Контрудар (боевые искусства)

Контруда́р — удар, наносимый противнику в ответ на его атаку, как правило, при условии не достижения цели удара противника. Если же удар противника достиг своей цели, то удар в ответ будет просто новым ударом, атакой. Контрудар всегда соединяют с каким-либо видом защиты, чтобы избежать атакующего удара противника — обычно первого, ведущего удара в атаке. В соединении с защитой движение при контратаке всякого основного удара видоизменяется под влиянием характера данной защиты.

В качестве контрудара в ближнем бою применяют только короткие удары — прямые, снизу и боковые.

В ближнем бою боец действует быстрее, чем в дальнем. Большая скорость коротких ударов и быстрая смена положений сильно затрудняют бойцу ориентировку. В ближнем бою он должен особенно точно предугадывать действия противника, мгновенно предупреждать их, находя удобные исходные положения и для коротких ударов и для защиты. Поэтому бойцу необходимо тщательно изучить и усвоить защиты и контрдействия, применяемые в ближнем бою.

В действиях против атакующего встречные удары служат основными; ими можно остановить и парализовать наступательные действия противника.

Одним из лучших встречных ударов следует считать прямой левой в голову. Он эффективен при любых положениях боя, пользующийся им боец находится в относительной безопасности от ударов противника.

Положение защиты должно быть удобным исходным положением для ответного удара, наносимого в момент, когда защита противника раскрыта. Не следует упускать этого момента, чтобы противник не успел вернуться в боевую стойку.

Выбор тех или других контрударов всецело зависит от характера защиты, в соединении с которой их наносят.

Изучая контрудары, необходимо получить представление о комбинациях, которыми возможно противодействовать различным атакам противника. Для этого против атакующих ударов подбирают наиболее целесообразные защиты и все контрудары, которые могут быть нанесены из данной защиты. Прочно усвоив различные виды защиты, легко наносить разнообразные контрудары.

Боец подбирает к определённым видам защиты наиболее подходящие контрудары, изучает их и, упражняясь, доводит до совершенства.

Выбирая способ защиты от атакующего удара противника, необходимо предусмотреть, какой удар может последовать за первым атакующим ударом противника. Надо помешать противнику развить атаку последующими ударами. Остановить её можно удачным встречным или ответным ударом, опередив им второй удар противника. Например, противопоставляя какой-либо способ защиты атакующему прямому удару левой в туловище, следует, как правило, ждать от противника второго удара в голову. В этом случае необходимо предупредить второй удар противника быстрым встречным или ответным ударом в голову.

Чтобы нанести контрудар, необходимо нейтрализовать удар противника. Это можно сделать следующими способами:

• блокировать удар противника и потом произвести контрудар;
• совершить уклон или уход и после ударить;

опередить удар противника. Как говорят китайские мастера боевых искусств: «Контратака должна начаться после начала удара противника и завершиться до его окончания».Контрудар — сложный манёвр. Для своей актуальности он должен обладать несколькими свойствами:

• быть своевременным — затянувшийся контрудар или может вообще не начаться из-за достижения удара противника цели, быть слабым или неточным;
• быть эффективным — контрудар — это прежде всего удар и он должен нести собой определённую цель (направленную на поражение противника);
• быть нужным — в условиях ведения конкретного боя бывает не всегда нужно ударять противника, нанося ему повреждения, таким образом контрудары для такого боя будут неуместны.

Достижение этих свойств контрударов требуют длительной подготовки, направленной на достижения определённого уровня автоматизированной техники ведения боя, нужных скоростей реакции.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Контратаки с дальней дистанции могут быть и средством активной обороны. Боец должен хорошо овладеть защитными действиями от ударов руками, ногами, ножом, палкой, подручными средствами с помощью уклонов, разворотов внутрь и наружу, отбивов, хорошо маневрировать, легко передвигаться и тем самым создавать себе выгодные положения для нанесения эффективных контрударов, бросков, сваливаний, захватов-удержаний, болевых, удушающих и т. д. Противник же, не испытывая встречных ударов, несколько теряет бдительность и раскрывается, чем незамедлительно должен воспользоваться боец для завершения задуманной им комбинации и достичь победы. Обычно удары, сваливания, броски, переводы и т. д. проводятся сериями с обязательным логическим завершением в зависимости от окружающей боевой обстановки.

С. Ю. Махов, Штурмовой бой ГРОМ. Тактико-специальная подготовка, 2014

Путаница в мыслях, которая привела нас к неправильному пониманию обороны как метода ведения войны, вызвана несколькими очевидными причинами. Контратака с точки зрения общей оборонительной позиции рассматривалась как истинное наступление – например, в известных операциях Фридриха Великого или в операциях Англии против испанской армады. Аналогичный пример – блестящий контрудар адмирала Тегетоффа в Лиссе. Кроме того, оборона приобрела дурную славу, поскольку ее путают с необоснованно сдерживаемым наступлением, когда превосходящей силе с позитивной целью не хватает духа, чтобы использовать свое материальное превосходство с достаточной активностью и настойчивостью. Выступая против этого, более слабый противник всегда может возместить нехватку живой силы и техники, перейдя в быстрое и решительное наступление, тем самым получив импульс – и моральный, и физический, – который с лихвой компенсирует недостающее. Оборона также оказывается слабой, если выбрана неудачная позиция, которую противник может обойти. Оборонительная позиция – это вообще ничто, ее элементы силы полностью исчезают, если только она не организована так, что противник должен сломить ее силой, чтобы добиться своей цели. Она еще чаще оказывается неудачной, когда применяющая ее воюющая сторона, обнаружив, что не может найти позицию, которая преграждала бы противнику продвижение вперед, пытается выставить заслон на всех возможных линиях атаки. В результате силы этой стороны истощаются, и она лишь подчеркивает свою слабость.

Джулиан Корбетт, Великие морские сражения XVI–XIX веков

Обоснованность данных соображений подтверждают воспоминания советских военачальников. Так, касаясь действий 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта в ходе летнего наступления 1944 года на люблинском направлении в Белоруссии, маршал Василий Чуйков отмечает (об этом же упоминает и маршал Константин Рокоссовский), что советские войска сталкивались с преднамеренным заблаговременным отходом основных сил противника на 20 километров на запасные позиции[306]. По мнению Чуйкова, высокая подвижность и маневренность немецких войск, а также лесисто-болотистая местность особенно способствовали тактике так называемой «эластичной» обороны – поэтапной смены оборонительных рубежей, сопровождаемой внезапными контрударами. Для наступающего это оборачивалось затяжными маневрами, организацией дополнительных разведывательно-поисковых мероприятий, приводило к частому и напрасному развертыванию сил, в особенности артиллерии, а также неоправданному расходу боеприпасов. Поэтому, планируя операции, штаб 8-й армии в качестве одной из основных целей ставил «прихватить» немцев на их позициях и не дать выйти из соприкосновения с превосходящими советскими силами. Для этого применялся оперативно-тактический прием ведения разведки боем по всему фронту, которая, в зависимости от результата, или ограничивалась выявлением системы огневых средств противника, или перерастала после короткой (2–3-часовой) паузы в полномасштабное наступление атакующих группировок, заранее выдвинувшихся на исходные позиции.

Петр Букейханов, Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943, 2011

Бои танкового батальона майора Петрова 11–13 февраля под Аргандой (вместе с контрударом батальона Домбровского 12–13 февраля) были одной из первых в отечественной практике попыток нанесения контрудара танковым подразделением с целью остановки прорыва противника. Результаты этого опыта можно признать двоякими. С одной стороны, действия республиканского командования достигли своих целей. Франкисткий удар был остановлен. Враг был вынужден перейти от серии молниеносных ударов в глубину обороны к ее постепенному прогрызанию. Это давало возможность подтягивания резервов и маневра ими. Жертвы танкистов и поляков были не напрасными, они оправдывались военной необходимостью. С другой стороны, полученный результат был следствием не продуманных шагов, а осторожности действий франкистского генерала Варелы. Столкнувшись с сопротивлением, он начал принимать все возможные меры к обороне переправившихся частей, закреплению на захваченном плацдарме – и безнадежно упустил решающий момент. Реально он имел перед собой лишь полторы бригады пехоты, один батальон танков, некоторое количество артиллерии и остановился лишь потому, что для него риск не рассчитать силы врага и получить неожиданный удар перевешивал призрачную цель операции. Отсутствие оперативной разведки вело к тому, что Варела воевал с закрытыми глазами.

Владислав Гончаров, Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг., 2007

Таким образом, не превосходя противника в подвижности и уступая ему в силах, немецкие военачальники не могли (находясь в приблизительно равных прочих условиях с русскими по качеству разведки, оснащения, снабжения и так далее) ни опередить врага, ни ударить его как следует. Поэтому Гудериан впоследствии говорил о нарушении основополагающего принципа: «Klotzen, nicht Kleckern!» – «Бить так бить!»[300]. В результате маневренная оборона превратилась в малоэффективные контрудары и контратаки отдельных оперативных танковых групп, как это было в период с осени 1943 до января 1945 гг. под Кривым Рогом, Фастовом, Житомиром, Уманью, Тернополем, Сандомиром, Шауляем, Секешфехерваром.

Петр Букейханов, Курская битва, которую мы начали, 2013

С другой стороны, предложение Баграмяна соответствовало опыту, полученному советским командованием в 1942 году в результате проведения наступательных операций под Ленинградом, Харьковом, в районе Ржева и Вязьмы, когда ударные группировки, нацеленные на глубокий прорыв вражеской обороны, отрезались фланговыми контрударами немцев. Кроме того, при разработке операции «Кутузов» над Сталиным довлел еще и опыт недавнего наступления под Сталинградом, где глубокий прорыв вражеской обороны оказался успешным благодаря тому, что удары наносились на участках, занимаемых гораздо менее боеспособными войсками союзников Германии. В то же время ликвидация сталинградской группировки, основу которой составляли собственно германские войска, потребовала много сил и времени и длилась с конца ноября 1942 до 2–3 февраля 1943 года, причем по ходу боевых действий возникла угроза деблокирования окруженного противника, так же как до этого под Демянском, где немцам в итоге удалось освободить свои войска. По-видимому, именно в связи с этим вместо глубоких ударов под основание Орловского выступа Сталин предпочел решать задачу уничтожения орловской группировки противника поэтапно, проведя несколько фронтовых операций с целью ее разделения и окружения по частям. Такой замысел был оправдан при условии поддержания быстрых темпов наступления, чтобы противник не успел отвести свои войска из-под ударов, иначе операция привела бы только к его постепенному вытеснению с позиций. Вместе с тем удары нескольких группировок на протяженном фронте, направленные против наиболее сильно укрепленных узлов сопротивления немцев, вряд ли позволяли обеспечить такой высокий темп наступления.

П. Е. Букейханов, Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943, 2013

Превосходство германской стороны в авиации приводило к тому, что немцы быстро устраняли допущенные вначале ошибки. Определяя участок, на котором налицо была наибольшая концентрация русских сил, они собирали собственные для контрудара. Узкие участки прорыва делали наступавшие глубокие порядки русской пехоты идеальной целью для вражеской артиллерии. Первая линия обороны использовалась лишь для того, чтобы максимально ослабить наступавшие войска. При необходимости ее оставляли, но только в случаях, когда оборонявшимся войскам угрожало окружение. Удержаться на этих полуразрушенных позициях было весьма сложно. Окапываться заново также было практически невозможно из-за погодных условий71. Использование тяжелой артиллерии иногда приводило к неожиданным результатам. «Некоторые части пехоты, – вспоминал генерал-майор Е. З. Барсуков, – иногда даже упрекали свою артиллерию за то, что она подвергала неприятельские укрепления излишнему разрушению, вследствие чего нельзя было в них закрепиться»72.

О. Р. Айрапетов, Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение, 2015

5. Наконец, мы должны упомянуть еще об одном важном преимуществе, каковым в войнах этого рода обладает наступающий, а именно: он правильнее может судить о намерениях и силах противника, чем обороняющийся о нем. Гораздо труднее предвидеть заранее, до какой степени дойдет дерзость и предприимчивость наступающего, чем решить вопрос о том, замышляет ли обороняющийся какую-либо крупную операцию. Обычно одно то, что противник остановил свой выбор на обороне как форме ведения войны, указывает на отсутствие у него активных замыслов. Кроме того, подготовка к серьезному контрудару заметно отличается от обычной подготовки к обороне; гораздо труднее уловить различие между приготовлениями наступающего крупного или же ограниченного размаха. Наконец, обороняющийся вынужден принимать свои меры заранее, благодаря чему у наступающего есть преимущество: он отвечает на уже сделанный ход[22].

Карл фон Клаузевиц, О войне. Части 7-8, 1832

Нейтрализовать удар противника можно в начале удара – в этом случае используется контрудар или блок, в середине удара – при этом используется отбив, в конце удара – здесь целесообразно использовать подставку.

Бим Бэкман, 100 лучших приемов таиландского бокса, 2008

Следует отметить, что такое большое количество артиллерийских наблюдательных пунктов в обороне вызывалось не столько интересами последней, сколько наличием необычно крупной артиллерийской группировки, которая создавалась с расчетом не только остановить наступление противника, но и поддержать контрудары и контрнаступление наших войск без больших перегруппировок, поскольку последние отнимали много времени, тогда как успех операции и боя зависел в большой степени от темпов наступления. Образно выражаясь, артиллерия была «огневым щитом и мечом» Воронежского фронта в битве на Курской дуге.

Ю. Б. Рипенко, Маршал Варенцов. Путь к вершинам славы и долгое забвение. 1901-1971, 2011

«В качестве мощного резерва…» Потеря передовых отрядов была не самой большой проблемой Сталинградского фронта. Он был лишен возможности действовать активно, т. е. наступать. Это развязывало руки противнику в нанесении ударов по линии обороны советских войск в излучине Дона. Командующий 6-й армией Ф. Паулюс мог выбрать любую точку на фронте 62-й или 64-й армии и ударить по ней, оставив на остальном своем фронте лишь жидкую завесу. Растягиваться в завесу с сосредоточением кулака в условиях вынужденной пассивности советских войск немецкая 6-я армия могла совершенно безнаказанно. При умеренной плотности построения 62-я армия просто не могла ни собрать ударного кулака, ни выстроить устойчивый фронт обороны своими силами. Единственной надеждой обороняющихся было создание крупных подвижных резервов, которыми можно было бы маневрировать вдоль фронта и наносить контрудары по прорвавшемуся противнику.

А. В. Исаев, Сталинград. За Волгой для нас земли нет, 2017

«Реакция» означает, что когда противник пытается ответить на вашу атаку ударом длинного меча, вы контратакуете его снизу, делая выпад вперед и пытаясь при этом удержать его меч внизу. Вы действуете очень быстро, и ваш контрудар является «реакцией» на удар противника. Делайте выпад «РАЗ!», а затем наносите удар «ДВА!». Такая координация движений часто встречается в поединках. Суть реакции «РАЗ – ДВА!» в том, чтобы наносить удар одновременно с подниманием меча и выпадом вперед. Вы должны изучить этот прием, а затем долго отрабатывать его.

Такуан Сохо, Книга пяти колец (сборник), -1

От автора. Как тщательно немцы готовили свой поход, разыгрывая его многократно на картах, отрабатывая варианты и выбирая лучший. Но что характерно – никакой привязки своих действий к возможным действиям Красной Армии, а это неизбежно, если готовишь встречный контрудар, даже если предполагается нанести его до того, как противник начал свою агрессию. Из этих записей видно, что немцы вели свое планирование, исходя из того, что Красная Армия будет вести себя весьма пассивно, и будет вести оборонительные бои.

Ю. Г. Веремеев, Мифы и правда о плане «Барбаросса», 2011

Наконец, было еще одно обстоятельство, не учтенное в плане ОКХ, – возможности для маневра, которыми мог бы воспользоваться смелый и решительный полководец противника. Мы не имели права предполагать, что враг не располагает подобным руководством, тем более что генерал Гамелен пользовался у нас хорошей репутацией. Он произвел превосходное впечатление на генерала Бека, который посетил его перед войной. Смелый командующий вражескими войсками мог бы остановить намеченное продвижение немецких армий по Бельгии и одновременно перейти в крупномасштабное контрнаступление против южного фланга немецких сил, действовавших на северном фланге. Даже если бы в Бельгию были переброшены силы, предназначенные для поддержки бельгийцев и голландцев, пятьдесят или шестьдесят дивизий для этого контрудара нашлось бы на линии Мажино, которая легко могла без них обойтись. Чем дальше бы продвигалась группа армий «Б» в направлении Ла-Манша и устья Соммы, тем более действенный удар могло бы нанести вражеское командование по глубокому флангу немецких сил с северной стороны. Нельзя утверждать, что у группы армий «А» с ее двадцатью двумя дивизиями хватило бы сил, чтобы отразить его. Как бы ни обстояло дело, подобное развитие операций едва ли в стратегическом смысле могло привести к окончательной победе на Западном театре военных действий.

Э. ф. Манштейн, Утерянные победы. Воспоминания генерал-фельдмаршала вермахта, 1955

«К концу декабря войска группы армий “Юг”, прекратившие свои контрудары южнее Киева и в районе Житомира, оборонялись на извилистом, осложненном плацдармами противника и исключительно неустойчивом фронте. Противнику, пожалуй, контрудары немецких войск были только на руку, потому что они предпринимались лишь в силу необходимости временно предотвратить глубокие прорывы русских. И созданное в результате таких контрударов на какое-то время облегчение совершенно не использовалось для выпрямления линии фронта. В то время как русские для пополнения измотанных дивизий и формирования новых соединений, необходимых для предстоящих наступательных операций, располагали богатейшими резервами живой силы и техники, контрудары поглощали силы немецких войск, и восстановить их в полной мере было невозможно. Вследствие неизменного требования Гитлера удерживать по возможности более обширные районы Украины, а также его запрета эвакуировать в интересах экономии сил выступы немецкой обороны, против которых русские не предпринимали активных действий, группа армий “Юг” вынуждена была держать свое очень сильно растянутое южное крыло выдвинутым далеко вперед, а это, несомненно, таило в себе серьезную опасность. Можно было с уверенностью ожидать, что противник использует столь благоприятную для него, прямо-таки соблазнительную возможность охвата этого крыла и постарается взломать удержавшуюся лишь ценою крайнего напряжения всех сил немецкую оборону на этом выступе…

О. С. Смыслов, Расстрелять перед строем, 2013

«С началом операции «Цитадель» противник может либо ограничиться этим оперативным районом с тем, чтобы встретить наступающие немецкие войска в оборонительных боевых порядках с привлечением резервов от соседей и проведением контрударов, либо предпримет встречные наступательные операции как в полосе боевых действий группы армий «Юг», так и группы армий «Центр» при одновременном отражении наших наступательных действий, если посчитает, что обстановка это позволяет. Предполагая готовность самого противника к ведению наступательных действий и учитывая положение, складывающееся в районе Средиземного моря, последний вариант кажется нам более вероятным, хотя не исключена поначалу реакция ограниченного характера. Поэтому можно считать, что вскоре после начала нашего наступления противник нанесет сильные контрудары на тех участках фронта групп армий «Юг» и «Центр», где отмечена его подготовка к наступательным действиям, как в целях сковывания наших сил, так и облегчения положения своих обороняющихся войск.

Райнхард Гелен, Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971, -1

Во время проведения этой операции неоднократно возникали чрезвычайно напряженные отношения между Гитлером и ОКХ. Гитлер опасался, что продвинувшийся далеко вперед танковый клин группы армий генерал-полковника фон Рундштедта западнее Мааса может встретить сильный вражеский контрудар с юга, прежде чем отставшая пехота сможет организовать надежную фланговую защиту на Арденнском канале и на Эне. Поэтому 17 мая он пожелал, чтобы танки, вышедшие к этому моменту на линию Авеснес – Гиз – Марль – Ретель, были остановлены до того времени, когда подойдет достаточное количество пехотных дивизий 12-й армии, чтобы прикрыть южный фланг и сменить временно использованные для этой цели подразделения генерала фон Клейста. Главнокомандующий и начальник Генерального штаба сухопутных сил не пренебрегали опасностью такого рода контрудара, исходя из ситуации, в которой противник оказался вследствие прорыва немцев. Однако они в тот момент не считали угрозу непосредственной и верили, что в любое время смогут ему противостоять, обеспечив фланговую защиту имеющимися силами, которые каждый день и каждый час будут пополняться из тыла. Значительно более серьезную опасность для успеха операций по прорыву и окружению они видели в том, что противник, если танковый клин на время будет задержан, получит время для создания нового оборонительного фронта на Уазе и канале Самбра-Уаза, где немецкое наступление может быть остановлено. Они требовали снятия запрета на продолжение движения, на что Гитлер согласился только после весьма напряженного обсуждения 18 мая. Операции не был нанесен ущерб, поскольку командование армии еще не приказывало остановить мобильные формирования.

Хельмут Грайнер, Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939-1943, -1

Миус-фронт в данном случае является негативным примером, но не следует думать, что в этот же период не было прямо противоположных случаев. Таковым, как ни странно, является контрудар 5-й гв. танковой армии под Прохоровкой. За счет строжайшего радиомолчания (радиостанции даже опечатывались) немцы до самого последнего момента не знали о том, что Воронежским фронтом будет нанесен контрудар крупными массами танков. Сосредоточение танков было частично вскрыто радиоразведкой, но конкретного перечня прибывших соединений у немцев вечером 11 июля 1943 г. не было. Поэтому оборонительные действия «Лейбштандарта» 12 июля были в значительной степени импровизацией, чему благоприятствовали плотные боевые порядки и условия местности. В любом случае немецкая радиоразведка не вскрыла появление армии П.А. Ротмистрова, и ее появление стало в значительной мере неожиданным. Другой вопрос, что это первоначальное преимущество не было должным образом использовано.

А. В. Исаев, Мифы Великой Отечественной (сборник), 2010

Это была первая попытка советского командования активными действиями танковых соединений остановить противника и выбить его с прохоровского направления. К сожалению, она не дала ожидаемого результата, хотя и имела определенный положительный эффект. В то время как 2 гв. Ттк перешел в контрудар, мд СС «Рейх» сминала фланги 5 гв. Стк, стремясь взять в клещи его соединения. Несмотря на то что полковник А.С. Бурдейный располагал значительными силами (в корпусе было 165 танков), контрудар 2 гв. Ттк развивался тяжело – авиация противника буквально висела над боевыми порядками частей. Тем не менее к восьми часам вечера 26 гв. тбр вышла на шоссейную дорогу Белгород – Курск и, овладев колхозом «Смело к труду», блокировала ее. Для борьбы с гвардейцами Хауссер задействовал силы дивизии Симона, в том числе и танковый полк, а также часть сил дивизии Крюгера (правый фланг). Это несколько ослабило давление на корпус Кравченко. Однако дальнейшее продвижение 2 гв. Ттк во фланг 2 тк СС стало опасно для корпуса, да и ожидаемых результатов оно не принесло. Из-за окружения 5 гв. Стк его правый фланг оказался открытым, поэтому 7 июля в 0.30 командование Воронежского фронта отдало приказ об отводе корпуса на восточный берег р. Липовый Донец.

В. Н. Замулин, Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны, 2017

Два дня спустя, в ответ на приказ Тимошенко № 060, который требовал гораздо более значительного контрудара в противовес продолжающемуся прорыву Гудериана, в 2:41 13 июля Кузнецов приказал своей армии расширить наступательные операции, нанеся в районе Быхова – совместно с 4-й армией Сандалова – удар на правом крыле Гудериана. Словно повторяя формулировки вышестоящего указания Тимошенко, Кузнецов приказал своей армии перейти в наступление с целью захвата Бобруйска и Паричей и одновременными ударами из районов Таймоново, Шапчицы в направлении Комаричей разгромить войска Гудериана, действующие на Быховском направлении:

Дэвид Гланц, Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I, 2010

В это время предметом большой заботы Ставки и Генерального штаба являлось Центральное направление. Мы держали постоянно в поле зрения действия советских войск на этом направлении. К осени здесь обозначилась некоторая стабилизация. Было очевидно, что это произошло только после того, как наши войска беспримерной стойкостью в обороне и решительными контрударами нанесли крайне чувствительный удар войскам группы армий «Центр» и сорвали их первую попытку с ходу прорваться к Москве.

А. М. Василевский, Жуков. Маршал жестокой войны, 2013

В это время предметом большой заботы Ставки и Генерального штаба являлось Центральное направление. Мы держали постоянно в поле зрения действия советских войск на этом направлении. К осени здесь обозначилась некоторая стабилизация. Было очевидно, что это произошло только после того, как наши войска беспримерной стойкостью в обороне и решительными контрударами нанесли крайне чувствительный удар войскам группы армий «Центр» и сорвали их первую попытку с ходу прорваться к Москве.

И. С. Конев, Жуков и Сталин, -1

Германские приграничные провинции обладали хорошей сетью стратегических железных дорог, тогда как Польша, как и Россия, обладала крайне бедной сетью сообщений. Поэтому на стороне германцев было большое преимущество – возможность быстрого сосредоточения сил, чтобы парировать наступление русских. Но если бы германские армии в свою очередь перешли в наступление, то чем больше они проникали бы вглубь Польши или России, тем больше они теряли бы эти преимущества. Отсюда наиболее выгодной для них стратегией было заманить русских на позицию, удобную для контрудара, а не развивать самим широкое наступление.

Г. Б. Лиддел Гарт, Правда о Первой мировой, -1

Проект Б. Лоссберга исходил из высокой вероятности разгрома основных сил Красной армии в ходе первых приграничных сражений и развала СССР после того, как тот лишится большей части своей европейской территории. Для достижения этой цели предлагалось нанесение мощных рассекающих ударов с последующим расчленением, окружением и уничтожением в гигантских котлах советских войск с последующим выходом на рубеж ниже течения Дона и Волги (от Сталинграда до Горького), далее Северная Двина (до Архангельска). При этом допускалась возможность организованного отхода советских войск с западных оборонительных рубежей в глубь страны и нанесение контрударов по растянувшимся в ходе наступления немецким группировкам. В качестве наиболее благоприятной ситуация рассматривалась та, при которой советские войска основными своими силами оказали бы упорное сопротивление в приграничной зоне. В этом случае вермахт за счет своего превосходства в силах и средствах, а также маневренности, нанес бы поражение советским войскам в приграничных районах, что позволило бы решить поставленные задачи в кратчайшие сроки.

Коллектив авторов, Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны, 2015

Этот прогноз блестяще оправдался во время Французской кампании – хотя многие немецкие генералы считали французов крайне опасным противником. Они опасались, что достичь быстрого успеха против французской армии будет крайне сложно – тем более, что вермахт не имел преимущества ни в численности войск, ни в количестве танков и автотранспорта, ни в численности и качестве авиации. Более того, французские танки заметно превосходили немецкие по качеству защиты, а зачастую и по мощности пушек. Встречный бой 16-го немецкого танкового корпуса с 3-й и 4-й французскими легкими механизированными дивизиями под Анну 13 мая 1940 года принес немцам огромные потери. Увы, на ситуацию на главном направлении – южнее Седана – этот бой не повлиял никак. Более того, он научил немецких генералов в дальнейшем избегать столкновений танков с танками, памятуя о том, что немецкие танковые войска предназначены (и оптимизированы!) совсем для другого. К сожалению, этого до сих пор не понимает большинство военных историков, упорно сравнивающих количество танков, калибр их пушек и толщину брони… Ну а эффективное использование немцами зенитных орудий в качестве мобильного противотанкового резерва при отражении английского контрудара под Аррасом заставило союзников отказаться от попыток перехватить инициативу даже там, где у них – как выяснилось потом– были вполне реальные шансы на успех.

С. Б. Переслегин, Вторая Мировая – война между реальностями, 2014

«Сыграно» в соответствии с каноном шахматной игры: контрудар в центре является лучшим возражением на фланговую атаку. На шахматной доске с ее плоской метрикой атака на фланге всегда будет отставать от контригры в центре (при правильной игре обеих сторон). Однако метрика западноевропейского ТВД искривлена: кратчайшее расстояние между точками далеко не всегда есть прямая линия. Движение в центре, в лесистом бездорожье Арденн, при прочих равных условиях осуществляется медленнее, нежели движение по фландрским равнинам. Потому во Франции и Бельгии наступление в центре будет развиваться медленнее, нежели обходной маневр через Бельгию. Вызывает удивление, что французы не разобрались в этой, не такой уж сложной, проблеме до войны» (Комментарии к книге М. Галактионова «Темпы операций»).

С. Б. Переслегин, Первая Мировая. Война между Реальностями, 2016

Контрудар – встречный или ответный удар, наносимый во время удара соперника или сразу же после его завершения с целью остановки развития атаки.

В. А. Барташ, Основы спортивной тренировки в рукопашном бое, 2014

Образно говоря, есть две составляющие боевых действий, которые условно можно представить понятиями «порыв» и «маневр». В действиях наших танковых, и не только танковых, войск в первые два года войны явно преобладал «порыв». «Порыв» – это когда «За Родину! За Сталина! Делай как я!» – и вперед в атаку! А «маневр» – это когда хорошо замаскированная в кустах противотанковая пушка пресекает «порыв» в зародыше. Преобладание «маневра» над «порывом» в действиях советских танковых войск в крупных масштабах проявилось в ходе контрнаступления под Сталинградом и сразу принесло результаты. Однако, несмотря на положительные сдвиги, «порыв» время от времени давал о себе знать. Так, например, контрудар 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой – это ярко выраженный «порыв». Нужен был «маневр», но командование предпочло «порыв» и фактически погубило армию. Примеры «порыва», причем при явном давлении сверху (в войсках-то уже давно «шкурой» поняли, что «маневр» лучше), можно найти даже в 1945 году. Вот один такой вопиющий случай, приведенный в журнале «Военно-исторический архив» полковником в отставке В.М. Сафиром: «Эту быль рассказал мне подполковник Н., участник Берлинской операции. Итак, снова о танках, вернее, о том, как командование 1-м Белорусским фронтом применяло их в городских условиях (чтобы никто не удивлялся – откуда вдруг взялся «чечено-грозненский опыт»).

М. Б. Барятинский, Танковые асы Сталина, 2013

Вопрос, в каком случае у колонны больше шансов добраться до пункта назначения и в каком состоянии, я не задаю – это ведь очевидно, не так ли, товарищ генерал? Идем дальше. Предположим, что колонне очень сильно повезло, немецкая авиация пролетела мимо, и все они благополучно добрались до переднего края. Влились соответственно в оборонительные порядки и приготовились к бою. Танки, пехота, артиллерия – будем считать, что все имеют высокий боевой дух и готовы беспощадно сражаться с врагом. Они ждут, когда противник пойдет в атаку, и готовы драться с ним вплоть до рукопашной. Но как они будут драться с немецкой авиацией, которая, будучи недосягаемой, волнами, раз за разом, бомбит и обстреливает наши позиции, оставаясь при этом неуязвимой. А наши бойцы только бессильно наблюдают, неся безответные потери и теряя боевой дух… Отсюда, товарищ генерал, мы сейчас имеем в войсках первого эшелона обороны границы и неоправданно высокие потери, и крайне низкую боевую эффективность противодействия наступающим немецким войскам. Отсюда же имеем случаи паники, а вместе с ними самовольное оставление оборонительных позиций и еще много негативных факторов, которые вы опять же сами могли лично наблюдать совсем недавно, пытаясь провести контрудар под Гродно. И хотя оправдать этих паникеров, а также бегущих за ними со своих позиций бойцов, никак нельзя, но понять их отчасти можно – когда с неба то и дело прилетает смерть, от которой нет спасения, поскольку правильно и глубоко окапываться личный состав не обучен, очень легко поддаться панике и безнадежности.

Иван Байбаков, 1941 – Своих не бросаем, 2017

Особенно большой урон советские войска понесли в первые дни операции – при прорыве вражеской обороны и при форсировании рек Западная Двина и Днепр, а также на заключительном этапе наступления – при форсировании рек Висла, Нёман, Нарев, при штурме Осовецкого укрепрайона, при отражении контрударов врага в Литве и на Рижском взморье, в районах Праги, Магнушева и Пулавы. Такие потери объяснялись упорным сопротивлением противника, мощью его обороны, трудностью форсирования многих рек, но вместе с тем и неэффективной артиллерийской и авиационной подготовкой, неудовлетворительными действиями 5-й гвардейской танковой армии, плохим взаимодействием стрелковых войск с танками, артиллерией, авиацией и партизанами. Они были обусловлены также недостатками в боевой подготовке воинов, призванных и направленных в действующую армию в ходе самой операции. Бывшие партизаны и подпольщики, имевшие боевой опыт, а нередко и награды, считались обученными бойцами. По мере освобождения территории Беларуси они сразу же вливались в части и соединения наступавших фронтов и с ходу бросались в бой – и это при том, что больше пользы они могли принести и приносили не в качестве линейных бойцов, а как разведчики и бойцы специальных штурмовых групп. Призывники из Западной Беларуси, приходившие в войска в качестве маршевого пополнения, отправлялись на передовую зачастую без должной военной подготовки. Проявляя смелость и отвагу, однако не владея тактическим мастерством, они несли неоправданно большие потери, в чём повинно и командование. А ведь чрезмерных потерь можно и нужно было избежать.

С. А. Третьяк, Трудный путь к Победе, 2015

Довольно сомнительными операциями, имевшими целью вызвать беспокойство за Петроград, явилась атака Риги с переправой 2 сентября через Двину у Икскюля, поскольку германцы стремились отрезать русские войска, занимавшие левобережные позиции; эту операцию, тщательно подготовленную и предпринятую с большими средствами, следует признать неудавшейся. Для проведения ее были сосредоточены значительная артиллерия и резервы из Тарнополя. 21 сентября германцы атаковали и овладели якобштадтской предмостной позицией, а 12–18 октября германская эскадра при помощи десанта в составе одной дивизии овладела островами Эзель, Моон и Даго. Надо очень внимательно изучить весь ход русской революции в 1917 году, чтобы высказать суждение о том, ускорили или затормозили окончательный развал старого русского государства эти активные действия Людендорфа. Нам представляется, что германцы в значительной степени тратили даром время и средства на русском фронте, а наносимые ими удары только усиливали позицию военной партии. Без контрудара в Галиции и атаки Риги немыслимо было бы выступление Корнилова против Керенского; правда, оно не имело под собой никакой почвы, но если бы Людендорф развил бы еще большую деятельность на русском фронте, положение Корнилова на внутреннем фронте стало бы сильнее.

Сборник, Россия в Первой Мировой. Великая забытая война, 2014

Одновременно Тимошенко рассматривался вопрос оказания помощи сражающимся под Миллерово войскам Южного фронта. Однако реальных возможностей нанести деблокирующий удар не было. Командованием фронта был сделан вывод, что изолированный контрудар «не даст ожидаемого эффекта, но повлечет значительные потери в силах и средствах фронта, что несомненно сильно ослабит оборону Сталинградского направления». Но размышления о контрударе были небесполезны. Именно в этот период (18 июля) от Тимошенко следует предложение о создании «танковой армии силой в 2–3 тк с артиллерией и подчинением ей двух-трех сд и сильной группы авиации». Предполагалось использовать танковую армию для удара во фланг противнику, наступающему на юг. Впоследствии танковая армия в составе Сталинградского фронта будет создана, более того, она будет не одна.

А. В. Исаев, Битва за Сталинград. Мифы и правда, 2022

Сектор к югу от впадины и к северу от скал, тянувшихся от Гебель-Калаха до Химеймата, удерживался его старым соперником – 7-й бронетанковой дивизией. Это соединение играло в свои обычные игры – патрулировало местность вблизи от переднего края бронеавтомобилями и мелкими колоннами мотопехоты, поддержанной артиллерией. Из-за этого Роммелю трудно было понять, что происходит в действительности, но не было похоже, чтобы в этом месте происходило серьезное укрепление обороны. Воздушная разведка подтвердила, что оборона здесь достаточно слаба. Установка большого числа мин затруднила бы маневр самой 8-й армии в случае возможного нанесения контрудара.

Майкл Карвер, Битва под Эль-Аламейном. Поражение танковой армии Роммеля в Северной Африке, -1

– А наше контрнаступление было призвано, не только нанести поражение немецкой ударной группировке, но и облегчить положение наших войск под Москвой, и тем самым отработать тактику Ставки Верховного командования. Оно шло от стабилизации обороны, через морально-психологическую стабилизацию войск, к нанесению контрудара. А уже в развитие контрудара – переход в контрнаступление. Это требовало частых выездов в войска, и Леонид Ильич использовал для этого каждую возможность. – Вспоминал Отец свои впечатления поздней осени 1941 года.

Г. Н. Моисеенко, Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!, 2014

Наконец 9 сентября началось общее наступление. Неманская армия успешно шла к Ивангороду и Двинску, преодолевая отчаянное сопротивление противника. Кавалерийские отряды действовали между Двинском и Вилией и быстро ушли далеко на восток. Левое крыло 10-й армии с величайшим напряжением всех сил продвигалось по скверным дорогам и в условиях плохой погоды вверх по течению Вилии в сторону Вилейки, а в это время ее части, ведущие фронтальные атаки, тоже поспешно продвигались вперед. Не выдержав двойного давления, противник, осознав грозящую ему опасность, стал медленно с боями отходить по всему фронту. Получив восточнее Двинска подкрепление, русские сосредоточились около Лиды и Слонима и нанесли через Вилейку мощный контрудар, сорвав наши планы тотального окружения армии противника.

Эрих Людендорф, Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918, -1

Артиллерия была весьма важным, но, разумеется, не единственным действующим фактором. Командование 3-й танковой армии не испытывало иллюзий относительно причин своего успеха в обороне. Рейнгардт в докладе в штаб ГА «Центр» в феврале 1944-го прямо писал: «В первой битве за Витебск удалось выстоять не в последнюю очередь потому, что ТА получила в качестве подкрепления несколько дивизий»[44]. Прибытие под Витебск свежих соединений позволило залатать дыры в обороне. Причем надо сказать, что первоначально эти соединения предполагалось использовать для контрударов с решительными целями, с целью радикального перелома в обстановке. Этим планам не суждено было сбыться.

А. В. Исаев, Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии, 2014

Теперь он оказался в тылу противника, хотя и на некотором удалении от его войск, оборонявших восточный перевал. Учитывая это, войска союзников отступили от Парапетами. Если бы они не сделали этого, их путь отхода мог оказаться перехваченным, да и не было никакого смысла оставаться на месте. Однако Филипп свернул с того направления, где его ждали, и снова совершил непрямой ход. Вместо наступления в восточном направлении от Амфиссы по холмистой местности, которая была благоприятна для действия противника, он повел свою армию обратно через Цитиниум и Элатею, затем повернул на юг через незащищенный теперь перевал Парапетами и обрушился на армию противника в Херонее. Этот маневр в большой мере обеспечил ему победу в последовавшем бою. Эффект его был дополнен искусной тактикой. Филипп хитростью выманил афинские войска с занимаемых ими позиций, делая вид, что отступает, а когда они вышли на равнину, нанес контрудар и прорвал их фронт. В результате боя при Херонее Македония установила свое господство над Грецией.

Г. Б. Лиддел Гарт, Стратегия непрямых действий, -1

Можно предположить, что фронтовое и Главное командование пропустили контрудар противника потому, что не рассчитывали на практическую возможность колчаковцев его действительно организовать. В таком случае налицо переоценка как степени разгрома противника в предыдущих операциях, так и фактора «опрокинутого тыла».

Н. И. Шило, Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала, 2014

Обстановка на англо-французском фронте позволяла германскому командованию пойти на такой шаг. Попытки союзников в очередной раз перейти в наступление под Ипром были пресечены немецким контрударом, когда впервые на Западном фронте была проведена газобаллонная атака. Выступ в районе этого города имел принципиальное значение как для англичан и французов, так и для немцев. Его ликвидация могла выровнять для последних неудачное положение, сложившееся в результате «бега к морю», и поставить под угрозу порты на побережье, через которые шло снабжение английской армии и остатков бельгийских войск. Кроме того, возросшая германская активность на Западном фронте имела еще одну цель – замаскировать готовящийся по России удар. В начале апреля немцы во Франции усиленно распространяли слухи о том, что войска П. фон Гинденбурга перебрасываются на Западный фронт с востока.

О. Р. Айрапетов, Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей, 2014

В начале февраля начинается второй этап Ржевско-Вяземской операции, когда немецкие войска нанесли контрудары по всем главным направлениям действий советских армий. Особенно ухудшилось положение частей, прорвавшихся в немецкий тыл. Командование группы армий «Центр», опасаясь потери Вязьмы как важного железнодорожного узла на главной снабженческой артерии германских войск в центре Восточного фронта, уже к началу февраля сосредоточило под Вязьмой до шести дивизий. Атаки ослабленных советских войск, у которых практически закончились боеприпасы, продовольствие, фураж, были встречены организованной системой огня, контратаками пехоты, поддержанной танками и авиацией. Ф. Гальдер 2 февраля дал характеристику этим боям: «5-я танковая дивизия уничтожает группы противника, просочившиеся в наш тыл. Эти бои за линией фронта носят комически уродливый характер и показывают, что война как таковая начинает вырождаться в драку, далекую от всех известных ранее форм ведения войны».

С. А. Герасимова, Ржевская бойня. Потерянная победа Жукова, 2010

По принятым летом-осенью 1940 г. решениям танковые бригады не только не расформировывались, а напротив – их число решено было увеличить до 45. «Жалкие» 11,5 тыс. легких танков, необходимых для укомплектования танковых бригад, по большей части уже существовали. Предполагалось, что бригада легких танков будет оперативно подчиняться командиру стрелкового корпуса и использоваться им как для непосредственной поддержки пехоты на поле боя в наступлении, так и в качестве инструмента нанесения мощного контрудара по прорвавшейся в тактическую глубину обороны корпуса пехоте и танкам противника. Таким образом, вопрос, над которым десять лет ломали голову военные теоретики всего мира, был решен в Красной Армии самым радикальнейшим образом. Французы «размазали» три тысячи своих легких танков по пехотным частям, оставшись в результате без крупных ударных соединений. Немцы передали все имеющиеся у них танки в 10 (затем 20) танковых дивизий, оставив при этом сто дивизий своей пехоты без танков непосредственной поддержки. Советский Союз, официально сохраняющий строгий нейтралитет в начавшейся европейской войне, развертывал без малого полсотни танковых бригад для непосредственной поддержки пехоты и в то же время спокойно и уверенно создавал 9 мощнейших танковых «колунов», способных нанести «глубокие рассекающие удары» по любому противнику.

М. С. Солонин, 23 июня – «день М», 2009