночью в полном смысле этого слова! Она в «Хрониках раздора» очень сильно напоминала, особенно питерцу Фалайзу, те самые «белые ночи». Даже посветлее была. Это сильно контрастировало с тем, что день в игре не был приглушён или затенён. Яркий солнечный полдень был именно что ярким, вплоть до ослепительного, если говорить про какую-то пустынную местность.

В некотором смысле это всё являлось компенсацией, чтобы неудобный часовой пояс не являлся однозначным приговором, и ночью в игре было чем заняться. Кроме того, многая флора и фауна оживлялась именно в «тёмное» время суток. В конце концов, ночь — лучшее время для того рода делишек, афишировать которые не хочется. А для работы в мастерской или шахте и вовсе было не столь важно, светит ли снаружи солнце. Некоторые даже в полях умудрялись ковыряться.

И вот, незадолго до описываемых событий, свершилось. Разработчики не в первый раз после долгих уговоров наконец уступили под натиском аргументов. Случился небольшой сюжетный ивент: дескать, демоны напакостили, поэтому вращение Аркадии вокруг своей оси вдруг пошло в обратную сторону, то есть стало полностью инвертированным относительно земного. Теперь, заходя в игру поздно вечером, по общеевропейскому времени тебя встречало утро, и наоборот — при игре утром в «Хрониках» только-только начиналась ночь. Довольны изменениями остались почти все. Проиграли, и то скорее по очкам, в основном жители Соединённых Америк — зато им теперь принадлежала игровая ночь.

Сама же ночь при этом стала, как и когда-то было, темнее и заметно «злее». Больше никаких поблажек и снисхождений: теперь в пасмурную погоду без фонаря и шага ступить было нельзя. Разнообразное зверье и монстры в свою очередь вспомнили, что они вообще-то очень неплохо ориентируются в темноте, зачастую лучше, чем днём, и точно лучше всяких там людей или эльфов.

— Говорю, раньше как-то было попроще, — повторил Тукан, заметив, что его слова не вызвали отклика. — С ночными дежурствами-то.

— Говори за себя, — нехотя поддержала разговор Фиона. — Мне это сидение до трёх часов ночи никогда не нравилось. Проснуться утром и выпить чашку кофе как-то попроще.

— Ага, особенно, если тебе надо на работу…

— Как будто после бессонной ночи, первое, о чём я думала — как бы мне пойти на работу, — спокойно парировала жрица и вдруг подозрительно воззрилась на друга. — Подожди-ка, а ты после всех наших приключений и рейдов людей лечил?

— Ну-у-у, не то чтобы «лечил», скорее… короче да, — немного растерянно, с примесью смущения ответил крестоносец. — Я привычный. Интерн, который спит больше трёх часов в неделю — самозванец. А у хирурга сна не бывает вовсе.

И тут они оба посмотрели на Фалайза, торчащего рядом. Тот строить из себя удивлённую невинность не стал, напротив — ответил с возмущением:

— Ой, как будто спящий студент на парах или вовсе не пришедший на них для вас за гранью фантазии!

— Ну ты же отличник!

Дикий маг ничего не ответил, только выразительно хрюкнул. Тем не менее разубеждать в чём-то друзей он не стал, очевидно, предпочитал быть потенциальным отличником, нежели конкретным троечником.

Собрались они вместе в игре той ночью или же утром неспроста. Как и предполагалось ранее, разговор с так называемым Мержем хотя и закончился нерешительным отказом от подозрительной сделки, тем не менее не стал концом их знакомства. Что-то затевалось вокруг Гадюкина и его владельцев. Причём это «что-то» очень дурно попахивало, и чем дальше, тем хуже и насыщеннее становился запах.

— Кароче расклад такой… — раздался из темноты хрипловатый голос, после чего на свет фонаря возле дома Петловича вышла худощавая, красноволосая эльфийка с очень недобрым, прямо-таки плотоядным взглядом. Звали её Калита, и хотя она вместе с троицей играла не часто — слишком уж разных уровней они были — всё же согласилась помочь. — Что за хмырь такой этот Мерж не знает никто. Даже Гонгрик — он многое повидал. И очень многих легенд застал лично. А уж хмырей…

— Что насчёт хмырей с протезами? — уточнила Фиона.

— Я думала, этот Мерж на этом и спалится, — улыбнувшись, сказала Калита и кивнула, показывая, что тоже размышляла в этом направлении. — Нет, ничего. Протезированных хмырей масса — популярный аксессуар, но никого по имени Мерж или похожего на него.

Улыбалась она странно, точнее, если знать, то ничего странного в её мимике не было, но незнакомый человек мог подумать, что у неё какой-то спазм или судорога. На самом же деле Калита попросту старалась не показывать зубы. Обыденный жест, если с ними что-то не в порядке, в её случае это было осложнено нечеловеческими зубами. Они все без исключения были острыми и разных размеров. Чем-то это напоминало пасть рыбы-удильщика, но на самом деле верное сравнение скорее лежало в плоскости различных кровососущих плотоядных тварей, одной из которых в свободное от других занятий время являлась и Калита. Или как она сама великодушно позволяла себя именовать — вампиршей.

— И тем не менее? — с нажимом, призывая продолжить за него, начал Тукан. — Не бывает же таких скрытных хмырей! Не с такой харей!

— Нет никакого Мержа. — Калита пожала плечами. — Вообще! И не было! Зато полчаса назад Мистер Жаск, очень похожий по описанию на этого вашего Мержа, с таким же протезом, после почти десятичасового судилища уделал в «ноль» Фопса, гильдию Шахтёров и гильдию Приключенцев.

Фалайз, Тукан и Фиона обеспокоенно переглянулись. Они уже пересекались с Жаском, пускай и опосредственно — с его наёмником по имени Щёлочь. Итогом тех событий было что угодно, кроме взаимной любви.

Это же объясняло, почему никто не опознал Мержа, даже онисами. Мистера Жаска лично видели в игре последний раз года полтора назад. По меркам «Хроник» это было очень большим сроком. Даже Фопс, а он, на секундочку, заменил Жаска на посту городского главы Амбваланга, и никогда не сталкивался с тем лично.

Калита тем временем продолжала свой рассказ на тему громкого судебного процесса, потрясшего город:

— Мистер Жаск сумел доказать, что «шахтёры» появились благодаря ему и задолжали столько дивидендов, что им оказалось проще согласиться принять его в совет гильдии, чем выплачивать долг. В аналогичном положении оказались и Фопс, и Приключенцы. Оказывается, половина Амбваланга должна кучу денег, и кому бы вы думали?!

Вопрос так и повис в воздухе. Фалайз Тукан и Фиона знали кому, и даже знали, почему так вышло. Жаск, предвидя скорое окончание своей карьеры убийцы, державшего в страхе весь мир, и будучи при этом одним из богатейших игроков, задумал оставить своеобразный клад. Разумеется, не в виде сундука, закопанного на отдалённом расстоянии, и карты с большим крестом, указывающей направление.

Всё было проделано через подставные лица в формате инвестиций. Конечно же, сохранив за собой все необходимые документы. И даже самый коррумпированный и предвзятый суд в игре смог бы тут, максимум, затянуть процесс. Собственно, чем и безуспешно занимался Фопс.

Мистер Жаск же уходил из «Хроник» фактически нищим, без гроша в кармане, но спустя полтора года каждый вложенный «тогда» золотой оборачивался «сейчас» минимум десятью. Оставалась сущая мелочь — доказать право владения. И прецедент случился вот только что.

— Это всё не важно, — сменила тему Фиона, стоявшая мрачнее окружавшей их ночи. — Что мы втроём украли?

Догадка оказалась абсолютно в точку. Калита с ухмылкой перечислила:

— БСН, пару артефактов, документацию и убили двух ботов. Мелко работаете для такого палева.

— Нифига! — зычно гыкнул Тукан. — Мы в этом даже не участвовали, а вона какой результат!

— Окрестности прочёсывают. Уже некоторое время, — сообщил вернувшийся из лесу Оулле, пока ещё никак не выразивший свои мысли по поводу происходящего. — Прячутся очень хорошо. — Поняв, что его намёк ускользнул от присутствующих, он выразился яснее: — Разведчики.

— Вас, ребятки, собираются сливать, — обобщила происходящее Калита. — Качественно и умело. Подбили клинья под Фопса и Приключенцев, зажали здесь, дальше — пустить красного петуха.

Говорила она уверенно и с явным знанием дела человека, который неоднократно принимал участие в подобных мероприятиях. И была готова поделиться мельчайшими подробностями, как это происходит, выглядит и что бывает в тех или иных случаях. Впрочем, вопрос у аудитории был совершенно иного толка:

— Э-э-э… — не понял Фалайз, глядя на тёмное, пасмурное небо, очевидно, в поисках разноцветных петухов.

— Это выражение такое, про рукотворный пожар, — объяснил крестоносец задумчиво и сразу, упреждая любые мнения на этот счёт, предупредил: — тушить его будет нечем. По-пионерски, разве что.

— Ты опять забыл расчистить колодец? — взвилась, но лёгонько, устало жрица.

— Раскопал. Там пару вёдер воды в час можно достать, затем жди, пока она снова накопится.

— Тушить ЭТО?! — Калита обвела рукой Гадюкино. — Зачем? — Она смерила собравшихся взглядом и недоумённо спросила: — Ребят, идите по своим делам, вы чего?

Общую мысль, почему они так не станут делать, как это обычно бывало с ними, лучше всего выразил Фалайз:

— Если мы даже не попытаемся, то кто мы после этого?

— Здравомыслящие люди, сохранившие своё снаряжение, время, нервы и деньги.

Последняя часть вызвала у троицы целую волну выразительных покашливаний. Фалайз делал это с намёком, желая сказать, что иногда мирское — не самое важное. Тукан своим внезапно понадобившимся прочищением горла намекал, что он, может, и не вкладывал в Гадюкино непосредственно деньги, но вот время и силы — ещё как, и неизвестно, чего в пересчёте выйдет больше. Фиона кашлянула быстро и почти незаметно, но скрывались за этим очень большие финансовые траты, не говоря уже про остальное.

— Психи, — коротко буркнула Калита и не без интереса спросила с видом человека, готового выслушать ещё немного глупостей: — ладно, что вы собираетесь делать?

Начали, как это ни странно, с того, что прояснили некоторые моменты между собой. Речь, конечно же, шла про Оулле и его участие в дальнейшем.

— Ты с нами? — спросила Фиона мягко и добавила: — Ты нам ничем не обязан — мы поймём твой выбор.

Рахетиец едва заметно вздрогнул, наглядно демонстрируя, что этот вопрос для него не из лёгких.

— Эти «гении» перешли дорогу кому-то важному, так что подумай хорошенько, — вклинилась Калита, которая тем не менее сама уходить не собиралась. — Это не рахеты. Эти будут тебя искать куда лучше. И дольше.

— Переживу и это, — помолчав немного и окинув присутствующих пронзительным взглядом голубых глаз, ответил Оулле и пошёл, бросив, не оборачиваясь: — схожу за доспехом.

***

Нападение началось неожиданно, решительно и со всех сторон одновременно. Не было шелеста травы, предупреждающей о приближении «гостей», криков, света от множества факелов и прочей суеты. Действовали профессионалы того рода, которые знают выражение «молчание — золото» и порой этим самым предельно выразительным молчанием зарабатывают за одно «дело» больше, чем иные крикуны за целый месяц.

Вот с чем у профессионалов вечно не ладилось, так это с именами своих персонажей. В Гадюкино наведался самый настоящий паноптикум псевдо-пафосных и натянуто-ироничных никнеймов. Не имена, а прозвища, так и умоляющие взять их в кавычки, вроде: «Теребление шпрот», «Высокоморальный садист», «Оссоссин», «Погибель твоей собачки».

Первыми в гости залетели стрелы. Причём не абы куда, по принципу «убьём наконец этот проклятый воздух!» — били по оконным и дверным проёмам, по щелям и всему, что хотя бы в теории можно было использовать как амбразуры. Причём стрелы были вполне обычными, если не считать всяких крутых наворотов вроде свистящего оперения, светящегося древка или зазубренных наконечников. Однако никакого огня или чего-то подобного они не несли. Нападавшие прекрасно понимали, что лучше сначала перебить всех в Гадюкино и затем сжечь его, чем уповать на стихию. Стихия — это долго и ненадёжно, тогда как платили, как правило, за обратное.

Затем последовала очень хорошо организованная и продуманная попытка штурма с явной оглядкой, что что-то непременно пойдёт не так. Несколько групп небольшой численности с разных сторон, под прикрытием магов и лучников осторожно, почти бесшумно и всё так же молча двинулось к домам.

Предположение насчёт «нештатных ситуаций» в целом оказалось абсолютно верным, только вот никто и подумать не мог, что всё будет именно так, как оно пошло. Некоторое время царила напряженная суета, а вот затем раздались удивлённые вскрики. В случае с «молчаливыми профессионалами» — это были очень характерные вскрики людей, не привыкших удивляться:

— Никого! — отчитался «Железный Сырник».

— Пусто! — крикнул «Лутсчый».

— Где они?

Последний принадлежал Киновари, который, будучи главным, в штурме не участвовал, но внимательно наблюдал за ним, взобравшись на ветвь дерева. Он всеми фибрами души чуял подвох, но упорно не мог понять, в чём именно тот состоит, когда его ожидать и как обыграть себе на пользу.

Другие нубы бы попытались отбиться ещё на окраине леса. Нубы чуть поумнее использовали бы дома как укрытия и сражались, опираясь на них. Можно было бы ожидать засад и ловушек. Но судя по перекличке — в селе было пусто. Никакого сопротивления, даже самого минимального.

При этом точно было известно — ещё полчаса назад тут были игроки и село никто не покидал. И если с живыми людьми вопрос, куда они делись, ещё был открытым, то вот неигровые персонажи никуда исчезнуть точно не могли.

— Где боты? — нетерпеливо спросил Киноварь, спускаясь с дерева и лично отправляясь в Гадюкино. За ним попытались увязаться и державшие оцепление бойцы дальнего боя, но наёмник их остановил.

— Стоять! Чего расслабились?!

— Так нету никого. — Развел руками «Конигулятор», удивляясь такой реакции. — Чего?

Киноварь выразительно закатил глаза. Он прекрасно знал своих коллег по цеху. Всё их многозначительное молчание и напускной профессионализм длилось ровно до тех пор, пока на горизонте не появлялись лёгкие деньги.

Рейд на Гадюкино в принципе не мог выглядеть сложной задачей, однако Киновари, как ему казалось, всё же удалось создать у подчинённых «правильное» впечатление — что нужно ожидать разного, что могли быть неприятности, что противник очень хитёр и тому подобное. Однако стоило ожиданиям столкнуться с айсбергом реальности, и корабль сразу пошёл ко дну, не успев даже спустить на воду шлюпки, полные подозрений.

— Боты, где-то должны быть боты! — напомнил подчинённым наёмник.

— Так пусто! — возмутился «Шестопёр с говядиной». — Тут вообще ничего…

— Ботов ищите! — во всю глотку прокричал Киноварь, чувствуя, что теряет контроль.

Речь шла даже не про самоконтроль — это ладно. Ещё немного, и собравшиеся начнут требовать оплаты разом, позабыв про всё остальное. Наёмник хорошо сражается и умирает за обещание денег. Но стоит оным оказаться у него в кармане, и воин мгновенно превращается в мнительного параноика, к бою неспособного от слова «совсем».

И стоящее в ночи абсолютно пустым Гадюкино сильно подыгрывало этим чувствам. В домах и их окрестностях имелась масса следов недавней, очень бурной деятельности, но на этом всё. Вкупе с тем, что само село было абсолютно крошечным, и поиски заняли от силы пару минут, это вызвало вполне закономерный результат.

— Начальник, кажется, пора закругляться, — сообщил «Тунцовый баркас», поигрывая бутылкой с зажигательной смесью. — И рассчитываться.

— Церковь, — кивая на единственное каменное строение в округе, напомнил Киноварь. — Вы её не проверили.

— Заколочено снаружи, — стуча металлическим кулаком по деревяшкам, заметил «Вожу твою маму в кино 366 дней в году», не очень-то пытаясь попасть внутрь.

Другие согласно загудели, аналогичным образом не предпринимая попыток проникновения. Парочка демонстративно даже прислушалась, дескать, внутри тихо. Правда, делали они это через глухие металлические шлемы, в иных ситуациях глушивших вообще все звуки тише крика. На фоне такого отношения Киноварь начал терять контроль и над собой тоже.

— Внутрь зашли, быстро!

— Слышь, начальник, всем известно — с богами не шути, — заметил «Псих на люстре», показывая, что выставленное оцепление уже ничего не оцепляет.

— Потом не разберёшься! — поддакнул лекарь «Доктар Смурть».

— Я на это не подписывался! — воскликнул «Фризернатор». — Тёрки с богами оставь себе!

По форме они были безусловно правы. Боги, а в игре имелся довольно обширный пантеон, не слишком жаловали разорение своих храмов и прочее святотатство. Выражалось это сильно по-разному, в зависимости от того, кому именно ты перешёл дорогу, но сталкиваться с последствиями так или иначе не хотелось никому и никогда. В основном потому, что процедура «прощения» редко когда состояла в щедром пожертвовании. Куда как чаще — в мутных, предельно затянутых поручениях. До тех же пор терпи неудачи и прочие пакости от злопамятных, относительно могущественных существ.

Причём определённая часть пантеона — та, которая считалась «доброй», держалась вместе. Обидел одного — обидел остальных. Разумеется, с «прощением» это, конечно же, не работало.

Особую неловкость ситуации придавал тот факт, что понять, кому же именно принадлежит церквушка, не представлялось возможным. Тогда как это являлось по факту самым важным. Одно дело — перейти дорогу мелкой пакостнице Никт, которая могла и ввиду хаотической сущности одобрить такое. И совершенно другое какой-нибудь Таремис — богине охоты. По совместительству большой любительнице натравливать на недругов своих гончих.

Киноварь прекрасно видел, что его подчинённые попросту потеряли всякое желание продолжать, но не потеряли жажды денег, и потому пользуются первым «удобным» поводом закончить их дела здесь. Они все без исключения не хуже него самого понимали, насколько дурно пахнет эта история: тут либо жди большой беды, а значит, пора уносить ноги, либо работы не будет вовсе, что поднимает вопрос о правомерности вознаграждения. Праздные прогулки в ночи, даже если ты изображал бурную деятельность, оплачиваются не очень высоко.

— Никакой оплаты, пока церковь не проверена, — импульсивно заявил Киноварь, поднимая руку и кладя её на рукоять меча.

В ответ аналогичный жест проделали все, у кого имелось оружие ближнего боя. Стрелки перехватили луки поудобнее или достали кинжалы, маги сделали пару шагов назад, вставая в характерные стойки.

Именно в этот момент в голове у Киновари сложилась наконец картина происходящего. Тот, кто планировал происходящее — а тут чувствовалась рука опытного дирижёра — хорошо понимал психологию типичного «молчаливого профессионала» и как заставить его думать о чём угодно, кроме работы.

Нельзя сказать, что все ополчились на командира. На самом деле силы разделились примерно поровну. Одни хотели деньги за работу — сколько есть, но сейчас. Другие — потом, но рассчитывая получить прибавку за лояльность и хотя бы часть доли «предателей».

— Проверим церковь, а затем рассчитаемся, — медленно, очень спокойно повторил Киноварь, аккуратно подбирая слова. — За проделанную работу, в полном объеме, как и договаривались.

— Ага, а там уже твои дружки нас ждут! — сказал кто-то.

— Кто это сказал? — смутно узнав голос, спросил наёмник и огляделся, вглядываясь в лица и имена подчинённых.

Не сразу, но Киноварь заметил «лишнего». В основном вычислил, отсеяв с десяток «Разрушителей» всех видов и пяток «Карателей». Парень в потрёпанном, не новеньком доспехе паршивого качества, довольно низкого уровня, особенно на фоне других, с двуручным мечом, до сих пор остававшимся в ножнах. Но главное — его лицо и имя было знакомо наёмнику.

— Ты…

— Кто, я? — невозмутимо, демонстрируя отнюдь не оскароносную актёрскую игру, притворно удивился Тукан.

— Это лишний! — крикнул Киноварь, делая шаг, однако его придержали за плечо. — Что ещё?!

— Попридержи коней, откуда мы знаем, что ты его не кикнул из рейда только что? — заявил «Страпони».

Реагируя на сказанное, множество игроков одновременно полезли в интерфейс, проверять, что там пишут в системных сообщениях на этот счёт. Тукан же невозмутимо стоял, крайне довольный собой, и с ехидством на лице наблюдал за происходящим.

— Гарью пахнет, а? — не сдержавшись, глумливо уточнил он.

— Убейте его! — прежде чем множество голов начали осматриваться в поисках пожара, крикнул Киноварь, сам бросаясь вперёд.

Он не только среагировал куда быстрее остальных, но и даже почти успел. Его двуручный, с волнистым лезвием, покрытым рунами, меч успел рубануть по сапогу внезапно поднявшегося в воздух крестоносца, который, демонически хохоча и махая руками, будто это и было причиной полёта, быстро улетел куда-то вглубь леса.

Самые внимательные всё же могли разглядеть, что летает он не сам по себе, а его схватила за плечи какая-то тварь, отдалённо похожая на большую, очень уродливую даже по меркам сородичей летучую мышь. По ночам Калита была и не на такое способна.

Те же, кто внимательностью не отличался или умел применять её по назначению, заметил иное:

— Пожар! — крикнул «Деревянный деградант».

Впрочем, после намёка Тукана этой новости мало кто удивился. Действуя в полной согласованности с образом «молчаливых профессионалов», наемники бросились врассыпную, по большей части не думая ни о ком и ни о чём, кроме себя любимых. Умение вовремя распознать момент, когда предательство и дезертирство становится предвидением и дальновидностью — важнейшая профессиональная черта для их рода деятельности.

Казалось бы, на том и нападению конец — без единой стычки и пролитой крови, но Киноварь тоже хорошо знал образ мыслей своих коллег, а потому громко заявил:

— Каждому будет компенсирована стоимость утерянного снаряжения. За головы живых игроков ставка будет увеличена вдвое, а за голову этого шутника-летуна — вдесятеро!

Беготня, смятение и хаос мгновенно прекратились. В глазах «молчаливых профессионалов» разгорался огонь, не имевший никакого отношения к тому пламени, что охватывало кольцом Гадюкино по периметру, тем самым пытаясь отрезать рейд от леса. В глазах наёмников возник огонёк жадности. Обещание денег — это одно, обещание больших денег и компенсаций — совершенно иное.

Киноварь снова стал главным, а «молчаливые профессионалы» — молчаливыми и профессиональными.

— За работу! Потушите пламя и найдите их!

***

Фалайз находился практически в самом эпицентре событий, поэтому хорошо видел эту резкую перемену настроений и того, что за ней последовало. Его вместе со всем ценным-бесценным ещё до начала рейда заколотили в церкви. Рядом уныло копошились прочно связанные боты. Для надёжности Петловичу и остальным ещё и рты заткнули кляпами. Конечно, они все были поголовно против такого обращения, но только потому, что не осознавали всей пользы от сего действия.

Помимо них здесь находилось и лихо, чьё присутствие делало обстановку несколько напряжённой. Дикий маг довольно давно, но не очень деятельно пытался понять, что же именно из себя представляет данное чудище. И вот сегодня Фалайзу наконец удалось воочию лицезреть главную загадку Гадюкина.

В темноте видно было не очень, но даже так примерная суть оказалась понятна. Остальное успешно дорисовала фантазия, после чего дикий маг пришёл к неутешительному выводу, что лучше бы он и дальше оставался в неведении. Потому что зная, что именно там скрывалось в дальнем, особенно тёмном углу, ему было крайне сложно сидеть на месте, спиной к этому существу, не издавая ни звука. При этом одновременно сосредоточенно и будучи готовым действовать в любой момент времени наблюдать через щёлочку за происходящим снаружи.

Снаружи происходило очень многое. События в целом развивались не слишком благоприятно для владельцев Гадюкина. План Тукана под кодовым наименованием «заманиваем их всех к церкви, поджигаем, а затем Фалайз потушит огонь» окончился провалом примерно на этапе заманивания. Наёмники и сами прекрасно потушили огонь. Не полностью, не весь, не везде, но эффектного фаер-шоу не случилось.

План Калиты с внесением в ряды наемников раздоров и склок в целом тоже потерпел крах, но, правда, она сама предупреждала, что это наиболее вероятный исход событий:

— Если у их главного хмыря куча бабла — он просто повысит ставки, а дальше жадность сделает остальное.

— Почему сразу не пообещать много? — удивилась тогда Фиона.

— Потому что, «подруга», — выделила последнее слово Калита и осклабилась, обнажая арсенал зубов, — тогда позже придётся обещать ещё больше.

— Это будет подозрительно, — вмешавшись, заметил Оулле. — Налёт стоит недорого. Особенно сюда.

Тем не менее они попытались действовать именно таким образом и, как видел Фалайз, почти даже преуспели. Имелся у них и ещё один запасной план, но с идеей сражаться сразу всё было ясно. Калите удалось дважды спикировать из темноты на наёмников, не успевших среагировать. После чего на третий заход в воздух взмыл сразу десяток осветительных заклинаний, разом превратив Гадюкино и окрестности в островок дня посреди кромешной ночи. Полёты резко стали крайне затруднены из-за заградительного огня ПВО, что в первую очередь ощутили на себе встревоженные птицы, чьё поголовье понесло колоссальные потери в ту ночь.

Всё это вместе означало, что пришло время для самых крайних мер. Фалайз осторожно, как можно тише, хотя в шуме «боя» это было не столь важно, достал небольшой, чуть больше указательного пальца пузатый сосуд, с чем-то, напоминающим по цвету и консистенции чернила. Только выпив настоящие чернила в «Хрониках», как и в жизни, ты рисковал исключительно интересно провести ближайшие пару часов, отравившись, тогда как данное зелье восстанавливало ману. Причём не какое-то её количество, а в процентах и в течение некоторого времени. Что позволяло некоторым классам проворачивать весьма «интересные» трюки.

О том, что он собирался делать, дикий маг никому не рассказывал, хотя эта идея вертелась у него на уме ещё до того, как на горизонте замаячили неприятности. Правда, прежде всего требовалось собрать друзей в одном месте — церквушка неплохо для этого подходила.

— Вам нужно прорваться ко мне! Быстрее! — как можно тише и одновременно со всей возможной для него решимостью сказал Фалайз.

— Что ты задумал? — очень подозрительно спросила Фиона.

— Я знаю, как нас всех спасти, и даже часть Гадюкина. Нет времени объяснять!

На самом деле, время у него было. Просто дикий маг отлично понимал, что его идею в таком случае попросту отвергнут. Тогда как терять им было по факту уже нечего и рискнуть тоже стоило. Эту часть объяснения он также оставил при себе.

— Доверьтесь мне!

— Ох, сколько раз мы влипали в неприятности после этих слов, — заметил Тукан пространно и, оборвав себя, с задором добавил: — уже идём, короче. Сколько тебе надо времени на большой бадабум?

— Не меньше минуты, но лучше…

— Да-да, твори, короче.

То, что все подумали про взрыв, Фалайза вполне устраивало. А вот неопределённость со временем — не очень. Его план подразумевал посекундную точность. Поэтому ему пришлось прильнуть к щели и внимательно наблюдать за происходящим, надеясь, что он увидит начало «прорыва».

О том, как именно это будет происходить, дикий маг имел некоторое представление. Общий ход мыслей его друзей и то, что являли из себя их планы, лучше всего как-то описал Тукан, назвав сие «стратегией выхухоли»:

— Сделай так, чтобы твой противник выхухолел и не мог развыхухолиться как можно дольше, давая тебе осуществить всё задуманное.

Примерно так всё и произошло. То, что они имеют дело с некой вариацией на тему вампира, наёмники уже сообразили, из-за чего наконечники стрел стали поблескивать серебром, мечи светиться от магии, а репертуар заклинаний пополнился чарами, связанными с огнём. Однако когда на них из леса выскочило существо с белыми длинными волосами, которое знатоки могли бы определить как некую вариацию на тему стрыги и которому было плевать на огонь, зачарованные мечи и серебро, нападавшие, что называется, выхухолели по полной.

Следом за ней бежал Тукан, размахивая обломком меча. Он также что-то матерно кричал, скорее от неприятных ощущений, чем от куража битвы. Выглядел крестоносец не очень хорошо: как наркоман, только что лишившийся большей части крови — бледный, с впалыми глазами, с вздутыми венами.

Такой фокус они проворачивали не в первый раз. Калита, как вампир, была невосприимчива к алхимии в целом и к Веществу в частности. Однако кровь с этим усиливающим наркотиком на неё действовала, пускай и не так сильно. Причём без негативных последствий — все они оставались Тукану. Особенно после того, как ему приходилось принимать вторую «дозу» — первую-то высосали.

За ними двумя, на некотором удалении двигались Фиона и прикрывавший её Оулле, облачившийся в честь боя в своё рахетийское снаряжение. Они не кричали, не махали оружием и в целом производили впечатление людей, которые просто куда-то идут и не желают неприятностей ни себе, ни другим. Этакие посетители кабинета врача вне очереди, только в фэнтези стилистике и посреди боя.

Учитывая, какую бучу, хаос и неразбериху навели Калита и Тукан, дойти до церкви оказалось не столь сложной задачей. А вампирша и крестоносец отрывались по полной. Как это часто бывает в ситуациях, когда ты почти неуязвим и пользуешься этим на всю катушку. Они врывались в кучи противников; рвали магов на клочки; раскидывали всех остальных, словно боксёр, вышедший на ринг против сборной из детского сада; показательно игнорировали стрелы, магию и любые ранения. Даже Киноварь — его Фалайз заприметил почти сразу — не смог ничего поделать, хотя пытался и ещё как.

Предводитель наемников оказался чертовски быстрым, непредсказуемым и, хотя в текущей ситуации это было весьма неочевидно, смертоносным. В отдельные моменты он больше напоминал серебристо-рыжеватый отблеск — настолько ускорялся.

Однако, как это часто бывает в ситуациях, когда ты почти неуязвим, очень легко заиграться и забыть о том, что твоё состояние не абсолютно и временно. Так и Калита с Туканом в кураже боя не сразу заметили что действие Вещества уже проходит: раны срастались не так быстро, вражеская магия нет-нет, но начинала действовать, а сами вампирша и крестоносец заметно замедлились и ослабли.

Особенно это стало очевидно в момент, когда Киноварь и Калита схлестнулись практически один на один. Наёмник, злой настолько, что уже даже не говорил, а только бессвязно рычал, вдруг махнул свободной рукой, на которой зажглись некие знаки явно магического толка.

Ускорение времени в играх особенно от первого лица — сложная штука. Легко ускорить компьютерного болванчика. Легко ускорить игрока в окружении компьютерных болванчиков, вернее создать соответствующую иллюзию. Но как ускорить игрока в окружении игроков? Разработчики «Хроник» на этот вопрос отвечали несколько банальным способом.

Всё в радиусе нескольких десятков метров вокруг Киновари погрузилось в своеобразный кисель, имевший много общего при игре с медленным интернетом. Все внутри этой области вдруг стали карикатурно медлительны. Кроме, разумеется, самого наёмника, сразу же бросившегося в атаку.

Итог этого столкновения несомненно бы получился весьма печальным и однобоким. Калиту спасла случайность: в кураже боя Киноварь напрочь позабыл смотреть себе под ноги. Там же, на земле, лежало некоторое количество его подчинённых — не мёртвых, а просто сбитых с ног. Так было даже хуже, ведь они шевелились, пытаясь встать.

Наёмник споткнулся о некоего «Карательного разрушителя» и полетел кубарем. На ноги он вскочил мгновенно, готовый продолжить путь, и даже попутно успел зарубить неожиданное препятствие. Вообще-то это был его союзник, но, как известно, союзники под ноги не бросаются, даже не нарочно. Однако было уже поздно: знаки на его руке померкли, и махинации со временем прекратились.

Тукан и Калита даже толком не заметили, что же именно случилось. Только увидели полное ненависти лицо Киновари.

— Быстрее внутрь! — поторопил их Фалайз, уже не скрываясь.

Смысла прятаться дальше не было, после того как заметили Фиону и Оулле, а их заметили, из-за чего рахетийцу теперь приходилось оборонять проём, ведущий в церквушку, а жрице стараться поддерживать его показатели здоровья в приемлемой зоне — на большее её не хватало.

Сам же дикий маг уже опустошил сосуд с «чернилами» и теперь совершал пассы, копя ману. Так процесс сотворения им заклинаний и выглядел примерно всегда: сколько накопишь, таким и будет результат. Малейшая ошибка — и всё могло пойти наперекосяк.

С этим спасительным заклинанием Фалайз совершил настоящий подвиг. Лишь мельком прежде слышав название, в чрезвычайно нервной обстановке аккурат во время боя, на скорую руку, стараясь продолжать наблюдение, он нашёл нужную страничку в интернете, необходимые параметры по затратам маны. И даже улучил секундочку бегло прочесть описание. Как это с ним регулярно случалось, дикий маг безошибочно определил суть, но упустил мелкие детали, не став тратить драгоценное время на углубленное изучение вопроса.

Времени и вправду оставалось мало: Калита и Тукан совсем «поплыли» и, сами прекрасно сознавая, к чему всё идёт, с боем отступали в сторону церкви. О том, что будет, когда следом за ними внутрь ворвётся куча высокоуровневых наемников, и думать было нечего — резня.

«Боевая телепортация» на первый взгляд выглядела просто великолепно. Во-первых, она не требовала введения точных координат места назначения. Тогда как любая другая телепортация начиналась со сверхсложных расчётов даже для перемещения на очень небольшое расстояние: нужно было знать наперёд в точный момент времени координаты места назначения, принимая во внимание такие факторы как высоту над уровнем моря, долготу, широту, вращение планеты, перемещение её относительно светила и общее движение всей солнечной системы в пространстве. Любая ошибка — и ты оказываешься совершенно не там, где хотел бы. Если, конечно, в твои планы не входило оказаться в космосе или толще земли.

Во-вторых, «Боевая телепортация» не являлась персональной или групповой, а перемещала всю материю в некой сфере. Это можно было отрегулировать, благодаря чему у Фалайза имелась возможность в теории переместить даже всё Гадюкино — лишь бы хватило действия зелья. Впрочем, учитывая наличие на территории противников, этого он делать не собирался — достаточно было и одной церквушки с небольшим пятачком земли вокруг.

В-третьих, для этого заклинания не требовались руны, знаки и какие-либо другие расходники. Зачастую, если говорить про обычную телепортацию, это всё стоило СТОЛЬКО, что альтернатива в виде перемещения в роскошнейшей карете с охраной и оркестром выглядела вполне себе бюджетным решением.

Имелось ещё несколько пунктов, но об их содержимом Фалайз не имел никакого представления и в связи со спешкой не желал иметь. Тогда как «в-четвёртых» гласило, что «Боевая телепортация» была предназначена совершенно для иных ситуаций, нежели та, в которой её собирался использовать дикий маг.

Это заклинание применяли высокоуровневые маги-иллюзионисты, предпочитающие, чтобы за них с опасным монстром или целой группой оных сражался кто-нибудь другой где-нибудь в другом месте. Перемещать же себя и тем более своё имущество в совершенно случайное место не пришло бы в голову никому, кто доподлинно знал, как работала «Боевая телепортация». Фалайз же, уже обжегшийся сегодня на выражении «многие знания — многие печали», не углублялся в такие детали, а был целиком сосредоточен на том, чтобы подловить «правильный» момент, и не стал сообщать о задуманном остальным.

Впрочем, среди них что-то успела понять лишь Калита, и то ей удалось только с испугом вскрикнуть. Учитывая её текущий облик, к тому же усугублённый повреждённой метким ударом челюстью, этот звук больше напоминал пробирающий до дрожи вой, заставивший вздрогнуть даже притихшее в своём уголке лихо.

— Аэ-эа-аэ-эа-а!

После чего церквушка Гадюкина бесследно испарилась в яркой вспышке света, оставив лишь толпу растерянных наёмников, часть из которых попадала во внушительных размеров кратер.

***

— Это что, была боевая телепортация? — осведомилась Калита куда внятнее и в полной тишине.

Где-то снаружи, конечно, завывал ветер, слышен был шум близкого, пожалуй, даже слишком близко находящегося леса и кающихся деревьев, но на фоне какофонии боя это казалось почти что полной тишиной. Словно боясь её нарушить, игроки осторожно выбрались наружу. Это потребовало определенных усилий — церквушка оказалась закопана в грунт примерно на треть единственного этажа.

Местность снаружи была полностью незнакомой, но от прежних окрестностей Гадюкина отличалась скорее деталями. Горная гряда с несколькими высоченными пиками. Немного другие породы деревьев и они сами в куда большем количестве. Воздух оказался заметно холоднее, хотя снега видно не было. Рядом же ощущалось присутствие «большой» воды. И, конечно же, незнакомое звёздное небо. Здесь туч не было, и поэтому был хорошо заметен и иной поворот луны, и несколько незнакомое расположение звёзд.

— И-и-и-и где мы? — вдоволь наглядевшись, уточнил Тукан с выраженным намёком, что желает услышать вполне конкретные координаты.

Таковых у Фалайза, конечно же, не имелось. Он вообще с трудом осознавал происходящее. Пока удавалось понять лишь ключевое: его «замечательный план» оказался не таким уж замечательным.

— Ну, где-то в СССТ, наверное. Я хотел переместить нас именно…

— Где ты видел в Союзе горы, идиотина? — прервала его без всякого пиетета Калита, махая рукой в сторону заснеженных пиков, подпирающих небосвод.

— Но я хотел…

— Я видела вот эту. — Фиона указала на самую высокую гору в округе. — Её было видно даже оттуда.

Помимо снежной шапки у неё имелось также своё личное облако, не говоря уже про внушительные размеры.

— Слушай. — Подскочила к дикому магу вампирша. — Не знаю, куда ты там нас отправил, но у меня такой контракт горит там в Амбваланге! Ты понимаешь?!

— Я хотел как лучше, — механически повторил Фалайз, вообще ровным счётом ничего не понимая.

— Вот поэтому в Рахетии запрещена дикая магия, — заметил Оулле с видом трезвенника, проходящего мимо «разливайки».

— Так, — вмешалась решительно Фиона, прежде чем началась драка. — Предлагаю разойтись. Мы все устали, утро, в смысле ночь, всё такое. Соберёмся как обычно, кхм, и попробуем разобраться, что происходит. — Видя, что конкретно Калите этого недостаточно, она добавила: — Поскандалим, куда же без этого.

Именно в этот момент где-то неподалёку завыли волки. Довольно большая стая, судя по целому хору голосов. Такой вой игроки слышали и раньше. Это было хорошим признаком. Не каждый лес в «Хрониках» был настолько благоприятным для жизни, чтобы в нём обитали волки.

— О-о-о, ну это мы привычные. — Ухмыльнулся Тукан, незаметно выдыхая с облегчением. — Этих сутулых псин с мощными лапищами мы знаем…

Вдруг вой прекратился и затем сменился целой плеядой звуков, содержащих стоны, визг и, что самое неприятное, очень громкое чавканье. Затем завыли заново — на новый голос и всего в одну глотку — но настолько душераздирающе, что кровь застывала в жилах.

***

Появление Гадюкина не осталось незамеченным. Яркую вспышку, сделавшую ночь на пару мгновений днём, в принципе было сложно пропустить, даже если ты очень невнимательный. Но значения этому придали не многие.

В ратуше города Нокс далёкий отблеск на горизонте, пробившийся через занавешенные окна, помешал городскому управляющему Таппену на яркой ноте закончить свою речь перед городским собранием. Этим воспользовалась, взяв слово, его яркая во всех смыслах противница — дворфийка по имени Ника:

— Блокаду надо снять! Дракенгард вот-вот падёт! Порт Синий едва держится, ещё немного — и русло реки будет за монстрами! А мы закрыли наш порт, отказываемся предоставлять лоцманов и загасили прибрежные маяки!

— И ещё раз, — с нажимом повторил городской управляющий Таппен, призывая городское собрание к тишине. — Блокада продолжится. И будет продолжаться до тех пор, пока паладины Чистоты оккупируют часть нашей земли, часть Озерной Федерации! Мы не будем кормить оккупантов! Сколько бы их кораблей ни утонуло в осенних штормах, а конвоев ни было бы разграблено. НИ ЗА ЧТО!

— Вы будете кормить монстров, дураки, — буркнула Ника, видя, что среди собравшихся её позиция не нашла нужной поддержки.

***

Дозорные крепости Дракенгард даже не поняли, что именно увидели. Хотя вспышку видели просто отлично. Происходящее в глубоком тылу не сильно интересовало паладинов Чистоты. Всё их внимание приковывала линия фронта. Эта пылающая черта между населёнными игроками территориями и бескрайним океаном тьмы раскинулась в считанных сотнях метров от стен крепости по извилистой линии горной реки Синей.

Непосредственно Дракенгарду в данный момент времени угрозы не было — пока русло реки оставалось за паладинами. Однако игроки прекрасно понимали, насколько это затишье временное.

Нельзя сказать, что в крепости сидели сложа руки. Вот в чём-чём, а в лености или недостатке энтузиазма паладинов Чистоты обвинить было нельзя. Стоило ботам-дозорным даже не замешкаться, а просто начать вертеть головами в поисках источника вспышки, как сразу раздался голос раздражённого игрока:

— А ну встали смирно и смотрим куда сказали. Мы ждём нашу группу разведчиков, и лучше бы вам их заметить — пайков на всех не хватает!

***

Видели вспышку и в дельте реки Синей в одноимённом порте. Но там ей придали ещё меньше значения — не до того было. Здесь шёл свой бой не на жизнь, а на смерть. К единственному причалу подходящего размера подплывал двухпалубный галеас «венецианского» типа. Выглядел он неважно: из трёх мачт на своём месте оставалась лишь центральная и то с оборванным такелажем и парусом в состоянии лоскутов; борта носили следы недавнего боя в виде гари, ихора, слизи и, конечно же, крови; имелся заметный крен к носу; от команды осталась целой едва ли одна пятая, и все до единого были заняты тем, чтобы их судно оставалось на плаву. Довершала картину недавнего боя и тотального разгрома догорающая на верхней палубе туша некоего монстра-амфибии.

И всё же «Меркантильный», именно так называлось судно, удалось спасти — успели дотащить до пирса и буквально привязать к нему. На берег почти сразу же спустился капитан — дворф с говорящим именем Бдыщ, выглядевший под стать своему кораблю. Он на ходу рассказывал, что именно произошло коменданту порта и прочему «комитету по встрече», который собрался вокруг:

— Конвоя нет. Они не прорвались. — Сплюнув, Бдыщ добавил с непередаваемой горечью: — Это мой последний рейс. У меня просто нет столько денег, чтобы платить команде. А без живых игроков или хотя бы лоцманов из Нокса сюда нельзя соваться!

— Нокс снимет блокаду, — не слишком уверенно, но пытаясь это продемонстрировать, ответил комендант.

— Снимет, — понуро буркнул капитан и побрёл обратно к кораблю. — Когда блокировать станет нечего, и уже их корабли начнут потрошить гоблинские «волнорезы» и вот такие твари. — Он указал на палубу, на которой слегка подёргивалась в конвульсиях амфибия. — Тогда-то эти… эти…

Не найдя подходящих слов, Бдыщ просто махнул рукой. Все, кто слышал сказанное, устремили свои взгляды в землю. Они знали, что их дело обречено, но каждый надеялся, что порт продержится ещё немного, ещё хоть чуть-чуть. Одну лишнюю недельку. Но без поставок морем это было невозможно.

Именно здесь, в порте Синем, находился последний оплот игроков на «другом» берегу одноимённой реки. Вот уже месяц этот совсем крошечный пятачок земли являлся ареной напряжённых сражений. Не только с непрерывно наступающими монстрами, но и со стихией, блокадой и самым опасным — человеческой подлостью вкупе с нечеловеческой глупостью.

Каждый экипаж прорвавшегося сюда корабля встречали как героев. Те, в свою очередь, шли на любые риски, пытаясь доставить грузы. Хоть сколько, хоть как-нибудь. Это были игроки, которые знали: падёт порт Синий — и монстрам будет открыт путь к Дракенгарду, а через него в не занятую никем Вечнозелёную долину, Ноксу и дальше на запад в совсем уж мирные края. Где даже и не подозревали, что тут идёт решающая битва, исход которой напрямую определит будущее всего мира «Хроник раздора».