Цитаты со словом «укорениться»
Мало ли какие кому приходят в голову мысли — весь вопрос в том, позволяют ли им там
укорениться...
Беда тому флоту, в котором заведётся и
укоренится зараза равнодушия. Ни громадные сооружения, ни новейшие изобретения, ни миллионы, отпускаемые государством, не избавят его от «спасования» перед соперником, в котором господствует более живой, более горячий и более морской дух!
Похожие цитаты:
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Вся жизнь чувства состоит только из суеверия.
Из всех видов деспотизма самый страшный — деспотизм верования и системы. Большинство людей - рабы моды и нелепых обычаев.
— Корни органической теории уходят в глубокую славянскую старину, они соответствуют исконному на Руси цельному восприятию и познанию единой жизни, естественно-вечному одушевлению природы..
Привычка долговечнее любви и нередко переживает даже ненависть.
Любой тирании, чтобы утвердиться, нужно лишь молчание гражданского общества.
Можно опровергнуть убеждение, но предубеждение никогда.
Патриотизм — одно из наиболее глубоких чувств, закреплённых веками и тысячелетиями обособленных отечеств.
— Именно исторические традиции пронизывают нашу отнюдь не простую нынешнюю жизнь, всё нынешнее состояние культуры региона не позволяет эти традиции игнорировать. Все понимают, что в них — наше спасение.
Важны в истории народов и глубоко влияют на их судьбу не революции, не войны — следы их опустошений скоро изглаживаются, — но перемены в основных идеях.
…Только из спокойствия могут возникнуть великие и прекрасные дела; оно — та почва, на которой только и произрастают зрелые плоды.
Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены.
Подчас внушение и прививка идей играет гораздо более видную роль, чем логическое убеждение. Всякий общавшийся с народом знает это хорошо по собственному опыту.
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Женщина консервативна по своей природе, она везде ищет прочных оснований, и это вполне естественно, так как для домашнего очага и колыбели нужна прочная почва.
Суеверия, с которыми мы выросли, не теряют своей власти над нами даже тогда, когда мы познали их. Не все те свободны, кто смеется над своими цепями.
Истина рождается ересью, а умирает предрассудком.
Всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок.
Если какая-нибудь идея становится всемирной, то скорее можно уничтожить мир, нежели выкорчевать из него эту идею.
Добро и истину, если они уже пустили корни, можно, конечно, преследовать, но нельзя подавить надолго.
Нужно бороться со старыми предрассудками, что¬бы победили новые.
Почти каждый человек, если ему поверить на слово, придерживается совершенно не тех убеждений, какими руководствуется в жизни.
...народы, очень похожие по своему внешнему виду, могут сильно отличаться своими способами чувствовать и действовать, и, следовательно, своими цивилизациями, своими верованиями и своими искусствами.
Когда суеверие проникает в голову народа, оно оставляет там запас глупостей на многие столетия.
Глубокая вера в Господа и единодушное желание истинно русских людей сломить и изгнать врага из пределов России дают мне твёрдую уверенность спокойно взирать на будущее.
Избегайте тех, кто старается подорвать вашу веру в себя. Эта черта свойственна мелким людям. Великий человек, наоборот, внушает вам чувство, что и вы сможете стать великим!
С физиологической точки зрения приобретенная привычка есть не что иное, как образование в мозгу нового пути разряда, по которому известные приносящие нервные токи стремятся всегда впоследствии уходить.
Если бы религия была правдой - ее последователи не вбивали бы ее насильно в головы детей, а лишь наставляли бы их на неуклонный поиск истины, вне зависимости от ее соответствия традициям или практической пользы.
Не моря разделяют народы, а невежество, не различие языка, а враждебные отношения.
«Апокалиптизм» моих песен связан со вполне рациональным видением того, что в постиндустриальной цивилизации история народов с их архетипами кончается, уступая место некой статичной длительности одномерного «общества спектакля».
У нас на телевидении много говорится о религии, а атеизм совершенно не пропагандируется. Я считаю, это глубокая ошибка.
Страх — враг логики. Нет более сильной, разрушительной, пагубной, вызывающей отвращение вещи в мире — для человека или нации.
Гораздо важнее прививать людям нравы и обычаи, чем давать им законы и суды.
Нет такой низкой души и такого варварского сердца, которые были бы совершенно не способны к какой-либо привязанности.
Всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Традиции всех прошедших поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых.
Можно подумать, что религиозная мораль только для того и придумана, чтобы разрушить общество, превратить людей в первобытных дикарей.
Всегда, прежде чем может быть возведено что-то новое, должен быть поколеблен авторитет уже существующего.
Всякая идея, будь то идея религиозная или философская, стремится увековечить себя; иначе говоря, всколыхнув одно поколение, она хочет всколыхнуть и другие и оставить по себе след.
Я питаю к верующим глубокие чувства. Вы верите в Коран, я в марксизм. Но мы оба верим в независимость наших стран. (Муаммару Каддафи)
… в отличие от других наших лидеров, за Цоем не стоит никакой монументальной тени той эпохи типа Дилана, Марка Болана или Дэвида Боуи. Корни творчества Цоя покоятся именно в нашем образе жизни.
Не хватит никакого здоровья, чтобы приспособиться к этому глубоко больному обществу.
Обычный человек — совокупность рутин, идей и традиций. Если идти по этому пути — ты познаешь рутины, идеи, и традиции, — свою тень. Ты не познаешь себя.
Авторов, вовсе не отступающих от нормы, конечно, не существует… Когда чувство нормы воспитано у человека, тогда-то он начинает чувствовать всю прелесть обоснованных отступлений от неё.