Один год жизни

Anne Dar, 2017

Глория Пейдж всю жизнь стремилась вырваться из провинциального городка, чтобы в итоге добровольно в него вернуться. У Глории всегда были цели, которых она непременно достигала, и она наверняка знала, чего хочет от своей жизни. Неожиданно для самой себя ей приходится изменить русло своей целеустремленности, определяющее её будущее. Карьера терапевта откладывается на неопределенный срок для поиска работы в глухом городке. Долгое время не окончившая университет студентка не может найти себе место, пока однажды удача не улыбается девушке кривой улыбкой. Неожиданное везение оборачивается знакомством с мальчиком по имени Мартин…

Глава 14

Кажется, я начинала понимать тех мамочек, которые громко ругаются со своими малолетними детьми в общественном транспорте. Раньше я недоумевала, как можно повышать голос на маленького человека, который еще не успел понять, что размазывать слюни по окну маршрутки — непростительное кощунство. Особенно непростительное со стороны родной матери. Особенно если твоя мать забыла снять последнюю папильотку с затылка.

Когда Мартин заявил, что желает пойти погулять в палисаднике за главным домом, сначала у меня заныла нога, явно вспомнив, откуда именно прилетел злосчастный ушиб, но я решила воспринять это предложение без лишних проблем с моей стороны, так как сама была не прочь подставить своё бледное лицо под ласковые лучи весеннего солнышка. Однако когда мальчишка отобрал у садовника Якоба кусторез и обрезал им шланг для поливки крокусов, всё снова пошло наперекосяк. Прежде чем Якоб догнал хихикающего Мартина, а я выхватила из его рук острый кусторез, мальчишка умудрился вырезать целую клумбу солнечных эрантисов, напоминающих миниатюрных танцовщиц хулы. В итоге Мартин, лежа на газоне, закатывался от смеха, а я с Якобом растерянно смотрели друг на друга, видимо одновременно думая о том, с чьей именно зарплаты взыщут за испорченный шланг и искореженную клумбу.

— Наверное, у тебя большая семья, — обратился ко мне Мартин за полчаса до прихода Доротеи.

— С чего ты взял?

— У таких тупиц, как ты, всегда большие семьи. Наверное, большие семьи даются тупицам кармой, чтобы они смогли выжить и не умереть от первого же падения на садовый камень. Ставлю десятку на то, что в прошлой жизни ты была садовым гномом. Ты как раз напоминаешь мне одного из тех гномов, которых я случайно разбил в марте. Возможно ты — это гномье наказание мне, за их разбитых сородичей, — и вправду поверив в своё предположение, вздернул брови Мартин. Иногда дети умеют так драматизировать, что невольно сами начинают верить в свои выдуманные истории.

— Выходит ты — наказание мне за сломанный ноготь старшей сестры, палец которой я прищемила кухонной дверцей.

— Значит, у тебя всё-таки есть сестра. Наверняка она умнее и красивее тебя, и ты чувствуешь себя серой мышкой на фоне нее, из-за чего вы постоянно ссоритесь. Это хорошо, что у меня только Роланд…

И тут я поняла, что мальчику не хватает семьи. От Доротеи я узнала о том, что Роланд практически все свои вечера проводит с братом, что я считала немного странным для молодого человека со столь большим статусом, внушительным богатством и притягательной внешностью. Хотя, может он жаворонок и с девицами кувыркается исключительно по утрам?

— Добрый вечер, — улыбаясь, вошла в гостиную Доротея, после чего Мартин, не удосужившись даже поздороваться, скрылся в своей спальне.

— Вы сегодня рано.

— Просто забыла о том, что мои наручные часы шалят. Нужно будет как-нибудь собраться и отнести их в ремонт.

— Как прошло воскресенье? — поинтересовалась я, отправившись на кухню за собеседницей, которая взмахом руки дала понять, что хочет со мной уединиться. Я же была не прочь поболтать с единственным добродушным человеком в этом доме, тем более до конца моей смены оставалось чуть меньше получаса.

— Замечательно, — ответила Доротея на мой вопрос, после чего на меня нахлынула волна белой зависти. Она ведь все выходные провела с Мартином!

— Как замечательно? — не поверив своим ушам, переспросила я.

— Вот так вот, замечательно. С утра Мартин хотел запускать воздушного змея, но погода была дождливой, так что мы играли в шашки. Мальчик сердился от того, что я не могла его выиграть и вскоре мы закончили игру… Он вообще со мной отказывается общаться, что меня немного удручает, однако он совершенно не создает мне проблем. Ведет себя тихо и сознательно: читает книги, сидит за компьютером, собирает конструктор.

“Удручает то, что он молчит и тихо делает свои детские дела?! Отдала бы половину заработка за подобное счастье!” — Мысленно раздосадовалась я.

— Самое интересное произошло в обед, — неожиданно тихо произнесла женщина, наклонившись ко мне через стол, — когда пришла Кэрол.

— Кэрол? Это та блондинка, которая нас собеседовала? — спросила я и сразу же, по выражению лица Доротеи, поняла, что должна была задать свой вопрос тише.

— Нехорошо громко обсуждать личную жизнь работодателя, — заметила женщина, а я в свою очередь подумала о том, что вообще в принципе нехорошо обсуждать чью-либо жизнь. — Да, это та блондинка, — шепотом продолжила Доротея. — Оказывается, она — побочная дочь Кевина Вуда!

Я ничего не знала о том, кто такой Кевин Вуд, что, видимо, было написано у меня на лбу, отчего Доротея решила мне пояснить:

— Он хозяин одной из крупнейших в Англии фабрики по производству мраморной плитки, а его нынешняя жена, между прочим являющаяся пятой по счету, возглавляет какой-то популярный журнал о моде, название которого я не запомнила, так как не читаю подобного. В сумме у него пять дочерей и один сын, но ни одного ребенка от нынешней жены, хотя они состоят в браке уже четыре года. Представляешь, старику семьдесят, а его нынешняя жена младше него ровно на три десятка! — отвлеклась Доротея и я уже ожидала осуждений вроде: “На что способны женщины ради денег”, как вдруг она совершенно неожиданно выдала. — Каков мужчина! Семьдесят, а он всё еще силен.

Я чуть не прослезилась от замечания этой любопытной женщины.

— Так вот, дом отца Кэрол расположен на противоположной стороны этой улицы. Со слов прислуг, девушка, под предлогом присмотра за отцовским домом, частенько приезжает сюда из столицы, но вся загвоздка заключается в том, что старик уже лет пять не живет в Британии — он давно переехал в Бразилию и ему глубоко наплевать на здешние владения. И как ты думаешь, зачем Кэрол приезжает сюда? — вдруг поинтересовалась Доротея, словно ответ лежал на поверхности. — Хочет заполучить старшего из наших братьев! — резко заключила женщина и я непроизвольно попыталась вспомнить, когда именно братья Олдриджи стали “нашими”.

— Ммм, — только и смогла протянуть я, всё еще пытаясь понять, в чем суть вопроса.

— И как тебе это нравится?

— Ну, они бы неплохо смотрелись, — задумчиво ответила я, вспоминая, как элегантная блондинка выглядела рядом с Роландом в день нашего знакомства.

— Неплохо бы смотрелись?! — очевидно не поддерживая моего умозаключения, переспросила Доротея. — Они бы вообще никак не смотрелись! Во-первых — ей уже почти тридцать, а Роланду всего лишь двадцать шесть (по видимому Доротея была из тех женщин, которые считали разницу в возрасте достаточной причиной для окончания еще даже не успевших начаться отношений, хотя при этом она совершенно иначе отреагировала на разницу семидесятилетнего старикашки с сорокалетней бизнесвумен), во-вторых — она выше нашего Роланда на целых два дюйма (как же резало уши это странное слово “наш”!) и в-третьих — у нее отвратительный характер. Между штатом прислуг ходят слухи, будто эти двое уже встречались в студенческом прошлом и теперь блондинка хочет возобновить эти отношения. Только представь её хозяйкой этого дома. Представь “её” хозяйкой Роланда! Бедный мальчик, — хлопнула в ладоши искренне обеспокоенная женщина.

После длительного монолога Доротеи меня мучали следующие вопросы:

А) Откуда служебный персонал так хорошо осведомлен о личной жизни Роланда?

Б) Когда Доротея успела так сблизиться с этим самым персоналом?

В) Как давно она стала испытывать материнский инстинкт по отношению к работодателю?

Г) РОЛАНД ОЛДРИДЖ — БЕДНЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК??? БЕДНЕНЬКИЙ?! МАЛЬЧИК?!

Из-за подобного утверждения у меня едва не начался истерический смех, который, по обыкновению, в моем исполнении зачастую заканчивался слезами. Однако на сей раз я смогла себя сдержать, ограничившись лишь глухим хихиканьем. Если Роланд — мальчик, тогда я — девочка, если он — бедненький, тогда я вообще нищенка. Но я не хотела вдаваться в подробности моих умозаключений, поэтому решила поинтересоваться хоть чем-нибудь в тему, чтобы не выглядеть грубиянкой:

— С чего Вы взяли, что она метит в невесты?

— Она трижды на прошлой неделе ужинала с нами, а в воскресенье Роланд ужинал у нее!