Кровавый вкус победы

J. R. Crow, 2020

Самая обидная из всех несправедливостей – когда дни твоего величайшего триумфа оказываются последними в твоей жизни. Принимая заслуженные награды из рук августейших особ, главнокомандующий армией Вэлифара Лест Дель Аркуа уже знает, что время его на исходе. Яд, от которого не придумано противоядия, разъедает его тело, приближая неизбежный конец.Кто-то на пороге смерти покорно ожидает приговора, кто-то судорожно пытается надышаться. Но генерал избирает третий путь, решив закончить свою земную жизнь безумным, но эффектным поступком.Станет ли эта авантюра для него шансом поспорить с незавидной Судьбой?Или началом падения в самые нечестивые глубины, откуда уже нет возврата?

Глава 2. Последнее желание

Многие из тех, кто бывал в королевском дворце Леондоры, утверждали, что роскошью он затмит и Небесные Чертоги богов. Не знаю, как насчёт божьих чертогов, но в землях Вэлифара и правда не встречалось ничего подобного.

Шагая по изысканным коридорам, я вспоминал, как оказался на королевском балу в первый раз. В год моего восемнадцатилетия отец, как велит традиция, привёз меня в Леондору «представить ко двору». Слепящий блеск фамильных бриллиантов, звон шпор, вельможи и придворные дамы, старающиеся перещеголять друг друга в вычурности туалетов, сотни и тысячи огней, отражающихся от хрустальных люстр — всё это произвело на меня, юного провинциального графа, неизгладимое впечатление. Забыв о правилах этикета, с детства внушаемых пожилой гувернанткой, я, разинув рот, рассматривал окружающее великолепие. Глядя на меня, помпезные господа усмехались себе под нос, а дамы хихикали, прячась за веерами — вид простофили из глубинки доставлял им немалое удовольствие. Помнил я и как робко пригласил на первый танец девушку в голубой накидке из перьев, как она протянула мне руку с таким видом, будто делала величайшее одолжение…

Когда же это было? Лет восемь назад? А кажется — что целую вечность.

Дворец как будто остался прежним — всё те же люстры и занавески, всё те же пышные юбки и высокие воротники придворных, расшитые драгоценными камнями. И всё же для меня что-то неуловимо изменилось. Приближенные к трону герцоги и бароны больше не смотрели на меня, как на забавную зверушку, лишь по чьей-то прихоти допущенную в святая святых. Их взгляды были наполнены неподдельным уважением — как к равному. Увы, теперь я не мог ответить им взаимностью. В блаженные юные годы мы с сестрой мечтали, что однажды будем блистать в самом высшем свете. А с каким восторгом милая Элиз слушала мои рассказы о нарядах и интерьерах! Но началась война — и мой мир перевернулся. И сейчас я видел перед собой не высокородную элиту Вэлифара — я видел тыловых крыс, которые, посылая своих солдат на поля сражений, должны были скакать в бой рядом с ними, но не сделали этого. Какая-то, вероятно, рациональная, часть меня возражала, что каждый хорош на своём месте, и можно сделать много полезного, не подставляя шею под вражеский меч, но… голос боевого командира, всё ещё живущего битвой, безжалостно обрывал все доводы разума. Он должен был утихнуть со временем… но именно времени у меня и не было. И я не собирался тратить немногие отведённые мне часы на угрызения совести за некультурные мысли. А потому с обступившими меня со всех сторон благородными дамами и господами я был вежлив, но холоден. Я улыбался шуткам и поддерживал пустословные разговоры — ровно настолько, чтобы не прослыть человеком невоспитанным и нелюдимым. В какой-то момент я отстранённо подумал, что этикет чем-то напоминает военный устав — делай, как должно, и никогда не окажешься не к месту.

Взвыли фанфары, и под их торжественный рёв высокие двери на противоположном конце бального зала распахнулись, и в сопровождении верных гвардейцев вошла королева. Все гости, как один, согнулись в церемониальном поклоне. Одарив подданных великодушной улыбкой, её величество прошествовала к трону, но не села, а подняла вверх правую руку, требуя внимания:

— То, что я хочу сейчас сказать, наполняет моё сердце радостью и гордостью за наш народ. Ужасная война закончена! Солдаты Вэлифара и наши верные союзники из Кальшехрана, — Гвендолейн чуть повернула голову в ту сторону, где стоял архимаг Улунбей в окружении учеников, — совершили невероятный подвиг, остановив опасных захватчиков. Каждый, я повторяю — каждый из вас заслуживает неувядающего уважения и почёта! А сейчас я с искренней благодарностью хочу наградить тех, чей вклад в победу трудно переоценить.

Она подала знак герольду, и тот, выжав из трубы очередной помпезный звук, выкрикнул, надрывая связки:

— Генерал Дель Аркуа, главнокомандующий войсками Вэлифара!

Толпа вокруг расступилась, пропуская меня на пурпурную ковровую дорожку, рассекающую зал на две равные части и ведущую к подножью трона.

Я незаметно поправил воротник мундира и зашагал по ней, стараясь не глядеть по сторонам. Получалось с переменным успехом: Дель Руто, что-то с восторгом рассказывающего двум манерно смеющимся девушкам, я заметил, и едва смог удержаться от недовольной гримасы, коей сейчас, под сотней взглядов и доносящимся со всех сторон встревоженным шёпотом, было совсем не место.

Ковровая дорожка, наконец, закончилась, и я исполнил приличествующий случаю придворный поклон:

— Ваше величество…

Королева сделала несколько шагов мне навстречу. Впервые я видел правительницу своей страны так близко. Гвендолейн выглядела очень молодо, если бы не корона и властная осанка, её можно было принять за совсем юную девушку, хотя я знал, что королеве за тридцать. По полу шелестел длинный шлейф платья, как будто сотканного из зелёных весенних листьев. Был ли это символ торжества жизни над смертью, а, может, просто оригинальный ход королевских портных, кто знает?

— Генерал Лест, я счастлива приветствовать вас в Леондоре.

Она ослепительно улыбнулась, не выходя, впрочем, за рамки этикета.

— И от лица всего нашего королевства я с благодарностью награждаю вас Орденом Короны, — королева чуть заметным жестом подозвала лакея, держащего в руках неглубокий ларец. Изящно открыв крышку, она надела мне на шею украшенный многочисленными драгоценными камнями орден с золочёным гербом Вэлифара — высшую боевую награду.

— Я благодарю вас, ваше величество. Защищать свою родину — это мой долг, — согласно этикету, я вновь учтиво поклонился, а потом — видимо, ощущение, что нечего терять, толкает людей на безумства — без разрешения поцеловал королеве руку. Этикет затрещал по швам.

Придворные зашевелились — подобного нахальства они ещё не встречали. Что ж, им будет о чём посплетничать ближайший месяц. Хотя нет, скоро они будут обсуждать известие о моей смерти….

Гвендолейн опешила на несколько секунд, но быстро нашлась:

— Храбрейший из моих генералов бесстрашен во всём, — и милостивой улыбкой разрешила мне идти.

Герольд протрубил очередное имя, а я присоединился к Менкару. Найти мага оказалось не сложно — его огненно-рыжую парадную мантию было видно издалека.

— Лест, тебе однозначно полностью сорвало башню, — без лишних витиеватых предисловий вынес свой приговор чародей. — Если бы кто притронулся к жене султана…

–… его бы на кол посадили, — закончил я. — Но победителей не судят, дорогой Менкар. И потом, мне уже нет смысла заботиться о престиже моей, как ты удачно выразился, башни.

Маг напрягся.

— Ты либо собрался помирать, либо у тебя прогрессирующая мания величия.

— Первое, — я как можно беззаботнее пожал плечами.

— Над такими вещами нельзя шутить, — нравоучительно заметил Менкар.

— А я и не шучу, — предельно серьёзно ответил я.

И хотя разговор наш среди шума бала был подобен чуть слышному шёпоту, всё равно как минимум трое придворных проявили к нему живейший интерес, как будто невзначай повернув головы. Ни Менкару, ни мне это обстоятельство не понравилось, но, если я был только рад сменить тему, чародей просто жаждал докопаться до правды, а потому немедленно схватил меня за рукав и потащил куда-то в сторону боковых коридоров. Открыто преследовать нас ради удовлетворения своего любопытства никто не решился, а потому довольно скоро мы оказались в тёмной галерее, с которой открывался прекрасный вид на малый дворцовый сад. Менкар запустил поисковый импульс, и только убедившись, что рядом нет посторонних ушей, потребовал:

— Выкладывай, что с тобой случилось?

После того, как чародей приложил столько усилий, скрывать и отмалчиваться мне показалось неправильным, друг всё-таки, а потому я без лишних предисловий признался:

— Меня напоили кровью вампира.

— Когда?

— Позапрошлой ночью.

— Прости, генерал. Я бы никому не пожелал такой судьбы, — маг сцепил руки в замок, так что ногти впились в кожу. — Тогда всё становится на свои места….

— Вот только не вздумай расстраиваться, — неуклюже попытался я его подбодрить. — Умру в зените славы, не дожив ни до забвения, ни до того, когда старческий маразм превратит меня из героя в посмешище.

— Если бы это было так, — глухо отозвался Менкар, остекленевшим взглядом сверля мраморную скамью под балконом. Прозвучало это зловеще и загадочно, но все мои последующие вопросы волшебник как будто не слышал. Лишь, когда я, отчаявшись, сменил тему:

— И поскольку жить мне осталось всего полтора дня, исполнишь моё последнее желание? — он встрепенулся и ошалело уставился на меня.

— Последнее желание?

— Да. Открой для меня портал в Бездонные Провалы. Сделаю напоследок доброе дело — помогу этому, как его, Антинаэлю.

Менкар истерически рассмеялся:

— Я слышал, что пред лицом смерти люди сходят с ума, но не до такой же степени. Тебе что, приключений в жизни было мало?

В самом деле, как эта мысль пришла мне в голову? Неужели этот взгляд кошачьих глаз, слишком мудрый для воплощения всяческого зла, так подействовал на мой слабеющий разум? Или дело в том, что из остальных вариантов у меня лишь: мучительно ждать, когда сердце, устав бороться за жизнь, остановится, или напиться до беспамятства, чтобы протрезветь уже на том свете? Вслух же я сказал:

— Раз демоны заточили его, возможно, этот Антинаэль не такой уж плохой парень?

— Или такая сволочь, что даже Низвергнутые посчитали для себя опасным… — скептически скривился маг.

Несколько минут он молчал, тревожно постукивая кончиками пальцев по подпирающей потолок колонне. Дотошно уточнил:

— Вот ты точно-точно не шутишь?

Я улыбнулся одними уголками губ и качнул головой.

— А, демоны с тобой, — обречённо махнул рукой Менкар. — Мне нужен час, чтобы подготовить аркан. Когда начинать?

— Чем раньше — тем лучше. Если, конечно, ты не желаешь остаться на балу…

— Ничуть. Ваши танцы изрядно утомляют, — волшебник на мгновение замолчал, видимо припоминая, как принято проводить подобные торжества в Кальшехране: с ног до головы закутанные в разноцветные шелка женщины танцуют, а мужчины в это время кушают виноград и любуются лёгкими движениями чаровниц. — Встретимся в таверне «Бурый волк», это где-то на восточной окраине.

— Хорошо, я догоню. Невежливо покидать праздник, устроенный практически в мою честь, не дождавшись и первого танца.

Уже уходя, маг обернулся и насмешливо спросил:

— И кого же ты пригласишь?

— Догадайся с одного раза, — нахально улыбнулся я.

Я попытался вернуться в зал как можно незаметнее, но разве это достижимо, если придворные обладают боковым зрением и слухом, что посрамит и иных разведчиков? Вокруг меня тут же образовалась стайка миловидных дам, нет-нет да поглядывающих на заканчивающих настройку музыкантов. Дамы осведомились о моём здоровье, с напускной искренностью поддержали разговор, что «кажется, здесь немного душно», и ненавязчиво переключились на обсуждение, какой танец мне больше нравится: «вальс или мазурка». Впору было порадоваться своей внезапной популярности у прекрасной половины высшего света… но я-то знал, что первый танец с героем-освободителем на какое-то время поднимет до небес негласный ранг удачливой девы, а потому не собирался доставлять ни одной из них такого удовольствия. К тому же в свой последний день я мог позволить себе всё, так зачем же тратить время на полумеры?

Едва зазвучали первые аккорды, я мягко, но непреклонно вырвался из круга дам, особо не скрываясь, поднялся к трону и с поклоном протянул королеве руку.

— Смею ли я надеяться, что ваше величество простит своему верному слуге его дерзость и согласится подарить ему этот танец?

Беспокоить августейшую особу своим назойливым приглашением, если та сама не высказала желания танцевать, считалось в Вэлифаре недопустимым. Я ожидал громов и молний на свою дурную голову, но Гвендолейн лишь улыбнулась:

— Сегодня, генерал, все правила написаны не для вас, — и вложила ладонь в мою руку.

Спустя годы, кто-то скажет: «он потерял голову он внезапно обрушившейся славы». Другие поправят: «он пожелал уйти красиво». Чем стала эта выходка для меня? Может быть, моим манифестом, что титулы и звания не имеют значения, важны лишь дела? Хотя, какая к демонам разница… Мы просто кружились под звуки музыки, я вдыхал тонкий аромат её духов и чувствовал себя самым счастливым человеком на Саладере.