Древние (группа художников)

«Древние» ("The Ancients") — группа английских художников, последователей Уильяма Блейка.

История группы началась летом 1818 года, когда молодой художник Джордж Камберленд-младший познакомил Блейка со своим 26-летним учителем — успешным художником и гравёром Джоном Линнеллом (1792—1882). Блейк был тогда в бедственном положении, и Линнелл пообещал помочь ему с работой. Линнелл действительно помог Блейку, уговорив своего домашнего врача д-ра Роберта Джона Торнтона (медика, ботаника, литератора-дилетанта и издателя) заказать Блейку серию иллюстраций к так называемым «Пасторалям Вергилия» (английскому подражанию «Буколикам» Вергилия, автором которого являлся Амброз Филипс, 1674—1749). Иллюстрации, выполненные в технике ксилографии и опубликованные в 1821 году, имели потрясающий успех, особенно у группы молодых художников, которые объявили Блейка своим вождём и наставником, называя его «Истолколкователем» (“Interpreter”), а себя «Древними» ("The Ancients"). В этом названии группы отражены мечты о «Золотом веке», а в своем творчестве художники стремились к наивности и безыскусности, в отличие от академического искусства того времени. «Древние» проводили регулярные встречи в «Доме Истолкователя» — последней квартире Блейка в доме №3, Фаунтин-Корт, Стрэнд, а замеи на загородной даче Палмера в деревне Шорхэм, Кент (в 20 милях от Лондона).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Рерих создал уникальную коллекцию картин, повествующих о древней жизни во всем ее богатстве ушедшей в небытие культуры. «Картина лишь тогда может произвести полное впечатление, если в ней удачно будут разрешены три задачи: художественного эффекта (настроения), задача общепсихологическая и специально-историческая задача. Только гармоничное соответствие этих трех требований произведет впечатление и вызовет желательную эстетическую эмоцию»[11], – подчеркивал Рерих. Теория исторической живописи, которую выстроил Рерих, относится не только к искусству, но и к истории как научному предмету. Ряд картин, написанных им в начале ХХ в., – «Заморские гости», «Город строят», «Поморяне», «Борис и Глеб», «Чудь подземная» являются блестящим примером реализации поставленных Рерихом перед исторической живописью задач. Он настаивал на том, чтобы смотрящий картину с историческим сюжетом смог окунуться в прошлую жизнь, не выдуманную художником, не нафантазированную им, а вполне реальную. Реальность художественного изображения основывалась на научных знаниях художника. Он считал, что археолог или историк должны быть художниками и только тогда их научный труд может получить впечатляющую форму и убедительность реальности. Картины «Каменный век» и «Север» (1904 г.), «Задумывают одежду» (1908 г.), «Колдуны» (1905 г.), «Идолы» (1901 г.), «Гонец» (1897 г.), «Сходятся старцы» (1898 г.) являлись не только произведениями высокого искусства, но и свидетельствами истории».

Николай Рерих, Шамбала с комментариями и объяснениями

В области искусства первыми плодами Возрождения, в смысле обращения к высшим интересам при помощи образованности древнего мира, было появление четырех художников: Гиберти, Брунеллески, Мазаччо и Донателло ‹…›. Не техническое мастерство было задачей четвертого члена этой художественной плеяды, но выражение волновавших его идей. Поэтому все его работы носят на себе отпечаток неоконченности, прерванности, но и необыкновенной живости. Он первый старался со всею энергией схватить и передать самую действительность ‹…›. Донателло жил уже в то время, когда запас художественных произведений древности возрос до значительных размеров. Он навел Козимо де Медичи на мысль сделать собрание таких произведений и выставить их публично. Так произошли знаменитые сады Сан-Марко, в которых получил свое образование Микеланджело.

Паола Волкова, От Джотто до Тициана. Титаны Возрождения, 2018

К 1821 году относится фрагмент Пушкина «Земля и море», представляющий собой переложение идиллии из «Цветов греческой поэзии» Кошанского. На его уроках Пушкин впервые услышал о древних «метрах», которыми впоследствии пользовался в своем творчестве. Здесь были четко поставлены вопросы поэтики, к которым он неоднократно впоследствии возвращался. Если в садах лицея молодой поэт «Цицерона не читал», он все же воспринял в классах профессора Кошанского начала античной культуры, питавшие его раннее творчество.

Леонид Гроссман, Пушкин, 2011

Георг Эберс был не только замечательным ученым, но и пылким пропагандистом античной литературы. Еще будучи студентом и учеником знаменитого профессора-египтолога Карла Рихарда Лепсиуса (1810–1884), Эберс, параллельно со своей исследовательской деятельностью, начал писать роман «Дочь фараона» (1864), который поначалу вызвал удивление, а потом и некоторое недоверие в научных кругах. За ним последовало еще одно сочинение из египетской истории – роман «Уарда». Эта книга была уже восторженно встречена как широкой публикой, так и учеными, которые признали полное соответствие бытовых и исторических деталей романа научным данным. Не забывая науку, Эберс увлекся творчеством и написал еще несколько романов из истории Древнего мира. Весь его так называемый «египетский цикл», состоящий из 12 книг, охватывает период со времен царствования Рамсеса II, начиная с середины XIV века, и доходит до нашей эры (середина VII века), периода становления арабского господства над Египтом.

Георг Эберс, Клеопатра, 1893

Георг Эберс был не только замечательным ученым, но и пылким пропагандистом античной литературы. Еще будучи студентом и учеником знаменитого профессора-египтолога Карла Рихарда Лепсиуса (1810–1884), Эберс, параллельно со своей исследовательской деятельностью, начал писать роман «Дочь фараона» (1864), который поначалу вызвал удивление, а потом и некоторое недоверие в научных кругах. За ним последовало еще одно сочинение из египетской истории – роман «Уарда». Эта книга была уже восторженно встречена как широкой публикой, так и учеными, которые признали полное соответствие бытовых и исторических деталей романа научным данным. Не забывая науку, Эберс увлекся творчеством и написал еще несколько романов из истории Древнего мира. Весь его так называемый «египетский цикл», состоящий из 12 книг, охватывает период со времен царствования Рамсеса II, начиная с середины XIV века, и доходит до нашей эры (середина VII века), периода становления арабского господства над Египтом.

Георг Эберс, Иисус Навин, 1889

Георг Эберс был не только замечательным ученым, но и пылким пропагандистом античной литературы. Еще будучи студентом и учеником знаменитого профессора-египтолога Карла Рихарда Лепсиуса (1810–1884), Эберс, параллельно со своей исследовательской деятельностью, начал писать роман «Дочь фараона» (1864), который поначалу вызвал удивление, а потом и некоторое недоверие в научных кругах. За ним последовало еще одно сочинение из египетской истории – роман «Уарда». Эта книга была уже восторженно встречена как широкой публикой, так и учеными, которые признали полное соответствие бытовых и исторических деталей романа научным данным. Не забывая науку, Эберс увлекся творчеством и написал еще несколько романов из истории Древнего мира. Весь его так называемый «египетский цикл», состоящий из 12 книг, охватывает период со времен царствования Рамсеса II, начиная с середины XIV века, и доходит до нашей эры (середина VII века), периода становления арабского господства над Египтом.

Г. М. Эберс, Император, 1881

Итальянцы-гуманисты ввели новый обычай: они стали проводить философские беседы на открытом воздухе, так же как и древние. На таких встречах они рассуждали о бессмертии души или читали отрывки из произведений Горация и Вергилия. Особую изобретательность в этом проявил профессор римского университета Помпонио Лето (1427—1497). Он вместе со своими учениками не только читал и комментировал комедии Плавта, но и предложил читать их в лицах. Таким образом, «ученая штудия» этого профессора стала первым кружком любителей, которые впоследствии сыграли практически все комедии Плавта.

Г. В. Дятлева, Популярная история театра, -1

В конце XIX – начале ХХ века произошло открытие и осмысление древних икон как произведений искусства[35]. Они были надолго забыты под слоями потемневшей олифы и позднейших записей. После того, как иконы научились расчищать и реставрировать, в них обнаруживалось ранее скрытое богатство цвета, совершенство линий и ни с чем несравнимая глубина композиции[36]. В первые годы XX века были организованы небольшие выставки личных коллекций; именно там Матисс увидел икону как источник всего современного искусства[37]. Однако первая выставка икон, оказавшая заметное влияние на художников, состоялась в 1913 году по случаю празднования трехсотлетия дома Романовых. Авангардисты посещали ее толпами и были глубоко впечатлены увиденным. Они обнаружили, что иконы отвечали их собственным поискам нового художественного выразительного языка. Вдохновившись иконами с их плоскостным и отстраненным характером изображения, Владимир Татлин (1885–1953) почерпнул идеи для своих конструктивистских объектов и скульптур. Сходным образом Александр Родченко (1891–1956) перенес иконографическую концепцию пространства и перспективы на свое новое поле деятельности в искусстве, конструктивизм. В живописи Кузьмы Петрова-Водкина (1878–1939) также отразился стиль иконы, как в отношении предмета, так и способа изображения. Самое непосредственное влияние иконопись оказала на Н. Гончарову и К. Малевича, которые в то время сотрудничали в поисках более правдивой и русской формы искусства. При изображении крестьян, занятых ежедневным трудом, они стали использовать иконописный стиль, что придавало лицам на картине выражение вневременного покоя и отстраненности.

монахиня Гавриила , В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония, 2014

Его интересы в области искусства всегда были разнообразны и широки: он не только практиковал в разных видах изобразительного искусства, но и склонен был к теоретическим исследованиям в области истории искусства, являлся блестящим знатоком и ценителем антиквариата, вполне оправдывая, казалось бы, «нескромные» свои утверждения: «Я являюсь специалистом в древнем, африканском, океаническом, мексикано-доколумбийском и северо-американском искусстве индейцев, а также в современном и в древнем в целом. Я был коллекционером более 30 лет и купил более десяти тысяч художественных предметов за свою жизнь. Я обладаю огромной личной коллекцией древнейших скульптур, текстиля, книг, гравюр, серебра, рисунков и других художественных предметов. Я много путешествовал по Европе, Африке, Азии и Америке»[183]. Все это сделало Грэма притягательной фигурой в художественной среде Нью-Йорка в 1920–1930-е годы, деятельным медиатором европейского модернизма.

Коллектив авторов, Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей, 2008

Появлению же этих, как их окрестили, «Поэм Оссиана» общество оказалось обязано замечательному путешественнику и поэту Джеймсу Макферсону (1736–1796). Именно ему посчастливилось обнаружить древние поэмы, когда он путешествовал по затерянным местечкам Шотландии. Макферсон и до того весьма увлекался древней литературой своей страны. Он был сыном богатого шотландского фермера, который смог позволить себе послать наследника сначала в Абердинский Королевский колледж, а потом и в Эдинбургский университет. Получив образование, Джеймс Макферсон некоторое время работал преподавателем, но быстро подружился с известными исследователями, изучавшими древние языки, – доктором наук Александром Карлайлом и литератором Джоном Хьюмом. Именно эти известные мужи и разглядели талант Макферсона к древним языкам и литературе. Хьюм даже попросил Макферсона перевести со старогэльского языка на современный английский древнюю поэму «Смерть Оскара». И молодой переводчик справился так умело, что Хьюм опубликовал его перевод.

Е. А. Коровина, Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир, 2012

Значимо само название книги: Pontos Axenos. Крым, Черное море – Axenos Pontos, «негостеприимное море» древних греков – в замкнутом советском пространстве как бы возвращает к античному наследию, всегда очень важному для Томаса. В первой книге семнадцать стихотворений, три раздела: «Сентиментальное путешествие» (название «одолжено» у Лоренса Стерна), «Единственный город» и «Из кавказских стихов». Позднее восемь стихотворений из нее были напечатаны в первой официально изданной книге Венцловы «Знак речи», а все семнадцать были включены автором в сборник 1991 года «Разговор зимой», правда, уже отредактированные рукой мастера, иногда с новыми названиями. Два из них попали даже в «Избранное» (1999), составленное из ста стихов. Все это говорит о том, что первую самиздатскую книжку написал молодой, но уже вполне сформировавшийся поэт.

Доната Митайте, Томас Венцлова, 2005

Даже после того как в 1803 году Карамзин неожиданно для читателей прекратил публичную литературную деятельность, о нем не забывали. Его произведения оставались по-прежнему популярны. От Карамзина ждали открытий на новом поприще – официального историографа. Выдающийся историк М. П. Погодин вспоминал, с каким благоговением он, еще гимназист, глазел на своего кумира, случайно встретив его в Оружейной палате Кремля. Выход в 1818 году первых томов «Истории государства Российского» стал подлинной сенсацией не только в культурной, но и общественно-политической жизни страны. По свидетельству А. С. Пушкина «несколько времени ни о чем ином не говорили». Труд Карамзина воспринимался как научный и патриотический подвиг. «Карамзин – это Кутузов двенадцатого года: он спас Россию от нашествия забвения, воззвал ее к жизни, показал нам, что у нас отечество есть, как многие узнали о том в двенадцатом году» – писал позднее П. А. Вяземский, поэт, воспитанник историографа. Общеизвестно высказывание А. С. Пушкина о том, что «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом». Воздействие карамзинской «Истории» на формирование российского национального самосознания признавали и современники, и потомки. Лучшие русские люди нескольких поколений могли бы сказать и говорили словами Достоевского: «Я возрос на Карамзине». Те же, кто были близки к высшей власти, знали, что историографу доверяли свои мысли и чувства, к его мнению прислушивались император, царствующая семья, государственные мужи, находя в нем образец честности, прямодушия и гражданской ответственности.

А. В. Старчевский, Николай Михайлович Карамзин, 1849

Весьма популярный в конце XIX – начале XX века русский писатель Михаил Николаевич Волконский родился в Петербурге 7(19) мая 1860 года. Он принадлежал к древнему княжескому роду, ведущему свое происхождение еще от Рюрика. Волконский закончил Императорское училище правоведения (1882), служил в Главном управлении государственного коннозаводства, потом – в Министерстве народного просвещения. Однако молодого чиновника привлекала литература, и, добившись успеха на любимом поприще, он ушел с государственной службы. Успех Михаилу принес один из первых его исторических романов «Мальтийская цепь» (1891), сюжет которого автор почерпнул из маленькой заметки в старинной газете. Так сразу же определилась характерная особенность творчества писателя: поразившая его какая-либо яркая деталь, скромный исторический факт разрастаются в волнующий авантюрный сюжет, становящийся стержнем большого романа.

М. Н. Волконский, Кольцо императрицы (сборник), -1

Весьма популярный в конце XIX – начале XX века русский писатель Михаил Николаевич Волконский родился в Петербурге 7(19) мая 1860 года. Он принадлежал к древнему княжескому роду, ведущему свое происхождение еще от Рюрика. Волконский закончил Императорское училище правоведения (1882), служил в Главном управлении государственного коннозаводства, потом – в Министерстве народного просвещения. Однако молодого чиновника привлекала литература, и, добившись успеха на любимом поприще, он ушел с государственной службы. Успех Михаилу принес один из первых его исторических романов «Мальтийская цепь» (1891), сюжет которого автор почерпнул из маленькой заметки в старинной газете. Так сразу же определилась характерная особенность творчества писателя: поразившая его какая-либо яркая деталь, скромный исторический факт разрастаются в волнующий авантюрный сюжет, становящийся стержнем большого романа.

М. Н. Волконский, Воля судьбы (сборник), -1

Посещая музеи, порой встречаем прекрасно сохранившиеся произведения искусства, выполненные из дерева во II–I веках до н. э. Как давно, оказывается, человек начал использовать древесину в качестве художественного материала. Мастерство древних художников удивляет и восхищает – ведь они чаще всего тайны изобразительного искусства постигали самостоятельно.

М. Д. Ильяев, Уроки искусного резчика. Вырезаем из дерева фигурки людей и животных, посуду, статуэтки, 2011

В этом контексте представляется полезным обратиться к «проспектам» исторических сюжетов, рекомендательным спискам «случаев и характеров из русской истории», изначально адресованным воспитанникам Российской Академии художеств. Начало этому «жанру» положил Ломоносов, составив едва ли не сразу после учреждения Академии первый в своем роде перечень – «Идеи для живописных картин из русской истории». Ломоносовские «Идеи…» послужили образцом для последовавших в начале XIX века рекомендательных списков. Поводом для их создания стало внесенное в 1802 году президентом Академии художеств графом А.С. Строгановым дополнение к уставу Академии, в котором рекомендовалось предлагать воспитанникам темы из отечественной истории. Карамзин первым откликнулся на этот призыв, его записка «О случаях и характерах в Российской истории, которые могут быть предметом художеств» снабжена подзаголовком «Письмо к господину N.N.» и обращена к Строганову [Карамзин]. Непосредственной реакцией на карамзинский «перечень» стали «Критические примечания, касающиеся до древней Славяно-Русской Истории», присланные из Геттингена А.И. Тургеневым и с некоторой задержкой напечатанные в «Северном вестнике» [Тургенев]. В 1807 году отдельным изданием выходит самый полный из подобного рода «перечней» с посвящением «воспитанникам Академии художеств» [Писарев]. Сходную функцию выполняли «исторические пантеоны» «Храм славы российских ироев…» П. Львова и «Герои русские за 400 лет» Г.В. Геракова. Имеет смысл напомнить о позднем «Письме о русских романах» [Погодин], где речь идет все о тех же «идеях», «случаях и характерах», но теперь предлагаемых для исторического (читай: вальтер-скоттовского) романа. «Письмо…» фактически подвело итог определенному периоду художественного освоения древнерусской истории и обозначило новую перспективу – перспективу «исторического романа».

Сборник статей, И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата, 2008

В 1746 году Лессинг, подчиняясь воле родителей, поступает в Лейпцигский университет на богословский факультет. Примечателен контрастный рисунок жизненных дорог отца и сына Лессингов. Первый начинал свою ученую карьеру с филологии и древних языков, от которых отказался в пользу богословия, второй проделал путь в обратном направлении: от теологии к лингвистике и литературе. Не без влияния своего друга и наставника Милиуса, Лессинг увлекся поэзией и завел связи в местных театральных кругах. Он активно участвует в жизни лейпцигской труппы, которой руководит Фредерика Каролина Нойбер (1697–1760), талантливая актриса и антрепренер, одна из самых выдающихся женщин своего времени. Ее вклад в формирование немецкого национального театра весьма значителен, хотя современники не смогли оценить ее заслуги по достоинству[2].

Г. Э. Лессинг, Лаокоон, или О границах живописи и поэзии, 2017

Книга «Философия элегантности» была опубликована в трудное время. Париж был оккупирован немцами, и многие дома моды были закрыты. Многие, но не все! Вероятнее всего, знание немецкого языка и эльзасское происхождение Магги Вагнер де Безансон помогли ей, и она смогла опубликовать эту великолепную книгу в 1942 году, ни разу в тексте не упомянув Германию и оккупацию Парижа, но поведав о красоте древнего русского костюма и расшитых жемчугом кокошников! Мода и политика всегда стояли рядом, но в военное время быть на страже элегантности и хорошего вкуса, но при этом сохранять нейтралитет, поистине виртуозно!

Магги Руфф, Философия элегантности, -1

В рамках художественных построений Иртенину интересует то позитивная модель христианского государства, то смысловые стержни русской истории. А, например, в романе «Царь-гора» автора волнует не только прошлое России, убитой после 1917 года, но и ее будущее, ее шанс на воскресение, поэтому линия Гражданской войны тесно переплетена в книге с линией современности. Поиск ответов на сложные вопросы человеческой истории и личных судеб, философская заостренность в яркой художественной форме, доля тонкого юмора – визитная карточка произведений Натальи Иртениной. А в последних своих романах она демонстрирует умение уютно «обжиться» в мире Древней Руси, среди князей Рюриковичей, бояр, монахов, дружинников, торгового люда – ни на йоту, как дотошный исследователь, не отступая от исторической достоверности летописного «эпического века».

Н. В. Иртенина, Андрей Рублёв, инок, 2014

Танка – очень древняя форма японской поэзии. Басё, сам не сочинявший танки, был большим знатоком старинных антологий. Особенно он любил поэта Сайге, который жил отшельником в мрачные годы междоусобных войн XII века. Стихи его удивительно просты и словно идут от самого сердца. Природа для Сайгё была последним прибежищем, где в горной хижине он мог оплакивать гибель друзей и несчастья страны. Трагический образ Сайгё все время возникает в поэзии Басё и как бы сопутствует ему в его скитаниях, хотя и эпохи, в которые жили эти поэты, и их социальное бытие были весьма различны.

Мацуо Басё, По тропинкам севера, 1689

Конечно, отчасти обращение Рабле к народной традиции объясняется самим характером французского гуманизма, который в значительно большей мере, нежели итальянский, проявлял интерес к национальной литературе и проблемам национального языка. Становление абсолютизма стало одним из важных факторов, повышающих статус народного наречия: «королевское знание» было знанием французским par excellence. Кроме того, соперничество с Италией, обострившееся на рубеже XV—XVI веков, заставляло искать в средневековом наследии образцы, доказывающие превосходство французской культуры над заальпийской. Возник целый пантеон средневековых авторов – «аналогов» великих писателей древнего Рима и Италии: считалось, например, что Кретьен де Труа или Гильом де Лоррис и Жан де Мен, создатели «Романа о Розе», прославили национальный язык и словесность не менее, нежели Овидий или Вергилий словесность латинскую, а Данте, Петрарка и Боккаччо итальянскую. Однако «ярмарочная» литература отнюдь не принадлежала к этому пантеону. Обращение к ней Рабле стало блестящим экспериментом – возможно, навеянным аналогичными опытами современных итальянских писателей, в частности Боярдо и Ариосто, однако совершенно новым по духу: его роман стал гигантским тиглем, где сплавились воедино едва ли не все средневековые жанры, приемы, стили и типы персонажей.

Франсуа Рабле, Гаргантюа и Пантагрюэль, -1

Рубенс выполнил множество исторических картин, но не во всех, как в работе «Прибытие Марии Медичи в порт Марсель», он восхвалял человека, который, возможно, его не достоин. Ему принадлежат полотна, где он изображал более древние события, героем которых становился мужественный, твердый, уверенный борец за свои идеи. Такова картина «Муций Сцевола», к сожалению, не сохранившаяся до наших дней. Уцелел лишь эскиз, находящийся в ГМИИ, в Москве.

Г. В. Дятлева, Мастера исторической живописи, 2001

Кроме математики, Леонардо да Винчи усердно занимался древними языками и историей, и его сочинения и художественные произведения свидетельствуют о глубоком знании классического мира. В виде развлечения Леонардо занимался также музыкой, играл на скрипке и на арфе и достиг такого совершенства, что был одним из самых модных учителей музыкального искусства.

М. М. Филиппов, Леонардо да Винчи. Как художник, ученый и философ, -1

Любовь к истории своей Родины… Именно этим чувством проникнуты детские рассказы и сказки нашего дорогого автора – Натальи Николаевны Обнорской. Приятно читать умные и добрые книжки, написанные ею. Автор с особой выразительностью описывает события, связанные с историей гостеприимного Ярославля. Как хороши старые улочки, сколько интересного таится в уголках древнего города! Прочитав книгу, вы, возможно, сами захотите провести экскурсию для близких людей по мотивам этих увлекательных историй.

Н. Н. Обнорская, Сказки, которые живут в Ярославле, 2014

Готшед в своем труде дает нам и определении жанров, правда, практически не отступая от Буало. Однако любопытно, что Готшед с немецкой пунктуальность даже расписывает время действия драмы (3-4 часа), эпоса (один месяц) и пр. Реорганизация немецкого театра, по Готшеду, началась, конечно же, с похода против драм барокко. Созданный им Саксонский театр открывается постановкой корнелевского «Цинны». Переводя пьесы французских драматургов, Готшед значительно обогащает репертуар немецких театров и 1741 по 1745 издает шеститомный сборник «Немецкая сцена по правилам и примерам древних», где были напечатаны и переводы, и оригинальные пьесы Готшеда, и даже драмы его жены и приверженцев.

Б. Р. Мандель, Всемирная литература. Новое время и эпоха Просвещения. Конец XVIII – первая половина XIX века, -1

Писатель и дипломат, воин и родоначальник политологии, Николо Макиавелли (1469–1527) родился во Флоренции, семье нотариуса. Родители его принадлежали к древнему тосканскому роду, были людьми небогатыми, но цену образованию знали. Времена были замечательные для того, кто хотел сделать карьеру – правление Лоренцо Медичи, Лоренцо Великолепного, называли «золотым веком» Флоренции. О детстве Макиавелли известно совсем мало: сам он назвал себя «наблюдателем» политических событий своего времени – вторжения в Италию в 1494 короля Франции Карла VIII, изгнания семейства Медичи из Флоренции, установление республики, вначале под управлением великого неистового монаха Савонаролы.

Б. Р. Мандель, Всемирная литература. Искусство слова в Средневековье и эпохи Возрождения. Начало Нового времени, -1

Время жизни Гомера спорно. Древние версии охватывают период протяженностью в несколько столетий – от XII до VII вв. до н. э. Начало творчества Гомера относится к 907 г. до н. э. Уже в VII в. до н. э. в сочинениях античных поэтов встречаются цитаты из Гомера и ссылки на его произведения. Древние биографы считали, что Гомер родился на ионийском побережье Малой Азии. В пользу этой версии говорит и ионийский диалект его поэм. Согласно одной из греческих эпиграмм, за право считаться родиной великого Гомера спорят 7 городов: Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака и Афины. Имя Гомер не является греческим. Существует два варианта перевода этого имени – малоазийский «слепец» и древнегреческий «заложник». Вторым вариантом, возможно, подчеркивалось негреческое происхождение поэта. Родословная Гомера мифологична – его отцом в разных источниках называют бога Аполлона, бога Мелета, Телемаха. Матерью – богиню Метиду, музу Каллиопу, нимфу Эвметиду. В биографиях указано, что Гомер ослеп, после чего музы вдохновили его на создание поэм. Он скитался по Греции, участвовал в поэтических состязаниях. По легенде, соревновался в поэзии с Гесиодом. По мнению большинства ученых, поэмы «Илиада» и «Одиссея» были созданы Гомером в Ионии (Малая

И. С. Пигулевская, Словарь греческой мифологии, 2008

В 1755 г. Винкельман опубликовал статью «Мысли о подражании греческим образцам в живописи и скульптуре». Именно в этом раннем произведении содержится превосходное определение искусства античности, когда Винкельман пишет «о благородной простоте и спокойном величии искусства древних», подобного «глубине моря, всегда спокойного, как бы ни бушевала его поверхность» и которое, «несмотря на все страсти, обнаруживает великую уравновешенную душу»[24]. Далее Винкельман уточняет: «Единственный путь для нас сделаться великими и, если можно, даже неподражаемыми – это подражание древним», но для этого необходимо находить «не только прекраснейшую натуру, но и больше чем натуру, а именно некую идеальную ее красоту, которая, как учит нас один древний толкователь Платона, создается из образов, набросанных разумом».

В. Г. Власов, Теория формообразования в изобразительном искусстве, 2017

Как уже говорилось, родившийся в пригороде Вены в 1874 году Йорг Ланс фон Либенфельс, он же Адольф Йозеф Ланц, стал «самостоятельным» в 1893-м, когда ушел из семьи. Он успел принять постриг и стать монахом-цистерцианцем, добиться некоторой известности в научном и церковном мире и – порвать с духовниками. Вернувшись в мир обыденный, Ланц всерьез занялся наукой, получил звание доктора наук (1902 г.), а одной из основных тем его исследований стала тема кровосмешения. В конце концов, этот ученый придет к убеждению, что много прежде на Земле существовали две расы: арийцы и пигмеи, и в результате смешения этих рас на Земле появились недочеловеки: как раз те, в ком заложено темное начало… Древних арийцев он наделил уникальными знаниями и сверхестественными способностями, которые были утеряны в результате преступного кровосмешения. Чтобы очиститься и вернуть себе божественные знания, человеку необходимо избавиться от всех еврейских религий, отделить «белых» от «цветных» и запретить смешанные браки, – считал Либенфельс. И в этих измышлениях он не был ни одиноким, ни первооткрывателем; подобные взгляды разделяли другие писавшие об утерянных таинственных знаниях древнего человечества, почерпнутые из всевозможных древних книг. Но в отличие от многих коллег Либенфельс рассуждал о том, как нынешнему человечеству возродить расовую чистоту. Что впоследствии идеально наложится на гитлеровскую идеологию чистоты немецкой расы.

О. И. Грейгъ, Женщина фюрера, или Как Ева Браун погубила Третий рейх, 2016

Я. Э. Голосовкер более всего был известен трудами в сфере культуры Античности. Изданы книги его переводов: «Гораций. Избранные оды», «Поэты-лирики Древней Эллады и Рима». В издательстве «Детская литература» вышли написанные ритмической прозой «Сказания о титанах» (1955, 1957, 1994), отдельно – «Сказание о кентавре Хироне» (1961). В них в литературно-художественной форме, опираясь на знания, накопленные наукой, философ предпринял попытку восстановить утраченные древнеэллинские мифы. Ученые высоко оценили и научное значение труда. В 2001 году опубликована антология переводов произведений поэтов Древней Греции и Древнего Рима, охватывающая почти полтора тысячелетия античной культуры и одновременно представляющая искусство русского перевода за 200 лет. В 2004–2006 годах в издательстве «Водолей» вышла составленная Я. Э. Голосовкером «Антология античной лирики в русских переводах» в трех томах (Т. 1, 2 – «Лирика Эллады»; Т. 3 – «Лирика Рима»).

Я. Э. Голосовкер, Сказания о Титанах, 1955

Он родился в Киеве – древней столице русского государства. Дружная семья профессора Киевской духовной академии Афанасия Ивановича и Варвары Михайловны Булгаковых растила семерых детей: Михаил, Вера, Надежда, Варвара, Николай, Иван и Елена. В 1907 скоропостижно умер 49-летний отец. Пятнадцатилетний Михаил, талантливый импровизатор, артистически и музыкально одаренный юноша, мечтавший о сценическом будущем, после окончания Первой гимназии поступил на медицинский факультет Киевского университета. В апреле 1913 года он обвенчался с Татьяной Николаевной Лаппа. Вместе они скитались по военным дорогам Юго-Западного фронта, потом они оказались в Никольской больнице Сычевского уезда и в Вязьме Смоленской губернии, где Михаил Булгаков служил земским врачом. Они пережили 10 переворотов в Киеве в доме № 13 на Андреевском спуске. Он был мобилизован в армию Деникина и воевал в Чечне. Первая публикация была в газете «Грозный» под заголовком «Грядущие перспективы». Автор в ноябре 1919 года не просто выражал надежду на победу «белых», но напоминал об историческом возмездии: о расплате «за безумие февральских, мартовских, октябрьских дней». Он хотел уйти с «белой гвардией», но заболел тифом и остался во Владикавказе с «красной» властью. Контуженный в сражениях, ослабевший после болезни, под угрозой расстрела ЧК, Булгаков начинает писать пьесы для местного театра. Он отсылал их на конкурсы в Москву, где в аппарате Наркомпроса работала его сестра Надежда Земская, с которой переписывался постоянно. Булгакову удалось получить за пьесу «Сыновья муллы» достаточный гонорар, чтобы вырваться из осажденного бандами Владикавказа и через Баку, Тбилиси, Сухуми, Батум (Батуми) и Одессу вернуться в Киев, а потом в Москву, куда уже приехала его верная Тася.

Б. С. Мягков, Булгаков на Патриарших, 2007

Каждый очерк, каждая статья или эссе Г. Е. Миронова посвящены вроде бы частному вопросу – ювелирному искусству Древней Руси или экономическим реформам С. Витте и П. Столыпина, русским художникам или российским государям и т. д., но в совокупности – это как бы групповой портрет российских пассионариев, людей, за несколько столетий создавших могучее процветающее государство.

Г. Е. Миронов, Пассионарная Россия, 2007