Цитаты со словом «талдычить»
Похожие цитаты:
Поскольку я не люблю, когда меня цитируют, мне кажется, что, говоря о своей работе, я вру практически постоянно.
Сколько времени нужно умному говорить, пока поверят, что он — умен! Глупому же стоит только молчать, и все считают его умным.
Если людям ты твердишь всегда: «Я знаю!»,ты рискуешь стать подобным попугаю.Должен чаще про себя ты повторять:«Знаю я лишь то, что ничего не знаю».
Я же — человек русский, полумер не знаю. Если что делаю, так то и люблю и увлекаюсь им ото всей души, и уж если что не по-моему, лучше сдохну, сморю себя в одиночке, а разводить розовой водицей не стану.
Когда мне было двадцать лет, я признавал только самого себя. Тридцати лет я говорил уже: «я и Моцарт», сорока: «Моцарт и я», а теперь я говорю уже только: «Моцарт».
Если кто-то жалуется вам на славу и богатство – не слушайте его. Так просто принято говорить.
— Я не верю в это, а, в общем, покажите. Мне как-то показывали, но я не верю этому.
Секрет журналистики: писать так, как говорят люди. Не обязательно то, что говорят, но ничего такого, чего бы не говорили.
Чего не любишь, то не ругаешь. Так уж повелось теперь.
Делать вид, что не знаешь того, что знают все, и знаешь то, чего никто не знает — вот и все законы политики.
Я ненавижу цитаты. Говори то, что думаешь сам.
Нет морального греха в том, что вы не говорите кому-то то, что могли бы сказать, но он есть, если говорить противоположность правды.
Трудно стало работать. Развелось много идиотов, говорящих правильные слова. (
9 серия)
Живи по правде — вот самая лучшая проповедь.
Если вам говорят, что дело вовсе не в деньгах, значит, речь идёт о чужих деньгах.
Нам говорят: надо жить. А зачем, объяснил бы кто.
Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством.
Если вы перед людьми изображаете умника, говорите с ними на каком-то заграничном языке — этого они вам не прощают. Если же вы с людьми говорите серьезно и они не понимают — это они вам простят.
Чтобы понять, как мы надоедливы, достаточно вспомнить, какими занудами бывают другие, когда говорят с нами.
Не говори ничего дурного о ком-либо, если точно не знаешь этого, а если и знаешь, то спроси себя: почему я это говорю?
Если мужчина говорит о себе плохо — не верь: он просто хвастается.
Каждый прочитавший эту колонку подумает, что растущие тяготы моей роли главного хакера превратили меня в сволочь. Но это неверно. Я всегда был сволочью.
Мне неважно, что обо мне говорят за моей спиной, пока обо мне говорят неправду.
Как долго бы ни длился путь земной, В добре всему конец — всему начало. Как не хватает нам добра, твердит иной — Он в жизни сам добром делился мало.
На самом деле речь идет не столько о смысле, сколько о законе жизни, который отныне следует называть Законом Линуса.
Мы никогда не спрашиваем себя, что мы на самом деле, но мы беспрестанно спрашиваем себя, что о нас думают.
Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще.
Хочешь знать, что говорят о тебе знакомые? Послушай, что они говорят о людях, которые лучше тебя.
Рай — место, где нечестивые перестают досаждать вам разговорами о своих делах, а праведники внимательно слушают, как вы разглагольствуете о своих. (
Перевод И. Кашкина)
Когда говорит человек в мантии и шапочке, всякая галиматья становится ученостью, а всякая глупость — разумной речью.
Кто понял жизни смысл и толк, давно замкнулся и умолк.
Нет ничего досаднее, чем видеть, как удачно сказанное слово умирает в ухе дурака, которому ты его сказал.
Говорить путанно умеет всякий, говорить ясно — немногие.
Интересно, когда я пишу всякую дурашливую галиматью, это выглядит искренне, когда же пишу правду, все думают, что я шучу.
Верить — значит отказываться понимать.
Почему мы запоминаем во всех подробностях, что с нами случилось, но неспособны запомнить, сколько раз мы рассказывали об этом одному и тому же лицу?
Если люди говорят плохое о твоих детях — это значит, они говорят плохое о тебе.
и только для бабушки, Илико и Иллариона — сколько бы институтов я ни кончил — я остался прежним Зурикелой — прохвостом, болтуном и нехристем.
То, что о ней говорят, может быть, сплетни, но не враньё.
Вообще говоря, мои дети отказываются есть что бы то ни было, что не танцует по телевизору.
Не знаю… по-моему, надо заниматься приватизацией самого себя. Потому что ничего другого не получается.
Мы только и делаем, что дрыхнем, жрём, валяемся везде, да трахаемся. Как слизни. Слизневая любовь, вот как это называется.