Цитаты со словом «гонфалоньер»
Похожие цитаты:
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
…епископа Амвросия обвиняли в мнимом укрывательстве бывших офицеров царской армии через рукоположение их в сан священника.
Он был Цезарем без амбиций, Фридрихом без тирании, Наполеоном без эгоизма, Вашингтоном без вознаграждения.
Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Тщетно надеяться, что может быть написана такая конституция, при которой любой избранник получит большинство голосов, а любой закон — единодушную поддержку.
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Не нужно быть Цезарем, чтобы понимать Цезаря.
Невелика честь быть императором.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Если президент ценит доверие, оказанное ему народом, то не имеет права предать его, отказавшись от президентской ленты для спасения собственной жизни.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Молчание народов — урок королям.
Совет друга лишь тогда имеет над нами власть, когда он отвечает тайному желанию нашей души.
Без царя в голове и республиканцам плохо.
Шут — дар. Король — судьба.
... он стал первым Грандмастером, который оставил наши ряды и отправился готовить Великий Бесконечный Конвент на небесах.
Человек тщеславный и слабый в каждом видит судью; гордый и сильный не знает никакого судьи, кроме себя самого.
Государствуем от великого Рюрика 717 лѣтъ (Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 года)
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
Правительство не наделено разумом или красноречием; это сила. Подобно огню, оно — опасный слуга и чудовищный хозяин.
Мы все готовы оскорблять этого королевского губернатора… но поскольку именно бедняга Зенгер печатал газету, его используют как козла отпущения.
Какое бы высокое положение ни занимал честолюбец, он желает подняться ещё выше.
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
Сражаясь за свободу, мы должны быть осмотрительными и не нарушать свободу совести других, всегда памятуя, что Бог — судья над сердцами людей.
От правосудия зависит общественный порядок. Поэтому по праву место судей — в первом ряду общественной иерархии. Поэтому никакие почести и знаки уважения не могут считаться для них чрезмерными.
Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами.
Я так люблю Францию, что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного.
Мужество — не в силе руки и не в искусстве владения мечом, мужество — в том, чтобы владеть собой и быть справедливым.
Кто думает о мире, кто желает его — тот изменник Отечества, его предатель.
Священная обязанность членов правительства — обращаться к народу и слышать их голос, который дороже их личных интересов и прав.
Нет более жестокой тирании, чем та, которая живет под сенью законов и под эгидой правосудия, когда несчастных, так сказать, топят на той самой доске, на которой они спасались.
принадлежал к древней династии Гайдов и был сыном и наследником Графа Кларендонского, дяди королевы… но в его поведении не было никакой горделивости.
Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.
Кто царствует внутри самого себя и управляет своими страстями, желаниями и опасениями, тот более чем царь.
Англичане! Вы великий народ, скажу больше — вы великая чернь. Удары ваших кулаков красивее ударов ваших шпаг. У вас есть аппетит. Вы — нация, пожирающая других.
Первая потребность человека, будь то прокажённый или каторжник, отверженный или недужный, — обрести товарища по судьбе. Жаждая утолить это чувство, человек расточает все свои силы, всё своё могущество, весь пыл души.
Его Превосходительство Сэр Пуш, Архиепископ Акционерной Компании Единственной Истинной Святыни Бога...
Моя какая-то популярность в последнее время сказывается даже странно — говорю о собраниях: на одном собрании все решительно настояли на моем председательствовании, и я залез на сие место.
Если нет справедливости для народа, то не должно быть покоя и для правительства.
Овёс может быть сеян несколько раз. Человек же может быть только раз сеян. Впрочем, и человек может быть несколько рассеян.