Цитаты со словом «заламывание»
Похожие цитаты:
Для сцены необходимы длинные руки; лучше уж слишком длинные, чем слишком короткие. Артист с короткими руками никогда не будет обладать изящной жестикуляцией.
Бесконечный фарс! Меня заставляет плакать моя невинность. Жизнь — это фарс, который играют все.
Чтоб тронуть нас до слёз, сам зарыдай, поэт.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.
Мы ненавидим театральность в театре, но любим сценичное на сцене. Это огромная разница.
Жизнь — это трагедия, когда видишь её крупным планом, и комедия, когда смотришь на неё издали.
О Нижнем я вспоминать не могу: в нём я выстрадал самое тяжёлое, самое ужасное время своей жизни. От горя, грубых оскорблений, унижений я доходил до отчаяния, и ещё голова крепка была, что с ума не спятил...
Протягивая руку помощи, не сжимайте её в кулак.
Если уж на сцене изображаем из себя немножко пьяных, то надо, чтобы на контрасте было видно, что в жизни-то мы — как стеклышко. Мы поняли, что надо разделять сцену и жизнь. Обычно, наоборот, все пьяные, а притворяются трезвыми.
Гордыня, сыграв в человеческой комедии подряд все роли и словно бы устав от своих уловок и превращений, вдруг является с открытым лицом, высокомерно сорвав с себя маску.
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
Скорее смех, нежели печаль, делает нас рассудительными.
Что ни говори, а исход жизни по-своему интересен. Последний акт недолгого действия жалок, страшен, гадок, но не лишён какой-то поэзии.
Иногда я люблю вертеть музыкальные шкатулки и рыдать.
А накануне Марина Влади проповедовала у нас на кухне превосходство женского онанизма над всеми остальными видами наслаждения. В разгар её разглагольствования пришёл Высоцкий, дал по роже и увёл.
Актёры — это моя семья. Я не требую от актёра «играть». Говорю: смотри на мой палец и улыбайся. И он слушается, потому что не хочет оказаться на моём месте и за всё отвечать.
Для меня было очень неприятным открытием, что многие воспринимают нас как музыкальную буффонаду! Самоирония — пожалуйста, но прикола в моих песнях нет.
Сцена — излюбленное оружие женщины.
Конечно, это печальный повод, но думаю, Дикси был бы восхищён, узнав, что даже у своей могилы он собирает больше народа, чем «Эвертон» на стадионе. (
На похоронах Дикси Дина)
Плачущая женщина вызывает не больше жалости, чем хромающий гусь.
У женщин есть только два оружия: тушь для ресниц и слезы. Но мы не можем их использовать одновременно.
Любовь — это пьеса. С короткими актами и длинными антрактами. Самое трудное — научиться вести себя в антракте.
Автора вызывали так часто, будто хотели отвлечь его от работы над другой оперой.
Жест должен отражать мысль, он гармоничен или глуп в зависимости от того, умен артист или нет.
Чтобы сделать комедию, мне нужен лишь парк, полицейский и красивая девушка.
В одном я — настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста — свои речи, в грудь — свои чувства. Поэтому - все у меня в первую минуту: добры, великодушны, щедры, бессонны и безумны.
Лет в 17 была я уже опытной артисткой, ничего не боялась, ни сцены, ни публики.
Музыка стоит на втором месте после молчания, когда речь идет о том, чтобы выразить невыразимое.
Настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния.
Я никогда не использую нецензурную лексику в своих песнях. Мне кажется надо уважительнее относиться к взрослому поколению. Если я сделаю такую песню, и в зале окажется взрослая женщина, то буду чувствовать себя виноватым.
Императрица Александра Федоровна — обычная красивая истеричка.
Политика — театр, молчит в нём хор,Кулисы труппа меряет шагами,Пока не даст отмашку дирижёр,Едва заметный в оркестровой яме.
Когда я мучаюсь над концовкой стиха, то прибегаю к последнему средству — откровенной алогичности.
Вдохновения достаточно, чтобы дать выражение тону в пении, особенно когда песня без слов.
Театральные слёзы отучают от житейских.
«…мужчины плачут внутри, душой, а не глазами…», — роман «Дождь»
Не переживай, Алан. По крайней мере ты будешь играть рядом с великой командой. (
Перешедшему в «Эвертон» Алану Джеймсу Боллу)
Либо вы (режиссёр) инициатор творчества, а мы (актёры) простой материал в ваших руках, попросту ремесленники, либо, наоборот, мы творим, а вы нам только помогаете. Иначе что же выйдет?
Торжественные церемонии не выигрывают от повторений, особенно когда человек чувствует в них фальш и комедию.
Бурный протест вызывает у меня еще только одна вещь: любители нравоучений. Никто не должен считать себя вправе выступать с проповедями.
Я не представляю себя в роли жены — ужасное слово.
Трагедия в том, что никто не видит выражения безнадёжного отчаяния на моем лице. Нас тысячи и тысячи, мы проходим мимо и не узнаем друг друга.