Детоубийство

Детоубийство (инфантицид) — умышленное лишение жизни ребёнка. Детоубийство включает в себя убийство матерью ребёнка после рождения (неонатицид). В России статья 106 Уголовного кодекса РФ предусматривает наказание за детоубийство новорожденных при родах или сразу после них для матерей в виде ограничения свободы на срок от 2 до 4 лет, либо к принудительными работами на срок до 5 лет, либо лишением свободы на тот же срок.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

1. Инфантицидный – стиль, при котором родители могли совершать детоубийство или насилие по отношению к детям. Реальность подобных расправ доказывается многократно пересказанным эпизодом убийства детей в Спарте в местечке Кеадос. Плутарх (в «Сравнительных жизнеописаниях») рассказывал, что после рождения каждого ребенка демонстрировали совету старейшин, который осматривал новорожденного и решал, жить младенцу или нет. Большинство современных ученых настаивает на том, что подобный подход к детям в Древней Греции – всего лишь миф. Во время археологических раскопок в этом месте не обнаружено детских скелетов, хотя найдено достаточное количество останков взрослых. Это не означает, что младенцев в Спарте не убивали. Однако, вероятно, это не носило такого масштаба, как об этом думали только на основании свидетельства Плутарха.

Е. И. Николаева, Психология семьи. Учебник для вузов, 2017

Это касается, например, инфантицида. Детоубийство – не наказание, а просто избавление от лишних, нежеланных детей. Почти все занимавшиеся им антропологи, демографы и историки связывают распространенность инфантицида в первобытном обществе прежде всего с низким уровнем материального производства. Человечество, как и всякий биологический вид, всегда придавало большое значение продолжению рода. Деторождение почти всюду оформляется особыми священными ритуалами. Многие религии считают бесплодие самой страшной божественной карой, но нам не известны проклятия, обрекающие на повышенную плодовитость. Иными словами, все народы по-своему заботятся о потомстве, любят и выращивают его. Но от инстинктивной потребности в продолжении рода до индивидуальной любви к ребенку, благополучие которого становится смыслом и осью собственного существования родителей, – дистанция огромного размера.

Игорь Кон, Бить или не бить?, 2012

И все же, как ни называй, факт детоубийства в данном случае неоспорим. Примерно с 16 недель ребенок в утробе матери начинает заметно шевелиться. При всем желании уже невозможно отрицать, что он живой. Еще совсем недавно на искусственные роды решались только в тех случаях, когда возникала серьезная угроза для жизни женщины. В медицине это так и называется «по жизненным показаниям» (хотя и тут много этически спорного: представим, что ребенок родился и прожил два дня. Как бы выглядела мать, которая согласилась на его умерщвление?).

Т. Л. Шишова, Спецмиссия антихриста, 2009

Детоубийство – это ужасно. Действительно ли оно было привычным делом, пока беременность и роды не стали контролировать профессиональные акушерки? За подобные преступления полагалась смертная казнь, поэтому такие секреты скрывали изо всех сил. Сомневаюсь, что женщина способна была хладнокровно убить своего новорождённого младенца, но отчаяние и нищета могли вынудить поступить так, например, бабушку ребёнка. История полна мрачных примеров. Помню, как несколько лет назад я прочла историю шотландки, которая жила в горах и скончалась в девяносто три года. После её смерти выяснилось, что она утопила семерых детей своей слабоумной незамужней дочери. В ходе расследования обнаружились захоронения на их участке. Это осталось незамеченным в далёком шотландском районе – значит, могло сойти с рук и в столичных трущобах, особенно в прошлом. Такие вещи, должно быть, случались повсеместно, и никто о них не знал.

Дженнифер Уорф, Вызовите акушерку. Прощание с Ист-Эндом, 2009

Тем не менее, поскольку равновесие производства и воспроизводства в конечном счете всегда устанавливается, пусть даже за счет детоубийств, жертвоприношений, войн, мужчины и женщины оказываются равно необходимы с точки зрения коллективного выживания; можно даже предположить, что на определенных этапах продовольственного изобилия женщина-мать подчиняла себе мужчину благодаря своей роли хранительницы и кормилицы; некоторые самки животных обретают в материнстве полную независимость; так почему женщине не удалось сделать из него пьедестал? Даже в те моменты истории, когда человечеству самым настоятельным образом требовалось повышение рождаемости, поскольку потребность в рабочей силе превосходила потребности в сырье, даже в те периоды, когда материнство пребывало в наибольшем почете, оно не позволило женщине занять первое место[31]. Дело здесь в том, что человечество – не просто естественный вид: оно не стремится сохраниться как вид, его проект заключается не в стагнации, а в преодолении себя.

Симона де Бовуар, Второй пол, 1949