Акрополь

Акро́поль (др.-греч. ἀκρόπολις — верхний город) — возвышенная и укреплённая часть древнегреческого города, так называемый верхний город. Акрополь — место первоначального поселения, вокруг которого развивался менее защищённый, так называемый нижний город, населённый земледельцами. Являлся крепостью и служил убежищем для граждан в военное время.

На акрополе обычно находились храмы божеств-покровителей данного города. Наиболее известен акрополь в Афинах, внесённый в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Также под акрополем могут подразумевать холм с крутыми и обрывистыми склонами.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Завершая рассказ об архитектуре Херсонеса Таврического, отметим, что он был основан греками и в дальнейшем развивался как типичный греческий город. Некоторым отличием его от большинства эллинских городов, является отсутствие видимого деления на верхний и нижний город. Херсонес не имел акрополя на укрепленном холме. Он был выделен лишь как район города, возможно в виде большой центральной площади, отличавшейся своей торжественной монументальной застройкой. Такое расположение акрополя закономерно и вытекает из самого характера развития города, возникшего на холме около Карантинной бухты. Первоначально маленький город имел только теменос (северо-восточная площадь), а с середины IV в., увеличившись в юго-западном направлении, достиг значительных размеров и в нем выделился в пределах общей сетки улиц главный общественно-политический и культурный центр на продолжении Главной улицы, который и стал акрополем Херсонеса. Прежний теменос остался одной из храмовых площадей. Агора – городская площадь, как известно, место народного собрания, где находился рынок. В греческих городах она всегда тяготела к нижнему городу, а также к пристани в приморских городах. В Херсонесе агора, видимо, была на берегу Карантинной бухты в портовом районе. Рядом с агорой всегда в греческих городах строился булевтерий (так было в Милете, Ассосе, Афинах), а также храмы. В Херсонесе имеется большое количество фрагментов ионической постройки, подтверждающее эту версию.

Б. Н. Федоров, Архитектура и искусство Херсонеса Таврического V в. до н.э. – IV в. н.э., 2008

Это второе поселение на холме Гиссарлык состояло только из акрополя, к которому с востока, юга и юго-запада прилегал нижний город. Существование нижнего города доказывает, во– первых, стена, которая идет в восточном направлении (см. В на рис. 2 в «Илионе») и которая является не наклонной, как крепостная стена акрополя, а построена вертикально и состоит из больших необработанных блоков, соединенных с маленькими. Эта крепостная стена идет от акрополя в восточном направлении и, следовательно, не может принадлежать самой цитадели. Второе доказательство существования нижнего города – это большие массы доисторической керамики, которая, как мы уже упоминали, встречается в самых нижних слоях руин на плато под холмом; ибо по форме, текстуре и материалу эта керамика идентична с керамикой первого и второго поселения на Гиссарлыке. В качестве третьей причины для существования нижнего города я могу упомянуть, что акрополь второго города имел трое ворот (RC и FM, NF и ОХ на плане VII). Я подчеркиваю тот факт, что двое из этих ворот должны были, во всяком случае, использоваться одновременно, поскольку если бы нижнего города не было, то, принимая во внимание сравнительно небольшую площадь цитадели, ее было бы намного легче защищать, если бы ворота были только одни. Однако еще более важная причина для существования нижнего города обнаруживается в количестве и плане построек, расположенных на акрополе, которых могло быть только шесть и которые спланированы с большим размахом.

Генрих Шлиман, Троя

Местом рождения священного дерева считается Акрополь – холм, вокруг которого и раскинулась греческая столица. Города античного мира обычно появлялись возле высокой скалы, на ней же возводилась и цитадель (акрополь), чтобы жителям было где укрыться при нападении врагов.

Группа авторов, 100 великих городов мира, 2006

Из всего этого несомненно следует, что самое раннее поселение Карфагена находилось в Ле-Краме и около него. Существование святилища Тиннит рядом с прямоугольной лагуной (рис. 21) в VIII веке замыкает цепь доказательств, поскольку невозможно предположить, что символ самых глубоких религиозных чувств карфагенян лежал за пределами поселения. Поселение, находившееся в этом месте, могло контролировать полуостров Ла-Гулетт, а Тунисское озеро обеспечивало хорошо защищенную стоянку для судов. Мы можем представить, как с годами пунический город постепенно расширялся от района порта к северу, но можем лишь догадываться, когда именно холмы карфагенского акрополя Бирсы (по предположениям некоторых ученых, в Бирсу входили все три холма: Сен-Луи, Юнона и Одеон (Театр) стали цитаделью и были увенчаны храмом Эшмуна. Вряд ли развитие города заняло больше одного-двух веков[7].

Дональд Харден, Финикийцы. Основатели Карфагена

Никогда ранее Эллада не знала такого количества художественных школ, разнообразия и оригинальности методик. Отдельные изобретения в архитектуре, скульптуре, живописи определили развитие античной культуры в целом. Именно в архаическую пору в Аттике появились каменные строения, и первые из них заняли почетные места на рыночных площадях. Издавна существовавшая в Афинах старая (греческая) агора раскинулась на участке правильной прямоугольной формы, примыкавшем к южному склону скалы Ареопаг. По диагонали территорию рынка пересекал Панафинейский путь. Подводя к главному входу в Акрополь, он завершался у портика Пропилей. До прихода римлян афиняне поднимались на главную гору по пыльной извилистой дороге. Захватчики не только не запретили проведение древних обрядов, но и поддержали чужую религию, вымостив Священный путь каменными плитами.

Елена Грицак, Афины и Акрополь, 2005

В первой половине V века до н. э. на берегах Черного моря возникают два самостоятельных греческих государства. Одно из них – демократическая рабовладельческая республика Херсонес Таврический, в состав которого входили земли Западного Крыма (Керкинитида (современная Евпатория), Черноморское). Херсонес находился за могучими каменными стенами. Он был основан на месте таврского поселения греками из Гераклеи Понтийской. Другое – Боспорское, автократическое государство, столицей которого стал Пантикапей. Акрополь этого города находился на горе Митридат, недалеко от него раскопаны курганы Мелек-Чесменский и Царский. Здесь найдены каменные склепы, уникальные памятники боспорской архитектуры.

А. Г. Шляхторов, Без Крыма России не быть! «Место силы» всей Русской Земли, -1

Едва ли не все древнегреческие города созданы на склонах гор, поднимавшихся почти сразу же от небольшой плоской или почти плоской площадки у берега. Отсюда их особенность – город нигде не граничил с небом, уступая эту роль вершинам гор, так что издали на фоне гор, над горизонталями плоских крыш двухэтажных домов мог выделяться только холм Акрополя, увенчанный белоснежным храмом. В этом случае храм мог быть не слишком большим – сама его исключительная позиция обеспечивала необходимый эффект. Города Древнего Рима оседлали холмы, чаще всего рисующиеся на фоне дальней горы – так над Помпеями возвышается погубивший их Везувий, и строители города постарались организовать вид на вулкан от форума, замкнув его своеобразной рамой из колоннад. Города итальянских княжеств, венчающие собой череду невысоких холмов, породили собственный ландшафт – линия их силуэта долго формировалась не храмами, а целым лесом из домов-башен, иные из которых, как, к примеру, башня семьи Азинелли в Болонье, поднимались выше сотни метров. Почти все эти башни были снесены властями купеческих республик и уцелели лишь в маленьком Сан-Джиминьяно.

Вячеслав Глазычев, Урбанистика. Часть 3, 2008

Несмотря на эти недостатки, на вершине плато византийцы построили в середине VI в. новенький и весьма внушительный город, начав строительство через десять лет после смерти Теодориха в Равенне. И по сей день проходят раскопки, которые ведет объединенная сербско-французская группа, но находки уже очень необычные. Северо-западная оконечность плато была занята последним городским укреплением – акрополем, окруженным мощным бастионом, образованным пересеченной местностью, на котором стояли пять огромных башен и всего одни ворота (карта 4, с. 143). Внутри перед мощным епископским комплексом (базилика, баптистерий и зал приемов) на уставленной колоннами площади находилось здание, в котором заседали светские власти. Этот редут окружали и другие стены, отделявшие пять или около того гектаров верхнего города, который удобно расположился за двумя укрепленными воротами. Здесь римляне построили еще больше церквей, улиц со сводчатыми галереями и огромное зернохранилище, а также несколько богатых резиденций и обычные атрибуты системы распределения воды Древнего мира, включая водонапорную башню, без которой было бы вообще невозможно сосредоточить население в этом довольно засушливом уголке света. Снаружи нижний город включал еще три гектара земли, и раскопки выявили еще церкви, огромную цистерну для воды и два больших банных комплекса.

Питер Хизер, Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть, 2013

Цивилизация Восточной Европы отличалась от Западной, как небо и земля. Там вовсю строились многочисленные селения и укрепленные города. Крупные населенные пункты, окруженные рвами и валами, существовали по Дунаю, Саве, Тисе и Драве. Остатки больших и развитых городов найдены в Отомани, Урмице, Майене. Люди здесь жили в длинных деревянных домах с несколькими жилыми комнатами и стойлами для скота на 20–30 голов. Население такого дома составляло 15–20 человек. Выявлены однозначные следы государственной организации. В Урмице город объединял вокруг себя целый ряд неукрепленных поселков, а для строительства защитных сооружений был проделан колоссальный объем работ – перерыто 60 тыс. кубометров земли, возведены прочные бревенчатые стены и палисады. В Отомани (Словакия) город окружали стены с башнями, защищавшими въездные ворота, и кроме того, существовал внутренний акрополь, застроенный каменными домами. Причем богатые археологические находки показывают, что в акрополе проживала местная знать (когда читаете это, не забывайте, что речь идет не об эпохе Средневековья, а о временах, когда в Египте правили фараоны Раннего и Древнего царств, а Рима в помине не существовало).

В. Е. Шамбаров, Скифские войны. Как Русь победила Дария Великого и Александра Македонского, 2013

Город Копан был возведен в классический период древней цивилизации майя, примерно в середине VII века. По описаниям, которые оставили в XVI веке Г. Паласио, а позднее, в середине XIX столетия, Дж. Стефенсон, Копан был обнаружен на западе Гондураса, неподалеку от гватемальской границы, департаментов Сакапа и Чикимула. Та к называемый городской центр Копана занимает площадь 30 га. Местная архитектура отличалась тем, что в ней отсутствовали большие пирамиды и высоко вознесенные храмы с огромными «кровельными гребнями». Копан производит впечатление огромного акрополя, в состав которого входило несколько пирамид, платформ, террас, храмов и дворов. Они располагались на территории города группами. Одна из главных достопримечательностей – лестница, ведущая в акрополь. Она состоит из 63 скульптурных ступеней и имеет около 2500 иероглифов. Особенно выделяются храмы. Возведение трех из них исследователи относят к 756–771 годам. Один из храмов посвящался Венере.

А. М. Веретенников, Города майя и ацтеков, 2003

Самый значительный портовый город в этой части побережья – Дор, еще один региональный центр персидского периода. Здесь сохранилось много следов производства, говорящих о возрастающем западном (греческом) влиянии. Планы акрополя и жилых кварталов Дора строго следовали возникшей в кон. VI в. до н. э. гипподамовой системе, которая имела широкое распространение: близкие параллели планировке Дора известны в Олинфе (п-ов Халкидика); Бейнтусе (Финикия); Монте Сирай (Сардиния). В Доре она появляется в слоях персидского периода, сохраняясь в эллинистическое и раннее римское время (Stern 2001, р. 394, PI. III–10; р. 398, PI. II. 13, р. 196, PI. III. 11). В ряде случаев открыты остатки фортификации: стены и ворота, причем встречены оба традиционные для Палестины вида стен: казематные и сплошные, с чередованием ниш и выступов. Ранняя (V – первая пол. IV в. до н. э.) фортификационная система была разрушена во время сидонского восстания 348 г. до н. э., но вскоре восстановлена, возможно, с помощью персов. При этом почти полностью сохранили как линии стен, так и традиционную финикийскую технику их кладки из тесаного камня. Перед стеной был ров с обмазанным глиной гласисом; открыты монументальные каменные башни с лестницами. Эта система фортификаций дожила до нач. III в. до н. э.

Л. А. Беляев, От библейских древностей к христианским, 2007

С приходом ариев в Европе возникают мощные крепости, крупные города. Например, в Отомани (Словакия) город окружали стены с башнями и воротами. Кроме внешнего обвода укреплений, существовал внутренний акрополь. Он был застроен каменными домами, и богатые археологические находки показывают, что в них проживала местная знать [24]. Но когда вы читаете это, не забывайте, что речь идет не о средневековой Европе, а о II тысячелетии до н. э. Афин и Рима в помине не существовало. Коренные обитатели древней Франции, Италии, Греции все еще жили в каменном веке, промышляли охотой и рыболовством, кое-где начали заниматься примитивным земледелием.

В. Е. Шамбаров, Выбор веры. Войны языческой Руси, 2011

Здесь же располагались разнообразные поселения, общинные деревни халколитического, бронзового и раннего железного веков, горы с замками, акрополи позднего каменного века. Однако археологические находки последних нескольких сотен лет в основном были собраны не столько в холмовых укреплениях, сколько в курганных и обычных поселениях. В то время как деревни и холмовые укрепления, которые постоянно раскапывают на вершинах холмов, составляют не больше сотни, количество погребений превышает тысячу.

Мария Гимбутас, Балты. Люди янтарного моря, 1968

Первые группы поселенцев, без сомнения, поселились на пляже, у лагуны Дуар-Шотт, и на холмах Бирсы – будущем акрополе, – которые высятся над гаванью, словно маяки. Такое место конечно же было гораздо лучше того, на котором стоял город Утика, и Карфаген быстро его перерос и превратился в финикийскую метрополию на западе. Он был так богат, что о нем пошли легенды, касающиеся в особенности обстоятельств его зарождения. Здесь переплелись между собой мифы и факты, поэтому вопрос об основании Карфагена является одним из самых сложных в истории.

Коллет Пикар, Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели, 1968

Полукольцо монастырей-сторожей – Спасо-Андроников, Новоспасский, Симонов, Свято-Данилов, Донской, Новодевичий – образовывало южный оборонительный пояс древней Москвы. Мирные обители в годы опасности становились военными крепостями, которых враг боялся и обходил стороной. И вот они все – здесь, на Москве-реке. Кроме Спасо-Андроникова: он на Яузе, и Донского – на сухопутных подступах к Крымскому броду, где всегда переправлялись через реку крымские татары, ехавшие к Кремлю. Константинопольский патриарх Иеремия II писал о Москве XVI столетия: «Кремль господствует над Москвою наподобие акрополя греческих городов… На краю горизонта и на крутых берегах реки этот благочестивый и воинственный град опоясывался рядом больших, защищенных валами монастырей, представлявших собою крепости, служившие для молитвы и для войны».

Сборник статей, Прогулки по Москве, 2012

Античный мир познает новый тип жилища – отдельно стоящее прямоугольное здание с двускатной крышей, или мегарон. Строительные нормы, заложенные еще в Персии, подхватывают зодчие Микен и Крита. В этих государствах мегарон послужил основой для проектирования общественных зданий: дворцов, храмов, акрополей и усыпальниц. На Крите появляется, а вернее, получает дальнейшее развитие такое понятие, как световой дворик, сооружаемый для улучшения инсоляции залов, переходов и других помещений дворца критского царя.

А. Ю. Гусаров, Петербургские дворы. Необычные дворы, курдонеры, дворы-колодцы, проходные дворы, 2015

Если верить Страбону, «почти весь год иберы питались дубовыми желудями, из которых приготавливали хлеб, высушив их и размолов. Козье мясо они любят больше всего…». Тем не менее остатки больших сосудов дают основание полагать, что жители античной Каталонии все же пили вино и сумели достичь определенных успехов в его изготовлении. Керамику лайетане освоили в незапамятные времена; с приходом греков их вазы обрели изящные и разнообразные формы, но так и остались бесцветными, поскольку исконные жители полуострова не пожелали выведать у чужаков секрет лака. Зато постройки того времени во многом повторяли тип эллинского акрополя. Недалеко от Барселоны сохранилось циклопическое укрепление длиной около 150 м. Оборонительная стена трехметровой высоты была грубо сложена из камня и защищалась квадратными башнями, выполненными более тщательно, из тесаных и отполированных плит.

Е. Н. Грицак, Барселона и Монсеррат, 2006

Юбилейным для России стал 1913 год: триста лет освобождению Москвы от интервентов и триста лет Дому Романовых. Последняя дата отмечалась особенно торжественно. В Кремле, в митрополичьих покоях Чудова монастыря, была открыта выставка памятников искусства XVII века, собранных из многих монастырей и храмов России. Она имела столь большой резонанс, что в том же году было принято решение о создании рядом с Кремлем Музея церковной старины и древностей, где предполагалось разместить сокровища Патриаршей ризницы и библиотеки. Осуществить эти планы помешала начавшаяся в 1914 году Первая мировая война. Сама же идея продолжала жить, и к 1916 году она приобрела даже более масштабный характер – превратить весь Кремль в «Акрополь искусств и старины». Но следующий, 1917 год, резко изменил судьбу Москвы и Кремля.

Н. Н. Непомнящий, 100 великих сокровищ России, 2008

Киевские правители стремились подражать образам римских столиц с их акрополями, форумами, фресками, монументальной скульптурой и беломраморным декором. Недалеко от Десятинной церкви стояла бронзовая античная статуя в виде квадриги коней, вывезенная из Корсуни дружинниками Владимира. В Берестове были обнаружены шиферные рельефы, украшавшие стены княжеского дворца в XI–XIII веках. На одном из них изображен Геракл, раздирающий пасть льву, а на другом – мать богов Кибела, лежащая в колеснице, запряженной львами. Предположительно созданные ко дню свадьбы какого-то князя, они символизировали мужские и женские качества, которыми молва наделяла киевских владык: силу и отвагу по отношению к князю, а красоту и спокойствие – к княгине.

Е. Н. Грицак, Памятники древнего Киева, 2004

Эпоха классики и период эллинизма, представляющие богатейший синтез всех видов греческого искусства, показывают своеобразную иерархию видов искусства по степени их «оплотненности» – от архитектуры в основании до литературы на вершине. Изобразительное искусство именовалось словом «τ??νη», однокоренным с «техникой», то есть воспринималось скорее как ремесло. Такое отношение, конечно, отличается от христианского почитания подлинных священных образов «наряду с крестом и евангелием». Это не мешало, впрочем, грекам восхвалять великого скульптора Фидия, руководившего строительством афинского Акрополя, и величать его «прекрасным создателем» («καλ?ς δημιоυ?ς»). Классическая эллинская скульптура, знавшая и портрет, и идеализированные образы, как и другие виды изобразительного и прикладного искусства (например, керамика, знаменитые краснои черно-фигурные вазы), имела значительной составляющей некритическое отношение к непреображенной человеческой плоти, ее поэтизацию, что, безусловно, потребовало в будущем, при формировании искусства христианского, пересмотра этого принципа (вспомним 100-е правило Трулльского Собора). Понятие «канона» стало характерным для пропорционального строя изображений. Такой выдающийся скульптор, как Пракситель, специально занимался этим вопросом и теоретически, и практически. Менее строгое, чем в классическое время, искусство эллинистического периода носило ярко выраженный гедонистический характер, что, конечно, также не могло перейти в христианский мир без существенного пересмотра принятых приемов изображения. Может быть, только античный погребальный портрет отличает некоторая печальная сдержанность, отразившая своего рода противоречие между поэтизацией материального начала и тленностью плоти, как бы прикрываемой более типичным для греко-римского мира обрядом трупосожжения…

Архимандрит Александр (Федоров), Церковное искусство как пространственно-изобразительный комплекс, 2007