Ойкумена

Ойкуме́на, экумена, эйкумена, культурная ойкумена (др.-греч. οἰκουμένη «заселённая» (земля), от οἰκέω «населяю, обитаю») — освоенная человечеством часть мира. Термин οἰκουμένη введён древнегреческим географом Гекатеем Милетским для обозначения известной грекам части Земли с центром в Элладе.

Термин οἰκουμένη в древнегреческом имеет несколько значений:

1. обитаемая земля; то есть земля, заселённая людьми;
2. греческая земля, то есть зе́мли, заселённые греческими племенами;
3. земля, мир, то есть зе́мли, известные человечеству в целом.

В конце XIX века это слово и его производные стали распространяться в западноевропейских языках в первом значении в связи с началом экуменического движения среди протестантов.

В русском языке греческое οἰκουμένη традиционно передавалось как «Вселенная», «обитаемая Вселенная». Во второй половине XX века состоялось заимствование оригинального термина — двумя путями, давшими два разных произношения и два несколько разных смысла (более узких по сравнению с исходным): об экуменизме говорят почти исключительно в контексте межрелигиозных контактов сближения разных церквей (иногда с оттенком осуждения, как о символе некритичности и измены истине), а ойкумена используется как географический, экологический, исторический и культурный термин, обозначающий обитаемый мир.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В средние века сакральная география в европейской мистической традиции сохранила мифологизированное восприятие сторон света, восходящее в космологическим практиками языческой Европы. Пример тому, мифологизированное восприятие геополитической карты мира натурфилософом, мыслителем и теоретиком оккультизма конца XV-XVI вв. Агриппой Неттесгеймским. В своих трудах62 он указывает, какие провинции Европы соответствуют знакам Зодиака, относя все земли, которые лежат за пределами европейской Ойкумены: Индия, Арриана (Афганистан), Мидия (Иран), Эфиопия, Иллирия (Югославия) и Сарматия (Россия) к покровительству Сатурна – самой дальней планеты, самого древнего бога, уже в античности, отождествлявшегося чуть ли не с сатаной63. Мифологизированное восприятие карты мира сохранилось в европейской политики и позднее. Например, 8 марта 1983 г. в своей речи «Религиозная свобода и Холодная война» в Национальной ассоциации евангелистов Р. Рейган использовал политическое клише «Россия – империя зла», вероятно, в немалой степени вдохновленное идеями Агриппы64.

Елена Окладникова, Сакральный ландшафт, 2014

Идея связи между географическим локусом и нравами как индивидов, так и народов отчетливо прослеживается в корпусе астрологических текстов. Особенности географического происхождения, влияющие на «культурные» особенности народов, в немалой степени обусловлены небесными светилами, в первую очередь, Солнцем и Луной, которые воздействуют на различные точки на земной поверхности по-разному. Астрологические описания климатов, начиная с А. Буше-Леклерка, выделяют в особый жанр астрологической хорографии: это, как правило, краткие трактаты, содержащие соответствие различных регионов ойкумены с управляющими ими знаками зодиака и светилами27. Наиболее теоретически насыщенная и стройная астро-хорографическая концепция содержится в «Тетра-библосе» Клавдия Птолемея28. Именно описание народов Птолемей считает важнейшей астрологической задачей: «… предсказание посредством астрономии обнимает два самых больших и важных раздела… первый и в большей степени родовой охватывает относящееся к целым народам, странам и городам и называющийся всеобщим, а второй и по большей части видовой – это раздел, относящийся к отдельным людям, именуемый генефлиалогиальным…»29. (Отрывок, помимо прочего, ярко демонстрирует использование родовой-видовой систематизации в научном дискурсе.) Далее, чуть ниже Птолемей говорит: «Итак, разграничение своеобразия народов осуществляется по целым параллелям и углам, через их положение относительно проходящего через середину зодиака круга и Солнца…» и затем подробно развивает эту идею на многочисленных частных примерах30. Астрономическая этнография Птолемея детально исследовалась А. Буше-Леклерком, Э. Хонигманном и Марком Рили, и мы к ней еще будем возвращаться.

Коллектив авторов, Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время, 2015

Идея зависимости «нрава народа» от природных условий населяемой им области по-прежнему выражалась в формулах французских энциклопедистов. Неизменным оставались общие представления о теплом или умеренном климате, благоприятном для земледелия и нрава населяющих эти зоны народов. Однако архаические идеи о северных и южных народах подверглись корректировке – различие, впрочем, касалось лишь ракурса. Данные представления связаны с категорией пространства; оно в повествованиях о «другом» выступает как сочетающее в себе черты символической и реальной географии, когда локусы рассматриваются в аксиологической системе координат[377]: «Географический фактор… оказывается наиболее чувствительным к динамике доминирующих процессов… культуры. Такие особенности, как материковое расположение (в центре, на побережье) данной культурной ойкумены, место на военно-политической карте эпохи или же в религиозном пространстве греха и святости, задают и „географическую судьбу" культуры, и некие метафорические константы, и столь же постоянную борьбу между „мифологической" географией и географией „реальной"»[378].

Мария Лескинен, Поляки и финны в российской науке второй половины XIX в.: «другой» сквозь призму идентичности, 2010

При исследовании данных о речных путях Восточной Европы, содержащихся в наших источниках, мы руководствовались тем, что существует принципиальная разница между современными топонимами и географическими названиями средневекового писателя, у которого имя моря, реки, горы или страны может являться умозрительной авторской конструкцией, отражающей прежде всего его собственные представления о физической и этнополитической географии иноземного региона и потому не совпадающей с реальным объектом и не поддающейся непосредственному переносу на карту. Появление подобных топонимов связано, прежде всего, с неизбежной особенностью субъективного пространственного восприятия – с тем, что в сознании отдельных людей крупные природные объекты (моря, реки, горы) не имеют четких границ и не осознаются в качестве целостных гидрографических или орографических систем. Топонимы, не совпадавшие с реальными географическими объектами, служили основой для спекулятивных построений этногеографического и религиозно—мифологического характера, и – по мере географического освоения мира – перемещались в ментальном пространстве античных и средневековых авторов к краям ойкумены.

Т. Н. Джаксон, «Русская река»: Речные пути Восточной Европы в античной и средневековой географии

Как бы широк ни был географический разброс точек изначального обитания славян, точнее, пра-, или протославян, они устойчиво тяготели к берегам Черного моря – Понта Эвксинского, как называли его проникшие сюда в качестве колонистов древние греки. Именно древнегреческий ученый Птолемей (ок. 90 – ок. 160) в труде «География» дал сводку основных сведений об античном мире – ойкумене и впервые упомянул о «словенах» (славянах). После него в VI веке о них уже как о «скловенах» в сочинении «Война с готами» пишет византийский историк Прокопий Кесарийский.

Владимир Соловьев, Древние славяне. Таинственные и увлекательные истории о славянском мире. I-X века, 2011

Я убежден, что торговые и культурные связи древности гораздо шире, чем мы представляем по неполной исторической документации. В основном наша беда в плохом знании исторической географии Востока, которая еще только начинает открываться европейцам. Каждое крупное археологическое открытие приносит неожиданное «углубление» культур и усложнение связей обмена между отдаленными и труднодоступными областями обитаемой суши – Ойкумены.

Ефремов И. А., Таис Афинская, 1971

Обращая внимание на ряды дат, характеризующих гомологичные события, можно видеть, что здесь важна не абсолютная скорость распространения волны гомологичных событий, которая, естественно, зависит от связности цивилизаций, наличных средств передвижения и связи и т. д., а относительная скорость – по сравнению со скоростью волн событий других групп. У событий, выделенных нами в первую группу, скорость распространения максимальна. Бумага открыта Цай Лупем в 105 г. н. э.; в VIII в. ее секрет захвачен арабами и она появляется в мусульманском мире, к IX в. бумага известна в Самарканде; к XII в. она проникает в Европу. Примерно так же выглядит «волна» событий, связанных с открытием шелка. Значит, открытия начала I тысячелетия проходят ойкумену примерно за 1000 лет. Арбалет, изобретенный около 1100 г., распространяется примерно 100 лет. В XX в. распространение открытия можно считать мгновенным. Скорость прохождения «волны» таких событий увеличиваются примерно на порядок за 1000 лет.

Любарский Г. Ю., Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие, 2000

Возникновение средневековых наций ученые связывают с распространением христианской церкви, объединением всех правоверных народов в «христианском мире» – Священной Римской империи. «В тот момент, когда англосаксонские, скандинавские и славянские народы, а также венгры были приняты в римско-христианскую ойкумену… они становились нациями». Суть была в том, что они признавались “Народами Божьими”. Короли, святители (епископы и настоятели монастырей), святые стали «духовными центрами “кристаллизации” своих народов (gents), оказавшись посредниками между народами и Богом. Этот порядок, которым успешно управлял римский папа, заложил для будущего основы национальных европейских королевств, на базе которых впоследствии будут вырастать нации англичан, французов, поляков, чехов, венгров и т. д. Церковь организационно всегда была поделена на территориальные объединения, образованные в том числе по этническому принципу, “национальные епархии”»[55]. Все это способствовало оформлению национальных начал.

Филюшкин А. И., История и теория наций и национализма, 2016

Наконец, следует иметь в виду, что археология доносит до современников далеко не все, а лишь сохранившиеся детали. Как писал Л.Н. Гумилев: «Дивная иконопись эпохи подъема византийской культуры стала жертвой иконоборцев. Роскошные золотые и серебряные украшения угров, аланов, русов и хазар были перелиты в монеты и слитки, а те разошлись по краям ойкумены. Чудные вышивки, тонкие рисунки на шелке, богатые парчовые одежды, тюркские поэмы, написанные на бересте, истлели от времени, а героические сказания и мифы о возникновении космоса были забыты вместе с языками, на которых их декламировали рапсоды». Вот и получается, что регионы, где люди использовали для изготовления своих произведений камень или глину, считаются на основании археологических находок «развитыми» и «культурными». А там, где жители предпочитали более удобные, но менее долговечные подручные материалы – отсталыми и «неисторическими».

Шамбаров В. Е., Скифские войны. Как Русь победила Дария Великого и Александра Македонского, 2013

На Руси с космосом было связано обращение к Солнцу и другим небесным светилам, обеспечивающим в народных представлениях миропорядок – «белый свет». Традиционно в народном понимании суть Солнца, как небесного светила и света, условно разделены: свет понимается как освещенность, как видимое, населенное людьми пространство – иначе, как ойкумена, как весь «белый свет». Свет бывает и тогда, когда солнце скрыто за облаками, из чего следует, что оно лишь субъект света, а не его источник. Так в Древней Руси: «Вещь бо есть солнце свету, осияя всю Вселенную».[114] Свет всегда воспринимался как признак (и как причина, особенно в дальнейшем, в библейской традиции) бытия человека. Днем, когда все вокруг освещено, полно жизни и активно, свет вселяет оптимизм и уверенность в защищенности; ночью же жизнь природы замирает, человек погружается в сон, воспринимаемый как иное бытие, напоминающее скорее смерть своим отсутствием заметной активности и движения. Этот период суток вызывал страх, что связывали в первую очередь с тем, что не было освещенности.

Борзова Е. П., Триадология, 2013