Платиновое сердце

Asti Brams (2024)

Чтобы мама не потеряла работу из-за болезни, мне пришлось стать горничной в богатом доме вместо нее. К моему несчастью, сыном хозяев оказался обозленный на весь свет засранец, которому я на днях поцарапала камнем дорогую машину… За дело конечно, но ему ничего не докажешь. И теперь, пользуясь моим положением, этот беспринципный мажор сделает все, чтобы превратить в ад каждый день, который я проведу в его доме!

Глава 4

Впервые за весь курс, я не подготовилась к парам. Провела вечер со Светой и сразу пошла спать, не испытывая никакого давления совести. Все равно бы я не смогла сосредоточиться. А если бы и смогла — это вдруг перестало казаться чем-то важным в моей жизни.

Утром ощущение апатии стало тотальным. Я была словно оглушена, отстранилась от реальности, но хотя бы уже не хотела плакать. По дороге в универ я поймала себя на мысли, что даже ни разу не вспомнила о Молотове. Вот у кого нет никаких проблем… Поэтому он их создавал вокруг себя, в поисках острых ощущений. Зависимый от хаоса.

Сегодня меня никто не подрезал. Я спокойно припарковалась и зашагала к универу, ни разу не оглянувшись в поисках черного гелентвагена. Этот монстр-мажор резко перестал меня заботить и пугать. Если бы я встретилась с ним лицом к лицу, просто прошла бы мимо, что бы он мне не сказал.

С Линой мы встретились уже в аудитории. Я спокойно поздоровалась, будто вчера между нами и не было никаких разногласий. Будто я забыла о ее затее насчет бывшего, хотя скорее просто перестала видеть в этом значимость. За ночь мой мир окончательно перевернулся, и случилась необратимая переоценка всего.

Насчет Светы я не заикалась даже мысленно. Пока не была готова этим поделиться… Даже с Линой, которую искренне считала самой близкой подругой. Мы познакомились только в универе, но я сразу разглядела в ней родную душу. Поэтому не могла долго дуться, если мы ссорились. И она стремилась как можно скорее помириться.

На обед я пошла сегодня одна. Лина отпросилась еще в конце второй пары, сказала, что ей нужно в деканат. Я так и не поняла для чего, но на третью пару подруга прилично опоздала. Внутри даже прошла тревожная мысль, не из-за Молотова ли ее вызвали? Вдруг кому-то из преподавателей попалось видео, где этот гад гарцевал на гелике?!

— Эй, ты где там застряла? — шепотом спросила я, как только она села рядом. — Что-то плохое сказали?..

Линка отрицательно покачала головой, и внутри прошло замешательство.

— А что случилось тогда?

— Я потом расскажу, ладно? — отозвалась она, покосившись на преподавателя, который строго на нас поглядывал.

Потом и не надо было. Я уже догадалась, что могло стать причиной расстройства моей подружки. Ни в какой деканат эта хитрюга не ходила, а пошла с Молотовым разговаривать. И, похоже, разговор этот не удался…

Я вздохнула, продолжая записывать монотонную лекцию политолога. Хотя и предупреждала Лину, что эта идея обречена на провал, все же сочувствовала ей. Она упорно пыталась видеть в людях хорошее. Даже в этом мерзавце.

Переворачивая очередную исписанную страницу, я задержала взгляд на подруге, которая грустно пялилась в одну точку. Что же Женя ей наговорил такого?.. А может он вообще не пришел на встречу? Тогда это еще хуже…

Неожиданно по аудитории пролетел гул. Преподаватель и вся группа мгновенно сосредоточили внимание на двери, которую кто-то распахнул без стука. В следующую секунду внутри екнуло. Я ошарашенно уставилась на Молотова, который вальяжно зашагал мимо трибун и тихо выдохнула:

— Да ну нафиг…

Лина побледнела на глазах, а я воинственно нахмурилась. Выглядел мажор не очень. Не выспавшийся какой-то, небритый, в модной куртке нараспашку, смотрит на всех исподлобья. Тяжелая ночка?

— Молодой человек, я могу вам чем-то помочь? — недовольно поинтересовался Виталий Борисович.

— Нет, — нагло отозвался Молотов, лениво скользнув по нему глазами. — Я ненадолго.

Он замедлился напротив лестницы, разделявшей трибуны, и вдруг посмотрел прямо на Полину. Я заметила, как она тут же впилась пальцами в край столешницы.

— Не бойся, — покровительственно произнесла я, накрыв ее руку. — Я рядом…

— Короче, я пришел сказать! — вдруг громко объявил мажор, обращаясь к нашим одногруппникам. — В общем, я хочу принести извинения Полине Романовой. За то, что из-за меня она подверглась моральному прессингу от всех вас!

Че… го?..

В аудитории резко стало тихо. Я в ступоре уставилась на Молотова, всерьез считая, что ослышалась.

— Че вылупились?! — с осуждением рявкнул он. — Не было никакой анкеты на сайте эскорт-услуг! Это фейк, который сделали по моей команде, ясно?! — Он отвел глаза и нехотя добавил: — Нечем гордиться, но я был пиздец как зол…

— Молотов! — возмутился преподаватель.

— Сорян… В общем, не имеет значения, почему я это сделал. Я перегнул палку и хочу исправить это, всем понятно? Теперь вы знаете правду, так что окститесь и найдите себе другую тему для трепа! У меня все…

Последнее предназначалось для Виталия Борисовича. Затем мажор спокойно развернулся и зашагал на выход, но прямо перед дверью задержался.

— Да, кстати… Если узнаю, что кто-то из вас не догнал по-хорошему — заставлю догнать по-плохому! — пригрозил он напоследок.

Как только он вышел, в аудитории поднялась шумиха.

— Так, я попрошу! — предупреждающе воскликнул преподаватель. — Бардак окончен, господа, или вы забыли, где находитесь? Кому неинтересны мои лекции — прошу на выход!

Все вокруг послушно притихли, а я продолжала неотрывно смотреть на дверь аудитории.

— Ты все-таки позвонила ему? — внезапно наехала на меня Лина. — Я же просила тебя, Марин! Просила не говорить брату!..

Я перевела на нее отстраненный взгляд.

— Романова! Мне повторить?! Или вам еще хочется побыть в центре внимания?

— Простите… — смущенно отозвалась она. Затем оторопело проследила, как я резко поднялась и вышла из-за трибуны. — Эй, ты куда?..

Не обращая внимания на подругу, я устремилась к лестнице и торопливо сбежала с нее. За мной почти сразу последовали шаги.

— Нет, это что за наглость?! Воронцова, Романова?!

Я выбежала из аудитории ничего не слушая и не замечая преград. Поймала глазами Молотова и решительно пошла за ним. Эхо моих шагов разлеталось по всему коридору, но он упрямо не оборачивался.

— Марина! Стой!.. — позвала сзади Лина.

Я поймала мажора за локоть, заставляя остановиться.

— Тебе че надо?! — возмущенно рыкнул он, выдернув руку.

— Почему ты это сделал?! — требовательно спросила я. — Тебя кто-то заставил, да?!

— В смысле? — ощетинился Молотов, резко обернувшись. — Ты здесь какой-то конвой видишь?!

Он посмотрел поверх меня на Полину.

— Ни за что не поверю, что ты сам до этого снизошел! — выпалила я, покачав головой.

— Да мне плевать! — рявкнул мажор, мгновенно ожесточившись, и сделав угрожающий шаг ко мне. — Но я вот что скажу тебе, Маруся. Меня никто и никогда не сможет к чему-то принудить, поняла меня? Если я и сделал то, что сделал — только потому, что сам принял решение!

Я неловко скрестила руки на груди, а Женя склонил голову набок и сощурил свои волчьи глаза.

— А ты че так нервничаешь, а? — вкрадчиво спросил он. — ПМС? Или не можешь смириться с мыслью, что я не последний уебок и тоже могу признавать ошибки? — Я невольно подобралась, когда мажор вдруг наклонился к моему лицу. — Ну так это твои проблемы, девочка.

Это прозвучало так близко, что его мятное дыхание оказалось на моей коже. Затем Молотов резко отстранился, снова поймал холодным взглядом Полину и зашагал прочь.

— Что на тебя нашло? — недоуменно спросила подруга, как только я к ней обернулась.

А я сама себе не могла ответить, что… Последние месяцы прессинга лучшей подруги? Моя потоптанная машина или тяжело больная Света?

Я находилась в каком-то состоянии аффекта, и только сейчас начала это осознавать. Героическое появление Молотова с извинениями вывело меня из себя, потому что напоминало дешевый спектакль! Рьяно захотела сорвать с него маску, доказать, что он неисправимое чудовище! Что я не ошибалась, а подруга — да, решив, что он якобы может быть другим!

— Ненавижу этого лицемера… — негромко произнесла я, отступив к стене и прислонившись к ней. — Сам он, как же… Ему явно кто-то вправил мозги! Но лично я к этому непричастна, Лина, так что ты не думай, — сразу прояснила я.

Полина продолжала молча и напряженно смотреть на меня. В какой-то момент это начало даже смущать. Я ощутила, как загорели щеки, мысленно согласившись, что, наверное, действительно слишком бурно среагировала на Молотова. Будь я на месте подруги, вообще подумала бы, что неравнодушна к нему…

Вот уже чего не хватало! Надеюсь, она не допустит таких глупых мыслей, потому что у меня к этому мажору было только два чувства. Ненависть и презрение.