Запутанные в сети

Эллен Фоллен, 2018

Я потерял её ещё до того, как нашёл. Все в ней говорило о том, что она не моя. Её строптивость и настойчивость заставляла меня постоянно воевать с самим с собой в желании угодить ей. Плохо ли это? Правильно ли? Лишившись её, я потерял себя. Мне казалось, ни одна не сравнится с ней, не сможет заполнить мой пустой сосуд. Сердце, разлетевшееся на куски, превратившееся в миллионы осколков… Но я все ещё настойчиво учусь жить заново, делаю робкие шаги, словно младенец. Но не к ней, потому что её счастье очевидно.Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Дугалт

Вымотанный рабочими моментами, устало растираю лицо руками. Знаки расплываются перед глазами. Голова отказывается думать и писать программу. Я все ещё без аналитика, соответственно, все проверки работы программы на мне. Это вроде как работать на две ставки. Прыгать с места на место, чтобы проверить работу, выставленную на «боевую базу». В течение этого часа я трижды проверял ошибки, выскакивающие одна за другой. Они меня доводят до предела, но я все ещё не согласен брать назад Монику. Только не её.

Кого угодно: молодого стажёра, желторотого цыплёнка, заглядывающего мне в рот, но желающего разобраться во всем. А не девушку, которая сводит меня с ума своим поведением. Я, конечно, скучаю по ней, она не звонит, все это говорит мне о том, что она в обиде. Но так было необходимо.

Сжимаю переносицу пальцами и смотрю на ряд кода. Это бесполезное дело, тем более, когда я голоден. С утра я не привык есть, в офисе я себе этого не позволяю. Крошки сводят меня с ума, когда они находятся на моем рабочем столе. Соответственно, я в основном ужинаю.

Мой офис находится на Принцесс стрит, и мне надо пройти пару кварталов до хорошего ресторана. За окном тёмные тучи, предвещающие скорый дождь. В Эдинбурге погода совсем не для меланхоличных людей. Лишённые постоянного солнца, бледные люди волочат своё существование. Ну, я это так воспринимаю.

Моя жизнь сейчас похожа на «День сурка»: дом-работа. И в обратном порядке, если бы я мог остаться на работе переночевать… Но, как и у всех, у меня есть дом; вот каждую ночь я иду в свою холодную квартиру, чтобы упасть на пустую кровать. Один…

Встаю и разминаю затёкшую спину. Моя футболка изрядно помялась, выглядит изношенной. Не помню, когда Бэт купила её для меня. Да, я все ещё ношу вещи, которые купила моя жена. Бывшая…

В последнее время я все чаще вспоминаю её. Странно то, что я не злюсь на неё. И не злился изначально, надеюсь, сделал выводы. Осмыслив все, что произошло с нами, я принял всю вину на себя. В том, что она ушла, насколько честно по отношению ко мне поступила… В общем, вся эта картина все ещё стоит перед моими глазами… Как я мог не заметить очевидного? То, как у нас все происходило изо дня в день, и каким образом все катилось коту под хвост.

Кстати, о коте, я не купил корм. Вот ещё одна причина, по которой я возвращаюсь домой. У меня никогда не было кошки или кота, родители не особо любили живность. Не при доме, так скажем. А с Бэт мы тоже не смогли этого сделать. В один прекрасный момент встретились два одиночества…

Животное появилось в моей жизни с того самого момента, как я продал дом матери и купил квартиру. Мне было дико находиться в 150 квадратах, слышать звук собственных шагов. Я было уже начал разговаривать сам с собой, когда на улице начал истошно орать котёнок. Тогда я посчитал, что это знамение, чтобы я окончательно не сошёл с ума.

Я залез на дерево, на котором сидел когтистый чёрный мешочек. Достал его, ободрав при этом локти, опустил на землю. Но проныра не собирался меня оставлять, он шёл и шёл за мной, пока я не купил ему корм в ближайшем магазине. Если я надеялся, что на этом история закончится, то глубоко ошибался. Кот приходил изо дня в день, висел на этом дереве, истошно орал в моё окно. И я поступал, как в первый день нашей встречи.

В один прекрасный момент, он решил, что мой дом теперь его и встретил меня в моей собственной квартире громким «МЯУ».

Так началась наша история, я и кот. Разговаривали друг с другом, правда, каждый на своём, воевали за место на диване, но все это ерунда, меня ждал ещё один сюрприз. Чёрная пантера, встречающая меня дома, получил имя «Стилл» и упорно отказывался отзываться на кличку, но вёл себя прилично.

Улыбаюсь самому себе, вспоминая тот день, когда мой «Стилл» привёл домой через злосчастное окно своего нового «парня». Серьёзно, я это понял по висящим яйцам, ободранного женишка. Некоторое время я думал, что мой кот гей. Но я очень толерантен, в связи с этим простил ему все его пристрастия. Через пару месяцев я нянчил плод их любви…

Стелла — прекрасная, лоснящаяся кошка, совсем не Стилл-гей. Моя ошибка стоила нам много бессонных ночей и перетаскивания котят ко мне в кровать. Теперь она стерильна, так что песни под окном поют в разы меньше, чем раньше. Именно сейчас я понимаю, какой я придурок, учитывая, что забыл о моей любимой, домашней «девушке».

Громко урчащий желудок напоминает мне ещё раз о том, что я должен поесть, заодно зайти в магазин. Возможно, даже поменять местами то, о чем я думаю, сделать в первую очередь что-то для Стеллы.

Накидываю на себя серое пальто и поднимаю воротник повыше, чтобы ветер не задувал в затылок. Быстрым шагом я перемещаюсь по Принцесс стрит, поворачиваю направо и захожу в специализированный магазин для животных. Продавец без слов протягивает мне несколько желе корма и 2.5 килограмма «Schesir». Карта проходит оплату, пока я наблюдаю за тем, как ветер гонит тучи прямо в мою сторону. Почти бегом отправляюсь в мой любимый ресторан, гонимый непогодой и неким предчувствием.

Первые капли дождя обрушились на меня на повороте, когда я уже почти зашёл в ресторан. Зажал между ног пакет с кормом, повесил на плечики пальто. Глазами я прошёлся по темно-коричневым стенам ресторана, маленьким кабинкам для уединения, которые уже все заняты. Ищу место в центральной части зала, несколько человек заняли столики у окна. Понимаю, что время выбрал не самое лучшее для того, чтобы поесть, пока не увидел шикарные волосы блондинки.

Она сидит спиной ко мне, на светлом кресле, с низко наклонённой головой. Её волосы собраны в хвост, кончики немного завиты на концах…

Мгновенное узнавание, вот как это называется. Линия её изящной шеи, которую я не раз целовал. Округлые плечи, которые напряжённо приподняты, прямая спина, идеально сидящая в кресле. У неё частые боли в спине, я знал об этом всю нашу совместную жизнь…

В горле сухо, как в пустыне, нервно сглатываю, когда она оборачивается на громкий треск пакета, который выпал из моих рук.

Зрачки расширены, губы приоткрыты, плечи напряжены… Мы смотрим друг на друга, не двигаясь, будто застыли во времени… Будто это мираж, который вот-вот рассеется…

Она моргает, возвращая меня в реальность, губы слегка приподнимаются в практически немом: «Привет». Делаю то же самое, не могу двигать конечностями. Все так неожиданно в то же время, как будто ново для нас. Мы не виделись целую вечность, как сейчас, правильно поступить, одному Богу известно.

— Вам помочь выбрать столик? — наш зрительный контакт нарушает официант, подошедший ко мне. — Я могу убрать ваш пакет, если вы позволите. Один свободный столик в восточном крыле и один в центральном зале.

Я слушаю его в пол уха, выглядываю из-за его плеча, чтобы снова увидеть Бэт.

— Я сяду здесь, — указываю ему на столик в центре, благодарю, когда он забирает пакет. — Напомните мне о корме, чтобы я не забыл забрать его.

Официант уходит, а я иду к Бэт. Осторожными шагами я двигаюсь к ней, сердце глухим стуком бьётся об грудную клетку. Взвешиваю все за и против нашей беседы. Но воспитание берет вверх над моими эмоциями. Обхожу столик, становлюсь напротив неё. Она смотрит понимающим взглядом, выглядит совершенно иначе, чем я её запомнил.

— Привет, Дуг, — спокойно говорит она. — Присядешь?

Элизабет показывает на стул, стоящий напротив неё. Я замечаю, что она не предложила сесть рядом с ней, возможно «он» где-то здесь. Слегка склоняю голову на бок, изображая кивок, и сажусь на кресло.

Некоторое время мы, молча, рассматриваем друг друга. Когда я, наконец, решаюсь открыть рот, она перебивает меня.

— Прости меня, — она опускает глаза и смотрит куда-то на колени. — Я подло с тобой поступила. После того, что ты сделал, я повела себя ужасным, эгоистичным способом.

Указательным пальцем левой руки она вытирает слезы, и я отчётливо вижу её кольцо. Хватаю её стакан с водой, залпом выпиваю, даже не понимая, как это только что получилось. Она не обращает на мою реакцию внимания, из её глаз катятся слезы.

— Я не хотела, чтобы так все произошло. То, что я сделала, как решила все за нас… — берет салфетку со стола, вытирает глаза.

Именно в этот момент я замечаю, что она не накрашена, как обычно. Её ногти естественного цвета, кожа лица не имеет оттенок тонального крема, а глаза не подведены по-кошачьи. Все в ней изменилось…

Нервно растираю руки, мой желудок будто наполнен кирпичами, а горло стянулось от душащих эмоций. Мне бы сказать хоть слово, но я не могу себя остановить рассматривать её, такую не похожую на саму себя. Она отлично выглядит без глянца и всех этих косметических штук. Не помню, когда она такой была. Мне даже кажется, что её внешность стала мягче, черты лица нежнее, она сияет изнутри.

— Все произошло спонтанно, но я не считала на тот момент, что предаю тебя, — она втягивает воздух и снова плачет. — Прости меня, пожалуйста.

Официант подходит практически бесшумно, кладёт передо мной меню. Не глядя, отодвигаю его от себя, протягиваю руку через стол и обхватываю её ледяные руки. Уголок моего рта слегка дёргается в улыбке, все такая же ледышка.

— Мне не за что тебя прощать. Все так, как и должно быть. Но если ты не счастлива… — я не успею договорить, когда она возмущённо поднимает глаза, останавливая меня этим.

— Нет, все не так, — она кладёт вторую руку поверх моей. — Очень счастлива, именно поэтому мне стыдно. Я чувствую, что виновата во всем я.

Качаю головой, убираю свои руки от неё. Поднимаю палец, чтобы подозвать официанта.

— Мне еду на вынос, сёмгу, запечённую с овощами. Можно девушке ещё воды? — смотрю на Бэт, она улыбается. — Да, я не изменяю своим вкусам.

Слегка пожимаю плечами, я все тот же. Мы вновь смотрим друг на друга, её покрасневшие глаза и опухший нос… Мне кажется, её нос стал немного другой формы.

Мои размышления прерывает силуэт за её спиной в чёрном джемпере и строгих брюках. Мэттью…Так вроде его зовут.

— Я заставил вас ждать, — он наклоняется, ласково целует её в губы. Потом его ладонь опускается на её живот. И в этот момент мой мир разбивается о скалы реальности. Она ждёт ребёнка. Его ребёнка! — Дугалт, надеюсь, приятная встреча.

Он хмуро переводит взгляд со своей жены на меня. Будто заранее пытается убедиться, что я её не обидел. Мэттью умеет выглядеть устрашающе, но только не тогда, когда смотрит на Элизабет.

— Я сделала то, что давно хотела, — она сжимает его ладонь, которую он все ещё держит на её животе. — Ты ведь не будешь против, если он пообедает с нами?

Мэттью внимательно оглядывает уже полупустой ресторан и кивает головой.

— Конечно, уверен, мы найдём общий язык, — говорит он, ещё раз целует её, садится рядом. Теперь я, как третье колесо, сижу, упираясь ногой с Мэттью. Мы сверлим друг друга взглядом. Но он не встревожен, скорее охраняет свою женщину и ребёнка от нападок. Это мне напоминает то, как лев в своём прайде защищает территорию.

Никогда не представлял себе подобную картину: что я буду сидеть напротив своей бывшей жены, когда она будет носить чужого ребёнка. Это действительно больно, знаю, что должен уйти, но я все ещё не сказал ей главного, не важно, что он находится рядом.

— Я давно простил тебя. И все ещё люблю, как родного мне человека. Если вдруг когда-нибудь ты захочешь увидеться или просто поговорить, в любом случае, я буду рад увидеть тебя, — она сжимает губы, сдерживая всхлип. По её лицу текут слезы облегчения. — Мы все ещё друзья. Всегда ими были.

Достаю из портмоне визитную карточку, протягиваю ей. Она сразу же забирает и сжимает в ладони. Мэттью смотрит на её руку, в которой она держит карточку, я не увидел агрессии или же ревности. Скорее, он её поддерживает. Даже его действия: как он гладит её плечо, шепчет что-то на ушко, а она кивает ему в ответ, соглашаясь. Даже в этом он лучше меня. Во всем лучше.

— Всего хорошего вам, ребята. Я всегда здесь, — показываю пальцем на окно в неопределённом знаке и встаю. — Поздравляю вас с ожиданием ребёнка.

— Спасибо Дуг, увидимся, — говорит Мэттью, все ещё обнимает плачущую Бэт.

Неожиданно он протягивает мне руку для пожатия, я отвечаю. Прохожу мимо Бэт, слегка касаюсь её плеча, она перехватывает мою руку, этим останавливая меня. Отворачиваюсь к окну, чтобы не выдать предательские слезы.

Я потерял её ещё до того, как нашёл. Все в ней говорило, что она не моя. Её строптивость и настойчивость заставляли меня постоянно воевать с самим с собой в желании угодить ей. Плохо ли это? Правильно ли?

Лишившись её, я потерял себя. Мне кажется, ни одна не сравнится с ней, не сможет заполнить мой пустой сосуд. Сердце, разлетевшееся на куски, превратившееся в миллионы осколков…

Но я все ещё люблю её. Настойчиво учусь жить заново, делаю робкие шаги, словно младенец. Но не к ней, потому что её счастье очевидно.

Смогу ли я забыть? И быть счастливым без неё?

Отправляюсь прямо к официанту, который держит в руках мой пакет, протягиваю карточку, оплачиваю, чтобы как можно быстрее убраться отсюда.

Мне чертовски больно, дыхание сбивается, когда выхожу под проливной, промозглый дождь. Он хлещет меня по лицу, я не пытаюсь спрятаться или переждать. Мне необходимо это, чтобы привести себя в чувство, понять, как мне двигаться дальше. Искоренить из себя даже мысль того, что на его месте должен быть я.

Я, наконец, признал, что она его женщина… Элизабет ждёт ребёнка… Его ребёнка…

Неожиданно для себя отправляю сообщение Монике: Лиззи в городе. Она беременна…