Церковь веры

Церковь веры (венг. Hit Gyülekezete) — независимая христианская неопятидесятническая церковь в Венгрии. Объединяет более 300 общин, в том числе приходы в Чехии, Словакии, Германии, Австрии, Швейцарии, Румынии и США. По данным церкви, её прихожанами являются 70 тыс. человек.

Штаб-квартира организации расположена в Будапеште. Основателем и старшим пастором движения является Шандор Немет.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Маттс-Ола Исхоел – старший пастор и президент Библейского центра «Слово жизни» в Москве, президент российской Ассоциации «Церкви Веры», в которую входят 268 поместных церквей. Под его руководством церковь «Слово жизни» выросла более чем в 3 раза и насчитывает около 3500 прихожан, приобрела собственное здание, занимается активной социальной, благотворительной, молодежной, издательской и миссионерской деятельностью. Его проповедь полна веры и пасторской заботы о людях

Маттс-Ола Исхоел, Битва за праведность, 2011

МАТТС-ОЛА ИСХОЕЛ – старший пастор церкви «Слово жизни» в Москве, Президент Ассоциации «Церкви веры». Под его руководством церковь «Слово жизни» растет с каждым годом и сегодня насчитывает около 4000 прихожан. Церковь приобрела собственное здание, занимается активной социальной, благотворительной и молодежной работой. Маттс-Ола Исхоел женат, имеет четверых усыновленных в России детей.

Маттс-Ола Исхоел, Команда. Как строить побеждающую церковь вместе, 2016

Мы привели эту довольно длинную цитату, ибо Герцен здесь дает удивительно яркую характеристику роли религии и церкви в русском послепетровском обществе. Церковь формально сохраняет идеологическую монополию, раскольники и еретики продолжают преследоваться, выход из православия карается, никто не пытается поколебать веру церкви, как она определена семью великими вселенскими соборами. Формально все незыблемо. Но церковь платит за это тем, что православие вплоть до самого предреволюционного периода не занимает почти никакого места в духовной жизни большинства интеллигентного общества, а священник поет в пустой зале, куда ему высылают синенькую бумажку. Духовенство становится сословием в самых широких слоях общества, формально православных, просто презираемым, «лишних» представителей которого в XVIII веке отдавали в солдаты и пороли (телесные наказания представителей духовенства до снятия сана запрещены лишь Павлом). В записке киевского генерал-губернатора Безака, поданной в 1868 году, говорится: «…странное явление в христианском обществе: дети пастырей христианской церкви, переходя в другие роли общественной службы, вынуждены скрывать от общества свое происхождение, стыдиться звания отцов своих, как будто дети каких-либо преступников – явление небывалое прежде у нас и невозможное в протестантском обществе»[24].

Д. Е. Фурман, Избранное, 2011

Это было коренное событие, которое заставило меня задуматься и более серьезно оценить значение церковного опыта. Но было и другое. Много лет спустя, когда я был уже профессором богословия, мы с группой студентов на Пасху посетили православного священника. Он начал богословскую беседу о Filioque, об иерархии, о форме и материи таинств и т. д. У священника, наверное, был церковный опыт, но он не был связан с его богословским мышлением. Для него богословие являлось рядом правильных предложений, оторванных от церковного опыта. Нельзя оспаривать важность правильных предложений, они нужны, особенно те, что в Символе веры и в оросах (οροί) Вселенских соборов. Они определяют и охраняют правую веру. Они отделяют субъективное мышление и переживание с одной стороны от церковного опыта с другой. Правильные предложения необходимы для веры Церкви. Но они – не самая вера. Церковь живет не предложениями, но опытом, который эти предложения выражает. Эти выводы, конечно, не ограничиваются православием, но для меня стали особенно убедительными православные богословы, потому что в православии сфера церковного опыта шире и богаче, чем где-нибудь еще.

Карл Христиан Фельми, Введение в современное православное богословие, 2014

11. «Передача и возвращение символа». В начале или ближе к концу катехизиса епископ «передавал» катехуменам символ веры. Все кандидаты должны были «вернуть» символ веры церкви, т. е. прочесть его на память перед епископом. В Западной церкви этот обряд имел более публичный характер и совершался в присутствии верных.

Сборник статей, Возможна ли сегодня святоотеческая катехизация в церкви? Сборник материалов в помощь катехизатору, 2012

Мы хотели бы обратить внимание читателя и на само название книги, которое владыка Николай дал своему непревзойденному комментарию, катехизису православной христианской веры, – «Вера образованных людей». Кто-то может спросить: «Разве Православие представляет собой веру только для образованных, разве оно не для всех? И разве существует одна вера для образованных, а другая для необразованных?» Ответ прост: таким названием автор хотел без непосредственной полемики ненавязчиво указать на одно роковое и очень распространенное, особенно в среде нецерковной интеллигенции, заблуждение, что Православие привлекательно только для «примитивных» и «необразованных», в то время как так называемые «образованные» могут и должны заниматься «современными системами» оккультно-магического или синкретическо-сектантского направления. Очень важна игра слов и тонкая ирония владыки, назвавшего свою книгу именно так, – для непосвященных она может остаться незамеченной: владыка Николай хотел сказать, что духовно и сущностно образованный человек не тот, кто более или менее начитан, не тот, кто в тщеславии копит знания, а тот, кто образован внутренне, всем сердцем, всем существом, кто сообразен образу Божиему, тот, кто христоподобен, преображен, обновлен, обожен. Исполненный благодатью человек – небесный человек уже здесь, на земле. В таком толковании наша вера, вера Церкви, вера святых апостолов и святых отцов, вера православных христиан, воистину – вера образованных людей.

Святитель Николай Сербский (Велимирович), Вера образованных людей. Символ веры с толкованием, 2013