Сорока

Соро́ка, или обыкновенная сорока, или европейская сорока (лат. Pica pica) — птица семейства врановых из рода сорок.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Музыкальные способности птиц, их пение, радующее и успокаивающее, в нашем сознании неразрывно связаны с весной, с приходом нового, с надеждами на лучшее. Среди всех животных птицы наиболее совершенны в отношении акустической сигнализации. Только некоторые из них вообще безголосы – аисты, отдельные виды пеликанов и грифов. Они используют неголосовые способы тока. Свыше пяти тысячи видов птиц, т. е. более половины всех ныне живущих, относятся к так называемому подотряду «певчих воробьиных» – они обладают специальным устройством гортани с голосовыми мышцами, позволяющими издавать самые разнообразные звуки. Для многих людей, однако, оказывается шокирующим тот факт, что и ворона со своим карканьем тоже относится к этой славной половине птичьего мира. Тем не менее, и сама ворона, и такие её ближайшие родственники, как ворон, сорока и грач при их воспитании человеком, начиная с возраста птенца, настолько способны к звукоподражанию, что иногда прекрасно имитируют человеческую речь.

В. А. Паевский, Пернатые многоженцы, 2007

На рассвете штаб совершает марш. Меня оставили для работы. Затем по крутому луговому склону я спустился для утреннего умывания к речке, которая течет, петляя за деревней. Фруктовые сады спускаются почти до воды. Я устроился на берегу. Густой камыш стоит стеной. Из-за нее, как из-за театральных кулис, выходим для непродолжительного выступления друг за другом. Появляется небольшая серая собака, которая осторожно оглядывается и, увидев меня, испуганно прыгает в камыши; затем белая курица, которая сразу затягивает «оду снесенному яйцу». Поблизости должно быть и гнездо сороки, поскольку слышно взволнованное стрекотание его обитателей, доходящее до моего слуха. Рядом со мной копошится на острых концах листьев крапивы в паутине недавно вылупившаяся гусеница дневной бабочки, тогда как под ней грызут листья крупные, покрытые выростами гусеницы бабочки павлиноглазки. Вниз по склону из кустарника рябины раздается зовущее пение иволги, первой в этом году. Но она остается скрытой в листве и сверкает своим золотым оперением только тогда, когда улетает.

Клеменс Подевильс, Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942-1943

«Много рассказали ему биармийцы и о своей земле, и о землях, окружающих их. Но он не знал, что из этих рассказов было правдой, потому что сам никогда этих стран не видел. Ему казалось, что финны и биармийцы говорят почти на одном и том же языке. Он отправился туда главным образом не для того, чтобы знакомиться с самой страной, а для промысла моржей,[50] потому что кость их зубов очень ценна, и путешественники несколько таких костей привезли королю. Кожей моржей можно пользоваться для изготовления корабельных снастей. Этот род китов гораздо мельче других и не длиннее семи локтей. Но в его стране особенно богата ловля именно этих китов. Попадаются также киты длиною в сорок восемь локтей, а самые большие – в пятьдесят локтей длины. По его словам, он с пятью товарищами за два дня убил таких китов шестьдесят штук.[51]

Нильс Адольф Эрик Норденшельд, Плавание на «Веге», 1936

«11.30 вечера. Внимание – Дайер, Пейбоди, Даглас. Дело высочайшей – я бы сказал, исключительной – важности. «Аркхему» нужно сейчас же сообщить на главную станцию в Кингспорте. Странный бочкообразный организм относится к архейской эре, и это он оставил отпечатки на камнях. Миллз, Будро и Фаулер обнаружили под землей, в сорока футах от дыры, целое скопище – тринадцать штук. Там же необычные округлые стеатиты, мельче первого, формы звездчатой, но обломов не заметно, разве что иной раз на кончиках. Что касается органических образцов, восемь из них как будто в идеальном состоянии, со всеми придатками. Извлекли их на поверхность, собак отвели подальше. Они на этих тварей так и кидаются. Отнеситесь внимательно к описанию, повторите для надежности. Нельзя, чтобы в газеты проникли неточности.

Говард Филлипс Лавкрафт, Хребты безумия, 1936

Первый ночной поход, который я совершил с Андраей и Элиасом, мы начали рано, так как Элиас хотел повести нас к берегам большого ручья, находившегося далеко от лагеря. Он уверял меня, что там можно поймать речного зверя. Я не знал, что имел в виду Элиас, так как название это местные охотники применяют очень широко, относя его в равной мере как к гиппопотаму, так и к лягушке. От Элиаса я мог узнать только, что это «очень хороший зверь» и что я буду рад, если мы его поймаем. Мы прошли около мили по тропинке, ведущей к лесу, и оставили уже позади последнюю банановую плантацию, когда Элиас внезапно остановился, и я, не удержавшись, налетел на него. Элиас направил фонарь к верхушке небольшого, футов на сорок, дерева. Он обошел дерево кругом, светя фонарем из разных положений и что-то бормоча про себя.

Джеральд Даррелл, Перегруженный ковчег, 1953

Муравьишка, только что появившийся на свет, вернее, на тьму (поскольку в муравейнике довольно темно), первые сорок дней не переступает порога родного дома. Он как бы пребывает в начальной школе: шлифует врожденные инстинкты, оттачивает чувства, совершенствует психику. Однако его трудовая биография начинается много раньше – едва ему стукнет от роду один день. Сначала он кормит самку, потом ему доверяют работу посложнее: уход за яйцами, личинками и куколками. Через сорок дней (эксперименты ставили с Формика поликтепа) начинаются так называемые возрастные изменения максиллярных желез и яичников, муравьи выходят из гнезда – становятся фуражирами или специализируются по строительной части.

С. Ф. Старикович, Соседи человека. Самые обычные животные, 2010

Часто встречается лесной человек в Верхошижемском районе, что в восьмидесяти километрах южнее города Вятки (Кирова). Как считают, из-за массовой вырубки лесов на севере области и, следовательно, сокращения ареала обитания здесь более сорока лет назад поселились несколько особей Йети. Особенно часто с ними встречаются те люди, которые по долгу службы вынуждены проводить долгое время в лесу: охотоведы, егеря, охотники. Бывший егерь Валерий Иванович Сергеев впервые встретился с человекообразным существом в августе 1978 г. Вначале он увидел следы больших босых ног. В ответ на вопрос: «Кто там?» – в него примерно с расстояния в 30 м, полетела большая коряга. А в начале 1980-х гг. около мертвой деревни Голямы охотники видели двух мохнатых детенышей на толстых задних ногах. Здесь же оказалась и мать, которая, обеспокоившись неожиданной встречей, встала между своими детьми и людьми.

Аурика Луковкина, Большая книга тайн. Таинственные явления в природе и истории, 2013

Так оно и было. Наиболее массовым их видом была черная каменка, немногим менее обычным – черношейная. По выровненным участкам долины гнездились плясуньи. В общем, состав видов выглядел почти таким же, как в предгорьях Копетдага, но полностью отсутствовали плешанки. Наиболее интересным и новым для меня оказалось то, что черные каменки здесь выглядели совершенно иначе, чем те, с которыми я познакомился в долине реки Сикизяб шесть лет тому назад. Только один самец из примерно сорока, которые жили в окрестностях нашего лагеря, был окрашен так же, как черные каменки из тех мест.

Е. Н. Панов, Зоология и моя жизнь в ней, 2016

Для меня фотографии Тони существуют сразу на двух планах времени и понимания. Я помню, при каких обстоятельствах их сняли и что я тогда чувствовал. А еще у меня теперь, сорок лет спустя, есть готовые фотографии, и мои нынешние знания придают им глубины смысла, о которых я в то время и не подозревал. Когда мы с Тони лежали на животе в болоте и смотрели на закат сквозь капли росы, это было потрясающее зрелище – но не более того. А теперь я вижу снимок Тони, на котором изображены листья растения, красные и блестящие, на холмиках сфагнума, словно на волнах неярко светящегося растительного расплава, где листья росянки из солнечного цвета и плоти насекомых куют новую разновидность энергии.

Ричард Мейби, Какое дерево росло в райском саду? 40 000 лет великой истории растений, 2015

Трипаносома – всего лишь один из множества паразитов, населяющих жителей южного Судана. Если бы вы могли, как в «Фантастическом путешествии», пройти сквозь человеческую кожу, то, вероятно, встретили бы там небольшие узелки – свернутых в клубок червей длиной со змею и толщиной с паутинку. Эти паразиты носят название Onchocerca volvulus; их самцы и самки проводят в таких узелках десять лет отведенной им жизни и производят при этом тысячи детенышей. Малыши покидают родителей и отправляются путешествовать в толще кожи в надежде попасть под укус мошки и перебраться в нового хозяина. Во внутренностях мошки они вырастут и созреют до следующей стадии; после этого насекомое впрыснет их в кожу нового хозяина, где каждый из них образует собственный узелок. Малыши Onchocerca volvulus, пробираясь сквозь кожу жертвы, вызывают яростную атаку со стороны иммунной системы, но, вместо того чтобы убить паразита, иммунная система покрывает кожу хозяина леопардовыми пятнами сыпи. Эта сыпь вызывает такой зуд, что человек может исчесать себя до смерти. Когда эти черви проходят сквозь наружные ткани глаза, иммунная система вызывает образование рубцов и, как следствие, слепоту. Поскольку личинки этого паразита ведут водный образ жизни и мошка тоже держится у воды, эта болезнь получила название речной слепоты. В Африке есть места, где она унесла зрение едва ли не всех местных жителей старше сорока.

Карл Циммер, Паразит – царь природы: Тайный мир самых опасных существ на Земле, 2000

Тут, наверное, следует заметить, что медведь – копатель первостатейный. Берлоги, которые он роет в тундрах Чукотки, достойны всяческого уважения – это настоящие норы длиной два с половиной – три метра, с полукруглой камерой в конце хода. Диаметр хода колеблется от сорока до семидесяти сантиметров, камеры – от полутора до двух метров. И всё это выкапывается в так называемом мелкообломочном грунте, который на одну половину состоит из крупного песка или гравия, а на вторую – из камней самого разного размера – от голубиного яйца до лошадиной головы. Причём медведь лишён возможности дважды воспользоваться своим убежищем – вешние воды каждый год обваливают потолок его берлоги и он снова вынужден сооружать новое зимнее жилище.

М. А. Кречмар, Мохнатый бог, 2005

Морель беспечно напевал веселую песенку, зорко всматриваясь сквозь стекла очков в зеленоватые сумерки тропического леса. Молодой ученый был в наилучшем настроении. Ему повезло в жизни. Морелю не было еще сорока лет, а он уже имел звание профессора. Его труд о пауках удостоился премии, и вот теперь он получил научную командировку в Бразилию, в малоисследованные верховья реки Амазонки, этого рая для энтомологов.

А. Р. Беляев, Мёртвая голова, 1928

Настоящим оружием является большой коготь, который расположен на отставленном назад большом пальце лапы. Охотники утверждают, что тигр прямо в прыжке способен наносить им длинные режущие раны, которые приводят к смерти некрупных животных. В остальном же когти представляют собой орудие «удержания», а не «поражения». Ими тигр вцепляется в добычу, и она лишается способности к активному сопротивлению. Но надо помнить, что все остальные шестнадцать когтей относительно небольшого размера – от двадцати пяти до сорока миллиметров длиной. Естественно, все они очень остры. На внутренней поверхности когтя есть канал, обычно забитый остатками гниющей плоти, содранной с тел предыдущих жертв. Поэтому все раны, наносимые тигриными лапами, неизбежно приводят к заражению крови.

М. А. Кречмар, Полосатая кошка, пятнистая кошка, 2007

Мой информатор Владимир Вейкин из народа манси. Как и все его предки – таежник, отслужил в армии, получил среднее образование, шофер и механик. И он и его семья далеки от религии». Вот что он рассказал: «Есть у нас избушка, служащая и зимовьем, и летовьем километрах в 70 от ближайшего жилья. Поставил ее мой дед невдалеке от прежнего селения, теперь уже давно оставленного людьми. Лет сорок назад, а может, в конце войны дед заметил, что в августе, по ночам, а чаще всего к рассвету, кто-то подходит в жилью. Потом уже и дед и отец хорошо узнали этого, потому как не раз наблюдали из окна за ним, бродящим неприкаянно вокруг избы. Он оказался меченым: от кисти до локтя левая рука была покрыта белой шерстью. Подходил к избушке и каждый раз постукивал в окно короткими двойными или тройными ударами. В 85 году его видели дважды (как потом оказалось, трижды. – М.Б.). Видел его и я. Нет, лешим мы его никогда не называли. Думаю, что это и есть предмет вашего поиска. Приезжайте. Недоверие вмиг рассеется».

Н. Н. Непомнящий, 100 великих тайн, 2010

Обычно ерш имеет длину около 10 см, хотя при благоприятных условиях (при обилии пищи и редкой ловле) достигает гораздо большей величины. Самые крупные ерши встречаются в устьях рек (например, Днепра, Оки, Суры) и в больших озерах. Наибольший размер ерша, обнаруживаемый в литературных источниках, – 30 см при весе около четырехсот грамм. Так известно, что из Петербурга на коронацию одного из Российских императоров было отправлено сорок ершей, весивших ровно пуд (16 кг). Этот гигантский рост ершей зависит исключительно от обилия мормышей – небольших рачков, которые круглый год, особенно зимой, составляют практически единственную пищу этой рыбы. При этом в реках зимой ерши лежат в самых глубоких местах и почти ничего не едят, тогда как осенью и ранней весной желудок ерша всегда бывает просто набит мормышами (рис. 3).

А. А. Беляченко, Всё о зимней рыбалке, 2013

«Когда-то тут, – повествует другой старик, Семен Герасименко, о своем Херсонском уезде около Берислава, – по плавням да по скалам, было столько волков, лисиц, зайцев да диких свиней, что за ними и не пройдешь. Дикие кабаны были пудов в десять, а то и больше весом; едва шесть человек на сани положат. Тут было такое множество зверей, что из города присылали верховых, человек сорок или пятьдесят, чтобы разгонять их. Так где тебе? За ними гоняются по степи, а они – в плавни бежать. Ездили с ружьями да с саблями на плавнях и все жгли камыши; так уже тогда немного напугали их, а то просто страшно и выйти. Рыба так та, сердечная, даже задыхалась от множества, а раков штанами ловили. А что до птицы, то и говорить нечего. Как пойдешь на охоту, то домой несешь ее как будто на коромысле. Стрепета, отари, лебеди так пешком по степи и ходят. Травы высокие-превысокие росли, по самую грудь, а то и выше; а роса по траве точно вода: если хочешь идти по степи, то прежде всего скинь штаны да подбери сорочку, а то как намокнут, то и не дотянешь. Как идешь по траве в постолах, то вода только чвырк-чвырк! Лес рос густой да высокий: груш, калины, дикого винограду – не пролезешь. Ночью страшно было и ходить. А урожаи были такие, о которых теперь и не слышно. Да и дешевизна в то время какая была: пуд проса – десять копеек, пуд пшеницы – сорок копеек, да и то еще дорого».

Д. И. Яворницкий, История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1, -1

Низкая бревенчатая изба – это был кордон, а семейство домиков – жилье лесников и егерей заповедника. Ура! Наконец-то я очутился в сердце одного из заповедников Южного Приморья. Организован он в 1934 году и до 1973 года носил название «Супутинский» по имени речушки Супутинки, которая теперь называется Комаровка. Уссурийский заповедник, как и речка, носит имя академика В. Л. Комарова – одного из первых советских исследователей Приморья. Как и все заповедники, «Уссурийский им. В. Л. Комарова» создан для того, чтобы сохранить в неприкосновенности и изучать уникальную природу этого края. Здесь водятся во множестве кабан, изюбрь, барсук, колонок, белка, многие птицы, а более редкие виды занесены в Красную книгу – тигр, амурский леопард, утка-мандаринка, черный аист, редчайшее растение женьшень. Сорок с половиной тысяч гектаров – это 400 км2, то есть квадрат со стороной в 20 км.

Н. И. Семелев, Тайны уссурийского женьшеня, 2013

– Куда это мы попали? – заметил он. – Все время я направлял пирогу по компасу и карте, ошибки быть не могло, а не далее, чем в миле от нас, слышен какой-то шум… Между тем ближайший остров Избиения должен находиться не ближе сорока пяти миль. Вероятно, мы подплыли к какому-нибудь неизвестному острову. Нам надо постараться не попасть в буруны, иначе нашу скорлупу вместе с нами – поминай как звали!

Л. А. Буссенар, Под Южным крестом, 1883

Когда с плантаций удается уже собрать изрядное количество овощей и всего прочего, что пригодно в пищу, которую приготовляют так, как мы уже описали выше, плантаторы начинают разводить табак. Выращивают его следующим образом: вскапывают прямоугольное поле футов по двенадцать в каждую сторону и огораживают его. Потом землю тщательно покрывают пальмовыми листьями, чтобы она не пересохла под палящими лучами солнца. Посеяв табак, поле поливают каждый вечер, конечно, если нет дождя. Когда побеги табака становятся похожими на салат, их пересаживают на грядки, расположенные друг от друга на расстоянии трех футов, причем между табачными побегами оставляют зазоры шириной также в три фута. Сажают табак обычно с января до конца марта. В это время года часто идут дожди, что весьма полезно для молодых растений. На табачном поле не должно быть сорной травы: табак не переносит всех прочих растений. Когда побеги достигают в высоту примерно полутора футов и разрастаются, давая пышный куст, верхушку такого куста срезают: табак не должен расти в высоту, надо, чтобы все соки шли в листья, наполняя их силой. Пока табак растет, плантаторы готовят помещения для просушки. Это – домики длиной в пятьдесят или шестьдесят футов и шириной в тридцать – сорок футов. Внутри этих домиков вбивают стойки и к ним прикрепляют одна над другой рамы. Когда табак полностью созрел, его срезают и сушат. Стоит ему хорошенько подсохнуть, как листья обрывают со стеблей и скручивают. Этим делом занимаются особые работники, которым больше ничего не поручают. После сбора листьев на стеблях завязываются новые побеги.

Александр Оливье Эксквемелин, Пираты Америки, 1678

Экспедиция Эшли оказалась самой подробной из всех описанных – во многом благодаря его письмам жене. Эшли умудрился собрать свидетельства сорока с лишним человек, которые, так или иначе, сталкивались с морским змеем. Некоторые, судя по всему, безжалостно привирали в погоне за долларами, но проскальзывали и слова правды (особенно с высоты прошедших лет).

Филипп Мартынов, Древняя кровь, 2014

Однако вернемся к семге, выращенной в садке и купленной в магазине. К ее качеству в сравнении с «дикой» рыбой. Качество вызывает большие сомнения… Дело не только в консервантах, усилителях вкуса и прочей химии, добавляемой в процессе приготовления. Технология выращивания тоже имеет большое значение. Откармливают смолтов до взрослого состояния не мелкой рыбой, а гранулированными кормами, и состав их – большой-большой секрет. Белковая основа сомнений не вызывает, но вот добавки… Судя по тому, как быстро растут смолты у норвежцев – несколько месяцев, и готова товарная рыбина – гормональные ускорители роста применяются очень активно. Не исключено, что и посадочный материал – т. е. смолты – несколько отличаются от природных. Селекцией быстрорастущего лосося норвежцы упорно занимались последние сорок лет – и нет никакой гарантии, что при этом не применялись методы генной модификации.

Антон Шаганов, Лососи. Все способы ловли, 2010

В зимнюю пору, когда снежный ковер оденет землю, неопытному взору пустынными, безжизненными покажутся и белые бескрайные поля, и неподвижно застывший, покрытый инеем лес. Можно проехать много километров по снежным дорогам в однообразной, печальной степи и не увидеть живого существа. Можно целый день проходить по лесу среди елей, опустивших ветви под тяжелыми снежными шапками, и согнувшихся под тяжестью снега тонких березок, но не услышать ни звука. Разве только черный ворон пролетит высоко над вершинами, протяжно прокаркает два-три раза «кро-крук, кро-крук…» или застрекочет вдали сорока… Но зато в эту пору каждый шаг птиц и зверей виден на чистой поверхности снега и опытный глаз может читать на ней целые повести из зимней жизни пернатых и четвероногих обитателей полей и леса.

А. Н. Формозов, Спутник следопыта, 1930

Купцу уже перевалило за сорок, но в отличие от многих своих товарищей по ремеслу, фигуры которых напоминали курдюк с бараньим жиром, он был худощавый, живой и подвижный. Вместо того чтобы трястись на мягких подушках в паланкине, установленном на самом выносливом верблюде, Афросиаб предпочел доброго быстроногого жеребца, способного унести его от любой погони.

В. Д. Гладкий, Посох царя Московии, 2015

Зато в Бельгии, в Льеже в 1375 году скончался весьма уважаемый врач Жан де Бургонь, который на смертном одре не пожелал унести свой секрет в могилу и признался, что именно он написал эту книгу. Ни в каком Китае он не бывал, во время своего «путешествия» спокойно жил в Льеже, и книга «Мандевиля» – абсолютная фальшивка. Легковерные современники де Бургоня проглотили крючок вместе с поплавком, и сэр Джон де Мандевиль стал считаться величайшим путешественником своего времени. Даже двумя столетиями позже знаменитый географ и картограф Себастьян Мюнстер в своей «Космографии», переизданной с 1544 по 1750 год сорок четыре раза, увековечил россказни «сэра Джона» и снабдил книгу занимательными рисунками, изображающими людей без головы, людей с собачьими головами и тому подобные чудеса.

В. Н. Танасийчук, Невероятная зоология. Зоологические мифы и мистификации, 2011

Широкая впадина расстилалась в сорока метрах ниже, полого и постепенно углубляясь к своему центру, занятому пространством темно-красных, без единой травинки, глин. Заросли могучих старых саксаулов протягивались полосами вдоль громадных кочек песка – заросших барханов, покрытых тамариском и колючкой. Мягкие светлые откосы свеженадутого песка прикрывали подножия обрывов, поворачивавших далеко к северу под прямым углом к тому, на котором мы стояли. Далеко за впадиной голубели три горных массива – три стража Орокнурской пустынной степи: слева уже знакомая Ихэ-Богдо, в центре выгнутая пологой аркой Бага-Богдо и направо едва выступала острым пиком из-за более близкого хребта Баян-Боро-нуру («Богатый Дождями хребет»). третья – Арца-Богдо. Сзади, совсем близкие и угрюмые, стояли на своих высоких, изборожденных веерами серых русел бэлях Нэмэгэту, Гильбэнту и Сэвэрэй.

И. А. Ефремов, Дорога ветров, 1955

Подвигаясь по такой тропе, путешественники слышали громкое весеннее пение разных птиц, воркование горлиц; в отдалении даже послышался зов кукушки. Замечены были сойки, сороки и галки, а в вышине плавали два орла, высматривая добычу на полянах.

В. А. Обручев, Земля Санникова, 1926

У сорок рисунок похож на вышеописанный, только цветная окраска оперения охватывает всю голову, шею, зоб и часть груди, где рисунок заканчивается четкой линией. В верхней части тела окрашены седло, спина и надхвостье, а также хвост и подхвостье.

Артем Винюков, Декоративное и мясное голубеводство, 2011

Уникальную шерсть имеют верблюды: вокруг длинного волоса толпятся волоски поменьше – причина ничтожной теплопроводности верблюжьей шерсти. Поэтому даже если спина верблюда снаружи нагревается до восьмидесяти градусов, под шерстью температура остается не выше сорока…

А. С. Бернацкий, 100 великих рекордов животных, 2012

В этот миг мы вновь проскочили через перекресток со скоростью сорок миль в час, и таксисту, ехавшему по поперечной улице, пришлось пустить в ход все тормоза, чтобы не врезаться нам в бок.

Джеральд Даррелл, Земля шорохов, 1961