Любовь среди вражды

Horli Emodji

Среди долгой вражды между племенами зарождается любовь. Девушка по имени Корлисс сталкивается с препятствиями на своем пути, но не падает духом, а целенаправленно идет вперед. Она, дикая и необычная по своей натуре, полагается лишь на свою интуицию. И в очередной раз, следуя своему внутреннему голосу, девушка попадает в жестокое племя гербанов, воюющее на протяжении многих лет с ее племенем оракулов. Кто-то борется за территорию, а кто-то в этой же борьбе сражается за свою любовь.

Глава 5

А тем временем мать Корлисс металась по комнате, не находя себе места из-за того, что её дочь сегодня так и не возвратилась домой.

И несмотря на то, что все оракулы уже спали и видели разные сны (кому-то снилось сражение, кому-то те мечты, которые, казалось, были несбыточными), не спала одна Элен. Она изломала себе всю голову. Женщина не знала, что же могло случиться с её маленькой девочкой, какой она её считала на данный момент, несмотря на то, что Корлисс уже повзрослела.

И Элен всячески пыталась успокоить себя и своё больное сердце, которое малейшее волнение воспринимало как грозу среди ясного неба.

Женщина наполовину была уверена, что с её дочерью всё в полном порядке, ведь Корлисс ушла к самому порядочному человеку из всего племени оракулов. Но всё-таки что-то тревожило Элен изнутри. Что это было, она не смогла бы объяснить даже себе.

Ведь это чувство, что одолело встревоженную мать Корлисс, способна была понять только та женщина, которая уже стала матерью, которая беспокоится за своё чадо тогда, когда оно бывает упущено из её поля зрения.

И, смахнув рукой с лица слезы, которые как капельки стекали по щеке, Элен решила навестить эту сладкую парочку. Несмотря на то, что может им помешать в обсуждение самой интригующей темы.

Пока Элен направлялась к Дэвиду, сам Дэвид мирно спал на мягком уютном ложе, которое было рассчитано для двоих влюблённых.

Но поскольку юноша ещё не получил от Корлисс вразумительного ответа, вторая половинка ложа ещё пока пустовала. Хотя Дэвид надеялся, что эта пустота затянется ненадолго. Поскольку он часто наслаждался снами, в которых они с Корлисс играли свою свадьбу. И Дэвид верил, что все эти сны — это знак свыше.

Когда в очередной раз во сне молодой человек, держа за руку свою возлюбленную, стоял перед небесным алтарем, он услышал какой-то посторонний голос, нарушавший эту амурную лирику. Приоткрыв один глаз, чтобы удостовериться, во сне ли это, сообразил, что это он услышал в реальности, тогда Дэвид приоткрыл и второй глаз.

Потирая своё сонное лицо, он постарался потихоньку сесть, чтобы не потерять равновесия от резкого пробуждения.

После минутного раздумья (что же это был за шум извне?) Дэвид услышал стук в дверь.

Затем через несколько секунд стук повторился. Далее дверь Дэвида напоминала барабан, так как стук в дверь сменился непрерывными ударами, которые сопровождались некими неразборчивыми фразами. Юноша поспешил встретить незваного гостя. И, отперев дверь, он увидел перед собой Элен, чему был очень удивлен.

— Элен, что тебе не спится в столь поздний час? — зевая, поинтересовался юноша у гостьи.

Что за вопросы, Дэвид? Где Корлисс? Что ты с ней сделал, мерзавец? — с грозным видом сообщила Элен, отталкивая его с порога его же собственного дома и направившись внутрь комнаты, где ещё совсем недавно в спокойном и тихом сне нежился Дэвид.

— О чем это ты? — направляясь за матерью Корлисс, задал свой уже не первый вопрос юноша.

— И ты ещё смеешь спрашивать меня, о чём это я? Да о том, в чём Корлисс перед тобой провинилась, что ты с ней так поступаешь, — истерически выкрикивала женщина, которая собой была уже не в состоянии управлять.

— Успокойся! — Дэвид всячески пытался её усмирить, усаживая при этом в кресло, которое находилось справа от входной двери.

Но не тут-то было, истерические выкрики вдруг неожиданно для Дэвида сменились неким неуместным смехом, после чего последовало жуткое рыдание, которое при всём своём желании способно было разбудить всех оракулов.

И Дэвид, видя то, что его способы успокоения, которые он продемонстрировал для Элен, недействительны, направился в рядом находящуюся комнату, что была обшита всякими дорогими материалами, те были обработаны в специально отведённых для этого местах.

Посредине комнаты стоял дубовый стол, по краям которого находились два деревянных кресла. А на стене висело всякой разновидности оружие. И под этим орудием обороны был встроен в пол маленький диванчик.

Подойдя к столу, на котором стоял кувшин с водой, Дэвид поспешно наполнил чашу родниковой холодной водой, что каждое утро приносил с источника. И, бросив внутрь этой самой чаши что-то вроде по форме напоминающее маленький белый камушек, при этом размешивая все тростниковой палочкой, направился к Элен, которая была похожа на белое полотно.

— На выпей! — протягивая чашу с мутноватой жидкостью, предложил Дэвид Элен.

Женщина выпила всю смесь, сделанную юношей, до дна.

Но, обнаружив в конце последнего глотка нечто вроде осадков, она вернула обратно в чашу часть не понравившегося ей содержимого. И вопросительно посмотрела на того, кто ей преподнёс этот странный на вкус напиток.

— Что ты сюда добавил? — с испугом спросила Элен, привставая с кресла, на которое усаживал её Дэвид, пытаясь успокоить, когда та обвиняла его в том, чего он на самом деле не совершал. Но она забыла одно «но», он же ведь прирождённый шаман.

И что он все свои рецепты излечения от недугов, которые перевоплощал в напитки, держал в большом секрете от остальных.

— Это успокаивающее, Элен. Мне о нём рассказала одна знакомая шаманка, когда после смерти своего брата Генри я чуть было не покончил собой. Уверен, что через короткий срок времени тебе обязательно станет лучше, — выходя из своего дома, заверил её Дэвид.

И, не дожидаясь, когда начнёт действовать выпитое лекарство, Элен последовала вслед за Дэвидом на улицу. Сев около почти погасшего костра, Элен начала разговор более спокойно.

— Дэвид, скажи мне честно, ты сегодня виделся с Корлисс? — спросила женщина, пытаясь при этом согреть свои протянутые к погасшему костру руки, который всё же хоть каким-то теплом, но обладал.

— Да с чего ты взяла, что я должен был сегодня с ней встретиться? — заинтересованно спросил Дэвид, при этом наблюдая за тем, как Элен пытается согреть свои замёрзшие от стресса руки, потирая их друг об дружку.

Но, проигнорировав сказанное Дэвидом, Элен стала размышлять вслух:

— Тогда куда же она могла пойти, а самое главное — с кем?

— А когда Корлисс уходила, она тебе хоть что-нибудь сказала о том, куда на этот раз она держит свой путь? — уже с некой злобой поинтересовался Дэвид.

— Да…

— Ну и?..

— А как ты думаешь, почему я пришла именно к тебе, а не стала собирать войска на её поиски? — с некой издёвкой спросила Элен, продолжая согревать оледеневшие от страха пальцы рук.

— Неужели она сказала, что идёт ко мне? Бред.… Не может быть, Корлисс никогда не позволяла себе больше пяти минут находиться в моём обществе. Тем более она никогда бы не решилась прийти ко мне в вечернее время. У Корлисс нет на это ни малейшей причины, — с больной тоской в голосе произнес Дэвид.

— Так что же мы сидим?! Идём собирать войско на поиски нашей Корлис, — встав и отойдя от уже несуществующего костра, скомандовала Элен как жена бывшего вождя.

Ведь после смерти Бенди теперь она обладает полной властью над оракулами.

Но не прошло и минуты, как за своей спиной Элен услышала звук металла, который каждый боец вынимал из своих ножей, что означало готовность к выполнению любого приказа самой старшей по званию женщины.

Повернувшись к ним, Элен сообщила об исчезновении своей дочери.

Пообещала, кто приложит все усилия и отыщет Корлисс, тот станет вторым после Дэвида и в награду получит свободу действий, независимо от самого мнения оракулов. Но, заметив на себе пристальный взгляд Дэвида, Элен замолкла, поняв, что наобещала слишком многое.

А что ей оставалось делать, ведь пропала её единственная дочь, которая у неё есть.

И чтобы ускорить её поиски, Элен пришлось дать столь невыполнимое обещание, ведь, пока Дэвид жив, никто не вправе занять его место.

А насчёт свободы действий какого-либо члена клана решают все оракулы. Поэтому все обещания Элен остались под большим вопросом.

Рон с помощью специального приспособления, что было сконструировано человеком, который в этом хоть что-то понимал, воспроизвёл звук тревоги. Построенное в ночи войско двинулось в путь.

Рон был человеком, который всякий раз оставался за старшего, в то время когда все оракулы покидали своё жильё по какой-либо причине.