Цитаты со словом «задавить»
Ещё ни один пешеход не
задавил автомобиля, тем не менее недовольны почему-то автомобилисты.
Похожие цитаты:
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Если вы скроете правду и зароете её в землю, она непременно вырастет и приобретёт такую силу, что однажды вырвется и сметёт всё на своём пути.
Будет больше пользы, если вы уступите дорогу собаке, чем если она вас укусит. Даже убив собаку, вы останетесь укушенным.
Главное — сражаться, снова и снова, только так можно остановить зло, пусть даже истребить его до конца никогда не удастся.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Я походя имел больше баб, чем он — ценой огромных усилий! (О Джоне Кеннеди)
Если ты поймал слона за задние ноги, а он пытается убежать, лучше всего его отпустить.
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
...«ибо, если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть
только штыком».
Человека можно уничтожить, но его нельзя победить.
Кабан опасней медведя, после тигра самый опасный зверь. Кабан, если свалил сам, то изрубит до конца, а с медведем можно еще и побороться.
Когда заело тормоз и не можешь двинуться вперед, попробуй дать задний ход. Часто это срабатывает.
Плюй, дурак, в колодец — придёт час, когда тебя утопят в нём.
Наших монстров нельзя продемонстрировать. Вы не можете сказать - вот монстры моего сознания, потому что тогда они сразу превращаются в домашних животных.
Дано и отдано? Подарено и взято? Все погашается возвратом? Торгаши! Вы выдумали благодарность, чтобы поймать в зародыше И удушить добро!
«Меня только танком можно остановить»
Когда женщина пошла против тебя, забудь про неё. Они могут любить, но потом что-то у них внутри переворачивается. И они могут спокойно смотреть, как ты подыхаешь в канаве, сбитый машиной, и им плевать на тебя.
Нельзя нападать на безоружного, не желающего сражаться врага.
Нет, что ни говори, а это мгновение прекрасно — когда все крысы уже убежали, а корабль еще не утонул!
Ноги для меня — первое дело. Это первое, что я увидел, когда родился. Но тогда я пытался вылезти. С тех пор я стремлюсь в обратную сторону, но без большого успеха.
Добро и истину, если они уже пустили корни, можно, конечно, преследовать, но нельзя подавить надолго.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
В искусстве отстанешь — не догонишь. Просто сходишь с круга. Стать чемпионом через десяток с лишним лет ни одному спортсмену не удавалось.
Из крупного самородка может получиться здоровенный выродок.
Я дрался с самыми сильными бойцами этого мира! И я выиграл эту битву! Но, у меня осталось ещё много дел, которые нужно довести до конца.
Я это чувствую при удачной стрельбе в каждого крупного зверя: пока не убит — ничего, я даже могу быть очень храбрым и находчивым, но когда зверь лежит, я чувствую вот это самое, среднее между страхом, жалостью, раскаяньем.
Если верный конь, поранив ногу, Вдруг споткнулся, а потом опять, Не вини его, вини дорогу, И коня не торопись менять. («Берегите друзей»)
Если хочешь быть орлом - летай, если хочешь быть червём - ползай, но не плачь, если тебя раздавят.
Толпа обожала нокауты. Она орала, когда кого-нибудь из боксёров вырубали. Били ведь они сами. Может, тем самым лупили своих боссов или жён. Кто знает? Кому какое дело? Ещё пива.
Тот, кто становится пресмыкающимся червем, может ли затем жаловаться, что его раздавили?
Есть два способа испортить жизнь: окружить себя умниками и окружить себя дураками.
Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить гг. либералы? Уж не себя ли? «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», — ответят им мужики.
Вы, желающие держать народ в невежестве, берегитесь — вам больше всего грозит опасность! Разве вы не видите, как легко сделать из грубого животного жестокого зверя?
Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.
Я не волнуюсь по поводу пропущенных голов, потому что знаю, что мои нападающие забьют в другие ворота в два раза больше.
Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое — не может; из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести.
Нельзя сидеть при лучине с раздутым от голода животом, с необогащенным ни одною книгою мозгом и с оравой голодных и голых ребят и творить «духовные ценности».
Прогресс, друзья, это когда ещё убивают, но уже не отрезают ушей. («Сандро из Чегема», 1989)
Людей можно терпеть только в одиночку, толпа слишком близка к животному миру.
Толпа связывается в одно целое настроением, а потому с толпой говорить надо, не столько убеждая, сколько рассчитывая возбудить её горячими словами.
Сильный человек не боится врагов, зато боится друзей.
Я видел, как были сброшены оковы с рук и ног раба, чтобы можно было линчевать его...
Одна радость — слушать соседей. Это помогает понять, что не одному тебе сбили холку, что не у тебя одного крыша поехала.
У нас у всех есть свой ГУЛАГ в шкафу, засевшая внутри несправедливость, которую никак не удаётся переварить.