Дипломатия (игра)

Дипломатия (игра) — настольная игра, созданная Аланом Колхамером (Allan B. Calhamer) в 1954 году (коммерческий релиз — 1959).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Около 1995 г. в России стала продаваться первооткрывательница из многопользовательских игр – Play By EMaiL, или PBEM Galaxy, бесплатная некоммерческая игра. Для реализации ее была открыта сеть особых серверов, каждый из которых функционировал в одной галактике, состоящей из многочисленных звездных систем. Победить можно, очищая себе путь методом устранения всех мешающих объектов, сноровкой и переговорами, обводя вокруг пальца недругов и оказывая поддержку сподвижникам. Основная суть игровых маневров в Galaxy – экономика, война и дипломатия. И везде нужно добиваться благоприятного для себя исхода. На сервере в один и тот же момент могут присутствовать более тысячи пользователей – огромное количество новых товарищей. В гигантских компьютерных сообществах за год персональный состав обновляется как минимум на 50—60%. Средний срок участия одного игрока составляет примерно 1,5—2 года. Использование электронной почты и долгое размышление над каждым ходом, конечно, тормозят игровое действие, и уже в 1997 г. возникла действительная ролевая игра – Ultima online. В данный момент творение компании Origin появилось и в России. По разным данным на серверах VO зарегистрировано от 200 до 300 тыс. пользователей, играющих по 10—20 ч в неделю, и это немало, учитывая то обстоятельство, что такое пользование приносит разработчикам несколько сотен млн долларов в год. Игр такого типа становится все больше. Разработчики MMORG не без оснований считают, что компьютерные игры, участие в которых принимают сразу несколько человек, вскоре вытеснят с рынка все остальные игры, ведь одерживать верх над себе подобными намного занимательнее, нежели над каким-то «железным устройством».

Е. А. Быкова, Стоп! Азартные игры!

Вообще разделение Германии нельзя назвать уникальным событием в европейской истории; оно служило фундаментом как вестфальской, так венской систем. Новизна состояла в том, что одна из Германий четко позиционировала себя как западную страну в соперничестве на арене международного порядка. Это было тем более важно, поскольку баланс сил в значительной мере формировался за пределами европейского континента. Тысячу лет народы Европы принимали как должное, что колебания в балансе сил могут быть какими угодно, однако сам баланс зависит от Европы. Складывающийся мир «холодной войны» опирался на дипломатию и оружие двух сверхдержав – США, расположенных через Атлантику от Европы, и Советского Союза, раскинувшегося на географической периферии континента. Америка помогла восстановить европейскую экономику через греко-турецкую программу помощи 1947 года и план Маршалла 1948 года. В 1949 году Соединенные Штаты Америки впервые в своей истории вступили в союз мирного времени – имеется в виду Североатлантический договор.

Генри Киссинджер, Мировой порядок, 2014

Если бы американские войска остановились перед линией от Пхеньяна до Вонсана (узкий перешеек Корейского полуострова), создало бы это буферную зону, отвечавшую стратегическим интересам Мао? Смог бы что-нибудь изменить какой-либо дипломатический шаг США в отношении Пекина? Был бы Мао удовлетворен, используя присутствие в Корее для перевооружения своей армии? Вероятно, полугодовая передышка, о которой Мао писал Чжоу, предоставляла бы возможность для дипломатического контакта, для военного предупреждения или для того, чтобы Мао Цзэдун или Сталин изменили свои позиции. С другой стороны, согласие на буферную зону на бывшей ранее коммунистической территории со всей определенностью вряд ли пришло в голову Мао с его революционным и стратегическим долгом. Тем не менее вполне достойный ученик Сунь-цзы мог преследовать явно противоречивые стратегии одновременно. Соединенные Штаты в любом случае не имели такого шанса. Они предпочли одобренную ООН демаркационную линию на реке Ялуцзян, а не линию на узком перешейке Корейского полуострова, которую они могли защищать лишь своими силами и при содействии дипломатии.

Генри Киссинджер, О Китае, 2011

В конце марта 1941 года вопрос о будущем политическом устройстве Советского Союза был поднят на качественно иной уровень. Следует сказать, что за те полмесяца, которые прошли с утверждения «Инструкций» к Директиве № 21, точка зрения Гитлера на обустройство «восточных территорий» приобрела более радикальный оттенок. Он не отказался от идеи административно-политического деления «восточного пространства». Однако теперь фюрер считал, что это не должны быть пусть и вассальные Германии, но независимые государства (даже если их независимость будет только фикцией). Всю оккупированную территорию СССР следовало поделить на административные единицы, которые напрямую и полностью будут подчиняться Германии. То есть предполагалось создать что-то вроде «древневосточных сатрапий, но на новый лад». По мнению А. Даллина, которому принадлежит взятая в кавычки фраза, такая эволюция во взглядах Гитлера произошла из-за изменений политической и военной обстановки, имевшей место в течение этого года. В 1939 и начале 1940 года он мог вполне искренне говорить о создании независимых Украины, Белоруссии и Прибалтики, чтобы таким образом воздействовать на английскую, французскую и советскую дипломатию, а также оказывать контрвоздействие на политику польского эмигрантского правительства. Теперь такие игры Гитлеру нужны не были: как известно, с лета 1940 года нацистская Германия была хозяином всего Европейского континента[12].

Олег Романько, Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944, 2014

Также показательно, что неоднократные в течение последних 20 лет попытки России выстроить союзнические отношения с США и НАТО заканчивались ничем. Нашей стране в ответ всегда давали понять, что в структуре НАТО для неё места нет. Максимум, чего удалось добиться российской дипломатии, – это создать комиссию Россия – НАТО, которая является не более чем совещательно-дискуссионным органом. Единственный путь в НАТО, который предлагается России, – это полный отказ от суверенной внешней политики, масштабное разоружение и встраивание в блок в качестве государства-«неофита», наряду с Хорватией, Латвией и т. д. При этом вооружённые силы НАТО неоднократно использовались для нанесения военного поражения странам, с которыми у России были выстроены партнёрские отношения, что явно свидетельствует о нежелании руководства блока НАТО всерьёз учитывать национальные интересы России или её позицию в ходе принятия своих решений.

Коллектив авторов, Завтра война! Вооруженные силы и военная реформа в России, 2013

Экспансия Рима в северные, преимущественно германские регионы Европы приостановилась в I веке н. э., и приблизительные границы империи проходили по рекам Рейн и Дунай, но это не означало того, что позиция ее стала сугубо оборонительной. Как мы уже видели в прошлой главе, военное превосходство Рима шло рука об руку с агрессивной дипломатией, и благодаря этому племенные союзы, непосредственно граничащие с ним, становились государствами – клиентами империи. Набеги, угрозы, военные демонстрации и подчинение варваров были стандартными методами, но открытые столкновения происходили крайне редко. Наученные горьким опытом, германцы быстро усваивали, что открытый конфликт с римскими легионами обычно заканчивался катастрофой. К середине II века маркоманы и квады уже больше века являлись клиентами империи, что делает войну, в которой едва не погиб Марк Аврелий, еще более странным явлением. Почему союз, давно бывший клиентом Рима, после ста лет мирного сосуществования, изредка прерываемого мелкими конфликтами, попытался уничтожить императора и его армию в полномасштабном военном противостоянии?

Хизер Питер, Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы, 2009

Однако канадцы, как и исландцы, придавая большое значение национальному рыбному промыслу, не предусматривали сохранение за другими странами каких-либо традиционных прав в рыболовной зоне, а американцы, взяв предложение 6+6 на вооружение, существенно дополнили его, предложив оставить право осуществлять промысел в этой зоне за судами тех стран, которые занимались им в этих районах традиционно, что с точки зрения канадцев было неприемлемо. По мнению советника МИД Канады М. Кодье (Marcel Cadieux), которое он высказывал в беседах с представителями советского посольства, такой промысел может осуществляться только в случае наличия двусторонних договоренностей (по примеру англо-датского соглашения 1959 г.). Что же касается советского предложения о территориальных водах в 12 миль, то Кодье полагал его вполне обоснованным и логичным, но отмечал невозможность его принятия из-за резко отрицательной позиции США, Великобритании и Японии. Поэтому Канада придерживалась компромиссной точки зрения, пытаясь найти такое предложение, за которое смогло бы проголосовать большинство стран-участниц конференции. Впрочем, представители канадских властей высказывали и иного рода соображения, особенно публично. Так министр северных территорий и национальных ресурсов Э. Гамильтон (Alvin Hamilton), отчитываясь в парламенте по итогам Конференции 1958 г., говорил, что расширение территориальных вод до 12 миль может подвергнуть опасности интересы стран, выступающих за свободу морей. При этом он отмечал, что советскую границу территориального моря никто в мире оспаривать не собирается хотя бы потому, что она существует еще с царских времен, т. е. уже более полувека[106]. В целом, следует отметить, что позиция Канады была традиционно нацелена на достижение соглашения в рамках многостороннего форума. Это было характерной чертой канадской дипломатии, равно как и дипломатии ряда других «малых» стран в рамках сложившейся в послевоенном мире биполярной системы.

Коллектив авторов, Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник), 2012

В результате были фактически демонтированы итоги Второй мировой войны в Европе, разрушена вся ялтинско-потсдамская система международных отношений. Кроме того, уничтожение СССР после провала ГКЧП позволило США и странам НАТО «по умолчанию» не считать себя более связанными прежними формальными и неформальными обязательствами перед советским правительством: наподобие нерасширения НАТО на Восток или неразмещения на территории бывших стран Варшавского договора и СЭВ, а также в бывших союзных республиках, часть из которых также вступила в НАТО, своих военных баз, в том числе оружия массового поражения и высокоточного оружия. Территориальные и прочие уступки на долгие годы стали «фирменным знаком» российской дипломатии – достаточно вспомнить соглашения 1990 года с США по Берингову морю и с Норвегией 2010 года по Баренцеву морю.

Проханов А. А., Уроки Второй мировой. Восток и Запад. Как пожать плоды Победы?, 2015

Эта задача выполнялась посольской дипломатией. В сравнении с территориалистскими правителями капиталистические правители обладали более сильными мотивами и большими возможностями для того, чтобы способствовать ее развитию: более сильными мотивами – потому что лучшее знание устремлений и возможностей правителей было необходимо для поддержания баланса сил, которое, в свою очередь, было важно для экономии на укреплении государства и ведении войны; а большими возможностями – потому что сети торговли на далекие расстояния, контролируемые капиталистическими олигархиями, служили готовой и самофинансируемой основой для построения дипломатических сетей (Mattingly 1988: 58–60). Как бы то ни было, достижения посольской дипломатии в укреплении системы городов-государств северной Италии – особенно мир в Лоди (1454) – стали два века спустя образцом для формирования европейской системы национальных государств (Mattingly 1988: 178).

Арриги Джованни, Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времени, 1994

Вопреки распространенному мнению, что китайское руководство осуществляет коварную стратегию, направленную на установление своего доминирования в Центральной Азии, Хуашен Чжао утверждает, что у китайских руководителей, напротив, отсутствует ясный всеобъемлющий план и нет единого мнения, а потому политика представляет собой бессистемный набор разных по стилю мероприятий. Однако стоит вспомнить ту методичность, с какой Пекин внедрился на нефтяной рынок Центральной Азии – не пожалел ни сил, ни денег для покупки нефтяных фирм Казахстана и для прокладки трубопроводов, – и будет трудно избежать вывода, что по крайней мере в этой области Китай действует обдуманно и целенаправленно. Нефтяная дипломатия Пекина в Центральной Азии явно нацелена на то, чтобы обеспечить себя надежными источниками нефти, которую можно было бы доставлять по защищенным внутренним коммуникациям, чтобы поменьше зависеть от беспокойного и непредсказуемого Персидского залива, морские поставки из которого могут быть в любой момент прерваны в силу случайных катастроф или враждебной политики. Центральная Азия, конечно, не решает всех проблем, но она определенно полезна. Несмотря на эту методическую оплошность в случае энергетического сектора, Чжао подчеркивает момент, имеющий особую важность в свете склонности видеть в Китае врага, которого следует сдерживать всеми мерами. Он отмечает трудности, с которыми Китай сталкивается в Центральной Азии, а для обоснования своего утверждения, что у Пекина нет последовательного плана действий в Центральной Азии, он отмечает, что китайские ученые все еще страдают от нехватки информации и исследовательских данных. Если это отнести и к правительству, то не стоит предполагать, что Пекин действует уверенно и расчетливо, тогда как его соперники в Центральной Азии все только спотыкаются и ошибаются.

Тренин Д. В., Центральная Азия: взгляд из Вашингтона, Москвы и Пекина, 2008

Таким образом, не сев даже за стол переговоров, руководители нашего государства передали американцам в 1977 г. важный для отечественного рыболовства район, но была заявлена все же компенсация в объеме 150 тыс. т рыбы ежегодно. Вплоть до 1981 г. США выделяли нашим рыбакам квоту на вылов рыбы в своей зоне в Беринговом море, что воспринималось нашей дипломатией и рыболовным ведомством как компенсация за потери переданной им акватории. В последующем выделение квот прекратилось с введением США санкций в отношении СССР, связанных с Афганистаном. Кроме того, в ходе переговоров выяснилось, что при определении линии разграничения у сторон различное представление о ее прохождении. Советская сторона считала, что она должна проходить по локсодромии[1], а американская сторона – по ортодромии[2] (рис. 4). В результате разного подхода создался спорный участок площадью около 15 тыс. кв. миль, который являлся с рыболовной точки зрения важным именно для нашего рыболовства. Американские рыбаки здесь не вели промысел.

Зиланов В. К., Россия теряет Арктику?, 2013

В 1954 г. в срочном порядке в Южный Вьетнам был направлен Нго Динь Зьем для установления нового проамериканского правительства. Получалась ситуация, когда в Южном Вьетнаме было создано новое правительство во главе с Нго Динь Зьемом, которое не участвовало в Женевской конференции и, соответственно, отказывалось выполнять условия договоров, потому что не подписывало их. Хотя Соединенным Штатам и удалось создать военно-политический союз для защиты Индокитая, по сути, это образование было довольно слабым, поскольку Индия, Индонезия, Бирма и Цейлон отказались от участия в этом блоке. Безусловно, два европейских члена – Англия и Франция – были сильными игроками на мировой арене, но они не поддерживали политику, проводимую Вашингтоном в Юго-Восточной Азии. Один из ведущих американских историков Д. Андерсон сделал по этому поводу довольно меткое замечание: «В Белом доме решили не возобновлять политику с позиции силы по отношению к Индокитаю, но также не хотели признавать “де факто” реальность военного и политического успеха ДРВ»[27]. То есть эти шаги были направлены не на военное вмешательство, а лишь на то, чтобы хоть как-то сохранить свое влияние в этом регионе. В Кремле это прекрасно понимали и поэтому конкретных действий предпринимать не стали. Советский дипломат М. С. Капица в своих мемуарах писал: «Советскую дипломатию Манильский (СЕАТО. – Д. З.) договор мало беспокоил»[28].

Зусманович Дмитрий, Советско-американские отношения и война во Вьетнаме. 1964-1968 гг., 2016

Прорывом американской дипломатии явилась организация миротворческого батальона в Центральной Азии – ЦЕНТРАЗБАТ (CENTRAZBAT). Следующий шаг был сделан в направлении создания подобной структуры на Кавказе (КАВБАТ) с участием Грузии, Армении и Азербайджана. Начало массовому вхождению американских вооруженных сил в регион и созданию военных баз было положено после террористических атак на объекты США 11 сентября 2001 г. 7 октября 2001 г. началась антитеррористическая операция «Несокрушимая свобода», в ходе которой войсками Соединенных Штатов был оккупирован Афганистан. Одновременно Пентагон начал глобальную передислокацию вооруженных сил, призванную обеспечить стратегический контроль над «дугой нестабильности» от Ближнего Востока до Северо-Восточной Азии за счет расширения своего присутствия на этих театрах.

Мурклинская Г. А., Геополитические шахматы. Искусство побеждать без войны, 2008

После заключения в ноябре 1937 года Антикоминтерновского пакта Японии, Германии и Италии политика усиления связей Оси была основной идеей японской дипломатии. Более того, эта политика всегда проводилась японской армией. В чем заключалось действительное намерение армии и как оно менялось, не ясно, но флот, в общих чертах, понимал его следующим образом: первоначально целью было оковывание, с помощью Германии, Советского Союза путем осуществления японской политики по отношению к Маньчжурии и Китаю. Однако по мере затягивания Китайского инцидента Япония постепенно попадала в международную изоляцию. К тому же стало очевидно, что инцидент не может быть урегулирован лишь за счет оковывания Советского Союза. Армия, казалось, верила, что усиление связей Оси не даст Японии оказаться изолированной и усилит ее решимость сопротивляться Великобритании и Америке, а также приведет к урегулированию инцидента. Таким образом, японская армия, опираясь на свою громадную политическую силу, предприняла все возможные шаги, чтобы убедить правительство и народ в необходимости укрепления связей Оси.

Садатоси Томиока, Политическая стратегия Японии до начала войны, 2004

На концептуальном уровне этот подход означает французское стремление разрешить дилемму безопасности, вылившуюся в своего рода «игру с нулевой суммой» между двумя институтами – «европеистским» (ЕС/ЕПБО) и «атлантистским» (НАТО). На практике же задача французской дипломатии состоит, по-видимому, в том, чтобы превратить оба института из конкурирующих во взаимодополняющие друг друга проекты. В этой связи взаимодействие между Евросоюзом и НАТО через «взаимодополняемость» проходит «красной нитью» по всей Белой книге.

Новикова О. Н., Актуальные проблемы Европы №3 / 2010, 2010

Следующие сценарии мировых угроз – крупные региональные войны, чреватые дроблением государств этнические конфликты и революционные вызовы снизу – необязательно представляют прямую опасность для Соединенных Штатов. Даже ядерная война между, скажем, Индией и Пакистаном или Ираном и Израилем, какой бы ни была ужасающей, вряд ли создаст серьезную угрозу территории США. Но в любом случае можно предположить, что Соединенные Штаты воспользуются доступными им политическими и даже военными рычагами влияния, чтобы предотвратить или остановить подобные конфликты. Способность Америки осуществить такую задачу в значительной мере зависит от того, насколько энергичной будет ее превентивная дипломатия и насколько весомыми и реальными покажутся ее заявления о намерении вмешаться в ход событий ради прекращения насилия в соответствующем регионе.

Бжезинский З. К., Выбор. Стратегический взгляд (сборник), 2004

С точки зрения дипломатического искусства наибольшее внимание привлекают формулировки, используемые Соединенным Королевством в отношении стратегического партнерства с Китаем. В рамках такого партнерства декларируется: «Возникновение Китая как глобальной экономической и политической силы является одним из наиболее значительных событий нашего времени. Мы должны работать вместе, если мы хотим справиться с большинством вызовов, с которыми сталкиваемся». Исходя из этой основополагающей предпосылки, формулируются три главные цели стратегического партнерства. Во-первых, извлечь для Соединенного Королевства максимум из развития Китая посредством создания такого восприятия Соединенного Королевства со стороны Китая, которое однозначно говорит, что Великобритания является глобальным центром интересов. Во-вторых, формировать видение появления Китая как страны, несущей ответственность глобального игрока, поощряя подход ответственности за суверенитет на международном и глобальном уровнях. В-третьих, способствовать устойчивому развитию, модернизации и внутренним реформам в Китае, оказывая влияние на внутреннюю политику, а также содействие в управлении рисками, сопровождающими быстрое развитие экономики [UK, 2010]. Сопоставляя дипломатические формулировки ряда стран, касающиеся стратегии по отношению к Китаю, вряд ли можно назвать еще одну страну в мире, которая бы владела искусством дипломатии в такой мере, как Соединенное Королевство.

Субботин А. К., Актуальные проблемы Европы №1 / 2012, 2012

Риббентроп просто предложил итальянцам не расширять связей с Россией. Гитлер, много говоривший о стратегии, не сказал дуче о «Барбароссе», но его оценка отношений с СССР давала основания для подозрений в отношении существования подобного плана. «Пока жив Сталин, возможно, опасности нет; он разумен и осмотрителен. Но если он исчезнет, евреи, которые в настоящее время занимают только второстепенные и третьестепенные позиции, могут снова выйти на первый план. Русские постоянно пытаются выдвинуть новые требования, которые они стараются обосновать имеющимися соглашениями… Поэтому необходимо постоянно иметь в виду русский фактор и обезопасить себя силовыми средствами и умной дипломатией».

Уткин А. И., Русские во Второй мировой войне, 2017

57 Еще в 1939 г., когда первые советские части вступили на территорию Балтийских государств, бойцы и командиры были поражены высоким уровнем жизни населения недавних провинций Российской империи. Некоторые красноармейцы дезертировали. См.: МлечинЛ. МИД. Министры иностранных дел: Тайная дипломатия Кремля. – М.: Центрполиграф, 2003. Об этом же пишет и один из наиболее видных военных консерваторов генерал-полковник Леонид Ивашов: «Широкое знакомство голодных, страдающих от репрессий советских людей со свободными и сытыми США и Англией могло серьезно дестабилизировать обстановку в стране… В свете этого представляется вполне объяснимым стремление советского руководства сохранить существующий политический строй и обеспечить безопасность своей страны» (Ивашов J1. Г. Россия или Московия? – М., 2002. – С. 166). Под безопасностью Ивашов имеет в виду прежде всего сохранение полученной в результате войны сферы влияния (Там же. – С. 167).

Тренин Д. В., Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад», 2006

В это же время начали расти и греческие претензии на турецкое наследство. Их питали не только надежды на слабость турок, но и страх перед Россией. Ее усиление на Проливах, естественно, означало бы конец «Мегали идеа» (Великая идея) с ее византийской составляющей. Это вызывало недоверие русской дипломатии. «Я Вам сообщил о колебаниях г. Венизелоса в вопросе уточнения [греческих притязаний], – писал 22 января (4 февраля) 1915 г. русский посланник в Афинах С. Д. Сазонову, – какового из деликатности он стремился избежать. Это носило характер извозчичьего «Сколько пожалуете». В наше время приобретений тот, кто ничего не желает, хочет всего… Я далек от того, чтобы преувеличивать опасность для нас со стороны эллинизма. В этой стране имеются мудрые люди, например Венизелос; но равным образом имеются и такие – и их число, быть может, растет вместе с нашими победами, – которые действуют под впечатлением надвигающейся славянской опасности и которых привлекают мечты о Византийской империи. Немцы путем подкупа прессы или другими способами в значительной мере содействовали внедрению здесь яда подобного рода мыслей. Помимо того, Венизелос не бессмертен»49.

Айрапетов О. Р., Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей, 2014

Однако политические деятели дома желали сокрушительного военного успеха и были разочарованы тем, что этот успех не был достигнут. В результате из-за воспоследовавшей (пусть даже и временной) отставки Эпаминонда демократическая партия Фив из-за ее близорукой политики и ошибочной дипломатии потеряла завоеванные для нее преимущества. Это дало возможность аркадийским союзникам, в которых чувство благодарности заслонялось растущим тщеславием и честолюбием, оспорить руководящую роль Фив, и в 362 году до н. э. Фивы были поставлены перед выбором: подтвердить свою власть силой или пожертвовать престижем. Их наступление на Аркадию заставило греческие государства вновь разделиться на две враждебные коалиции. К счастью для Фив, на их службе был не только сам Эпаминонд, но и плоды его большой стратегии, поскольку созданные им государства Мессения и Мегалополис являлись теперь не только факторами, сдерживающими экспансию Спарты, но и увеличивали силу самих Фив.

Лиддел Гарт Бэзил Генри, Решающие войны в истории, -1

Администрация Буша выбрала жесткий путь конфронтации в ущерб дипломатии, что сразу же поставило под угрозу реализацию соглашения. Она распустила международный консорциум, созданный для обеспечения работы северокорейского водо-водяного ядерного реактора, не предназначенного для военных целей, начала оказывать давление на международные банки, чтобы заморозить валютные счета Северной Кореи. Основанием для этого было то, что Северная Корея использовала банки для незаконных транзакций, хотя эти подозрения имели под собой, мягко говоря, очень зыбкие доказательства.

Хомский Ноам, Создавая будущее: Оккупации, вторжения, имперское мышление и стабильность, 2012

Мольтке внес также изменения и в сам план. Эти изменения имели серьезное политическое значение. Шлиффен предполагал, что правый фланг развернется не только вдоль бельгийской, но и вдоль голландской границы, доходя к северу до Крефельда. Пройдя полоску датской территории, известной под названием «Маастрихтского придатка», легко было обойти флангльежские форты, преграждавшие дорогу на узкой полосе бельгийской территории севернее Арденн. Шлиффен надеялся, что германская дипломатия добьется согласия на проход сквозь Голландию; он не желал зря насиловать Бельгию или Голландию и хотел спасти себя от лишних упреков.

Лиддел Гарт Бэзил Генри, Правда о Первой мировой, -1

В результате за 10 лет осуществления новой «публичной дипломатии» значительно увеличился процент арабского населения, прошедшего политическое обучение в США и у себя на родине. Если в конце 2000 года тысячи граждан вовлекались в программы обменов или обучения, то уже в 2004–2009 годах – сотни тысяч. Например, только из Египта в 1998 году США пригласили на обучение по программам в области развития демократии около 3,3 тыс. человек, в 2007-м – уже 47,3 тыс., а в 2008-м – 148,7 тыс. человек.

Пономарева Е. Г., Вывихнутый век. Кто его вправит? Хаос, конфронтация, интеграция, 2016

В рамках формирования новой военной стратегии генерал Ф. Бридлав, бывший командующий НАТО в Европе, дал развернутое интервью ведущей германской газете Die Welt. В нем он в частности сказал: «Наша большая проблема на самом деле – новый вид ведения войны. Мы работаем над этим… На военном жаргоне это называется DIME: дипломатия, информация, вооруженные силы, экономика»[20].

Ларина Е. С., Умножающие скорбь. Как выжить в эпоху войны элит, 2016

Тайны дипломатии в Англии раскрываются для широкого пользования через 25 лет, наиболее запутанные и противоречивые – через 50. Тайна полета Гесса и заключенное английским и германским правительствами соглашения о соблюдении Англией нейтралитета при нападении Германии на СССР, и обязательства Британии в течение двух лет не открывать второго фронта в Европе, до сих пор остаются государственным секретом Англии, потому что, раскрыв его содержание, Лондон испачкает лицо своей аристократии и память о Черчилле грязной сделкой с Гитлером накануне нападения фашистской Германии на Советский Союз. Именно об этой грязной сделке в своем последнем слове на Нюрнбергском процессе 31 августа 1946 года Риббентроп заявил, что накануне войны с Советским Союзом «Черчилль дал ему дружественные заверения».[207]

Устинов В. И., Политические тайны Второй мировой, 2012

АТОМНОЕ ОРУЖИЕ – ядерное оружие огромной разрушительной силы. Ядерный фактор играет исключительную роль для укрепления геополитической власти государства, для достижения целей мирового и регионального могущества. «Атомная дипломатия» стала составной частью международной политики. В США первое испытание атомной (плутониевой) бомбы проведено 16 июля 1945 г. перед началом Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 г.). Первые атомные бомбы были сброшены в августе 1945 года на японские города Хиросиму и Нагасаки в целях психологического воздействия на Японию. Погибло 450 тыс. мирных жителей. 25 сентября 1949 г. было передано сообщение ТАСС об успешном испытании в СССР атомного оружия. 1 ноября 1952 г. прошли первые испытания американской водородной бомбы, а 12 августа 1953 г. – в Советском Союзе. Ядерное оружие сыграло роль сдерживающего фактора в международных отношениях. В советском и американском атомном проекте принимали участие иностранные теоретики и специалисты, в том числе вывезенные из Германии.

Геополитика. Краткий словарь, 2014

В загадочном тысячеглавом тысячеруком великане, созданном Гюго, аудитория TED увидит правильную модель для описания роли пространства в глобальной политике. Некоторые из наиболее радикальных перемен, связанных с глобализацией, описываются не языком юриспруденции или дипломатии, а с помощью «вирусных» пространственных формул. Исключенные из законодательного процесса, глобальные инфраструктуры de facto создают свои формы правления быстрее, чем официальные государственные органы могут их узаконить.

Истерлинг Келлер, Действие есть форма: Выступление Виктора Гюго на конференции TED, 2011

В августе 2014 года генерал Филипп Бридлав, командующий НАТО в Европе, дал развернутое интервью ведущей германской газете Die Welt, где, в частности, сказал: «Наша большая проблема на самом деле – новый вид ведения войны. Мы работаем над этим… На военном жаргоне это называется DIME: дипломатия, информация, вооруженные силы, экономика» [27].

Проханов А. А., Холодная война 2.0. Стратегия русской победы, 2015

Наши санкции против Ирана максимально жестки. Дипломатия оказалась совершенно неэффективной в вопросе об иранской ядерной угрозе. Нет признаков того, что Иран намеревается по собственной воле разрывать контакты с антиамериканскими повстанцами в Ираке и Афганистане или с негосударственными террористическими организациями, такими как «Аль-Каида» или «Хезболла». Каждый новый месяц ожидания приносит разочарование.

Сценарии дальнейших вторжений США. Официальные документы Пентагона, 2009

Прежде всего, для Франции «Эльзас-Лотарингия» стала национальной паранойей. Французы поставили своей целью вернуть эти территории «любой ценой и невзирая ни на какие риски и жертвы». Их дипломатия утратила всякую гибкость, внутренняя политика стала носить откровенно милитаристский характер, что вылилось в целую серию громких скандалов – от заговора Буланже до дела Дрейфуса.

Переслегин С. Б., Первая Мировая. Война между Реальностями, 2016

Короче говоря, штаб должен задать вопрос: какую политику проводит ваша дипломатия и где и почему вы ожидаете ее крушения, которое вынудит взять в руки оружие.

Корбетт Джулиан, Великие морские сражения XVI–XIX веков, 2009

Барон Врангель хорошо представлял себе эти перспективы. Сдача в плен на милость Советской России, на которой настаивала британская дипломатия, была неприемлема.

Гришин И. А., Боевое искусство стратегии. Русский стиль. 9 изящных решений, 2011

Геополитика может рассматриваться и как самостоятельный раздел политической науки (политической истории, истории дипломатии, социологии, философии) или как их особая поддисциплина, занимающаяся изучением теоретических и практических проблем международных отношений, разработкой основных категорий и понятий, закономерностей и тенденций развития международной жизни во всех ее ипостасях.

Зубков А. И., Геополитика и проблемы национальной безопасности России, 2004