Цитаты со словом «воспоминать»
Похожие цитаты:
Утвердившись на камне исповедания Христова, будьте постоянны и усердны в исполнении заповедей его, чтобы не устами только исповедать Его, но показать любовь друг ко другу и мир хранить, преподанный Вам через Церковь Христом.
Нередко тоска по одной утраченной радости может омрачить все прочие услады мира.
Любовь без памяти — не забывается.
Здесь похоронены сны и молитвы. Слезы и доблесть. "Прощай!" и "Ура!".
В нашей сегодняшней печали нет ничего горше воспоминания о нашей вчерашней радости.
Смирение и молитва — главное. Одна чёрная одежда — ещё не смирение.
Некогда были произнесены ужасные слова: «Блаженны нищие духом», из-за этого пагубного заблуждения человечество страдало две тысячи лет.
Искусство — это прежде всего состояние души. А душа свята у всех нас, ходящих по грешной земле.
В своих произведениях я невольно отворачиваюсь от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.
Принимать близко к сердцу радости и горести Отечества способен лишь тот, кто не может пройти равнодушно мимо радостей и горестей отдельного человека.
Каждая церковь — камень на могиле Богочеловека: ей непременно хочется, чтобы Он не воскрес снова.
Никогда не поздно прийти ко Христу с покаянием.
Вспоминать юность — это все равно что посещать могилу друга, которого мы оскорбили, и не имеем никакой возможности загладить свою вину.
О, велик Господь наш, и велико Его могущество, и мудрости Его нет границ! И ты, душа моя, пой славу Господу твоему во всю твою жизнь.
Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители.
Счастье полезно для тела, а печаль развивает душу.
Нет такой боли, нет такого страдания, телесного или душевного, которых не ослабило бы время и не исцелила бы смерть.
С благоговейным страхом живите в благодатном братском единении, памятуя, что оно «есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины».
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Помните, что Церковь не есть собрание праведных людей только, но духовная врачебница, в которой есть вместе со здоровыми и больные, и выздоравливающие. И здоровые должны по братской любви носить немощи немощных.
Надо жалеть неверующих людей и всегда молиться, что, Господи, избави их от этого вражеского помрачения.
Как странно устроены люди: им мало своих несчастий, они и чужое счастье считают своим злополучием.
Для меня существует ещё что-то святое, пусть даже попсово святое, но прекрасное и вечное.
Блажен тот, кто ничего не ждет, ибо его никогда не постигнет разочарование.
Чтобы писать историю достойным образом, надо забыть о своей вере, своем отечестве, своей партии.
В горе, в несчастии утешают себя мечтами.
Божья благодать быстро разрушает мечты («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Даровая благодать есть проповедь прощения без покаяния («Следуя Христу»)
Все мы ценим добро, лишь теряя его невозвратно.
Скорбь, подобно радости, имеет свои пределы — такое у меня создалось впечатление. ...Переступить пределы радости или скорби — великий грех, и уж тем более — сходить с ума от счастья или горя.
Исповедь как благочестивое дело — изобретение дьявола («Жизнь в христианском общении», Гл.5)
В одном я — настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста — свои речи, в грудь — свои чувства. Поэтому - все у меня в первую минуту: добры, великодушны, щедры, бессонны и безумны.
Предадимся с доверием и любовью и радостью в волю Божию. А Он и облегчение сотворит и утешит и радостно осенит во время благоугодное.
Кто любит причинять другому боль, не ведает, сколь много удовлетворения приносит человеку ощущение душевного тепла, переживаемое в тот момент, когда он дарит людям искреннюю радость.
Первая потребность человека, будь то прокажённый или каторжник, отверженный или недужный, — обрести товарища по судьбе. Жаждая утолить это чувство, человек расточает все свои силы, всё своё могущество, весь пыл души.
Природа, в заботе о нашем счастии, не только разумно устроила органы нашего тела, но ещё подарила нам гордость, — видимо, для того, чтобы избавить нас от печального сознания нашего несовершенства.
Имя Ермолова еще ужасает; дай бог, чтобы это очарование не разрушилось... Будем вешать и прощать и плюем на историю.
После смерти любимых людей мы как бы утешаем себя верой в то, что боль от этой потери никогда не уменьшится.
Начинается жизнь радостью и кончается унынием смерти. Есть люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти, как радости избавления от мучений жизни.
Это большое утешение для меня помнить, что Бог, к которому я приблизился в скромной и искренней вере, пострадал и умер для меня, и что он будет смотреть на меня в любви и сострадании.
Человек забывает свою вину, когда исповедался в ней другому, но этот последний обыкновенно не забывает её.
Во все времена конец героев был таким же, как и конец обычных людей. Все они умерли, и воспоминания о них постепенно изгладились из памяти людей. Но пока мы живы, мы должны понять себя, разобраться в себе и выразить себя.
Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.