Мутные воды

K.Ксандер, 2022

Хитросплетенный детективный триллер. Брат и сестра погружаются в расследование семейной трагедии на фоне странных убийств, происходящих в их тихом городке. Приближаясь к разгадке головоломки, все больше всплывают ужасы прошлого, а настоящее – и вовсе перестает быть тем, чем кажется на первый взгляд. История, которую захочется забыть, чтобы пережить снова.

Часть I

«Бредя на ощупь среди призраков былого,

недолго и заблудиться.

Как страшно, что в минувшем недвижно

пребывает столько людей и вещей!

Живые, затерявшиеся в катакомбах времени,

так крепко спят бок о бок с мертвыми,

что уже неразличимы в общей тени».

Луи-Фердинанд Селин

Пролог

Изумрудно-зеленое ровное бескрайнее поле окутала абсолютная тишина. Заходящее солнце спряталось за хмурыми облаками, и небо стало наливаться свинцом. Природа замерла в ожидании неминуемого прихода бури. Вдали на узенькой тропинке показались темные фигуры. Они неспешно шагали будто в такт неуловимой музыки, их головы были опущены, а лица неразличимы, словно на них надеты маски. По мере их степенного приближения казалось, что мрачные одеяния, подобно большому грозовому облаку, несут за собой сумерки. В воздухе повисло преддождевое напряжение.

Таинственная процессия пересекла поле и наконец оказалась у кромки леса. Вдруг из толпы выделилась женская фигура, которая немного ускорила шаг. Подол черного платья волочился по пыльной дороге, мертвенно-бледные маленькие руки были мирно сложены впереди. Тонкие пальчики сжимали стебель огненно-красной розы. Женщина смотрела под ноги, но ее глаза, подобно незрячим, на самом деле были обращены куда-то в пустоту. Она будто плыла во сне. Наконец она очнулась — ее взгляд упал на зияющую яму рядом со старым высоким дубом, стоящим чуть поодаль от лесного массива. Он был подобен гостеприимному хозяину, который приглашал войти в свои владения.

Когда женщина посмотрела вглубь ямы, она пошатнулась от испуга. Цветок выпал из ее рук будто зажженная спичка, и дыра проглотила его. Она сделала едва заметный шаг назад, словно хотела развернуться и уйти, но в этот самый момент ее настигла шедшая следом толпа, и отрезала ей путь назад. Эти люди были похожи на статуи, они застыли то ли в ожидании, то ли их сковала печаль и скорбь. Только ветер казался живым. Он легонько срывал осенние листья с деревьев и украдкой приподнимал прозрачные вуали на женских лицах.

Человеческие фигуры, облаченные в траурные одежды, вросли в землю, их даже не спугнул постепенно расходящийся дождь. Но ту самую женщину, которая стояла чуть дальше от остальных, будто поразило некое открытие, шок, паника. Она ожила и стала тяжело глубоко дышать, а через несколько секунд резко повернулась лицом к безликой массе и сделала несколько шагов вперед в попытке прорваться сквозь нее. Но тут руки тех, кто стоял на ее пути, будто по беззвучной команде с силой оттолкнули ее назад, и женщина, не удержавшись на месте, начала падать вниз спиной прямо в яму. Она тщетно пыталась ухватиться за что-нибудь, но ни ветка, ни коряга, ни чья-либо ладонь не подвернулись ей под руку.

Теперь женщина видела перед собой лишь тяжелое темно-фиолетовое небо, затянутое низкими тучами. Капли дождя омывали ее лицо, на котором секунду назад отразились испуг и боль, а теперь — безразличие к происходящему, словно она сдалась и подчинилась своей судьбе, неизбежному. Она спала с открытыми глазами. Сложно сказать, как долго это продолжалось. Наконец женщина пошевелила рукой и провела пальцами по влажной холодной земле. Когда она попыталась привстать, ее будто что-то потянуло вниз, и она провалилась еще глубже.

Но это была не сила притяжения, а чьи-то руки, которые незаметно для женщины выросли словно из ниоткуда. Она поняла, что лежит в яме не одна и почувствовала, как теплые сильные пальцы впиваются ей в горло. Осознание опасности происходящего пришло не сразу, а потом стало слишком поздно: руки крепко сомкнулись на ее изящной белой шее.

Обычно при полном погружении в воду, чувствуешь тот момент, ту грань, когда нужно немедленно всплыть, чтобы вдохнуть кислород. Выныривая из последних сил, кажется, что слаще и вожделеннее первого и самого глубокого вдоха нет ничего на свете. И вот доли секунды спустя — ты будто рождаешься заново. Наступает облегчение и даже некоторая эйфория — ты существуешь дальше, ты не можешь надышаться. Тело и сознание человека привыкают к подобным погружениям. Они знают, что при малейшей необходимости стоит сделать лишь одно усилие — рывок вверх, и мозг насытится воздухом. По-другому быть не может.

Однако в этот раз что-то пошло не так. Слишком быстро и неожиданно. В нарастающей тревоге маленькие женские ручки попытались разжать мертвую хватку, но сколько бы не было приложено сил, ничего не выходило. И вот наступил тот самый момент для заветного, жизненно важного вдоха после «погружения», но его не случилось. Пролетали секунды — одна, две, три — и ничего. Это было совсем неестественным. Мозг не осознавал страшную реальность, тело тоже не понимало, что происходит, почему в системе оказался сбой. Оно инстинктивно отреагировало первым, прежде чем в сознании зародился настоящий испуг: женщина заколотила руками по земле, ногтями попыталась поцарапать душителя, но выходило так, что в итоге красные отметины от ногтей появлялись на ее же грудной клетке. Она жадно стремилась получить хоть немного кислорода, но затем почему-то закрыла рот своими же ладонями, будто сдерживая ужасный дикий крик, который никак не могла издать физически. Ей казалось, что ее беспокойные мысли пронзают воздух. Однако попытки что-то сказать успехом не увенчались — кроме собственного кряхтения она на самом деле ничего не услышала. Сильные руки будто стальной хваткой приварились к шее. Глаза пытались разглядеть наверху неравнодушные лица, ведь кто-то или что-то должно было помочь. Но все оставались безучастными. Никто ничего не видел, не слышал и не знал.

Тело продолжало подавать сигналы бедствия, а сознание все еще не верило в происходящее или же не поспевало за ним. Минута превратилась в целую вечность. Правая нога словно сама по себе начала интенсивно вздрагивать, и эту дрожь женщина была не в силах подчинить. Она поверила, что если перестать сопротивляться, то отпустит быстрее, надо лишь еще немного потерпеть. Но руки невидимки словно намертво вросли в ее горло. Тело совсем обмякло, и все вокруг поплыло. Впереди попеременно вместе с нависшим небом стала мелькать темнота. Теперь проваливалось не тело, а сознание. В голове в панике метались возбужденные мысли. Они кричали, что нельзя закрывать глаза и засыпать, нужно держаться, даже если тело сдается.

Это не должен быть конец. Это лишь дурной сон. Так не может быть. Так не бывает.

Глава 1

Белый морозный туман плавно крался по идеально выстриженному газону. Птицы, сидящие на веточках ухоженных деревьев, распевали рассветные трели, а вода в маленьком пруду на глазах испарялась и уходила в небо. Аккуратно вымощенные мелкими камешками дорожки вели через парковый ансамбль к громадному дому в викторианском стиле, который окружала облагороженная человеческими руками природа. Его темный фасад украшали каменные вороны, а по самому центру над парадными дверьми красовался фамильный герб, сообщающий о том, что обитателями поместья являлся уважаемый род. Дом выглядел немного странно. Создавалось ощущение, будто изначально он был гораздо скромнее, а потом его владельцам пришло в голову достроить дополнительные помещения и значительно расширить владения. В глаза также бросалось и то, что большинство окон в нем выглядели абсолютно мертвыми — их заколотили досками. По всей видимости, нынешние члены благородного семейства либо не нуждались в таком количестве комнат, либо у них не хватало средств на содержание всего доставшегося по наследству великолепия. И все же стоит отметить, что хозяева явно проявляли заботу о саде, раскинувшемся на прилегающей к дому территории.

Утреннее солнце постучалось в окна просторной спальни, однако ему не удалось осветить комнату из-за плотно задернутых бордовых штор. На огромной кровати с балдахином крепким сном спала девушка. Казалось, что она настолько глубоко погрузилась в сновидения, что ее ничто не сможет разбудить.

Несколько часов спустя тишину комнаты нарушил внезапный скрип медленно открывающейся двери. Вошедший осторожно прокрался на цыпочках к окну, огляделся и посмотрел на мирно спящую девушку, закутанную почти с головой в одеяло. Высокий худощавый блондин с аристократически изящными тонкими чертами лица изучал комнату так, будто оказался в ней впервые. Его взгляд остановился на красном шифоновом платье, которое висело на шкафу и над которым последние несколько недель трудился не один портной. Молодой человек перевел взор на сестру и несколько минут о чем-то думал. Видимо, вспомнив что-то позитивное, он ухмыльнулся, и в тот момент, когда он резко отодвинул темные шторы, вся комната мгновенно преобразилась и залилась солнечным светом. И все равно девушка не шевельнулась.

— Эми… — еле слышно произнес юноша. Он подошел к кровати, заглянул своей сестре в лицо и заботливо провел пальцами по ее светлым волосам.

— Эми, уже десять, тебя ждут внизу, — он продолжал всматриваться в ее спящее личико. Когда он понял, что все бесполезно и действовать нужно решительнее, он взял тяжелое одеяло за края и резко скинул его. Вот тогда она поежилась и нахмурилась.

— Что… — начала произносить девушка, она потянулась и слегка приоткрыла заспанные глаза. И тут…

— Арчи! Вон из моей комнаты! Как тебе не стыдно! — закричала она хриплым голосом, привстав с кровати и прикрыв тело руками. — Я скоро спущусь!

— Тебе надо уже торопиться, твоя устроительница праздников ждет тебя уже минут двадцать как, — начал оправдываться Арчи, пятясь назад от буйной девушки.

— Но это не дает тебе права так со мной себя вести, иди уже! — продолжала она немного тише, нащупав края одеяла, оказавшегося почти на полу.

— Все-все, я пойду. Ждем тебя внизу, — заулыбался молодой человек и поспешил покинуть спальню. Девушка уже успела вскочить с кровати и подбежать к двери, которую она захлопнула вслед за удаляющимся братом. Она облокотилась об дверь спиной и посмотрела в окно.

— Надо же, как я долго спала… — подумала она, затем прошла к комоду с зеркалом и села на пуфик. — Да, мисс Уэстер действительно придется еще немного подождать, — произнесла она вслух, приглаживая свои светлые длинные волосы.

Эмилия или Эми, как ее называли близкие, действительно не любила торопиться. Однако в этот день все было расписано буквально по минутам, ведь вечером впервые за много лет в доме должен был пройти праздник — ее день рождения. Эмилия быстро привела свои растрепавшиеся локоны в порядок и накинула на себя светлый атласный халат, который красиво раскрывал очертания ее стройной фигуры.

Девушка покинула свою спальню и отправилась в бальный зал навстречу испытаниям, которые сулил ей новый день. Половицы тяжело поскрипывали под ее ногами, лабиринт из плохо освещенных коридоров старого особняка вел ее вниз по многочисленным лестницам. Эми не раз задавалась вопросом, как архитектору взбрело в голову спроектировать настолько замысловатый дом. Периодически что-то приходило уже в полную негодность, но нынешние обитатели поместья старались беречь каждую мелочь, оставшуюся от предков. Дом не блистал богатым убранством, можно было только представить времена, когда по его залам и комнатам ходили леди и джентльмены в шелковых нарядах и праздно пили шампанское. Однако эти дни были давно в прошлом, и нынешним обитателям особняка пришлось изрядно похлопотать в последние недели, чтобы привести каждый его угол в порядок. Наконец Эми увидела в конце коридора массивные двери, за которыми журчали голоса, и ускорила свой шаг.

Тот самый молодой юноша, который несколькими минутами ранее побеспокоил сон Эмилии, вальяжно расхаживал по просторному и сверкающему в солнечных лучах залу и наблюдал за предпраздничными приготовлениями. Вокруг него суетился десяток людей — одни расправляли белоснежные скатерти и расставляли цветы по столам, другие развешивали оставшиеся гирлянды. Тут открылись двери, и в проеме показалась тонкая женская фигура — в зал вошла именинница.

— Боже… что это? — ахнула Эмилия. Она сразу же обратила внимание на отсутствие семейного портрета, который висел в центре над лестничным пролетом сколько она себя помнила. На его месте теперь красовался большой цветной плакат, который кричал:

«С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, НАША ЭМИЛИЯ!»

— Арчибальд! — закричала она в растерянности. — Что это такое?

Брат поспешил к ней и выставил вперед руки так, будто сдавался в плен разъяренной сестре.

— Это часть декораций, дорогая, — поспешил он ее заверить. Девушка продолжала стоять перед лестницей, не сводя взгляда со стены.

— Ты снял портрет?! Да как ты мог! — взревела девушка, в гневе повернувшись к несчастному юноше.

— Ну прости, я думал… Мы думали, что плакат будет лучше смотреться среди остальных декораций. Я для тебя стараюсь! Зато ты теперь точно проснулась, — Арчи явно пытался разрядить атмосферу.

— Это твоя идея? — с раздражением спросила Эмилия, указывая рукой вперед.

— Нет! — отрезал он, — это мисс Уэстер предложила, — на этом Арчибальд решил, что ситуация дальнейшего обсуждения не требует и поспешил оставить недоумевающую сестру.

Эмилия запрокинула голову и посмотрела на потолок, тяжело вздохнув, будто прося у всевышних сил на то, чтобы пережить этот день.

— Так, ладно. Где мисс Уэстер? Я хочу скорее закончить приготовления и позавтракать.

Пока мисс Уэстер отчитывалась о проделанной к празднику работе и слушала дальнейшие инструкции, а Арчи, он же Арчибальд, в недрах дома руководил операцией по эвакуации картины со своей родной стены в одну из комнат, на кухне царил настоящий хаос. Все вокруг булькало, парилось и запекалось. Казалось, что ароматные запахи уже впитались в стены и мебель нижних этажей. Туда-сюда сновали официанты, повара метались от блюда к блюду, сталкиваясь между собой и перекидывая друг-другу баночки со специями. У задней двери столпились посыльные из продуктовых лавок, которые спешили доставить свежие ингредиенты.

И лишь в погребе было тихо и спокойно. Молодой дворецкий мистер Трэвис в тишине и полумраке неспешно изучал содержимое винного шкафа, отбирая лучшие образцы для предстоящего праздника. Поместье Блэквуд действительно могло похвастаться богатой коллекцией редких и дорогих вин, которыми оно когда-то частенько баловало своих обитателей и их гостей. Как любил говорить Арчибальд: «Если мы продадим хотя бы часть коллекции, то можем еще лет десять жить, не задумываясь о тратах».

— Наверное, это то, что нужно… — подумал мистер Трэвис, разглядывая в своих руках черную бутылку, на пыльной поверхности которой оставались следы его пальцев. Он аккуратно положил ее в корзину, где уже покоились другие крепкие напитки, которые ожидали своего прибытия на праздник. Мистер Трэвис сверял записи из своей маленькой книжечки с тем, что видел на полках, и делал пометки. В какой-то момент ему показалось, что данные не сходятся, но он отвлекся. Виной тому были шаги, которые внезапно послышались у двери.

Покой погреба нарушил вошедший мужчина.

— Мистер Трэвис, я могу что-то уже отнести наверх? — тихо побеспокоил он увлеченного делом дворецкого, который вернулся к своим записям и не обратил на гостя никакого внимания.

— Да, пожалуй, мистер Дорнан. Возьмите эту корзину, я почти закончил. Спасибо, — ответил дворецкий, продолжая с невозмутимым видом изучать винные полки.

Мистер Дорнан взял корзину и не торопясь покинул погреб. Хотя со стороны он казался абсолютно спокойным, внутри его одолевали различные насущные вопросы. Вчера вечером Кристофер Дорнан прибыл в поместье к своему лучшему другу Арчибальду, чтобы помочь с приготовлениями к дню рождения Эмилии. Возложенные обязанности вовсе не тяготили его, он сам предложил свою помощь и таким образом в очередной раз попытался снискать внимание хозяйки дома.

Эмилия и Арчибальд Лордон уже как три года жили вместе под одной крышей. Молодые брат и сестра за это время стали завсегдатаями светских мероприятий города и его округи и прослыли неразлучной парочкой. Кто-то даже начал распускать о них грязные сплетни, однако тут же находилось опровержение. Арчи появлялся в различных местах не только в компании сестры, но и в окружении миловидных девушек, будучи весьма привлекательным и состоятельным молодым человеком. При всем напускном счастье и благополучии большинство комнат в поместье Блэквуд находились в забытии и запустении. Когда-то их занимали многочисленные члены семьи, старинного рода, но к моменту описываемых событий количество владельцев сократилось лишь до двух человек — родных брата и сестры, которые были одиноки и души в друг друге не чаяли. Состояние, оставленное почившими родителями, постепенно уходило в карманы владельцев питейных и прочих увеселительных заведений, а также многочисленным работникам поместья, которые пытались оживить некогда роскошный дом.

Праздник по случаю двадцатилетия своей сестры Арчибальд затеял из нескольких побуждений. Повторимся, что он любил веселье и вечеринки, но главное было не в этом. Арчи надеялся, что его одинешенька сестра наконец найдет себе подходящую пару и перестанет сопровождать его во время выходов в свет и отпугивать прелестных дам. Эмилия же ничего не подозревала о тайных мыслях брата. Более того, несколько лет назад именно с ее помощью молодой юноша органично вписался в компанию городских денди, с которыми теперь гулял каждые выходные. Она в свою очередь не любила шумных праздников и вечеринок, ее стихией была домашняя библиотека и кухня, где она часто творила кулинарные шедевры. Большая часть ее времени, свободного от домашних дел и хлопот, уходила на неспешные прогулки по саду или морскому побережью в компании книг.

Сложно было сказать, какие устремления и амбиции имели прекрасная светловолосая девушка и ее красавец-брат, если наблюдать лишь со стороны. Пожалуй, Арчи и Эми создавали впечатление беззаботных транжир, которые жили одним днем. При этом все, кто их знал, отзывались о них как о добродушных, щедрых и гостеприимных людях. Возможно, это было ложное впечатление, ведь по-настоящему близко брат и сестра ни с кем не общались, и никто, кроме их друга Кристофера, не мог сказать наверняка, какие они и что происходит за дверьми поместья. Поэтому не будем спешить и делать преждевременные выводы, вернемся к нашим героям.

Кристофер прошел на кухню, оставил корзину с вином на столе и окликнул повара:

— Миссис Вэнди, Эмилия еще не спускалась к завтраку?

— Нет, мистер Дорнан, ее сегодня еще не видели. Наверное, она решила поберечь фигуру для вечернего торжества, — сказала с улыбкой полная немолодая женщина и поспешила снять с плиты кастрюлю.

Тут в кухню буквально влетел один из официантов, нанятых специально в этот день, и закричал, оглядывая всех присутствующих:

— Здесь есть мистер Дорнан?!

— Да, это я, — ответил Кристофер, который оказался по правую руку от запыхавшегося парня.

— Вас срочно просят наверху, там что-то случилось! — с облегчением ответил официант, и Кристофер поторопился за ним.

Когда оба молодых человека поднялись в просторный холл, они услышали звонкий женский крик, доносившийся из зала. Крис вошел туда и увидел, как Эмилия в чуть спадающем с нее атласном халатике бегает по залу за Арчибальдом, держа в руке какие-то листки, и пытается ударить его.

— Ты с ума сошел?! Я проверяла списки три дня назад! Как ты это провернул? — прокричала девушка, чуть не споткнувшись о табуретку, попавшуюся ей на пути.

— Да что в этом такого? Я просто решил разнообразить компанию! Будет весело! — оправдывался в ответ юноша, который пятился назад и уклонялся от ударов сестры.

— Разнообразить компанию?! Зачем ты позвал Локвуда и Дэвидсона? Это самые занудные люди в стране! А это кто… — запнулась девушка. Она резко прекратила погоню, прищурилась и вгляделась в список на бумаге. — Ты позвал Артура Шарпа? — внезапно спокойно спросила Эмилия.

Арчибальд решил немного приблизиться к ней и так же тихо ответил:

— Да, я узнал, что он сейчас в городе. Мы ведь никогда его не видели. Ну я, по крайней мере. Интересно же посмотреть, что из себя представляет кузен.

Арчи хотел тронуть сестру за плечо, но не успел: девушка вручила ему в руки бумаги и решительно направилась вон из зала.

— Эми… — начал он жалобно ей вслед, но та его прервала и сказала, не обернувшись:

— Я переодеваться и завтракать, — отрезала она.

Наблюдающий всю эту сцену Кристофер ухмыльнулся и наконец подошел к другу.

— Ты думал, что будет иначе? — спросил он, похлопав Арчибальда по спине.

— О, ты наконец нашелся! То ли еще будет… Помоги мне со стульями.

Через полчаса Эмилия вошла в столовую, куда ей подали завтрак, в более спокойном расположении духа. Ее мысли витали вокруг ее вечернего образа и того, как все пройдет. Последний раз она отмечала свой день рождения в широком кругу лишь в далеком детстве и помнила все очень смутно. Она не любила повышенное внимание к своей персоне, и на каждой вечеринке, куда тащил ее с собой Арчи, она, как правило, меланхолично сидела где-нибудь в саду или на балконе в компании таких же тихонь и компаньонок по неволе. Эмилия плохо представляла себе, как она на правах хозяйки вечера будет активно общаться со всеми многочисленными гостями, некоторых из которых видеть явно не хотела.

Находясь в глубоких раздумьях, Эмилия не заметила, как в комнату зашел Кристофер.

— Прекрасно выглядишь, именинница! — сказал он, окинув взглядом задумавшуюся с чашкой в руках девушку.

— Спасибо, рада тебя видеть! Как хорошо, что ты уже здесь, — лицо Эмилии мгновенно просияло, и она переключила свое внимание на друга.

— Все будет в порядке, вот увидишь. Арчи так старается для тебя. Ну и я тоже, — продолжал он, глядя ей в глаза. Его голос в разговоре с Эмилией всегда становился тише и бархатистее, чем обычно.

— Да уж, знаю я ваши старания, — улыбнулась девушка и смущенно опустила взгляд.

Она всегда была обходительна и весела с другом, даже чаще, чем со своим братом, с которым иногда происходили жаркие споры, длившиеся при этом не дольше десяти минут. Кристофер был самым близким, а может и единственным настоящим другом Арчибальда уже многие годы. Он почти все время проводил в компании богатого наследника и помогал ему в различных делах. Для Арчи симпатия Кристофера к Эмилии не была секретом с того самого дня, как они познакомились три года назад. Он желал своему другу самого лучшего, но вот их отношения с сестрой вызывали у него неоднозначные чувства. С одной стороны, Арчи был рад, что его самые близкие люди нашли общий язык и явно симпатизируют друг другу. Но в то же время их финансовое состояние оставляло желать лучшего, и ему на правах пускай и младшего брата, но единственного мужчины в их маленькой семье все же виделось, что при своей красоте, уме и добродетели Эмилия могла бы найти себе более подходящий вариант для замужества. Он не делился открыто своими мыслями с сестрой, лишь в шутку, однако всячески подталкивал ее к правильным, на его взгляд, вариантам. И именно Арчибальд был тем, кто нарушил текущее уединенное времяпрепровождение Эмилии и Кристофера.

— А вот и я! — громогласно заявил Арчи, появившись в дверном проеме.

— Куда вы отнесли портрет? — деловито спросила Эмилия, отрезая ножом кусочек свежеиспеченного пирога.

— Ты все еще переживаешь? Его отнесли в кабинет отца. На днях водрузим обратно. Тем более он весь в пыли и каких-то пятнах, я позову реставратора или кто там такими вещами занимается? Пусть займется семейной реликвией, будет как новенькая, — ответил Арчи, перехватив у Эмилии аппетитный горячий кусок, который уже почти оказался у нее в тарелке.

— Это намек на то, что до вечера мне не полагается ни крошки? — с иронией сказала Эмилия, провожая взглядом пирог, который вмиг исчез у Арчибальда во рту.

— Ну это решать не мне, — промямлил он в ответ. — Я пошел дальше. Крис, за мной! Опять нужна твоя помощь, — скомандовал Арчи, пытаясь прожевать сухомятку, и вышел из столовой.

Кристофер закатил глаза и подмигнул Эмилии.

— Что ж, видимо, уже до вечера! — сказал он ей и исчез в коридоре вслед за другом. Девушка вновь осталась одна наедине со своими тревожными мыслями.

К вечеру беспокойство именинницы сменилось равнодушием. Все происходящее казалось ей каким-то сном. Она стояла перед зеркалом во весь рост у себя в спальне и изучала собственное отражение.

— Вроде платье сидит отлично, — думала она, поворачиваясь то так, то эдак и изучая складки тонкого шифона, которые спадали с ее талии и уходили в пол. Она подошла ближе к зеркалу и попыталась пригладить непослушные локоны, выбивающиеся из прически.

В дверь громко нетерпеливо постучали. Девушка не сомневалась в том, кто это мог быть.

— Войдите! — неохотно сказала Эмилия, подождав несколько секунд.

— Все гото… Ух ты! — воскликнул Арчибальд, завидев сестру. Он часто видел ее в ослепительных нарядах и уже перестал удивляться восхищенным в ее сторону взглядам. Но сегодня увиденное превзошло все его ожидания. Сам же он облачился к вечеру в свой лучший черный смокинг.

— Обычно ты врываешься по-другому…

— Ты шикарна, Эми! Вечер обещает быть незабываемым! — ликовал Арчи.

— Ох, не знаю… Будь что будет, — уныло ответила она.

— Приободрись! Скоро встречать гостей. Я проверил все и могу заверить, что праздник пройдет на высшем уровне. Чего стоят лишь одни цветочные композиции и накрахмаленные салфетки с фамильными инициалами… — хвалился он, продолжая разглядывать сестру.

— Я верю тебе, Арчи, — умоляющим тоном сказала она. — Надеюсь, твои старания будут не напрасны. Я и не думала, что ты настолько разойдешься, — наконец вяло заулыбалась девушка.

— У меня просто не было повода для раскрытия своего потенциала, — самодовольно отвечал он. — Иди сюда.

Арчибальд подошел к Эмилии взял ее лицо в руки и глядя в глаза сказал:

— Эй, все будет хорошо, доверься мне! Я буду с тобой! Не воспринимай это как пытку, я же для тебя старался.

— Да, я понимаю, — застенчиво с мягкой улыбкой произнесла девушка и попыталась опустить руки брата. — Пойдем вниз. Чем дольше я готовлюсь здесь, тем больше волнуюсь.

Они спустились в зал, где никого не было и стояла полная тишина.

— Настоящее затишье перед бурей, — подумалось имениннице, которая разглядывала преобразившееся пространство вокруг себя. — Хотя должна признать, братец превзошел самого себя.

В этот же момент в зал вошел Кристофер, который выглядел так же великолепно в своем темно-синем фраке. Строгий костюм ему несомненно был к лицу, а его темные вьющиеся волосы были старательно уложены. Он увидел девушку со спины и застыл в предвкушении встречи. Эми и Арчи одновременно обернулись на звук шагов позади.

— Да будет бал! — не унимался в своем ликовании мистер Лордон и пошел на встречу другу. — Здорово выглядишь, не узнать!

Но Кристофер не слышал этих слов, он в немом благоговении уставился на Эмилию, на лице которой сияла нежная улыбка. Она оценивающе взглянула на Криса и медленно начала прогуливаться по наряженному залу, оглядываясь вокруг и изучая новые детали праздничного декора, которые появились здесь за последние дни.

С самого начала идея масштабного празднования дня рождения Эмилии принадлежала, конечно же, Арчибальду. Девушке и в голову не могло прийти, чем обернется ее неуверенное «Ну можно попробовать» в ответ на, казалось бы, невинный вопрос: «Стоит ли нам затеять небольшую вечеринку?». Фантазия брата развилась за считанные часы, но достигла своего апогея неделю назад, когда Эмилия увидела счета за оформление и провизию для кухни. Уже тогда она задумалась, что в этом всем есть какой-то подвох.

— Сколько ты заплатил за гирлянды? — не поверив цифрам в чеке спросила она в прошлую субботу утром во время завтрака.

— Я сэкономил на салюте! Подумал, что приберегу идею для следующего раза, — отчитался Арчи, промакивая рот краешком белоснежной накрахмаленной салфетки.

— Следующего раза? Мы еще этот не пережили! — возмущалась девушка, — и откуда такая сумма за кухню? Может, миссис Вэнди ошиблась в расчетах?

— Нет, я все пересчитывал, — невозмутимо продолжал молодой человек, принимаясь с аппетитом за яичницу.

— Эми, вот увидишь, тебе понравится! Ты ведь ни разу не отмечала свой день рождения так широко. Стоит только попробовать! — пытался переубедить виновницу торжества Кристофер, сидящий с друзьями за одним столом.

Но за прошедшую неделю ее мнение едва поменялось. Чем ближе был вечер торжества, тем больше вопросов появлялось у девушки.

— Просто Арчи давно хотел использовать бальный зал по его прямому назначению, — к такому выводу пришла она.

В то время, как Эмилия тщетно пыталась подсчитать про себя конечную сумму расходов на все предстоящее менее, чем через час пиршество, в одной из дверей показались официанты, которые под командованием мисс Уэстер промаршировали в зал с очередной порцией отполированного до блеска сервиза. Она деловито прошагала за ними и начала свой контрольный обход вокруг вверенных ей семейных реликвий.

Через десять минут, которые прошли в почти немом волнительном ожидании, все присутствующие в зале услышали ускоренный шаг лакея. Он прошел сквозь центральные двери и с огнем в глазах торжественно объявил:

— Едут!

Сердце Эмилии дрогнуло, для нее этот возглас был равен сигналу начала битвы. Ей хотелось стать невидимым призраком, который лишь наблюдает происходящее вокруг. Она проводила взглядом Арчи, который радостно подбежал к граммофону, стоящему в углу в окружении симфонии благоухающих цветов. Он ловко справился с пластинками, и воздух внезапно пронзила ободряющая музыка.

Арчибальд подбежал к Эмилии и взял ее за руки.

— Идем, дорогая, твой вечер начинается! — успокаивающе произнес он так, чтобы слышала лишь она и потянул ее за собой в холл к входным дверям.

Первыми на белой дорожке, ведущей к парадному входу и обрамленной фонариками и клумбами сирени, показались силуэты весело болтающих молодых людей. Эмилия увидела знакомые лица и застенчиво улыбнулась.

— Эми, с днем рождения! — грянули хором низкие мужские голоса.

Спустя час в зале было яблоку негде упасть, множество голосов сливались вместе с музыкой в один неразборчивый гул. Одни гости сновали туда-сюда в поисках своих знакомых под звон бокалов, другие дежурили за столами в ожидании появления первых блюд, третьи уже заполнили и оживили танцевальный паркет. Публика была примерно одного возраста и состояла в основном из многочисленных друзей Арчибальда и их знакомых.

К удивлению Эмилии, она быстро привыкла к приветственному ритуалу, состоящему из дежурной улыбки, объятий и символических поцелуев в щечку. Она поймала себя на мысли, что среди пребывающих гостей ей не терпелось увидеть своего кузена Артура, которого к ее неудовольствию пригласил Арчи. То ли из простого любопытства, то ли благодаря родственным чувствам, пробудившимся где-то глубоко внутри, она хотела взглянуть на мальчика, которого видела последний раз в далеком детстве, когда тому не было и пяти лет. Зато она с теплотой вспоминала его родителей — своего родного дядю Генри и тетю Матильду, у которых часто гостила в то время. В ее ранних воспоминаниях жили моменты, когда вся семья собиралась вместе. Свое детство она вспоминала в ярких красках, и, пожалуй, эти мгновения были для нее одними из самых счастливых в жизни. Сейчас ей даже показалось странным то, что за столько лет близкие родственники ни разу не общались друг с другом. Особенно учитывая то, что они были почти сверстниками и тот факт, что Артур, как Эми и Арчи, остался сиротой. Удивительно, что за последние три года с момента возвращения Эмилии на родину, она ни разу не вспомнила о существовании юноши, с которым, как, вероятно, надеялись их родители, Эми могла бы быть по-дружески близка.

— И действительно странно… Он ведь живет недалеко отсюда, насколько я слышала, — подумалось Эмилии в перерыве между гостями, которые только что вошли в дом и теми, чьи фигуры едва показались в отдалении у ворот.

— Эми, ты тут? — тихо позвал ее брат, заметивший, что сестра явно отвлеклась на свои мысли. Поток гостей уже начал заметно редеть, пора было официально начинать торжественный вечер, а гостя, лица которого ни Эмилия, ни Арчи себе даже не представляли, все еще не было.

— Я полагаю, что нам стоит уже присоединиться к празднику, — шепнула она Арчи, который по совместительству выполнял обязанности швейцара. Как раз в этот момент рядом оказалась мисс Уэстер, она также предложила хозяевам бала переместиться под праздничные своды.

Брат и сестра вошли в озаренный множеством ламп зал, и собравшиеся гости приветствовали их ликующими возгласами и аплодисментами. Молодой хозяин чувствовал себя звездой, властелином мира и объектом всеобщего обожания (конечно же он заметил жадные взгляды, которые на него бросали пестро разодетые девицы, и он уже приметил, кого пригласит на танец). Эмилия скромно спрятала глаза в пол, и, хотя она чувствовала себя красивой и желанной, ей хотелось стать невидимкой. Однако вечер только начинался.

Арчибальд проделал путь сквозь плотную толпу друзей, подбежал к оркестру, который занял весь постамент у огромных окон, и привлек внимание дирижера. К брату именинницы подошел один из официантов и предложил ему бокал шампанского с подноса. Не осталась без внимания обслуживающего персонала и Эмилия, которая шла за Арчи словно хвостик и у которой от волнения давно пересохло в горле. Арчи постучал маленькой серебряной ложечкой по бокалу, и в зале воцарилась гробовая тишина: все глаза были устремлены на молодых хозяев бала.

— Дорогие дамы и господа! — начал громогласно Арчибальд. — Я торжественно объявляю о начале сегодняшнего вечера и предлагаю поднять тост за виновницу торжества, — он сделал паузу и повернулся к Эми, которая еле держала бокал и была уже готова упасть в обморок. — Мою дорогую сестру и вашу подругу Эмилию! — воскликнул юный оратор.

— За Эмилию! — хором взревела толпа гостей, и будто по взмаху палочки дирижера по залу пронесся звон сотни бокалов.

Бал открылся вальсом, который начали хозяева вечера. Пожалуй, это был единственный момент, когда Эмилия смогла дышать спокойно, и ее пульс выровнялся, несмотря на прилагаемые физические усилия. В объятиях брата она чувствовала себя защищенной и расслабленной, поэтому смогла раствориться в музыке. По признанию многих, Эми была одной из самых виртуозных танцовщиц в светском обществе, хотя и редко в нем появлялась. Когда завершился последний тур, все вокруг разразились аплодисментами, и к хозяевам вечера подбежала толпа восхищенных поклонников.

Все дальнейшие события именинница вспоминала потом как один миг, пролетевший перед глазами. Перед ней мелькали многочисленные лица, которые смешались и перепутались между собой. Она слушала бесконечные поздравления и комплименты, и уже начала забывать, кому и какой танец обещала. Спутницы кавалеров хвалили ее образ и не переставали спрашивать, кто же был автором ее платья. Женские разговоры и сплетни мало интересовали Эмилию. Среди присутствующих особ не было ни одной ее подруги, если вообще можно сказать, что они у нее были. С виду она была приветлива и общительна, но внутри — чувствовала себя невероятно уставшей и эмоционально опустошенной. Несколько дней назад глубоко в ее душе теплилась надежда на то, что вечер принесет радость. Процесс праздничных приготовлений и хлопоты в какой-то момент даже приносили ей удовольствие. Однако сейчас в разгар самого торжества ей захотелось просто устроиться в тихом углу вдали от эпицентра праздника. Под маской счастливой именинницы скрывалась запуганная и растерявшаяся девушка, которая сама никак не могла увидеть причину нахлынувшей печали.

В свою очередь Арчибальд летал по всему залу от компании к компании словно бабочка, опыляющая цветы, и выглядел невероятно счастливым человеком. Периодически он подбегал к центральному входу, откуда появлялись запоздавшие гости, и приветствовал их. Ему тоже не терпелось увидеть таинственного кузена, однако никто из пришедших не назвался его именем и фамилией.

Вдруг Эмилия вспомнила о том, что с начала приезда первых гостей не видела Кристофера. Она оглянулась в его поисках, но не нашла его.

— Он был бы сейчас так кстати здесь… — подумала она с сожалением, будто ее друг был спасительной соломинкой.

И тут рядом с ней возник Арчи.

— Ну как ты, сестренка? Справляешься? — запыхавшись сказал он с улыбкой на губах, и пытаясь перекричать музыку продолжил:

— Пойдем кое с кем тебя познакомлю.

Эмилия вяло улыбнулась, но поддалась предложению брата и последовала за ним.

За то, что происходило далее, именинница была готова разделаться с братом и повесить его за шиворот к свежеотреставрированной люстре. «Кое-кем» оказался высокий слащавый и самовлюбленный повеса, которого Арчи как-то приметил в одном из мужских клубов. Не успел юнец выстроить диалог с Эмилией, как перед взором девушки появилась его полная противоположность, которую Арчи сзади буквально подталкивал к ней. Это был грузный и насупившийся молодой человек, который в своих толстых очках был и впрямь похож на какого-то умного филина. Он начал сыпать заумными фразочками и высказал точку зрения о том, что «бездумная трата финансовых средств не способствует формированию нравственного образа молодого поколения…». Предыдущему ухажеру явно не понравилось появление конкурента, и он попытался взять Эмилию под руку и увести ее за столик под предлогом того, что девушка не съела ни кусочка.

Но тут появился Арчибальд в компании еще двух молодых людей, которые явно только что пришли и которых Эми видела впервые. Оба самодовольно озирались по сторонам и оценивали всех окружающих. Один был весьма приятным на лицо и выказывал заинтересованность происходящим, второй надменно смотрел на окружающих его людей и явно раздумывал над тем, как поскорее покинуть мероприятие.

— Эми, господа, позвольте представить Николаса Локвуда и Питера Дэвидсона, — подсуетился юный сводник.

— Рада познакомиться, добро пожаловать в поместье Блэквуд! — сказала уже заученную фразу Эмилия и повернувшись к Арчи схватила его за лацкан и агрессивно прошептала на ухо:

— Я убью тебя! Что ты делаешь?!

Однако Арчи проигнорировал угрозу и иронично ответил:

— Здоровая конкуренция, сестра! — и после того, как подтолкнул Эмилию к двум городским пижонам, исчез в соседней компании.

Девушка попыталась поддержать светский разговор в сформировавшемся окружении, но удавалось ей это с великим трудом. Слащавый молодой человек был явно недоволен появлением конкурентов и предпринимал тщетные попытки увести Эмилию. Парень с физиономией филина смотрел на искусно расписной потолок и бормотал что-то несвязное себе под нос. Мистер Локвуд начал монолог о своем увлечении академической греблей, а мистер Дэвидсон продолжал оглядываться вокруг со скучающим видом. Эми чувствовала, что тонет, в то же время ей не хотелось подвести брата и свести на нет его старания по интенсивной социализации девушки (как ей это представлялось).

Через пять долгих мучительных минут взгляд Эмилии внезапно упал на фигуру, которая стояла в отдалении в единственном углу зала, где царил легкий полумрак и почти никого не было (как же ей самой туда хотелось!). Это был юноша небольшого роста со взъерошенными во все стороны черными волосами. Он стоял на месте, скрестив руки за спиной, и внимательно изучал происходящее вокруг с видом ученого, наблюдающего за экспериментом. Одет он был весьма повседневно в эксцентричный зеленый костюм в клетку, который был ему явно большеват. Можно сказать, что официанты, бегающие по залу, были просто франтами по сравнению с ним. Что уж говорить об остальных гостях, которые уже полвечера хвалились перед знакомыми качеством эксклюзивных материалов, обволакивающих их фигуры, и скрупулезно продуманными деталями гардероба. Но молодого человека как будто бы это все не волновало. Он выглядел абсолютно чужеродным на фоне всех остальных.

По всей видимости Эмилия надолго переключила свое внимание на загадочного гостя, потому что, когда кто-то из окружающих ее юношей попытался тронуть ее за руку, девушка вздрогнула от испуга и повернулась обратно.

— Эмилия, кажется, начинается наш танец, — произнес «слащавый» и в очередной раз потянул девушку за собой.

— Я прошу прощения… — начала она еле слышно, даже не глядя на него. Она смотрела в другую сторону, туда, где только что стоял таинственный незнакомец. Но его уже там не было.

— Кто же это был и куда он делся? — обеспокоенно подумала она.

К ее сожалению, «слащавый» оказался настойчивее, чем она ожидала и, несмотря на ее явное нежелание, через мгновение они оказались в центре танцевального паркета. Только что окружавшие именинницу молодые люди жалобно проводили девушку взглядом, но никто не осмелился ее спасти.

Гости закружились в очередном танце. Партнер Эмилии пытался поймать ее взгляд, однако девушка искала по сторонам привидевшегося юношу и Кристофера. Оба будто куда-то исчезли, но Эми поворачивала голову в разные стороны, тщетно разыскивая их в толпе. «Слащавый» начал ей что-то говорить на ушко, но и его слова не привлекали внимания девушки. Когда музыка стихла и вокруг раздались аплодисменты, возвещающие о том, что танец окончен, Эмилия сердито подумала про себя: «С меня хватит!» и глядя в глаза партнеру постаралась сказать как можно жалостливее и убедительнее:

— Я прошу прощения, но мне правда нужно отлучиться, — в этот же момент она высвободилась из объятий партнера и начала стремительно от него отдаляться.

— Буду тебя ждать! — с надеждой ответил он, но Эмилия едва услышала этот посыл, она уже успела убежать на приличное расстояние в сторону дверей, ведущих в бесконечные глубины поместья.

Праздник остался за спиной именинницы, и она наконец окунулась в тишину и мрак коридоров.

— Где же они могут быть? — спрашивала она себя. Ей пришло на ум два наиболее подходящих варианта. Первый из них находился совсем рядом. Девушка поспешила к первому же лестничному пролету наверх и оказалась в просторной комнате, которая находилась над залом. На этаже было темно, огни горели лишь на огромном балконе, к которому она и направлялась. Подойдя к прозрачным стеклянным дверям Эмилия заметила, что они закрыты. Нажав на дверную ручку она резко их открыла, но увидела перед собой совершенно пустое открытое пространство.

Тогда оставалось последнее, как она думала, место, где она могла найти тех, кого искала. Она вернулась на этаж и около минуты шла прямо в соседнее крыло. Из соображений экономии в нем почти никогда не зажигали лампы, поэтому Эмилия почувствовала предвкушение грандиозного открытия, когда увидела в дали свет, исходящий из отцовского кабинета. Она ускорила шаг, но, подойдя ближе к приоткрытой двери, перешла почти на цыпочки. Услышав, как минимум, один знакомый голос, Эми все же решила не ждать и нарушить уединение присутствующих внутри. Предупредительно постучав, она распахнула перед собой дверь.

— Арчи? — неуверенно спросила она, но увиденное подтвердило ее догадку.

Арчибальд стоял посреди кабинета вместе с тем самым незнакомцем во плоти, которого Эмилия приметила в зале. Двое молодых людей одновременно обернулись.

— А вот и она! — не растерявшись сказал Арчибальд, увидев в дверном проеме сестру. — Эми, спешу тебе представить Артура Шарпа.

— До того, как я обнаружила вас здесь, ты явно не торопился нас знакомить, — язвительно произнесла девушка. — Эмилия. Рада, что вы пришли, — с улыбкой ответила она и протянула руку юноше в зеленом костюме, обратив на него все свое внимание.

— Спасибо, что пригласили, — раздался в ответ приятный низкий голос.

Несколько секунд воссоединившиеся родственники пристально изучали друг друга. Эмилия отметила небесного цвета глаза, которые ярко контрастировали с черными волосами, и в целом довольно приятную наружность очень юного молодого человека. Он в свою очередь разглядывал яркую элегантную блондинку, которую приметил еще в зале, но предпочел не усугублять своим появлением и так явно тяжелую для девушки ситуацию. Арчи наблюдал за ними с мягкой улыбкой на лице и продумывал, что же сказать дальше.

— Ну… Я думаю, вам будет, о чем поговорить. А я пойду развлекать гостей, — он наконец нарушил тишину.

— Стоять! — выпалила Эмилия, не сводя глаз с кузена. — Мы пойдем вместе. Больше одна я там не останусь, — продолжила она, уже повернув голову в сторону родного братца.

— Артур с удовольствием составит тебе компанию, идемте, — непринужденно парировал Арчи, двинувшись к выходу.

Все трое покинули кабинет и направились в сторону громкой музыки. Эмилия решилась нарушить неловкое молчание:

— Где Крис? — прошептала она на ухо брату.

— Не знаю, давно его не видел, — ответил Арчи так же тихо.

— Вы уже бывали здесь? — на этот раз девушка обратилась к новоявленному родственнику.

— Возможно, я точно не помню. Думаю, я был слишком маленьким, чтобы помнить, — ответил Артур, пытаясь разглядеть во мраке интерьер дома.

Когда они вернулись в зал, Эмилии показалось, что, к ее облегчению, народу в нем стало немного меньше. Арчибальд уже растворился где-то впереди среди гостей. Девушка обратила внимание на часы, стоящие неподалеку.

— Надо же! Как быстро пролетело время! — отметила она про себя. И вдруг вспомнила, что за весь вечер действительно не взяла в рот ни кусочка. Живот как будто ждал момента и предательски заурчал.

— Я вижу свободный столик в противоположном углу, и, если мы ускоримся, то имеем шанс его занять, — сказал Артур, будто прочитав ее мысли.

Эмилия улыбнувшись кивнула и вместе с кузеном стала пересекать огромный зал сквозь толпу гостей, стараясь держаться к нему поближе во избежание встречи со «слащавым» или еще с кем похуже.

Осилив пару кусочков горячего блюда и почувствовав небольшой прилив сил, Эми поняла, что наконец может вернуться к разговору с Артуром, хотя до этого как такового диалога им построить не удалось. Пока девушка с аппетитом уплетала стряпню миссис Вэнди, черноволосый юноша не без интереса изучал кузину, хотя делал вид, что его больше интересуют другие присутствующие на празднике люди.

— Я понимаю, мы чужие друг другу люди, хотя и кровные родственники… — неуверенно начала она.

— Ну насколько я заметил, близкими людьми для тебя здесь мало кого можно назвать, так что я мало чем отличаюсь от остальных, — прервал ее Артур.

Эта фраза ей показалась подготовленной, словно кузен обдумывал ее заранее и репетировал перед зеркалом. Девушку ошарашило то, насколько быстро юноша увидел суть происходящего, а также то, что он внезапно перешел с ней на «ты».

— Что ж… — продолжала она. — Этот вывод ты сделал в результате своих наблюдений? — Эмилия не знала, как вывести кузена на диалог.

— Не совсем, — отрезал он и замолчал, глядя куда-то в сторону.

Эмилии почему-то совсем не хотелось продолжать пустой разговор с собеседником.

«Детство давно кончилось, у нас нет ничего общего, кроме крови. О чем нам разговаривать?» — вот что подумала она, когда увидела его имя в финальном списке приглашенных. Хотя чуть позже в этот же день она вспомнила о других гостях и поняла, что о многих из них она знает примерно столько же, сколько и о нем. То есть ничего, кроме имени.

— Наверное, когда-то мы бегали и веселились здесь все вместе, — это были мысли Эмилии вслух.

Но мистер Шарп будто и не слышал этих слов. Он сосредоточенно глядел туда, где еще утром висел семейный портрет Лордонов. Девушка поняла, куда он смотрит и тут же вспомнила, где обнаружила братьев чуть более получаса назад.

Не успела она поразмышлять над появившимся вопросом, как вдруг музыка резко замолчала. Тому виной был Арчибальд, который вновь занял место подле дирижера, отдал команду сложить инструменты и привлек внимание гостей. В этот момент через одну из дверей въехала большая сервировочная тележка, на которой возвышался пятиярусный торт.

— О, боже… — еле слышно сказала именинница, предчувствуя новую волну внимания к своей персоне.

Эмилия с нетерпением ждала окончания «четвертого акта», когда все приглашенные пересекут порог ее дома, займут места в своих автомобилях и покинут территорию ее маленького мира. Они с Арчибальдом стояли у лестницы, ведущей к парадным дверям и прощались с гостями, которые стройным ручейком неспешно выходили из дома. В конце концов пришел черед кузена Артура пожимать руку именинницы на прощание. Им так и не удалось пообщаться, если это вообще было возможно.

— Наверное, до встречи, старина, — радостно сказал Арчи, когда гость подошел к нему и стоящей подле Эмилии.

— Думаю, что да, — спокойно ответил Артур. — Еще раз с днем рождения. Надеюсь, мой подарок понравится, — обратился он к Эмилии с холодной улыбкой.

— Спасибо и до встречи, — произнесла девушка, про себя подумав:

«С такой занудой я вряд ли захочу провести еще один вечер, хотя интересно, что же он мне подарил».

Среди покидающих дом гостей оказались и новые знакомые. При виде молодого человека, которого Эми окрестила прозвищем «слащавый», она поежилась, но все же дала поцеловать свою руку и лукаво пообещала как-нибудь встретиться с ним во время своей следующей поездки в город.

— А ты молодец, — иронично заметил Арчи. — За сегодня явно улучшила свои навыки общения.

— Не без твоей помощи, дорогой братец. Мы еще позже поговорим, — ответила она с хитрым выражением лица.

Когда последняя машина скрылась за воротами, Эмилия вбежала в дом и взглянула на то, что осталось после банкета. Тут она заметила Кристофера, который уже помогал официантам с уборкой.

— Крис! Где ты был? Я тебя весь вечер не могла найти! — взмолилась Эмилия, приближаясь к парадной лестнице.

— Просто я затерялся среди десятка одинаковых фраков, — засмеялся он, передавая мимо проходящему юноше сервировочные салфетки. — Строгий дресс-код — это явно не твоя идея?

Эмилию догнал Арчи, судя по выражению лица которого ему ужасно хотелось продолжения торжества. Она повернулась было к нему и уже хотела сказать очередную колкость, но брат ее опередил:

— Я знаю, что ты устала, милая. Иди спать, а мы все разберем здесь. Я уже распорядился, чтобы остатки угощений разделила обслуга, — сказал он, мягко коснувшись плеча сестры.

У Эмилии действительно не было сил задавать вопросы. Она решила в который раз повиноваться указу Арчибальда, ведь все, чего она желала в эту минуту — это тишина и уют собственной спальни. Последнее, на что у нее хватило сил это:

— Спасибо! — с благодарной улыбкой на лице сказала она, крепко обняв брата в ответ. — Спокойной ночи! — и направилась к выходу из зала.

Вернувшись в комнату, Эмилия обратила внимание на подарки, которые были свалены в кучу в углу ее комнаты. И лишь одна из многочисленных коробок выделялась — на столике лежал красный футляр, перевязанный золотой ленточкой. Рядом лежала открытка. Эмилия приблизилась, чтобы рассмотреть. На открытке было краткое сообщение: «Эмилии от Артура».

— Ну что же… Посмотрим, — подумала девушка и потянула за края ленточки.

Внутри футляра покоилась цепочка с золотым кулоном в форме сердца.

— Как нескромно для первой в жизни встречи, — ухмыльнулась Эмилия.

Рассматривая подарок, она заметила, что кулон можно открыть. Слегка задев ногтями крохотное отверстие золотое сердечко раскрылось.

— Боже мой! — ахнула вслух девушка.

С одной половинки сердечка из-за тонкого стекла на нее смотрело улыбающееся личико маленькой девочки. Фотография была явно старой.

— Это же я… Мамин кулон? — спросила себя Эмилия, хотя уже знала ответ. — Как он оказался у Артура?

Она аккуратно провела пальцем по стеклышку и рассмотрела фото. На свой второй вопрос она ответить не могла и поняла, что это явно была не первая и последняя встреча с кузеном. Эмилия бережно закрыла сердечко и сложила драгоценность обратно в футляр.

Вдруг раздался бодрый стук в дверь.

— Да? — нерешительно откликнулась девушка. Дверная ручка медленно повернулась, и в проеме показался Кристофер.

— Эм… Прости, что побеспокоил, ты устала, — застенчиво начал он.

— Все в порядке, я… Я решила посмотреть некоторые подарки, — улыбнулась она.

— Да уж, на это все уйдет, наверное, целая неделя, — ответил он, подходя ближе. Эмилия заметила, что молодой человек что-то прятал за спиной.

— Я совсем забыл. А потом решил поздравить тебя в конце вечера, — продолжал он, скромно опустив глаза.

— Еще немного и ты бы опоздал, — Эмилия сделала шаг вперед.

Наконец Кристофер показал то, что прятал: у него в руке была маленькая черная коробочка. Он протянул ее девушке.

— Я долго размышлял, что тебе подарить. Надеюсь, тебе понравится. Это семена розы. Редкий сорт. Я знаю, что тебе нравятся белые, но я выбрал цвет зари, как мне сказали, не помню, как правильно называется…

— Крис! Ты гений! — перебила его разъяснения восторженная Эмилия. — Лучше и придумать нельзя было. Спасибо!

Эмилия на пару секунд обняла Кристофера и приняла в свои руки подарок. Ее лицо светилось неподдельной радостью.

— Что ж, я рад, — засмущался он, наблюдая как девушка вертит в руках коробочку.

— Завтра же посажу в оранжерее, — довольно продолжала Эмилия. Она бережно положила подарок на полку.

Молодой человек завороженно смотрел на нее и провожал взглядом каждое движение. Когда Эмилия подняла глаза на Кристофера, их взгляды встретились, и в воздухе повисла напряженная пауза. Девушка что-то почувствовала и опустила голову. Юноша хотел сделать к ней шаг, но она опередила его, положив руку на его плечо и преградив ему путь.

— Спасибо еще раз, — неловко повторила она, заметив на лице Кристофера странную эмоцию, похожую на разочарование.

— Доброй ночи, — ответил он, замешкавшись. Вероятно, он хотел сказать ей что-то еще, но решил, что не стоит. Он мягко улыбнулся, опустил руку Эмилии и быстро покинул комнату.

Произошедшее спугнуло сон. Едва девушка закрыла дверь спальни, ее тут же посетила мысль, прозвучавшая в голове скорее как приговор:

«Что со мной не так?» — ее взгляд упал вниз, туда, где заканчивался подол ее платья.

Она медленно прошла через комнату и открыла двери, ведущие на скромный балкон, который был заставлен ее любимыми цветами. Эмилия положила руки на ограждение и посмотрела вдаль. Впереди были различимы черные очертания леса, который простирался вплоть до горизонта. Внизу двумя этажами ниже суетились люди, которые освобождали старый дом от остатков праздничной роскоши. Эмилия провожала взглядом мужчин, которые выносили столы и отправляли их в грузовичок, стоящий у парадного крыльца. По тропинке, ведущей к воротам, прогуливались трое человек. Служанки и лакей переговаривались между собой, девушки звонко смеялись. Эмилия грустно улыбнулась, глядя им вслед.

Все, что произошло в этот день, казалось таким далеким и почти нереальным. Будто ничего и не было. Лишь гора подарков напоминала о том, что всего час назад в доме находилась сотня гостей. Эмилия тяжело воспринимала всякое вторжение в ее укромный тихий мир. Ей казалось, что священное спокойствие дома было нарушено, и теперь уйдет не один день на то, чтобы все вернулось на круги своя.

Свежий ночной воздух действовал на нее успокаивающе. Она глубоко вдохнула и посмотрела вверх на бескрайнее ночное небо, которое было усеяно звездами. Тихий прохладный ветер осторожно развивал ее растрепавшиеся волосы. Внезапный порыв воздуха коснулся лица, и тогда она почувствовала на щеке мокрую дорожку, появление которой она сама себе не могла объяснить.

— Мистер Лордон, извините! Вас очень просят к телефону! — тихо сказала худенькая молодая горничная, распахнув двери комнаты.

Было раннее утро. Арчибальд, который после праздника ожидаемо поздно лег спать, приоткрыл заспанные глаза и сначала даже не понял, кто его зовет.

— Сколько времени, Анита? — наконец прохрипел он почти минуту спустя.

— Девятый час. Мистер Лордон, что мне ответить? — взмолилась девушка, она явно очень нервничала. — Это важно.

— Да кто там в такую рань? И почему сегодня? — ответил Арчи, поглубже закутываясь в одеяло.

— Это… из полиции, мистер Лордон, — еще тише произнесла растерянная Анита.

— Что? Из какой полиции? — не веря своим ушам спросил юноша.

— Ну… Из нашей, из местной полиции. Они спрашивают вас.

— Что им надо, черт подери? Ступай, я сейчас подойду, — недовольно пробурчал Арчибальд.

Когда Анита скрылась за дверью, он неохотно высвободился из своего теплого кокона и, накинув старый тяжелый халат, покинул комнату.

— Арчибальд Лордон, чем могу быть полезен? — заспанным голосом сказал он, взяв телефонную трубку в гостиной.

— Мистер Лордон, вас беспокоит детектив Тернер, сэр. Я могу к вам зайти сегодня после обеда? — бодро отвечал полицейский.

— Ммм… Да, а что случилось?

— Я занимаюсь расследованием смерти мистера Дрейвика. Точнее его убийства, как предварительно полагает следствие.

— Убийства? Мистера Дрейвика? — эта фамилия показалась Арчибальду знакомой, однако он не мог вспомнить, откуда. — А при чем здесь я? — взволнованно спросил юноша.

— Пока не при чем, но мне нужно задать вам несколько вопросов. Итак, после обеда? — невозмутимым голосом продолжал сержант полиции.

— Да, хорошо, — растерянно ответил Арчи.

— Спасибо, до встречи, — отрезали на том конце провода и положили трубку.

Арчибальд не понимал, что происходит и на яву ли.

«Ну почему сегодня? Что за ерунда?» — вертелось у него в голове. «Где же я слышал про этого Дрейвика?»

Из-за дверей показалась Анита. Она прошла в гостиную и остановилась в нескольких метрах от хозяина.

— Сэр? — с осторожностью произнесла она.

— Черт знает что, — сказал сам себе вслух Арчибальд. Он протер глаза и уставился в окно, в которое вовсю светило утреннее солнце. — Что вообще у них там происходит?

Глава 2

Двадцать четыре часа назад

В полицейском участке небольшого тихого городка, одного из тех, где обычно ничего не происходит, а если и случается, то очень редко и громко, начинался новый рабочий день. Ночная смена спешила покинуть свой пост, а дневная — завершала завтрак и принималась за дела. Утро не сулило ничего существенно нового и увлекательного для Томаса Тернера — полицейского в третьем поколении. Молодой мужчина, вышедший на работу всего лишь год назад, уже привык к рабочей рутине и ему казалось просто ужасным, что ему предстоит заниматься все тем же еще лет сорок. Несмотря на пример отца и деда перед глазами, Томас еще будучи школьником мечтал поступить на службу и защищать невинных людей от преступников всех мастей. Его притягивала идея справедливости и торжества правосудия. И все же, как оказалось, его ждала судьба, которая была уготована большинству таких же наследников профессии, как и он — разочарование.

Но именно тому дню было суждено стать переломным в жизни молодого полицейского, хотя в то утро он таковым не казался вовсе.

— Сержант Тернер, зайдите ко мне! — раздался громогласный голос начальника участка. Томас только что собрался доесть последний кусок приготовленного матерью бутерброда. Он тяжело вздохнул, положил булку обратно на тарелку и отхлебнул горячего чаю, едва не подавившись. Полноватый, темноволосый кудрявый парень с немного торчащими в сторону ушами и приметной неуклюжестью проследовал мимо своих коллег к кабинету шефа. Те провожали его сочувствующим взглядом: этим утром Томас был избран первой жертвой.

— Здравствуйте, мистер Найт, — хриплым голосом поздоровался Томас, войдя в кабинет грузного мужчины в очках в самой толстой оправе. Горло парня страшно болело после того, как он ополоснул его наспех выпитым кипятком.

— Садись, Тернер. С утра подоспело дело, — пробурчал начальник, роясь в кипе бумаг на своем столе. — Звонил О’Коннор. Он заболел и, видимо, надолго. Дело придется перепоручить тебе.

— Мне? — удивился Томас. — Сэр, у меня самого столько работы, прошли уже все сроки… — он понимал, что признаваться начальству в своих проблемах было равносильно карьерному самоубийству, но молодой полицейский был уже к этому готов. Который раз на него сваливали заведомо нераскрытые дела, которые, как к ним не подойди, все равно заводили лишь в тупик. И каждый раз это была большая головная боль для начальника участка. Статистика — вещь невероятно важная, когда дело касается нераскрытых преступлений, ведь оно сулит лишение премий в конце года.

— Послушай меня, Томас, ты работаешь без вдохновения, — мистер Найт, откинувшись на спинку огромного кресла, пустился в философские измышления, которые так не любили его подчиненные, ибо все эти бесполезные рассуждения занимали львиную долю рабочего времени. — Зачем ты шел в профессию? Ради денег, а? Нет, наша работа — это призвание. Глядишь, может быть станешь однажды тем героем из местных газет, раскроешь какое-нибудь страшное преступление. И будет тебе всеобщая любовь, похвала и знак отличия от высшего начальства. Ну это если я распоряжусь. И на том, пожалуй, все. Да, я прямолинеен, не хочу, чтобы ты по-прежнему витал в мечтаниях. А потому скажу, что стать великим полицейским — уж точно ни твоя судьба, ни моя и никого в этом богом забытом местечке. Так что привыкай к рутине, если еще не привык. А чем больше всяких дел — тем быстрее проходит день. Еще спасибо скажешь, меньше будет времени на обед — не будешь таким толстым как я, кхм. Уже совсем скоро, вечером, ты сможешь вернуться домой в объятия своей ненаглядной, — расплылся в улыбке шеф, поправляя тяжелые очки на горбатом носу.

Томас залился краской:

— Мистер Найт, я с родителями живу, — смущенно ответил он.

— Так что ты сидишь? Марш за работу! Иначе так и будешь всю жизнь маменькины бутерброды есть над рабочим столом. Впрочем, кхм, разница небольшая…

Мистер Найт уже было пустился в очередные рассуждения о жизни и профессии, но Томас решился опередить его:

— Есть, сэр! — Но как только парень попытался встать, мистер Найт тут же вспомнил, зачем приглашал к себе молодого человека.

— Стой! Зачем я тебя вызывал… Ах да, — шеф вновь начал копаться в бесконечных бумажках. Наконец, он выудил из высокой кипы тонкую папку и передал ее в руки Томасу.

— Дело о смерти председателя клуба дворецких, прости боже, — со смешком сказал мистер Найт. — Удивительно, что такие еще водятся. Ничего сложного быть не должно. О’Коннор бы в два счета его раскрыл. Посмотрим, как справишься ты. Выезжаешь сейчас, наши ребята уже работают на месте.

— Но он же пенсионер, уже весьма в почтенном возрасте… — начал Томас, уже погрузившись в досье.

— Молодец, Тернер, на лету схватываешь! Но сам понимаешь, соблюдение формальностей и все прочее. Езжай, ускоришься — к обеду будет раскрытое дело. Скажешь потом спасибо О’Коннору за представившийся шанс.

— Да, сэр, — тяжело вздохнул Томас и поспешил покинуть кабинет начальства.

Молодой полицейский подошел к рабочему столу, на котором уже почти успел остыть чай. Томас со злостью выбросил кусок булки в мусорное ведро, взял ключи от машины и направился к выходу из участка.

Дорога заняла не более пятнадцати минут. Раннеосеннее солнце слепило глаза через лобовое стекло. Становилось все жарче, и Томасу пришлось снять куртку. Он приехал на спокойную городскую улочку в один из самых старых районов. По тротуарам мирно прогуливались пожилые пары с собачками, и все как один оборачивались при появлении полицейской машины. Стражи порядка были отнюдь не частыми гостями в этом квартале. Прогуливающиеся граждане сразу же принялись переговариваться между собой, и казалось, что слухи начали буквально передаваться по воздуху.

Наконец Томас Тернер оказался у дома номер шестнадцать, у которого уже стояла одна служебная машина. На звук отключения двигателя из дома вышла статная черноволосая женщина средних лет с грубыми чертами лица, она увидела Томаса и махнула ему рукой.

— Ну что, старина, иди сюда. Хоть научишься чему-то полезному сегодня, — поприветствовала его старшая коллега.

— С чем имеем дело, Элизабет? — серьезно спросил Томас, когда они входили в дом.

— Да ничего особенного. Старик помер, врачи и так не давали оптимистичных прогнозов по поводу его здоровья. Скорее всего ему нельзя было пить спиртное, и как видишь: чуть больше половины бутылки нет. Видимо, этого ему и хватило, — Элизабет указала на бутылку вина, стоящую на журнальном столике в центре гостиной.

— Инсульт? Есть свидетели? Он был один?

— Один. Его обнаружил утром сосед, я его уже допросила. Они договаривались встретиться, а наш герой не пришел и трубку не брал. Тело уехало на вскрытие, пока ты был в дороге. Джон быстро здесь все закончил. В общем, с тебя осталось заполнение бумажек, и можем идти пить кофе.

— Вы точно осмотрели все? — озабоченно интересовался Томас.

— Старина, у меня глаз к деталям наметан. Говорю же, можно закрывать. Вечером придут результаты вскрытия, и порадуешь шефа. Вот, держи бумаги и ручку, — беззаботно продолжала коллега. — А я пойду прикурю на дорожку. Табак у шефа нынче не в почете, он в который раз пытается бросить.

Томас остался в комнате один. Учась в колледже, он и представить не мог, что его работа будет по больше мере заключаться в ежедневном заполнении бесполезных бумажек. Ручка быстро запорхала по документу. Не прошло и пяти минут, как отчет был полностью готов. Томас услышал голоса переговаривающихся зевак у входа в дом. Он уже было хотел присоединиться к ним, но все же решил проявить самостоятельность и осмотреть жилище усопшего.

Везде, куда ни посмотри, царил идеальный порядок. Было видно, что хозяин очень скрупулезно заботился о чистоте, все комнаты были обставлены скромно, но со вкусом. На кухонном столике в коробочке лежали лекарства и какие-то бумаги (также в ровной стопке). Томас подошел, чтобы их рассмотреть: это были заметки, содержащие день и время принятия многочисленных лекарств.

— Он так пекся о своем здоровье, но не устоял перед бутылочкой вина? — подумалось Томасу. Он продолжил осмотр кухни и гостиной, но нигде не обнаружил шкафчика с горячительным.

— Если здесь нет кладовых, значит, он не пил вовсе. Откуда же взялось вчерашнее вино?

Томас аккуратно перешагнул через сигнальную ленту и начал пристально изучать само место смерти. На небольшом деревянном столике у дивана стояла бутылка красного вина, рядом с ней — почти пустой бокал. Томас отметил, что тридцатипятилетнее вино было явно дорогим и редким, вряд ли пенсионер мог позволить себе подобную роскошь. Трубка телефона, который лежал на полу, валялась рядом — по всей видимости, старик пытался позвонить. В тот момент, когда молодой полицейский уже хотел выйти на улицу, он понял, что его внимание привлекло нечто странное. Он еще раз огляделся и нахмурился. Через несколько секунд его лицо озарила внезапная мысль. Он что-то понял, но еще не мог это сформулировать.

Дверь в прихожей громко хлопнула.

— Тернер, ты закончил? Поехали, я умираю, как хочу кофе, — сказала напарница. — Тернер, ты чего застыл?

Томас не сводил глаз со столика у дивана.

— Элизабет, старик точно был один?

— Ну да, дверь была закрыта изнутри как минимум. Тебе что-то привиделось, Шерлок Холмс? — женщина издала самодовольный смешок.

— Он налил совсем немного вина, судя по «винным ножкам», так ведь?

Теперь старшая коллега рассмеялась во весь голос:

— Ножки у твоей подружки, Тернер! Ну или у мамочки!

Но Томас не обращал внимания на ее издевки.

— Правда, ты посмотри: выпита почти половина бутылки, а судя по разводам от вина на бокале — он наливал совсем немного, я бы сказал, что наливал меньше положенного. И пил только с одной стороны. Вероятно, брал бокал лишь пару раз. Значит, пил мало и недолго… — речь Томаса ускорялась, еле поспевая за ходом его мыслей.

— Черт подери, Тернер, что за ерунда? У старика случился приступ, вот и все! Если так беспокоишься, позвони на экспертизу пораньше.

Томас по-прежнему игнорировал комментарий коллеги. Он увидел открытую дверь, которая вела, по всей видимости, в спальню.

— Элизабет, там окно открыто.

— И что ты хочешь сказать? Пойдем уже! — нетерпеливая напарница уже была на пороге.

— Посмотри, какая идеальная чистота в доме. Перфекционист. Ты видишь, что книги и статуэтки на столике у открытого окна сильно сдвинуты. Они стоят не симметрично.

— Так, оставайся если хочешь, а я поехала. Ты ведь и сам на машине. Встретимся в участке, бумаги не забудь, — бросила на прощание коллега.

Томас услышал, как захлопнулась дверца машины, и тут же взревел мотор.

— Не нравится мне все это, — произнес Томас, оставшись в тишине.

Прибыв вслед за товарищем обратно в участок, молодой сержант-детектив (вторая приставка нравилась ему гораздо больше) открыл папку с делом о смерти бывшего дворецкого и начал внимательно изучать все данные, позабыв о той самой куче работы, которая дожидалась его с самого утра. Перечитав детали дела, он решил позвонить по номеру телефона, который оставил сосед. Трубку взяли достаточно быстро:

— Алло, дом Льюисов, — послышался достаточно молодой голос на том конце провода.

— Здравствуйте, Вас беспокоит сержант-детектив Тернер. Вы, наверное, миссис Льюис?

— Нет, я ее дочь, — после недолгой паузы испуганно сказала девушка. — Вам нужна моя мама, я так понимаю?

— Я хотел бы поговорить с Вашим отцом. Вы не могли бы вы попросить его к телефону, пожалуйста.

— Минутку!

Вскоре Томас услышал в трубке осиплый мужской голос.

— Ричард Льюис, слушаю! — отрапортовал явно пожилой человек.

— Мистер Льюис, это сержант-детектив Тернер из полиции. Звоню вам по поводу смерти вашего соседа, Иэна Дрейвика.

— Да-да, ужасное происшествие. У вас еще остались вопросы?

— Скажите, пожалуйста, часто ли мистер Дрейвик выпивал?

— Что? Иэн? Нет, слишком редко. Я бы сказал, он из тех немногих людей, которые почти равнодушны к алкоголю. Для меня, если честно, было сюрпризом увидеть, что Иэн скончался за бокалом вина.

— И вы не видели, чтобы кто-то вчера вечером заходил к нему?

— Нет, Марта, моя жена, возвращалась вечером домой и видела Иэна в саду. Было уже достаточно поздно, вряд ли он кого-то ждал в такое время. Видите ли, он ведь бывший дворецкий. Привык к режиму, всегда по часам жил. Работа закончилась, а привычки остались. Мы сегодня собирались на встречу с ним, он никогда не опаздывал, а тут… Я сразу заподозрил неладное, близкие знали про его диагноз. Хороший был, человек, царство ему небесное. Врачи прогнозировали ему недолго, так что он хотел со многими встретиться напоследок.

— Соболезную… И родственников у него не было?

— Он жил один, все верно. Жена давно умерла, детей у них не было.

Томас взял паузу, чтобы поразмышлять над следующим вопросом:

— О какой запланированной на сегодня встрече вы говорили?

— А, встреча в клубе дворецких, он был там председателем.

— Я так понимаю, все его друзья в основном были из клуба, верно?

— Ну на счет всех говорить не берусь, но многие были оттуда.

— Я могу сегодня посетить эту встречу? В рамках дела.

— Да… Но мы уже все отменили на сегодня. Я попробую обзвонить всех и собрать.

— Премного благодарен, мистер Льюис. Буду ждать вашего звонка!

Мистер Льюис сдержал свое слово и через двадцать минут перезвонил сержанту с приглашением на встречу клуба. Тернер, к удивлению коллег, внезапно схватил бумаги, подорвался с места и вновь направился к машине.

Как и ожидалось, уважаемые бывшие дворецкие с теплотой отзывались о своем почившем товарище. Один из его близких друзей выдвинул смелое предположение, которое также совпало с мыслями Томаса: у мистера Дрейвика не так давно был юбилей, и дорогое вино могло быть подарком от бывших работодателей. Ведь, как заведено в пышно обустроенных домах, на службе в которых мистеру Дрейвику довелось провести почти всю жизнь, всегда есть уютный погреб с коллекцией винных и прочих изысков. Тем более, что в главной местной газете не так давно вышла статья, героем которой стал наш почетный дворецкий, и прежние хозяева вполне могли напомнить о себе красивым жестом — прислать верному слуге бутылочку чего-нибудь коллекционного в подарок.

Вернувшись в участок, Томас достаточно быстро раскопал недостающую информацию о мистере Дрейвике: тот действительно всю жизнь проработал дворецким.

— Всего лишь два дома. Должно быть, он там уже был как член семьи, — подумалось детективу, — Все, хватит. Пора заняться делами, — он отогнал от себя тревожные мысли.

Томас отнес папку с делом и заранее заготовленным отчетом мистеру Найту, который, получив бумаги в руки, похлопал парня по спине со словами:

— Продвигаешься по службе, сынок!

Молодой полицейский вернулся к своему рабочему месту, встретившись по дороге с Элизабет в окружении коллег. При виде Томаса та заулыбалась и сказала:

— Ну что, нашел убийцу, детектив?

До конца рабочего дня уже оставалось полчаса. Томас углубился в написание очередного ежемесячного отчета о проделанной работе. Это вызывало у него неимоверную скуку. Он вновь вспомнил о том, что представлял себя рыскающим весь день по местам преступлений, в дождь и снег, в любую погоду, по городу и пригороду… Его же нынешняя работа была мало похожа на будни востребованного сыщика. Ход его мыслей внезапно прервал громкий телефонный звонок. Томас, вспомнив о захватывающей утренней поездке, сразу же схватил трубку:

— Сержант-детектив Тернер!

— Мистер Тернер, вы отвечаете за дело Дрейвика?

— Да, вы получили результаты экспертизы?

— Именно. У нас тут кое-что интересное. Наш клиент не просто умер, мы обнаружили следы яда. Вопрос в том, как он попал в организм. Скорее всего вместе с вином, как мы полагаем.

Мысли в голове Томаса завертелись со страшной скоростью, он ответил не сразу.

— Мистер Тернер? Пришлем наше предварительное заключение через полчаса, дождетесь?

— Да, я на месте, — полицейский плохо осознавал, что он говорит. По спине пробежал холодок.

Томас сразу же забыл о том, что делал до. Гипотезы рождались его в голове каждую секунду, и он не знал, с чего начать. Первое, что он сделал — это отложил все прочие документы в сторону, достал пустой лист бумаги и начал чертить схемы, чтобы яснее увидеть картину.

— Вино, вино… Откуда оно у него взялось?

Полицейский, храня тайну смерти старика, вновь бросился к машине, игнорируя расспросы коллег, поступающие по пути. В его глазах горел огонь, а на лице было написано что-то ужасно важное — редкая картина, как ни раз отмечал шеф. Томас вернулся в дом умершего и вбежал в гостиную. Все, что ему было нужно — это название и год разлива вина. Далее — у него оставался всего лишь час до завершения работы всех винных магазинчиков в округе. И везде сержант вел один и тот же разговор: он показывал фото Иэна Дрейвика (продавцы одинаково сетовали о том, как сожалеют о его смерти и каким замечательным человеком он был), но никто из его знакомых не припомнил, заходил ли он за последний месяц к ним за бутылочкой прелестного вина или нет. Все отмечали, что экземпляр достаточно редкий и дорогой и нечасто бывает на полках маленького городка.

К тому моменту, когда Томас вернулся в почти опустевший участок и взял в руки со своего стола отчет о вскрытии тела, он был уверен в своих дальнейших действиях. Он застал мистера Найта, закрывающего свой кабинет:

— Мистер Найт, мне нужно дело Дрейвика, сэр, это срочно — деловитым тоном произнес Томас, будто от него зависело решение дела государственной важности.

— Что? Дворецкого что ли? Ты получил результаты вскрытия? Утром занесешь, — мистер Найт уже был мыслями дома «в объятиях своей ненаглядной», как подумал Томас.

— Сэр, пожалуйста! Нужно… Нужно кое-что проверить, — взмолился он.

— Боже ты мой, Тернер, ну весь в отца! Шел бы домой! Ладно, папка сверху.

Томас забежал в кабинет, схватил заветные документы и горячо отблагодарил шефа.

— Вот, что бывает, когда нет девчонки, — улыбнувшись сказал вслед Томасу мистер Найт, и с чувством полного удовлетворения покинул участок.

Молодой детектив вынул из папки отчет, в котором теперь не было никакого смысла. Затем он еще какое-то время пролистывал дело в поисках нужной информации, и наконец он нашел ее.

— Реджинальды и Блэквуды… — он переписывал номера телефонов и адреса на клочок бумаги. — У последних он проработал почти пятнадцать лет до выхода на пенсию.

Томас хотел взять трубку и позвонить, но его взгляд упал на стрелки часов: уже было достаточно поздно. И хотя служебное положение позволяло ему нанести визит в жилище без предупреждения, он все же решил умерить свой пыл и дождаться утра.

— Тернер, куда ты? — окликнула Элизабет товарища, когда на следующий день она увидела Томаса, буквально вылетающего из участка на улицу и решительно направляющегося к парковке. Но тот ничего не слышал. Он почти не спал ночью, будучи в мыслях о деле. Пока его коллеги неторопливо собирались на обед, Томас совсем не ощущал голода. Он боялся упустить что-то важное, ему казалось, что он не успеет и ключ к разгадке дела ускользнет у него из-под носа. Сегодня же он предвкушал грандиозное открытие.

Примерно полчаса его старенькая машина неслась по дороге, зажатой между лесными массивами, отдаляясь от города, пока не достигла небольшой деревеньки. Путь лежал к самой ее окраине, где поодаль от всех домов за высоким забором виднелся грандиозный особняк. Томас в жизни не видел подобных домов. Проезжая сквозь ворота, он значительно сбавил скорость, ему хотелось рассмотреть территорию. Он проехал мимо уютного садика, в котором, как ему представлялось, должны неторопливо гулять леди в белых платьях и шляпках с зонтиками и томно щуриться от солнца. По пути его встречали яблоневые деревья и плотные кусты роскошных белых роз. В конце концов он выехал к небольшой площади перед крыльцом дома и остановил машину. Как только он заглушил двигатель и взял свой портфель, из дома показался «человек из прошлого» — с армейской выправкой и в идеально сидящем черном костюме.

— Мистер Тернер, добро пожаловать в поместье Блэквуд! Мистер Трэвис к вашим услугам, — чеканя каждое слово говорил с немного надменным видом молодой человек.

— Вы, эм, дворецкий? — неуверенно спросил Томас.

— Совершенно верно. Прошу, пройдемте за мной в дом. Мистер и мисс Лордон ожидают вас.

Томас ступил под своды старого особняка и почти что ахнул. Такое бывает, когда впервые попадаешь в дома, в которых сложно представить проживание людей вообще. Их жилище похоже скорее на музей, где нельзя ничего трогать. Обитатели дома и их прислуга здесь кажутся такими же антикварными, как и мебель, окружающая их. Не успел полицейский разглядеть резной потолок и мраморные колонны, как впереди появились двое молодых людей: лучезарно улыбающийся юноша примерно того же возраста, что и Томас, и миловидная девушка, которая была менее эмоциональна, чем ее спутник.

— Сержант Тернер, добрый день! Я Арчибальд Лордон, — расплылся в улыбке юный хозяин дома и протянул полицейскому руку для крепкого рукопожатия (при этом гость все еще пытался рассмотреть убранство холла).

— Здравствуйте, мистер Лордон, спасибо, что приняли, — ответил Томас, с гордостью демонстрируя свое удостоверение.

— Эмилия, это сержант Тернер, звонивший сегодня утром. Мистер Тернер, позвольте представить — моя сестра Эмилия, — казалось, что Арчибальд еще не вышел из своей вчерашней роли. Вот только о празднике, бывшем накануне, теперь напоминал лишь кричащий плакат, виднеющийся в отдалении по центру лестницы. Девушка лишь вежливо кивнула в знак приветствия.

— Простите за внезапное беспокойство, сэр… — начал оправдываться полицейский.

— Нет-нет, это ваша работа. Прошу пройдемте в гостиную, — дружелюбно пригласил гостя Арчибальд.

Томас последовал за хозяином поместья. Эмилия шла где-то позади, и, как отметил сержант, она скорее сопровождала брата, была его тенью, нежели чем полноправной хозяйкой особняка.

— Чай, может, кофе? — дворецкий пытался изо всех сил окружить полицейского вниманием и заботой. Томас даже не заметил, как у него из рук исчезло пальто.

— Эм… Чай, пожалуйста, — наконец скромно ответил он.

Сержант и хозяева дома разместились в просторной гостиной, которая находилась в соседнем крыле и больше походила на огромную библиотеку. Томас побоялся присесть на явно старенький диван, на который ему указал Арчибальд. И действительно, под весом своего тела, полицейский отчетливо ощутил пружины. Но как видно, хозяева дома гордились своим наследием и не обращали внимания на подобные пустяки.

— Что ж, мне нужно задать вам несколько вопросов, — уверенно начал Томас, открывая свой портфельчик. Он с трудом нашел в нем нужные бумаги и ручку.

Арчибальд и Эмилия, которые заняли места на диване напротив, пристально наблюдали за гостем и изучали все его движения, будто к ним пожаловал человек с другой планеты.

— Я не могу раскрывать детали дела… Могу сказать лишь, что мое расследование касается смерти мистера Иэна Дрейвика. А прибыл я к вам в связи с тем, что усопший много лет проработал в этом прекрасном доме дворецким и ушел отсюда на заслуженную пенсию.

В этот момент в комнату вошел с подносом мистер Трэвис, и при словах «усопший» и «дворецкий», прозвучавших в одном предложении, он явно напрягся, хотя и не подал виду.

— Чем мы можем помочь? — говорил уверенно Арчибальд.

— Скажите, есть ли в этом доме те, кто знал мистера Дрейвика при жизни? — Томас заглянул в свои записи, чтобы свериться с заранее подготовленными вопросами.

— Нет, к сожалению, — впервые подала нежный голос Эмилия. — Вероятно, он работал еще при моей бабушке и маме. Я его уже не помню. Моя бабушка проживает в другой стране, она не появлялась здесь уже много лет, а мамы давно нет в живых, — спокойно продолжала она.

— О, простите, мисс Лордон, — замешкался Томас. — То есть вы никак не поддерживали связь с бывшей прислугой? Я полагал, что человек, проработавший в семье почти пятнадцать лет, будет уже как член семьи.

— Нет, вся прислуга здесь сменилась, когда дом перешел во владение моего отца. Он выкупил поместье у моей бабушки перед ее отъездом, и решил сделать все по-своему. В этом деле мы вряд ли сможем вам что-то подсказать.

Томас спешил записывать за девушкой.

— Что ж… — на лице сержанта явно проскользнула тень разочарования.

— Могу поинтересоваться, что с ним случилось? — вмешался Арчибальд. — Я вспомнил, что недавно видел о нем заметку в газете. Что-то про слет дворецких.

— Да, именно. На нем он как раз и должен был вчера днем присутствовать, — полицейский развел руками и затем от волнения уронил бумаги с колен.

— Жаль, что мы не можем помочь. Возможно, миссис Блэквуд что-то помнит о нем, — Арчибальд взглянул на Эмилию, которая пожала плечами.

— Спасибо! Думаю, что пока нам не стоит ее беспокоить, мы ищем живых свидетелей, — со всей серьезностью и знанием дела заключил молодой полицейский.

— Чайку? — Арчибальд нарушил неловкую тишину, пока Томас пытался сообразить необходимые дальнейшие вопросы. Дело приняло неожиданный для него оборот.

— Да-да, спасибо! — Только сейчас сержант обратил внимание на то, что дворецкий словно статуя уже несколько минут как стоял подле него с подносом в руке.

Томас Тернер не заметил, как доехал обратно в участок. Все дорогу его одолевало чувство предстоящего неминуемого провала. Он вспомнил, с каким воодушевлением и восторгом пару часов назад уезжал с работы. Еще так недавно впереди маячили увлекательные приключения, а теперь он чувствовал полное разочарование. Обитатели поместья Блэквуд были его единственной надеждой в этом деле. Позвонив в дом Реджинальдов он выяснил, что никто из ныне живущих обитателей точно не знает мистера Дрейвика. Все хозяева также сменились много лет назад, и никто из прислуги не помнит старого дворецкого. Больше стоящих идей у Томаса не было. Все прочие — ни к каким зацепкам не вели.

— Шеф точно не обрадуется очередному тупиковому делу… И надо же было О’Коннеру заболеть! — горько сетовал он.

Глава 3

Едва за гостем закрылись двери, Арчибальд тут же зашелся хохотом.

— Что это было? Я тоже хочу работать в полиции! Если туда таких берут, то и меня должны принять.

— Арчи, перестань, — строго сказала Эмилия. — Он же все услышит!

— Ты заметила, как его голос дрожал? Наверняка он новенький, неопытный.

— Вот именно. Жаль, что мы не смогли помочь парню.

Входная дверь вновь открылась, и в проеме показался Кристофер, который обеспокоенно озирался вслед отъезжающей полицейской машине.

— Даже не спрашивай, — Арчибальд опередил напрашивающийся вопрос. — Ерунда, мы вообще не поняли, что случилось и причем здесь мы. Но это было забавно.

Кристофер перевел вопрошающий взгляд на Эмилию, поняв, что от друга вряд ли можно дождаться вразумительных объяснений.

— Умер дворецкий, который работал здесь давным-давно. Никаких деталей не сообщили, — сказала девушка.

— И стоило ради этого будить весь дом звонком с утра пораньше! — не унимался Арчибальд. — Крис, пойдем в кабинет, поможешь мне кое с чем.

Арчи зашагал в сторону лестницы, поманив за собой друга. Мимо них прошел мистер Трэвис, уносивший на подносе чашки с едва тронутым чаем. Эмилия тоже внезапно вспомнила о деле, которое запланировала еще вчера, и направилась в свою комнату. Зал опустел.

В тот теплый осенний день с огромного балкона, которым могло похвастаться поместье Блэквуд, открывался потрясающий вид на закат. Безоблачное небо над лесным массивом окрасилось в сочные цвета. Голубизна плавно сливалась с розовыми и оранжевыми мазками, словно природа позаимствовала кисть у художника и разрисовала свой небесный холст. Над зелеными кромками деревьев протянулась золотистая полоса, в центре которой оказалось солнце. Оно все больше тонуло в постепенно надвигающихся облаках, и с каждой минутой ореол вокруг желтого шара терял свою яркость.

За этим великолепием наблюдали двое: Артур, который не сводил глаз с горизонта, и Эмилия, совсем недавно присоединившаяся к брату.

— Я себя поймал на одной любопытной мысли, — сказал он мечтательно будто бы сам себе.

— Какой же? — спросила Эмилия, которая стояла у самого края и с высоты разглядывала оранжерею, расположившуюся неподалеку в саду. Всего пару часов назад она посадила там семена розы, и ей уже не терпелось увидеть результат.

— Наверное, это один из самых счастливых моментов в моей жизни.

— Почему ты так думаешь? — Девушка обернулась и удивленно посмотрела на юношу.

— Сложно сказать. Наверное, это ощущение абсолютного спокойствия. Тебя ничто не тяготит, все в жизни устраивает. Хочется навсегда остаться в этом мгновении.

— Не думаешь, что впереди тебя ждет что-то другое, но не менее счастливое? Ты не хочешь большего?

— Возможно, хотел бы. Но никогда не знаешь, чем оно закончится. Я не хочу гоняться за мечтаниями, не хочу преследовать амбиции. Пусть оно течет по жизни так, как есть.

Оба сделали небольшую паузу. Тишину нарушали лишь щебетание птиц и шелест листьев на деревьях. На дорожку, ведущую к воротам дома, неспешно вышла из черного входа прислуга.

— Помнишь нашу восточную поездку? — вновь нарушил молчание Арчибальд. Казалось, что он с головы до пят прирос к креслу, на котором сидел, а его юношеское лицо стало взрослее. — Последний раз именно там я поймал себя на такой же мысли. Думал, что тому виной атмосфера, но, видимо, нет.

— Я тоже тогда думала о подобном. Даже не хотела возвращаться домой. Много ли с тех пор изменилось? — Эмилии показалось, что она тоже переняла меланхоличное настроение брата.

— И да, и нет. Я боюсь той минуты, которая может изменить все. Того порога, переступив который, назад уже хода не будет.

— А вдруг тогда все будет еще лучше? И ты даже не вспомнишь сегодняшний вечер.

— Я обычно плохо помню те моменты, когда приходилось делать выбор, определивший всю дальнейшую жизнь. Не люблю я это. Хочется, чтобы все складывалось само собой.

— Ну как минимум один случай я могу тебе припомнить. Ты предложил мне остаться жить здесь с тобой после похорон отца.

На этой фразе Арчибальд наконец отвел взгляд от горизонта и обратил внимание на сестру.

— И в чем же то предложение определило мое дальнейшее существование?

— У тебя появилась невыносимая занудная соседка, без которой ты мог бы прекрасно обойтись, — улыбнулась девушка, и молодой человек засмеялся в ответ.

— Просто я понятия не имел, что мне одному делать с этим громадным домом.

— Ты почувствовал себя одиноким тогда?

— Наверное. Я не знал, что делать с пустотой внутри. Я привык опираться на отца, и вдруг его не стало. До того мне всегда казалось, что мне никто не нужен.

— Ты бы хотел семью?

— А что это? Разве мы — я, ты и Крис — не семья? Пока мне и этого достаточно.

Девушка помедлила с ответом.

— Да, семья. Еще ведь есть Артур, как оказалось. Что думаешь о нем?

— Ну я бы не рассчитывал на близкие отношения. Странный он очень. Конечно, быть может это лишь первое впечатление. Как считаешь?

— Мне показалось, что он такой же, как мы. Хотя и пытается это скрыть за надменностью и некоторым цинизмом.

— О чем ты?

— Он тоже из тех надломленных людей, которые себя чувствуют неуютно на празднике жизни, в толпе беззаботно веселящихся людей.

— Ты и меня к ним причисляешь?

— Просто ты вчера как обычно хорошо вжился в роль. Я прекрасно вижу, насколько ты сегодня опустошен. Для тебя это тоже было своего рода испытанием.

— Это другое. Почему ты считаешь, что я… Как ты сказала? Надломленный?

Эмилия подумала, что сболтнула лишнее.

— Я не говорю, что это плохо. Просто мы другие, вот и все.

— А как ты определяешь эту «надломленность»? Как ты ее видишь? Ты не знаешь, о чем страдали другие люди.

Девушке понадобилась минута, чтобы собраться с мыслями:

— Мы начинали жизнь заново. Это оставляет незримый отпечаток на лице.

Арчибальд задумался. Эмилия решила продолжить:

— Нам и так хорошо в нашем маленьком мире. Лично мне достаточно и этого. Ты — единственное, что держит меня здесь. Я не смогла бы жить в этом доме без тебя.

— Почему ты решила согласиться на мое предложение?

— Ты никогда меня об этом не спрашивал.

— И?

— Сейчас мне кажется это безумным, но тогда… Я почему-то почувствовала, что могу довериться тебе. Что знаю тебя, хотя мы говорили тогда первый раз в жизни. Я послушала свою интуицию и все.

— Да уж, сумасшедшая. Но в итоге вышло неплохо, как мне кажется.

Оба улыбнулись. Эмилия подошла к креслу, на котором сидел брат, и медленно провела рукой по его волосам.

— Интересно, как повернулась бы жизнь, если бы я отклонила твое предложение и уехала обратно за границу?

Арчибальд вновь тяжело задумался и в конце концов сказал:

— Все на свете могло бы быть другим, но имело бы тот же смысл.¹

Эмилия удивилась. За то время, что они прожили вместе, она никак не могла привыкнуть к тому, что в один момент ее брат мог быть дураком-разгильдяем, каких еще свет не видывал, а спустя минуту — серьезно раздумывать над смыслом жизни и выдавать умные книжные фразочки. Так или иначе, ей нравились все грани его характера. А главное — неутомимая жажда жизни, энергия, которой он заряжал всех вокруг и в которой она порой так нуждалась.

— Я люблю тебя, Арчи, — она произнесла это вкрадчиво, так, чтобы интонацией передать всю теплоту чувств, вкладываемых в каждый звук.

— Лучше бы ты сказала это кому-нибудь из тех, кто ходил вокруг тебя весь вчерашний вечер, — молодой человек вновь улыбнулся и нежно взял девушку за руку.

Эмилия закатила глаза и устало вздохнула.

— Ладно-ладно, я тоже тебя люблю, сестренка. Я рад, что все вышло так, как вышло. — Арчибальд встал и обнял Эмилию. Последний луч солнца спрятался за горизонт. Это случилось за доли секунды.

Эмилия посмотрела на брата и ей показалось, что он хотел что-то сказать, но внезапно на его лице появились совсем другие эмоции, будто он вмиг передумал. Арчибальд взглянул в сторону леса:

— Черт, пропустил тот самый момент. Ты специально меня отвлекла?

Эмилия рассмеялась:

— Какой момент? — Девушка тоже взглянула на горизонт.

— Когда исчезает последний кусочек солнца. Видишь, с той стороны уже подползает ночная синева.

— Если пойти к морю, то можно немного отсрочить наступление темноты. Пойдешь со мной?

— Я провожу тебя до пляжа и вернусь домой, хорошо?

Во всем доме было необычайно тихо и спокойно по сравнению с предыдущими днями. На первом этаже Эмилия и Арчибальд встретили Кристофера.

— На вас лица нет. Что случилось? — Спросил он, увидев их задумчивые лица.

— Нет, ничего, просто болтали на философские темы, — оживился Арчибальд.

— Я уже подумал, что опять пропустил что-то. Я поеду к себе, — Кристофер держал в руке небольшой чемоданчик.

— Не останешься? Пойдем погуляем, — предложила девушка.

— Прости, завтра рано вставать. Устал я тут с вами за последние дни. В другой раз, — юноши пожали друг другу руки, и Кристофер направился к выходу.

Через полчаса Эмилия вновь спустилась в зал, на этот раз сменив туалет для вечерней прогулки. Она не нашла брата у входных дверей и отправилась в гостиную, где Арчибальд проводил большую часть времени. Он сидел на диване, вновь уставившись в пустоту. Остановившись в дверях, девушка заметила, что его лицо все еще сохраняло строгость и сосредоточенность.

— Полагаю, что тебя все-таки беспокоит визит полицейского? — спросила Эмилия.

Арчибальд вздрогнул от внезапного появления сестры. Она могла поклясться, что угадала мысли брата.

— Не то что бы. Наверное, я тоже не выспался. Ты готова?

Эмилия и Арчибальд прогуливались по саду, над которым витали сладкие запахи цветов, чьи бутоны уже успели закрыться. Под ногами похрустывали мелкие камешки, которыми была засыпана дорожка, ведущая в сторону пляжа. Заметно похолодало, вечер наступал так стремительно, что казалось, будто становится все темнее с их каждым шагом. Эмилия, немного поежившись, скрестила руки перед собой на груди и стала пристальнее вглядываться себе под ноги. Пройдя через заросли кустарника, они вышли на извилистую дорожку, которая вела вниз по склону к морю. Молодые люди, занятые своими мыслями, прошли почти всю дорогу в полном молчании. Их думы прервал лишь собачий лай, который вскоре послышался впереди — это деревенские жители прогуливались со своими питомцами вдоль берега. Небо приобрело темно-синий, почти фиолетовый оттенок: оно слилось с морем и стало его продолжением. Недалеко виднелась башня старого маяка. Спокойные волны ласково, почти бесшумно, заливали берег. Над водной гладью парили чайки, время от времени пикируя к воде в поисках добычи.

— Я тебя оставлю здесь, мне еще обратно подниматься, — улыбнулся Арчибальд.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Теннеси Уильямс — американский прозаик и драматург.