Занимательное ботоводство

«Letroz» Вадим Смольский (2024)

Фалайз, Тукан и Фиона прошли вместе через огонь, воду и медные трубы. Вдоволь испив чашу героизма, они решили заняться чем-то попроще: привести в порядок одно крайне запущенное село. На этом пути их ждёт масса открытий, очевидных и не очень. Им всецело предстоит погрузиться в занимательное ботоводство. Тем временем мир «Хроник раздора» — величайшей ММОРПГ настоящей эпохи, продолжает жить своей жизнью, полностью оправдывая название. Возвращаются легенды, жаждущие мести; разгораются гражданские войны; грызутся за власть политиканы; сражаются во имя защиты всего мира паладины. Можно ли вообще среди всех этих раздоров найти свой дом?

Рахетиец

— Я правильно понимаю: ты проведёшь субботний вечер, защищая село Гадюкино?

Ирина Лютцева стойко выдержала ехидный взгляд мужа, которого провожала к друзьям. Обычно было наоборот. Это она его одаривала таким вот взглядом. Впрочем, в голосе мужа практически не было злобы. Только лёгкий задор и совсем не лёгкое удивление. Он уже почти смирился с тем, какую роль в их семейной жизни играют «Хроники раздора».

— Я тебе уже предлагала — попробуй сам поиграть, — сказала Ира терпеливо, видя, что вот-вот победит, и давить уже не требуется. — И не таким заниматься будешь!

— Ага, и кто тогда на работу будет ходить?

— Во-первых, на какую ты работу собрался субботним вечером? Во-вторых, это нам вряд ли грозит — компьютер у нас только один. В-третьих, кота кормить надо.

— Ага, только кота. — Благоверный усмехнулся, не ехидно, а скорее с типично мужским беспокойством касаемо того, к чему он имел на удивление скромное отношение.

— Успокойся, ещё ничего не известно, — вздохнув, сказала Ирина. — К тому же не лучше ли мне в таком случае сидеть дома?

— Я слышал, что эта вся виртуалка плохо влияет…

— Ага, излучает неправильную радиацию. Я читала. И про ГМО воду и прочую химическую соль. Иди уже.

— Ну и пойду, — он остановился в дверях. — Удачи вам там.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Ирина.

Она прекрасно понимала, чего такие слова, даже короткие и мельком брошенные, стоят человеку, который ещё совсем недавно наотрез отказывался принимать это её увлечение как таковое. В любом виде. Видел в нём своеобразного соперника, конкурента. А теперь и сам находился в шаге от того, чтобы увлечься тем же.

***

Как оказалось, тревога насчёт приближающегося рейда была несколько преждевременной. Первым в село ворвалась не толпа вооружённых бездельников, а сам Фалайз, причём с гречкой наперевес, что лучше всяких слов говорило о том, насколько наведённая им же паника торопила события. Уже приготовившиеся к отчаянной обороне Тукан и Фиона этого несколько не поняли.

— Торговался я значит за гречку… — издали начал свой рассказ дикий маг, но сильно углубиться ему не дали.

— Торговался?! — возмущённо перебила его жрица, сопоставляя объем купленного с выданной ею ранее суммой.

— Да, всего двадцать за десять… — Фалайз сбился, поняв, что сильно мудрит. — В смысле два золотых за кило!

Вернее, мудрил тут тот, кто ему это втюхал — всё эти нестандартные величины явно появились в этой истории не сами собой.

— Милый мой, — мрачно начала Фиона, — красная цена килограмму гречки сейчас — золотой.

— Но я… но я… я же сбил цену! — смущённо, но уже растеряв прежнюю уверенность, ответил дикий маг. — Мне за три пытались впихнуть!

— Без лоха… — многозначительно заметил Тукан осматривая принесённые припасы.

— Но это высший сорт! — попытался найти позитив Фалайз.

— Угу, сразу с белком, причём ещё живым, как я погляжу! Вышак!

— Так вот, насчёт рейда… — попытался сменить тему на более актуальную дикий маг, но безуспешно — жрицу было уже не остановить.

— Гречку сейчас закупают по ценам примерно тридцать-сорок серебряных за кило. То есть, давая торгашу хотя бы золотой, ты покрываешь любые его возможные расходы, включая лечение любимого попугая и отчисления на медстраховку!

— А зачем мы не покупаем по тридцать-сорок, м? — вклинился Тукан, своеобразным образом прикрывая друга. — Что это за происки врагов народа и потакание оскалу капитализма?

— Что ты несёшь?! У нас нет амбара, где можно было бы хранить зерно тоннами! — хлопнув себя лбу, сообщила очевидное жрица. — Или ты его собрался в чистом поле разложить на радость птицам?

— Нет, у меня в голове вертятся подвалы там…

— Ох, Тукан, ты хоть знаешь, что бывает с крупами, если они находятся в тёмном, сыром, холодном непроветриваемом помещении?

— М-м-м, они превращаются во вкусные закатки?

Фиона смерила улыбающегося Тукана долгим, прожигающим насквозь взглядом, и, никак не комментируя сказанного, нехотя сменила тему:

— Что там по этому рейду? Сколько человек, когда…

— По каком поводу к нам делегация? — задал более уместный вопрос крестоносец.

Как это ни странно, но у Фалайза нашлись ответы на все эти вопросы, пускай, что с ним случалось часто, несколько путанные:

— Эм, ну как я понял, это из-за того, что сегодня у нас кто-то погиб из их друзей. — Все синхронно посмотрели в сторону церквушки, где обитало лихо. — Они ещё только собирались, искали добровольцев, но не слишком активно. Человек десять их где-то. Все двадцатые-тридцатые уровни.

— Возмущённая мелочь, которая задавит нас числом, — прикинул крестоносец. — Чё у них там по оружию?

Если Фиона отвечала за мирную составляющую их совместных путешествий, то в боях руководил действиями группы именно Тукан.

— Да то же самое, что и у нас в своё время было. — Дикий маг развёл руками.

Одновременно он припомнил себя в ту пору — ему тогда «оружием» служила палка, как от гнилого забора. Называлось сие «боевым посохом» и в качестве ключевого достоинства имело низкую стоимость, непотопляемость и негорючесть.

— Никого из наших друзей-знакомых в игре нет, — сверившись с интерфейсом, сообщила жрица.

— Гонгрик в любом случае собирался податься на восток ещё неделю назад, — заметил Тукан задумчиво. — Пока зима не вдарила.

— А Калита? — многозначительно уточнил Фалайз.

Вид у крестоносца сделался отсутствующим — верный признак того, что игрок свернул игру, а может, и вовсе покинул вирт. Спустя пару минут он вернулся и кисло сообщил:

— Если вкратце и цензурно, то нам посоветовали отправляться со своими нубскими проблемами в… эм, ну-у-у-у, — он демонстративно обвёл руками округу, — выходит, мы уже на месте. Кхе.

— Итого трое против где-то десяти при не самой фатальной разнице в уровнях и снаряжении, — посчитала Фиона. — Прячем ботов, а лихо отдаём на поругание?

— Пока не стоит, — не стал рубить с плеча Тукан, настроенный не столько пессимистично. — Засаду надо делать: засядем в кустах, Фалайз жахнет, я выскочу и…

Что именно «и» он договорить не успел. Вдали раздался шум кустарника и травы — верный признак того, что к селу кто-то продирался. Дикий маг взял на изготовку волшебную палочку, жрица привычно спряталась за спиной крестоносца.

— Это не наши гости, — прислушавшись, успокоил Тукан друзей. — Во всяком случае, продирается не десять человек, а один.

Всё же некоторые предосторожности они предприняли — мало ли, каких психов могла занести нелёгкая. Фалайз, например, более чем регулярно изображал из себя — и не безуспешно — живую бомбу. Поэтому, когда гость наконец показался из-за растительности, то увидел лишь Гадюкино практически в первозданном виде. Обведя округу взглядом, он остановился и, подняв руку с листком, крикнул:

— Меня зовут Оулле, я по делу!

— Лесоруб, значит? — едко уточнила Фиона, узнавшая своё объявление.

Она покинула укрытие. Гость не производил впечатления угрозы. Впрочем, и на рядового безработного он не походил. Человек ростом чуть пониже Тукана, с несколько неухоженными светлыми волосами и такого же цвета щетиной, в плаще, не слишком успешно прикрывающем доспех. Пожалуй, больше всего о персоне Оулле говорило небольшое, одинаково хорошо подходящее и для метания, и для ближнего боя копьё у него за спиной, с зазубренным, хитроумно сделанным наконечником.

— Для лесоруба у тебя очень странный топор, — тоже выходя на видное место и поигрывая своим мечом, заметил Тукан.

Такие копья, как у гостя, он видел неоднократно, некоторые — в себе. Удачный бросок такого убивал незащищённого персонажа на месте, а остальным оставлял на память становящиеся непригодными для использования доспехи и щиты, а также серьезные раны, которые с трудом поддавались лечению заклинаниями. Будто этого мало, будучи зачарованным, копьё ещё и наводилось на цель само, из чего многие считали, что промахнуться таким невозможно. Из этих особенностей и возникло множество разнообразных названий, непременно содержащих в себе слова «кровь», «самонаводящееся» и тому подобные.

— Я не лесоруб. Могу помочь с этим. Ищу убежище. Денег нет — готов отработать.

— Ты ищешь убежище здесь? — подозрительно поинтересовался Фалайз, последним выходя на видное место.

Перед ответом Оулле многозначительно осмотрел Гадюкино. Почему-то больше всего внимания при этом удостоился дикий маг, несколько смутившийся такой популярности. Тем не менее, вопреки обыкновению, лицо гостя не выражало никакого негатива от внешнего вида села. Только флегматичное, невозмутимое спокойствие.

— Мне подходит.

Это окончательно убедило дикого мага, что их гость не так прост и ему не стоит доверять, о чём он тихо сообщил друзьям.

— Конечно, не стоит, это рахетиец! — фыркнул Тукан пренебрежительно, не особо скрываясь и уж точно не тихо.

Империя Рахетия располагалась довольно далеко от Амбваланга, на самом юге континента. Это государство игроков было известно в первую очередь своей агрессивностью и неуемной тягой к войнам. Публика там собралась соответствующая. Или же наоборот, войны и набеги происходили из-за собравшейся публики.

Так или иначе, до совсем недавних пор рахейтицев побаивались и своеобразно, но уважали. Как уважают сильных, но безответственных и несколько кровожадных воинов. Однако затем Рахетия провела одну очень неудачную и непопулярную военную кампанию, закончившуюся громким провалом. Очень быстро поражение на поле боя переросло во внутренние раздоры, а затем и в полноценную гражданскую войну. Это поставило крест и на страхе, и на всяком уважении. Зато дало плодородную почву для оголтелой ненависти.

— Это не рахетиец, — вмешалась Фиона громогласно и, выдержав паузу, добавила, тоном голоса намекая, что эту информацию гость должен был бы сообщить сам: — это хуже! Это рахетийский дезертир!

Рехатия всегда была своеобразным краем. Вернее, краем своеобразных нравов. Например, что если уж ты к ним пришёл, то будь добр оставаться до конца. А так как ставка на порядочность работала не очень хорошо, имелись и другие методы воздействия на «дезертиров».

— Это так, — коротко и без подробностей сказал гость. — Так что насчёт убежища?

— Я не собираюсь защищать рахета от его бывших сослуживцев! — заявил с возмущением Тукан.

— Меня не надо защищать. Как только меня найдут, — похоже, Оулле нисколько не сомневался ни в том, что его будут искать, ни в том, что отыщут, — я покину это место. — Видя, что ему не очень-то верят, он добавил: — Сюда идёт рейд. Без моей помощи вас завалят массой. Я помогу. После боя решите, что делать. Захотите — уйду. Захотите — останусь.

Было видно, что к речам подобной продолжительности Оулле непривычен и поэтому натурально запыхался. Впрочем, дело было конечно же не в слабых лёгких. Как бы рахетийцу ни хотелось обратного, в данный момент его раскрасневшееся с испариной лицо выражало что угодно, но только не спокойствие.

Тукана такая схема целиком устроила, в том смысле, что помощь он собирался принять, а вот в убежище отказать. Фалайз был склонен согласиться, не питая особой неприязни к рахетийцам, бывшим или нет. А вот Фионе это предложение совсем не понравилось.

— Этот рейд идёт сюда только потому, что один из них здесь погиб. Из-за мести или желания вернуть снарягу — не важно, — принялась объяснять она так, чтобы их слышал и гость. — Но когда нам поможет отбиться человек внешне неотличимый от рахетийца — вот в этом доспехе, с этим копьём — сюда ломанётся половина Амбваланга в виде карательной экспедиции. Не мне вам объяснять почему. И вот тогда нас затопчут.

Рахетийская броня, как и их оружие, целенаправленно создавалась максимально универсальной. Кто-то считал слабостью тот факт, что она держала не каждый удар, но ведь что-то, но держала. При этом данный наряд был в меру лёгким и, что самое важное, почти не сковывающим движений. А ещё, что поразительно, крайне дешёвым.

Военная доктрина Рахетии подразумевала не сражения как таковые, не битвы одна грандиознее другой, а скорее взятие противника на измор чередой мелких стычек. Поэтому боец должен был быть быстрым, маневренным, а также взаимозаменяемым и дешевым. По той же причине всё рахетийское снаряжение обладало весьма характерным, легко узнаваемым даже под плащом внешним видом. Игроки, игравшие в одиночку или небольшой группой друзей, такими просто не пользовались — не было смысла.

— Могу сражаться не копьём.

Оулле достал из под одежды небольшой кинжал, который при некотором желании мог оставить лёгкие ножевые ранения на стопке бумаг, но вот для серьёзного боя даже с палкой колбасы подходил плохо.

— Чем ты ещё умеешь сражаться, кроме этого впечатляющего непотребства? — мрачно осведомился Тукан, понимавший, что разграблению подвергнется в первую очередь именно его, а не жрицы или дикого мага арсенал.

— Мечи — одноручные, полуторные, двуручные и парные, включая катаны, сабли, ятаганы. Кинжалы — обычные и метательные. Копья любых размеров, глефы, алебарды, протазаны. Топоры…

— Хватит, человек-армия, блин, — остановил его крестоносец, усмехаясь. — Есть у меня запасной меч, убитый в хлам, но тебе, судя по всему, всё равно, да?

***

По итогу одним мечом дело не ограничилось. Всё же внешность у Оулле была не настолько неприметной, как ему самому хотелось бы. Конечно, вот так сходу игрока из Рахетии в нём никто бы не смог признать, но кто-нибудь в Амбваланге вполне мог запомнить блондина с примечательным копьём.

Поэтому голову ему обмотали на манер банданы бабушки-байкера платком, отобранным у Изельды; выдали старый ватник-поддоспешник Тукана и заставили надеть латаные-перелатаные, слишком большие да к тому же растянутые штаны, некогда ношенные Фалайзом. Получилось настолько впечатляюще, что даже жрица, хорошо умеющая держать себя в руках, ходила пунцовая, словно рак, а крестоносец и дикий маг так и вовсе едва не рухнули от хохота в колодец.

Сам Оулле остался демонстративно невозмутим, только заметил, что смысла в этой маскировке нет, так как теперь его точно запомнят.

— Запомнят-запомнят, — поддакнула Фиона осевшим голосом. — Но не как рахейтица.

— А как клоуна… — давясь смехом, закончил Тукан.

Времени на подготовку у них четверых по итогу оказалось более чем предостаточно. Из-за отсутствия опыта и внятного лидера, шедший к ним рейд несколько раз распадался, объединялся, менял свой состав, выбирал нового главного «мстителя» и в целом больше напоминал косплей басни про лебедя, рака и щуку, а не карательную экспедицию.

Тем не менее, хоть и не быстро, до Гадюкина рейд добрался. На самой окраине села, аккурат возле стены из растительности, они повстречали невинно насвистывающего Тукана, который, взяв длинную палку из орешника, делал вид, что куда-то неторопливо идёт. Прямо в доспехе, шлеме и с мечом за спиной.

— Отличный денёк для рыбалки, ха-ха! — задорно салютуя, поприветствовал игроков крестоносец.

Попутно он внимательно их осматривал, подмечая для себя наиболее опасные цели, а также тех, кто мог оказать сопротивление просто в силу уровня и снаряжения. Последних не оказалось вовсе — вооружена карательная экспедиция было весьма средненько даже для своих уровней, а вот насчёт опасности всё было не так просто.

В рейде присутствовало сразу несколько персонажей, которых с некоторой натяжкой можно было назвать алхимиками. Открытый огонь — последнее, что было нужно, особенно учитывая, сколько в окрестностях Гадюкино было высокой осенней травы.

Присутствовало и несколько заклинателей, однако они ещё не прошли квесты специализации, а потому определить, что они там такого из себя представляют, было сложно. Впрочем, создавать пламя умели даже самые низкоуровневые маги.

Но больше всего Тукану не понравилась тройка дворфов. Те были не магами или алхимиками, а простыми воинами. Однако крестоносец чувствовал в них «родственную душу» в том смысле, что это была сыгранная группа. Такие всегда представляли наибольшую опасность вне зависимости от снаряжения и уровня.

— Слышь, это ты тут хозяин? — обменявшись взглядами с остальными, выступил вперёд лидер группы.

Если бы слову «банальность» потребовалось воплощение в физическом мире, этот светловолосый эльф-лучник, которого звали Леголась2007, подошёл бы как нельзя лучше.

— Слышу, — подтвердил крестоносец. — В каком-то смысле да. Я вообще тот ещё хозяин. Так меня можешь звать и дальше. А кто спрашивает-то?

С ответом была проблема. Отвечать начала почти что вся группа сразу и одновременно:

— Наш тут погиб сегодня!

— Скажи ему, а? Ну скажи!!!

— Чё он тут вообще чё?!

— Пускай не мешает!

Однако суть требований рейд сформировал на удивление единодушно и даже кратко:

— Отдай снарягу, подсыпь деньжат и…

— Щас! А тунца не хотите или лосося? Ухи? — с усмешкой уточнил Тукан, перебивая гомон. — Сами сюда полезли, погибли — ваша проблема. Это частная территория.

— Слышь, ты не понял — отдавай всё, чё есть, или…

Какие там присутствуют альтернативы, никто так и не узнал. Уже на слове «отдавай» рейд ощетинился оружием. Кто-то особо нервный натянул лук и, не удержав трясущейся от волнения рукой тетиву, пустил стрелу. Выстрел, как и полагается в таких ситуациях, вышел на зависть метким. Стрела угодила аккурат в стык между шлемом и кирасой, к тому же ещё и вошла на всю глубину аккурат по оперение.

Модель повреждений «Хроник раздора» допускала некоторые вольности, но обычно подобные повреждения у игроков заканчивались быстрой смертью. Поэтому, когда на глазах у всего рейда и особенно незадачливого лучника Тукан, неаппетитно брызгая кровью, вытащил у себя стрелу, не демонстрируя при этом намерения немедленно помереть, те, мягко говоря, удивились.

— М-мужик, ты чего вообще? — раздался чей-то обескураженный вопрос.

— Плохой день для того, чтобы умереть, — лыбясь, заявил Тукан и неожиданно резво бросился наутёк, продолжая вещать на ходу: — знаешь, всякие там ретроградные Меркурии в зените Венеры, налетевшие на ось Ориона…

Подобный фокус сошёл ему с рук не только из-за брони, паладинско-крестоносной живучести или наглости. Ко всему прочему он принимал крайне редкий, небезопасный и вызывающий сильнейшее привыкание препарат, называвшийся Веществом, чьим основным свойством как раз и была повышенная устойчивость в ранам, ускоренная свертываемость крови и быстрая регенерация.

Тем не менее даже этот наркотик не был всесильным. Крестоносец выжил на последних крохах полоски здоровья, как раз позволивших ему отступить. Свою задачу — дезориентировать противника и дать остальным время сориентироваться кто есть кто — он выполнил с лихвой. Заниматься же классическим «танкованием» против живых людей, особенно превосходящих числом, всё равно не имело смысла.

Рейд, не особо заботясь о порядке или организованности, бросился в погоню с криками и перечисляя птичьих. Вперед мгновенно вырвались классы, не отягощённые бронёй, а также длинноногие эльфы. Все они почти сразу же пожалели о своей удали.

Фалайз, засевший в кустах неподалёку, только и ждал возможности, как они меж собой выражались, «жахнуть». Конечно, заклинания дикого мага выбирались случайным образом, но с одним уточнением: «в зависимости от затраченной маны». Это позволяло взять главную классовую способность под какой-никакой контроль.

Разумеется, в горячке боя такой фокус работал далеко не каждый раз, однако Фалайз и не находился в гуще сражения. Он сидел за кустом смородины и совершал пассы волшебной палочкой, символизировавшие накопление маны для заклинания. Вдруг дикий маг взмахнул рукой, и во врагов, сметая всё на пути, полетел целый рой маленьких сосулек. Имелся, конечно, риск за примерно то же количество маны призвать пару астральных миражей-приманок, но ему повезло.

Сколько-нибудь бронированным персонажам сосульки не могли причинить ощутимого вреда — максимум сильно расцарапать оголённые участки кожи. Но вот различного рода магов сосульки разили наповал не хуже пулемётной очереди. Тем же, кто мог себе позволить пережить подобное в силу запаса здоровья, всё равно приходилось останавливаться и закрывать лицо.

Сам Фалайз уже семенил рядом с Туканом, не питая иллюзий насчет возможности второго залпа — копить ману пришлось бы долго, а перед этим ещё требовалось восстановить её запас. Очередной неприятный момент из жизни диких магов.

— Тикаем дальше?

— Тикаем ищщо дальше!

Погоня продолжилась, правда, после первых потерь участники рейда стали аккуратнее, и, следовательно, медленнее. Основу строя теперь составляли персонажи в какой-никакой броне, готовые принять новый неожиданный удар.

Тот и вправду последовал, но не из-за очередного куста, ямы или угла дома. Просто один из игроков неожиданно столкнулся с рыжеволосой девушкой, взявшейся как будто из ниоткуда. А на деле она просто стояла неподвижно в невидимости. Девушка задорно подмигнула ему поочередно своими разноцветными глазами и вдруг взвизгнула так, что часть рейда попадала на землю, схватившись за уши, а остальные оказались дезориентированы как после светошумовой гранаты.

Любой жрец в определённый момент выбирал себе бога-покровителя. Это было не только частью истории мира «Хроник раздора» или некой данью классике, а вполне себе влияющим на игровой процесс действием. Одни покровители усиливали лечебные таланты, другие сосредотачивались на усилениях для других персонажей, третьи предоставляли возможность наносить весьма солидный урон различной нечисти… Фиона поклонялась богине хаоса, ночи, сыра, душевнобольных и просто всяческого беспорядка — Никт. Та в ответ любезно позволяла применять «извращённые» версии «обычных» жреческих заклинаний и способностей.

«Крик банши», заставивший часть рейда кататься по земле, а остальных осоловело бродить туда-сюда, изначально был всего лишь слабеньким массовым воодушевлением. Заклинанием, мягко говоря, специфичным уже хотя бы ввиду того, что крайне мало какие монстры в игре в принципе пытались давить на мораль, не говоря уже про успешность сих мероприятий.

Паника из-за низкой морали в игре выглядела как трясущийся, слегка затемненный экран вкупе с заторможенными действиями, что, конечно, дезориентировало, особенно в первые разы, но привыкнуть было можно. Никт же своей «милостью» превращала данное заклинание не в ультимативное оружие, но в весьма серьезный инструмент, особенно в сражениях с другими игроками.

Финальную точку в этом противостоянии поставил Оулле. Выскочив из дома Петловича, он налетел на ту самую примеченную сыгранную тройку игроков, отвлекая их от жрицы. Дворфы, как и ожидалось, оказались единственными из рейда, кто ещё хоть что-то пытался сделать. В то же время остальные «каратели» либо уже воскресли в Амбваланге, либо разбегались куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда.

Прикрывая Фиону, которой требовалось определённое время на то, чтобы снова стать лекарем, Оулле принял неравный бой. В принципе всё, что от него требовалось, — это дождаться, пока Фалайз и Тукан, не желавшие получать по ушам криком, который не разбирал, кому выводить из строя барабанные перепонки, вернутся обратно.

Впрочем, рахетиец не стал смиренно ждать, когда его противники перейдут в атаку, а сам бросился вперёд, путая их неритмичными, неравномерными, очень резкими движениями. При этом он был невероятно быстр и ловок, а бил так, чтобы «добавки» никому не потребовалось. По некоторой неловкости чувствовалось, что с двуручным мечом Оулле не очень уверенно обращался, и это всё — далеко не пик его возможностей.

Первый дворф даже не успел толком замахнуться своим кривым и ржавым тесаком. Второй смог среагировать, но был недостаточно быстр, за что и поплатился полоской здоровья, так ничего и не добившись. А вот третий сделал финт, довольно распространённый в играх: прекрасно осознавая, что ему конец, он бросился в отчаянную атаку с таким расчётом, чтобы удар булавы в любом случае угодил в цель, пускай даже и посмертно.

И рахетиец, и дворф упали на землю одновременно. Разница была лишь в том, что Оулле нашлось кому вылечить, а последнего из сыгранной тройки игроков — нет. Наконец подскочили Фалайз и Тукан, впрочем, им даже добивать оказалось некого: из всего рейда остался один лишь Леголась, пытавшийся нелепыми, неумелыми движениям уползти прочь. Остальные либо погибли, либо, улучив возможность, разбежались.

Заприметив это, крестоносец недобро осклабился и в предвкушении потёр руки, приближаясь к пленному:

— Где-то у нас тут бегали крысы, кажется, пора их приучать к эльфятине…

— Стой, — шикнул на него Фалайз злобно, а самого Легалася попросил: — не выходи из игры, мы не будем с тобой что-то делать. Фиона, полечи его.

Жрица странно на него посмотрела, не совсем понимая задумку, но сделала, как он сказал. Сам дикий маг в это время помог горе-рейдеру встать на ноги и даже немного отряхнул.

— Позови своих уцелевших друзей — соберите снаряжение и возвращайтесь в город, — сказал Фалайз, когда необходимый минимум целебных процедур был оказан.

— Чего?! — раздалось несколько ошеломленных голосов, один из которых принадлежал непосредственно и Леголасю.

— Того. — Дикий маг цокнул языком, как и все не любящий объяснять банальности. — Мы против вас ничего не имеем — это вы напали. Ваш друг тут погиб по глупости — мы бы и его снаряжение вернули, но не можем. — Вдруг он протянул руку и спросил: — Мир?

Леголась странно на него посмотрел, глянул на поле боя и нехотя кивнул, отвечая на рукопожатие:

— Лан, мы тож перегнули палку. Надо было сначала поговорить, а мы…

Не договаривая, он сплюнул и отправился молча собирать ценные пожитки товарищей. Вскоре к нему присоединилось ещё несколько вернувшихся персонажей. На Фалайза и его друзей они поглядывали косо, но, кажется, драться раздумали. А после того как Леголась объяснил им ситуацию, общий тон настроения вовсе сменился на в целом благожелательный. До массовых братаний дело не дошло, но определённое уважение появилось.

— Вечно ты со своим миролюбием, — фыркнул Тукан, глядя на это всё.

И хотя тон его голоса был пренебрежительным, да и сам он демонстративно кривился, глядя на недавних «карателей», чувствовалось, что крестоносец целиком и полностью удовлетворён тем, как всё обернулось по итогу.

— Он прав, — ответила Фиона, что-то уже прикинув в уме. — Дальнейшая эскалация сделает только хуже. Причём именно нам — мы же не сможем тут держать оборону круглосуточно, или если заявится кто-то серьёзный. — Она растерянно уточнила: — Ты ведь так рассуждал?

— Ну-у-у-у, вообще-то мне просто за них стало обидно, — невинно улыбаясь, сказал дикий маг и пожал плечами. — Получили ни за что, дважды.

Жрица растерянно на него посмотрела, не до конца веря сказанному. Однако что отлично умел Фалайз, так это быть искренним. И сейчас был именно такой случай.

— Так уж и ни за что. — Фиона закатила глаза.

— Был бы у нас стражник… — сразу же завёл прежнюю шарманку Тукан.

— Так что, разрешите остаться? — подал голос Оулле.

За всю сцену «примирения» он не проронил ни слова. Просто стоял чуть в стороне с непроницаемым лицом, скрестив руки на груди, и без всякого интереса наблюдал за возней там, где парой минут ранее кипело сражение.

Фиона выразительно посмотрела на друзей. Фалайз улыбнулся и пожал плечами, Тукан посмурнел и нехотя отрицательно качнул головой. Решения внутри группы они втроём старались принимать единогласно, хотя такое удавалось и не всегда.

— Что ты собираешься тут делать и как долго? — всё ещё сомневаясь, поинтересовалась жрица.

— Всё, что скажете. Столько, сколько получится. Мне нужно убежище…

— Это мы уже слышали.

— Это правда.

— Понятное дело, что правда. Только не вся. — Фиона скривилась из-за необходимости выуживать из Оулле истину щипцами. — Скрываешься ты, видимо, от своих бывших сослуживцев. Так? Но ведь есть более простые способы, — продолжила жрица, убедившись, что кроме утвердительного кивка никакой реакции не последует. — Ты мог бы податься наёмником — не все в игре ненавидят рахетийцев, особенно бывших. Для многих это как хорошее рекомендательное письмо. Мог бы забросить игру на пару месяцев в конце концов. — Она криво усмехнулась. — Только не говори, что дело в подписке!

— Я покинул Рахетию не для того, чтобы заниматься тем же самым, но под иными флагами и лозунгами, — мрачно и на удивление многословно объяснил Оулле. Он добавил, слегка краснея: — И дело не в подписке.

— А в чём тогда? Чем же ты хочешь заниматься? — вмешался Фалайз. Погодя он немного добавил: — Пойми, мы же просто хотим понять, почему ты пришёл именно к нам.

Прежде чем ответить, Оулле странно посмотрел на Фалайза, словно главная причина состояла именно в нём. Однако сказано было несколько иное, заметно дрожащим голосом:

— Меня гонят отовсюду. Мне нигде не рады. Вы первые, кто хотя бы пытается выслушать. Хотя это всё напоминает допрос.

Фалайз, Тукан и Фиона виновато переглянулись, понимая, что перегнули палку. После недолгих противоречий вперёд вышел крестоносец, поигрывая улыбкой:

— Добро пожаловать на борт нашей подводной лодки. Не обращай внимания на полное отсутствие грызунов и воду под ногами! Нет такого дна, которое мы бы не смогли пробить, и вообще…

— Так, — мягко перебил Оулле, натянуто улыбнувшись шутке, — откуда начинать?

— А что, мало вариантов? — ехидно, но по-доброму уточнила жрица, подходя ближе.

— Наоборот, глаза разбегаются.

— Не разбегутся, — успокоила его Фиона, под ручку ведя за собой. — Напомни, в списке твоих талантов, что ты перечислил, кажется, был топор, да? А ты им против деревьев сражаться умеешь?

— Кажется, он ещё не понял, во что вляпался, — провожая их взглядом, отметил Фалайз.

— Ага, через недельку вернётся в Рахетию с криком «да они же там все сумасшедшие! Сумасшедшие!!!» — вторил ему, усмехаясь, Тукан.

— А вы чего встали? Трудовой день ещё не окончен! — остановившись в позе «руки в боки», окликнула их жрица.

— Вот и наступил социализм в отдельно взятом Гадюкино: обещания светлого будущего и трудодни, — прокомментировал крестоносец, но, как и дикий маг, задерживаться не стал.

***

Сильнее всего локация, к которой на роскошном экипаже по новенькой дороге подъезжала инспекция, напоминала внебрачный союз концлагеря и идеалистического американского городка годов эдак сороковых двадцатого века. От первого здесь имелись сторожевые вышки и ограждение из забора в несколько рядов, причём было не до конца понятно — это от непрошенных гостей или для предотвращения побегов. От второго практически одинаковые характерные одноэтажные домики. Между собой они отличались лишь цветом, и то не всегда. Каждый дом стоял на небольшом квадратном участке земли подле дороги. Всё здесь имело абсолютно правильные с точки зрения геометрии формы и, кажется, было выверено до последнего миллиметра — весьма характерная черта любых сооружений в Ганзе.

— Пока, это место больше всего напоминает тюрьму, — недовольно прокомментировал рослый эльф, которого звали Назир. — Такое сложно будет рекламировать.

— Почему? — искренне изумился одетый в деловой костюм дворф по имени Милиганус. — Выглядит, конечно, сурово, но ботам всё равно — вы же не им будете это продавать, а само предприятие занимает минимум места при максимуме содержания. Это главное.

— Но ведь заказывать постройку этих «тюрем» будут не боты, а живые люди…

— Я вижу склад и, по всей видимости, сторожку охраны, это всё? — спросил ещё один дворф, сидевший в экипаже.

Звали его Келлеган, и первое, что бросалось в глаза, глядя на него, — массивная золотая цепь на шее. Знак принадлежности носителя к высшим кругам Ганзы — богатейшей страны мира «Хроник раздора». Именно Келлеган возглавлял эту инспекцию и в конечном счёте принимал решение, давать ли затее «зелёный свет».

— Всё, — подтвердил Милиганус, пускаясь в объяснения: — к сожалению, предприятия с полным самообеспечением оказались нерентабельными и слишком зависимыми от климата. Дальнейшие эксперименты показали, что провиант и всё остальное проще закупать, а не производить на месте руками населения.

— Хм, что думаешь, Назир?

— Можно будет реализовывать пакетами услуг, включающими в себя не только возведение, кхм, «предприятия», но и обеспечение оного необходимым, — подумав, ответил эльф.

— Простите, но разве речь не шла про то, что подобные места будут строиться в первую очередь на территории Ганзы? — осторожно поинтересовался Милиганус.

— Разумеется, это так, — подтвердил Назир. — Предполагается, что основными клиентами будут наш и другие ганзейские кланы. Когда мы обеспечим достаточный контроль над рынком, то начнём расширение и в иные регионы. Конечно же, с совершенно иными условиями и ценами.

Келлеган довольно улыбнулся, предвкушая успех озвученного его помощником плана. Экипаж тем временем подъехал к воротам городка и остановился на идеально ровной, вычищенной площадке, где в несколько шеренг выстроился, по всей видимости, гарнизон.

— Боты? — уточнил Назир.

— Да, из числа населения, — ответил Милиганус, выбираясь на белый свет. — Изначально планировалось привлечь игроков, но вы ещё убедитесь — в этом нет никакого смысла. Предприятие полностью автономно в плане ключевого своего функционала.

— Экономно, предусмотрительно, — ёмко оценил Келлеган, уже успевший покинуть экипаж и теперь посматривающий на ботов, вытянувшихся по струнке. — Они все дворфы, это так совпало?

— Нет.

Кажется, Милиганус собирался объяснить такое решение, но ему помешал возникший из воздуха персонаж. Облаченный в безликий современный офисный костюм, он выглядел, по меркам игроков в «Хрониках раздора», по меньшей мере примечательно. Впрочем, Салих Курт — так его звали — и не был обычным игроком. Бейджик с логотипом компании «TetraVirt» и всей сопутствующей информацией однозначно выдавал его принадлежность к числу разработчиков игры. Вернее, в этом конкретном случае к менеджерам по контактам с игроками.

— Простите, опоздал, — коротко кивая всем присутствующим, сказал Салих.

— Мы ещё не начали, присоединитесь? — поинтересовался Келлеган, пожимая ему руку.

— Будет интересно посмотреть, во что всё вылилось, — вежливо ответил менеджер.

— Полагаю, это вы источник нашей инсайдерской информации, касающейся грядущего обновления? — с трудом скрывая интерес, поинтересовался Назир.

— Не стоит переоценивать мою роль — сливы с тестовых серверов происходят каждый патч, — скромно улыбаясь, ответил Салих.

— В этот раз информация попала в наши руки за месяц, верно? — продолжил допытываться эльф. — Это может быть чревато. Фрайк…

— За месяц до выхода патча на тестовые сервера. А инцидент с Фрайком — досадное стечение обстоятельств: давний баг, плюс оплошность младшего персонала. Ответственный сотрудник давно покинул компанию, — успокоил его менеджер. — Касаемо текущих дел могу лишь повторить уже сказанное господину Келлегану: всё происходит с ведома разработчиков. Мы хотим сгладить углы!

Всё это звучало очень складно, красиво и потому абсолютно неправдоподобно. Назир нисколько не сомневался, что такой скользкий тип, как этот Салих Курт, вполне мог вещать нечто похожее и лично Фрайку. Однако затем эльф поймал недовольный взгляд своего начальника и прикусил язык. Вместо этого он сосредоточил внимание на самозабвенно вещающем Милиганусе, который, выйдя на середину дороги, описывал, что же тут такое происходит.

— Мы находимся на типовой улице типового посёлка класса «стандарт». Общее население на текущий момент составляет, эм, двести сорок пять ботов, максимальная вместимость — до полутора тысяч, минимальная…

Инспекция, пройдя мимо нескольких домов, уверенно направилась внутрь одной из построек. Жители окрестностей же выстроились неровными рядами на участках и, улыбаясь, махали гостям руками.

— По-спартански минималистично, — оценил Назир, растерянно осматриваясь.

Внутри дом оказался в точности соответствующим ожиданиям. Не хватало лишь характерного цветового фильтра, дабы ощущение «той самой америки» стало всеобъемлющим. Впрочем, если приглядеться, это проходило: обстановка и интерьер не только были минималистичными, но ещё и крайне убогими по качеству исполнения. Чувствовалась тотальная экономия на всём, начиная от материалов и заканчивая оплатой труда.

Конечно же, семья, населявшая дом, тоже мало походила на типичных американцев. Не только потому, что являлись они абсолютно лысыми дворфами, но и потому, что одеты все были в одинаково убогие робы с личными идентификаторами, вышитыми яркими нитками на груди и спине.

— Какие-то у них сложные имена, — оценил Назир, приглядываясь к надписи из пятнадцати символов.

— Так как это тестовая площадка. Кроме всего прочего нами сейчас тестируется влияние близкородственного скрещивания и некоторые другие аспекты внутриигровой селекции, — деловито объяснил Милиганус. — На будущих предприятиях общего назначения в этом необходимости не будет.

Эльф покосился на жильцов, глядящих на него несколько мутными, как будто пьяными глазами, полными прямо-таки религиозного фанатизма.

Первой целью их инспекции стала спальня. Она оказалась общей для всех и представляла из себя помещение с рядами многоярусных кроватей. Стены вместо краски или обоев ровным слоем покрывали пропагандистские плакаты, призывающие ко всяким хорошим вещам, вроде того чтобы поменьше спать и побольше работать.

— Кровати потенциально могут быть заменены на трехъярусные, это даст большую вместимость при незначительных штрафах к настроению от перенаселения, — принялся описывать обстановку Милиганус.

— А плакаты? Почему их так много и всё такое?

— Эксперименты показали, что в конечном счёте агитационный материал оказывает даже большее влияние, чем самая качественная отделка стен. В новом патче разница станет ещё заметнее.

Следующей целью инспекции стала кухня, вернее, учитывая полное отсутствие каких-либо приспособлений для приготовления еды, столовая. Здесь также стены покрывал «агитационный материал», но были и другие примечательные вещи.

— Мне кажется, или подразумевается, что тут больше обитателей? — уточнил Келлеган, кивая на небольшой столик, за которым могло поместиться самое большее две персоны.

— Абсолютно верно, однако опытным путём было выяснено, что стол на двоих обеспечивает оптимальный бонус к показателям общения и обстановки. Возникающая очередь несущественно сказывается на распорядке дня и настроении.

— А та книга и бутылка? — Кивнул на странную тумбу в изголовье стола Назир. — Это какой-то… алтарь?!

Это предположение оказалось на удивление совсем недалеко от истины:

— Удовлетворяют потребность в религии и развлечениях, кроме того дают солидную прибавку к рождаемости.

Эльф тем временем подошёл и стал на глаз определять содержимое бутылки, оказавшееся тягучим как кисель и однозначно очень крепким в плане алкоголя.

— Это коктейль из забродившего бананового сока, смешанного со спиртом, — рассказал Милиганус, заметив интерес. — Делается из отходов основного рациона.

— Кхе-кхе, рациона из бананов? — рефлекторно удивился Назир, пытаясь прокашляться после употребления слова «коктейля».

— Каша из бананов и курятины, — подтвердил дворф. — Считается, с точки зрения игры, экзотическим блюдом, дающим хорошие прибавки к показателям. По соотношению затрат к результату, конечно же. Именно это блюдо и составляет основу рациона. Впрочем, есть и другие варианты…

К тому моменту, как он закончил говорить, Назир уже нашёл простенькую кастрюльку с остатками «рациона». Выглядело это всё как неаппетитная, практически однородная мелкого помола серая масса.

— Для ботов внешний вид пищи не имеет значения, — прокомментировал напрашивающийся сам собой вопрос Милиганус. — Кроме того, такой способ приготовления позволяет использовать ингредиенты по максимуму. Кожа и кости перемалываются, а кожура позже идёт на изготовление алкоголя…

Экскурсия по дому заняла ещё пару минут — смотреть было решительно не на что, после чего инспекция покинула его и вновь оказалась на улице. Уже смеркалось, а уличное освещение, конечно же, отсутствовало. Назир даже уточнять не стал — противный голос Милигануса сам собой прозвучал у него в голове, объясняя, что в этом нет необходимости, так как свет не влияет на основные показатели.

— Это всё, конечно, очень интересно, — демонстративно зевая, начал Келлеган, — но что насчёт цифр прироста населения? Кажется, когда мы обсуждали с вами ваш контракт на организацию этого всего, вы заявили, что сможете увеличить прирост на, напомните, сколько процентов?

— Четыреста. Именно такой результат я получил на основании расчётов в самом начале работы, ещё до возведения этого места.

— И сколько же вы получили на деле? — улыбаясь, спросил Салих, кажется, заранее зная ответ.

— Тысяча шестьсот. Проще говоря, больше в шестнадцать раз.

Игра с трудом передавала такие тонкости, но лица Назира и Келлегана всё равно вытянулись от удивления.

— Конечно, это предельные значения, достигнутые в идеальных условиях, — словно оправдываясь, начал торопливо объяснять Милиганус. — На деле будет меньше, но не сомневайтесь — прирост в десять-двенадцать…

Это было всё равно очень много. На самом деле, астрономически много. Назир, который, волей-неволей участвуя в происходящем, изучил вопрос и хорошо знал, что ситуация с ботами в «Хрониках раздора» давно, с самого релиза, находится в глубочайшем кризисе. Неигровые персонажи не брались из ниоткуда, им и вправду необходимо было создать специфические условия для существования и размножения, хотя последнее игра скорее обозначала, нежели симулировала.

Это привело к тому, что количество ботов, не участвующих в сюжете, либо побочных квестах, неизменно сокращалось. Особенно сильно это касалось нестабильных регионов, вроде Рахетии и её окрестностей, где постоянно бушевали конфликты — число ботов там было очень небольшим. В свою очередь уже это приводило к тому, что данную нишу вынужденно занимали игроки, как правило невысоких уровней, которые работали за небольшие деньги, либо отрабатывали провинности.

Конечно, можно было найти массу доводов, по каким причинам любая работа важна, и всё таком духе. Только вот люди, заходя в «Хроники», мечтали отнюдь не о работе в шахтах и карьерах, не о лепке кирпичей, а о приключениях и увлекательных историях. Но ситуация с острым недостатком ботов вынуждала бедных игроков заниматься до предела нудной, скучной работой.

То, что разработчики собираются вмешаться в ситуацию, было известно уже очень давно. Соответствующие слухи ходили уже более полугода, однако ни Назир, ни Келлеган даже не подозревали, что результат от изменений будет настолько огромным. А вот Салих, как и ожидалось, вообще не удивился.

— На самом деле, прирост в условиях плохо контролируемой среды будет не таким большим, — прояснил с улыбкой он. — Полтора-два раза в самом лучшем случае. Господин Милиганус проделал большую работу, если сумел достичь результата в приросте на целый порядок.

— И разработчики не имеют ничего против… — начал Назир, но договаривать не стал.

— Наши аналитики полагают, что так будет лучше, — заверил его менеджер, улыбаясь. — Конечно, через несколько месяцев будут внесены смягчающие ситуацию правки, но, — он выразительно посмотрел на Келлегана, — к тому времени вы получите неоспоримое преимущество в сфере торговли ботами.

Предводитель инспекции лишь самодовольно усмехнулся. А вот эльфа никак не оставляло чувство, что вся эта затея не приведет ни к чему хорошему.

— Поправьте меня, но ведь это боты, так сказать, общего назначения — грузчики, стражники, лесорубы, — обратился он к Милиганусу. — Не кузнецы, не портные, верно?

— На данном предприятии это так, — подтвердил дворф деловито, — но моя команда уже прорабатывает типовые варианты предприятий, выпускающих более специализированный контингент. Конечно, об умелых кузнецах речи не идёт, но подмастерья, способные выполнять рутинные задачи — вполне. Я предполагаю, что из них можно даже создать армию.

Последнее аж повисло в воздухе. И хотя сам Милиганус прямо светился от самодовольства, Назир лишь помрачнел ещё сильнее. Очертания грядущего кризиса виделись ему яснее прежнего.

— Это… это же революция…

Однако его туманное замечание поддержки не встретило. Келлеган так и вовсе его не понял и истолковал по своему:

— Именно, что революция! Мы изменим рынок труда до неузнаваемости. Вычеркнем из расходов этих спорящих до хрипоты за каждый медяк бездельников! Только представьте, как упадут цены на ресурсы! Как возрастет объем заказов для наших мануфактур, и во сколько раз подорожает их продукция! — голос его сделался жёстким, властным. — Ганза по праву займет место не только финансового гегемона, но и промышленного! А всех, кто встанет на нашем пути, мы раздавим… Нет! Оставим ни с чем на обочине дороги, безнадёжно вырвавшись вперёд!

Назир слушал эту речь и поверить не мог своим ушам. Настолько выводы его начальника отличались от его собственных. Это и вправду будет революция — именно её устроят игроки, оставшиеся без работы и доведенные до отчаяния ростом цен. Потому что, и эльф это знал как никто, даже если ресурсы подешевеют в сотню раз, ценник товаров на полках магазинов не дрогнет в сторону уменьшения ни на копейку.

Сбоку к Назиру незаметно подошёл Салих и, поигрывая улыбочкой, не оставляющей никаких сомнений касаемо его намерений, сказал полушепотом:

— Не нужно сомневаться. Игру ждут большие перемены. Глобальные, я бы сказал. Вопрос лишь в том, какую роль выберете вы сами в новом мире. Подумайте об этом.