Цитаты со словом «возвышать»
Какова сила истины: вы пытаетесь её опровергнуть, но самые ваши нападки
возвышают её и придают ей большую ценность.
Не то делает нас свободными, что мы ничего не признаем над собою, а то, что мы умеем уважать стоящее над нами. Потому что такое уважение
возвышает нас самих.
Мудрецов постигшие их бедствия
возвышают, а глупцов ломают окончательно.
Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение
возвышает одну добродетельную душу.
Служение
возвышает, в отличие от службы. Служба кормит.
Кино, прежде всего, играет человеческой кожей вещей, эпидермой реальности, оно
возвышает материю и показывает нам её в глубокой духовности, в её отношениях с духом, который её породил.
Все мы ищем в жизни «иных берегов», чего ещё мы можем требовать? Наше дело найти к ним дорогу. Дорогу долгую, трудную, быть может, но она зовёт нас, и мы не можем не идти. Глубоко в нашей природе, в каждом из нас коренится дух дерзания. Зов пустынь трепещет во всех наших поступках и
возвышает, облагораживает нашу жизнь.
Война дает возможность проявиться таким идеям, такому самопожертвованию,
возвышает ее неизмеримо над простым убийством, ставит ее в ряд явлений другого, высшего порядка и позволяет, несмотря на фактические ужасы, обнаруживать необходимые качества духа человеческого – упругость воли, с одной стороны, и чистый альтруизм, с другой.
Похожие цитаты:
Облагораживает человека только интеллект.
Величие и мощь духа побеждают вернее пушки и защищают надёжнее брони… Всякий офицер должен воспитать в себе это величие души с тем, чтобы одухотворять им потом своих подчинённых.
Мы только унижаем все то, что преувеличиваем; истинно великое в этом не нуждается.
Благородная цель облагораживает деятельность во имя этой цели.
Собственная похвала унижает человека.
Природа — не враг, чтобы её мучить и завоёвывать. Природа — это мы, её нужно ценить и познавать.
Я не думаю, что искусство должно что-то пропагандировать; его предназначение — освобождать душу, будить воображение, вдохновлять человека на большее. Не манипулировать человечеством, а раскрывать его лучшие качества.
Стремление к величию выдаёт с головой: кто обладает величием, тот стремится к доброте.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Человеческая любовь не очень высоко ценит истину («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Жажда заслужить расточаемые нам похвалы укрепляет нашу добродетель; таким образом, похвалы нашему уму, доблести и красоте делают нас умнее, доблестнее и красивее.
Всё наше достоинство — в способности мыслить. Только мысль возносит нас, а не пространство и время, в которых мы — ничто. Постараемся же мыслить достойно — в этом основа нравственности.
Человек создан богом, но, обладая свободой воли, он может снизойти до животного или возвыситься до богоподобного существа. Он может стать своим скульптором и творцом.
Человеческая любовь делает из себя самоцель, идола, которого она боготворит и которому все должно подчиняться («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Величие великого человека обнаруживается в том, как он обращается с маленькими людьми.
Искусство — самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, не подвластного рассудку стремления человека к добру, к истине и совершенству.
Душа или покоряется природным склонностям, или борется с ними, или побеждает их. От этого — злодей, толпа и люди высокой добродетели.
Любовь для души любящего означает то же, что душа — для тела, которое она одухотворяет.
Спасение человечества заключено в сердце человека, в способности человека к самопознанию, в человеческой кротости и в человеческой ответственности.
Благоденствие — это великий учитель, но несчастье — учитель величайший. Богатство изнеживает разум, лишения укрепляют его.
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Гордый ум всегда бывает умом мелочным; гордая душа — это душа возвышенная.
Случайными добрыми делами слабые люди хотят вернуть себе собственное уважение, тщеславные — возвысить себя в глазах общества.
Тщеславие склонно умалять достоинства других и преувеличивать собственные.
Почести обесчещивают, высокое звание унижает, должность оглупляет.
Счастье или дерзость создавали героев; одна только доблесть создавала великих людей.
Горе тому, кто умножает чужое могущество, ибо оно добывается умением или силой, а оба эти достоинства не вызывают доверия у того, кому могущество достаётся.
... война не свершение, ей равно чужды и красота, и величие.
В действиях природы Господь Бог является нам не менее достойным восхищения образом, чем в божественных стихах Писания.
Любовь должна не туманить, а освежать, не помрачать, а осветлять мысли, так как гнездиться она должна в сердце и в рассудке человека, а не служить только забавой для внешних чувств, порождающих одну только страсть.
Лесть никогда не исходит от великих душ, она — удел мелких душонок, умеющих становиться еще мельче, чтобы войти в жизненную сферу важной персоны, к которой они тяготеют.
Бедность сокрушает душевную силу, ожесточает сердце, притупляет ум.
Человек отрицает природу, сокрушает её, подавляет даже в своём теле, которого он стыдится и прячет словно преступление.
Одиночество — естественное убежище всех мыслей: оно вдохновляет всех поэтов, оно создает артистов, оно воодушевляет гениев.
Любите и уважайте женщину; ищите в ней не только утешение, но и силы вдохновения, удвоения ваших нравственных и умственных способностей.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Способность снизойти до влечений ребенка и руководить ими присуща лишь душе возвышенной и сильной.
Сейчас у нас больше учёности, чем учёных, и точно также добродетели больше, чем людей добродетельных.
В душу вторгается святое стремление, чтобы мы, не довольствуясь заурядным, страстно желали высшего и, по возможности, добивались, если хотим, того, что положено всем людям.
Природа наделяет человека достоинствами, а общественное мнение — репутацией. Первое редко соответствует второму.
В несчастии обыкновенно не уважают того, в ком прежде почитали величие.
Истинная философия состоит не в том, чтобы попирать ногами славу, а в том, чтобы не ставить в зависимость от нее своего счастья, даже оказавшись достойным ее.
Когда наукой пользуются, как должно, это самое благородное и великое из достижений рода человеческого.
Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.