Цитаты со словом «прильнуть»
Похожие цитаты:
Раз все вокруг шепчут: целуй руку! целуй руку! — ясно, что я руку целовать не должна.
Мы будем друзьями. Друзьями, которые держатся за руки, загорают, целуясь в засос, нежно овладевают друг другом, прислонясь к стене виллы и слушая Эла Грина, — но все же друзьями.
Если ты не знаешь, целовать девушку или нет, на всякий случай поцелуй.
Как-то после концерта ко мне подошла девушка, она меня так нежно обняла, сказала, что я очень напоминаю ей ее… дедушку. Это было самое-самое, что меня тронуло… я чуть не разрыдался… И сразу так захотелось дедушкой стать!
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!
Когда мужчина касается рукою руки женщины, оба они касаются сердца вечности.
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Легче забыть десять поцелуев, чем один.
Красота — не потребность, а экстаз. Это не образ, что вам хотелось бы видеть, и не песня, что вам хотелось бы слышать, но образ, который вы видите, даже если сомкнёте глаза, и песня, которую вы слышите, даже если закроете уши.
Хищника надо ласкать по оружию — тогда он не боится.
Любовь — восхитительный цветок, но требуется отвага, чтобы подойти и сорвать его на краю пропасти.
Мы сделали иконки на экране такими хорошенькими, что вам захочется их лизнуть.
Когда сердца полны любви и бьются лишь от встречи до разлуки, достаточно и легкого намека, чтобы понять друг друга.
Они и не жили… Они крались друг за дружкой, боясь и потерять друг друга и подойти слишком близко.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
В сердце того, кто страстно стремится к красоте, она сияет ярче, чем в глазах созерцающего её.
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
Надежда на наслаждение почти так же приятна, как и само наслаждение.
Всегда хочу смотреть в глаза людские, И пить вино, и женщин целовать, И яростью желаний полнить вечер, Когда жара мешает днём мечтать, И песни петь! И слушать в мире ветер!
Совесть — это тот тихий голосок, который шепчет тебе, что кто-то смотрит.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Руки доброй женщины, обвившиеся вокруг шеи мужчины, — это спасательный круг, брошенный ему судьбой с неба.
Хочу увидеть, как я выгляжу в зеркале, когда глаза мои закрыты.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Вы можете закрыть глаза на вещи, которые вы не хотите видеть, но вы не можете закрыть свое сердце на вещи, которые вы не хотите чувствовать.
Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.
Серебристый коридор буквально выстрелил вперёд, чтобы соединиться с себе подобным.
Выходя из себя, не забудь закрыть рот!
Дайте человеку все, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это все — не есть все.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.
Человек всю жизнь видит сны. Иногда, правда, он пробуждается на минуту, осовело смотрит на мир, но затем вновь погружается в сладкий сон.
Загляните в душу свою, и будет ли тогда день или ночь, вы найдете там кладбище. Маленькое, жадное, так много поглотившее.
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Ты не должен сердиться на друга, который, желая тебе добра, заставит тебя очнуться от сладких грез, если бы даже он сделал это несколько сурово и грубо.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.
Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что
пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.