Неточные совпадения
Прокурор так и впился в показание: оказывалось для следствия
ясным (как и впрямь потом вывели), что половина или часть трех тысяч, доставшихся в руки Мите, действительно могла оставаться где-нибудь припрятанною в городе, а пожалуй так даже где-нибудь и тут в Мокром, так что выяснялось таким
образом и то щекотливое для следствия обстоятельство, что у Мити нашли в руках всего только восемьсот рублей — обстоятельство, бывшее до сих пор хотя единственным и довольно ничтожным, но все же некоторым свидетельством в пользу Мити.
Вспоминая тех, разве можно быть счастливым в полноте, как прежде, с новыми, как бы новые ни были ему милы?» Но можно, можно: старое горе великою тайной жизни человеческой переходит постепенно в тихую умиленную радость; вместо юной кипучей крови наступает кроткая
ясная старость: благословляю восход солнца ежедневный, и сердце мое по-прежнему поет ему, но уже более люблю закат его, длинные косые лучи его, а с ними тихие, кроткие, умиленные воспоминания, милые
образы изо всей долгой и благословенной жизни — а надо всем-то правда Божия, умиляющая, примиряющая, всепрощающая!
Казалось, в нем созревало какое-то решение, которое его самого смущало, но к которому он постепенно привыкал; одна и та же мысль неотступно и безостановочно надвигалась все ближе и ближе, один и тот же
образ рисовался все
яснее и
яснее впереди, а в сердце, под раскаляющим напором тяжелого хмеля, раздражение злобы уже сменялось чувством зверства, и зловещая усмешка появлялась на губах…
В связи с описанной сценой мне вспоминается вечер, когда я сидел на нашем крыльце, глядел на небо и «думал без слов» обо всем происходящем… Мыслей словами, обобщений,
ясных выводов не было… «Щось буде» развертывалось в душе вереницей
образов… Разбитая «фигура»… мужики Коляновской, мужики Дешерта… его бессильное бешенство… спокойная уверенность отца. Все это в конце концов по странной логике
образов слилось в одно сильное ощущение, до того определенное и
ясное, что и до сих пор еще оно стоит в моей памяти.
Таким
образом, совершенно
ясным становится значение художнической деятельности в ряду других отправлений общественной жизни:
образы, созданные художником, собирая в себе, как в фокусе, факты действительной жизни, весьма много способствуют составлению и распространению между людьми правильных понятий о вещах.
Вихров писал таким
образом целый день; все выводимые им
образы все больше и больше
яснели в его воображении, так что он до мельчайших подробностей видел их лица, слышал тон голоса, которым они говорили, чувствовал их походку, совершенно знал все, что у них в душе происходило в тот момент, когда он их описывал.
И таким
образом, благодаря Наденьке, государство лишилось одного из лучших слуг своих. И на этот раз узкий индивидуализм победил государственность. Спрашивается, могла ли бы Наденька таким
образом поступать, если бы в институте ей было своевременно преподано
ясное и отчетливое понятие о том, что такое государство? Но, увы! не о государстве и его требованиях толковали ей, а на все лады пели...
Почему не может он прогнать этот неотвязный
образ даже тогда, когда обращается всей душою к другому, светлому и
ясному, как божий день?
В нем совмещались именно те простые, но трогательные и глубокие черты, которые даже и в его времена гораздо чаще встречались в рядовых, чем в офицерах, те чисто русские, мужицкие черты, которые в соединении дают возвышенный
образ, делавший иногда нашего солдата не только непобедимым, но и великомучеником, почти святым, — черты, состоявшие из бесхитростной, наивной веры,
ясного, добродушно-веселого взгляда на жизнь, холодной и деловой отваги, покорства перед лицом смерти, жалости к побежденному, бесконечного терпения и поразительной физической и нравственной выносливости.
Но людям, видящим, каким
образом одна статья в газете изменяет более положение дел, чем десятки свиданий монархов и сессий парламентов, всё
яснее и
яснее становится, что не эти встречи, и свидания, и разговоры в парламентах руководят делами людей, а нечто независимое от всего этого и нигде не сосредоточенное.
Передонову казалось
ясным, что княгиня им недовольна. Разве она не могла прислать ему на свадьбу
образа или калача? Он думал: надо заслужить ее милость, да чем? Ложью, что ли? Оклеветать кого-нибудь, насплетничать, донести, Все дамы любят сплетни, — так вот бы на Варвару сплести что-нибудь веселое да нескромное и написать княгине. Она посмеется, а ему даст место.
Теперь, на расстоянии всей огромной, долго, бурно, счастливо и содержательно прожитой им своей жизни,
образ моей матери все
яснее, отчетливее ему, и память о том, что связано с ней, остра.
Если он вздумает придать разбираемому творению мысль более живую и широкую, нежели какая действительно положена в основание его автором, — то, очевидно, он не в состоянии будет достаточно подтвердить свою мысль указаниями на самое сочинение, и таким
образом критика, показавши, чем бы могло быть разбираемое произведение, чрез то самое только
яснее выкажет бедность его замысла и недостаточность исполнения.
И почему-то, когда я, чтобы встряхнуться от этого полубреда, выглянул из-под верха и увидел рассвет, все
образы прошлого, все туманные мысли вдруг слились у меня в одну
ясную, крепкую мысль: я и Зинаида Федоровна погибли уже безвозвратно.
Когда мы подъезжали к Куриловке, погода была
ясная, радостная. Кое-где во дворах молотили, пахло ржаною соломой. За плетнями ярко краснела рябина, и деревья кругом, куда ни взглянешь, были все золотые или красные. На колокольне звонили, несли к школе
образа, и было слышно, как пели: «Заступница усердная». А какой прозрачный воздух, как высоко летали голуби!
Одно не вполне ясно: каким
образом все сие исполнить? В теоретичной принципияльности сия мысль совершенно верна, но в практичной удовлетворительности она далеко не представляется столь же
ясною и удобоприменимою.
Допустим, что, при известных усилиях, я действительно найду наконец эти темные стороны, сумею в
ясных и художественных
образах воспроизвести их, и даже отыщу для них лекарство в форме афоризма, что преувеличения опасны.
Чтоб сделать это более
ясным для читателя, я приведу здесь пример, который, впрочем, в строгом смысле, очень мало относится к настоящему делу. (Я знаю, что"относится", и притом самым близким
образом, и все-таки пишу: не относится. О, читатель! если б ты знал, как совестно иногда литератору сознавать, что он литератор!)
Ясное дело, что, решая задачу, как наивыгоднейшим
образом воспользоваться данными, сплавщик является не ремесленником, а своего рода художником, который должен обладать известного рода творчеством.
Все, что я читал прежде, все, что узнавал с такой наивной радостью, все свои и чужие материалистические мысли о мире, о людях, о себе самом, все это проходило через освещенную полосу, и по мере того, как мысли и
образы приходили, вспыхивали и уступали место другим, — я чувствовал, что из-за них подымается все
яснее, выступает все ближе то серое, ужасно безжизненное или ужасно живое, что лежало в глубине всех моих представлений и чего я так боялся.
При появлении генерала произошел весьма пустой случай, но который ужасно сконфузил Аделаиду Ивановну: едва только Трахов переступил порог, как сидевший в клетке попугай тарарахнул
ясным и отчетливым
образом: «Дурак!»
Таким
образом, при беспрерывном чтении, Бенни дочитался до более
ясных определений русской круговой поруки, общины и артели (которыми, здесь можно кстати сказать, покойный всегда бредил, идеализировал их и никогда не понимал их как следует).
Цыплунов. Я не смел мечтать о счастии возобновить знакомство с вами, я думал, что опять потеряю вас из виду, и хотел наглядеться на вас, чтобы
ясней и дольше удерживать ваш очаровательный
образ в своей памяти.
Таким
образом,
ясное сознание своего положения не допускает их входить в азарт и убиваться из пустяков.
Это бледное, похудевшее лицо, в котором сквозь безукоризненную красоту чистых, правильных линий и унылую суровость глухой, затаенной тоски еще так часто просвечивал первоначальный детски
ясный облик, —
образ еще недавних доверчивых лет и, может быть, наивного счастья; эта тихая, но несмелая, колебавшаяся улыбка — все это поражало таким безотчетным участием к этой женщине, что в сердце каждого невольно зарождалась сладкая, горячая забота, которая громко говорила за нее еще издали и еще вчуже роднила с нею.
В минуты же просветления, когда он опять начинает
яснее сознавать свою собственную личность, он вспоминает о своих поползновениях на хитрость, ему мерещится строгий голос старичка Антона Антоныча: «А что, и вы тоже собирались хитрить?» — и бледнеет, теряется, — и снова представляется ему
образ его двойника, который бы из всего этого вывернулся, посеменив ножками, и еще сильнее растет раздражение г. Голядкина против такой подлой, зловредной личности…
И меж тем миловидный
образ белокурой красавицы неотступно мерещился Василью Борисычу… Ровно въявь глядит на него Дуня Смолокурова и веселым взором
ясных очей пронизывает его душу… «Эх ты, красота, красота ненаглядная… — думает Василий Борисыч. — Жизни мало за один поцелуй отдать, а тут изволь с противной Парашкой вожжаться!.. Дерево!.. Дубина!.. И в перелеске была ровно мертвая — только пыхтит!..»
Когда они возвращались от колодцев, их не осмеивали и не укоряли, а просто рассказывали: «такая-то пришла… в городу у колодца стояла… разъелась — стала гладкая!» [Чтобы иметь
ясное понятие, как относился к этому «мир», стоит припомнить, как относились к своему «стоянию» те, кто претерпел его ближайшим и непосредственным
образом.
Задумчиво-ясная улыбка появлялась порой на глазах и во взоре и светло блуждала некоторое время по лицу, словно бы в эти минуты девушка вспоминала о ком-то и о чем-то, словно бы ей приходили на память чьи-то хорошие слова, чей-то милый
образ, какие-то приятные мгновенья, уже перешедшие в недавнее прошлое, быть может, только вчера, быть может, еще сегодня…
Таковы признания великого нашего поэта, по общему мнению, жизнерадостного и
ясного, как небо Эллады, но, как и оно, знавшего всю силу неутолимой тоски [И им вторит поэтическое признание великого мастера, исполненного трагической тоски, Микеланджело Буаноротти. (Мои глаза не видят более смертных вещей… Если бы моя душа не была создана по
образу Божию, она довольствовалась бы внешней красотой, которая приятна для глаз, но так как она обманчива, душа подъемлется к вселенской красоте.)]…
Так думала Дуня, слушая угрозы Марьи Ивановны, а бестелесный
образ Петра Степаныча
ясней и
ясней представлялся душевным очам ее.
Вдохновение певцов ловило и воплощало в
образы настроения, которыми жили все кругом, и расцветала на Элладе новая, бодрая, благородно-ясная религия.
«Да, да, вот они, те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные
образы», — говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном, белом свете дня, —
ясной мысли о смерти.
С дальнего
образа, озаренного тихим мерцанием висячей лампады, кротко сияло
ясное лицо Спасителя, благословляющего детей.
С момента разочарования в своей жене
образ прежде боготворимой им женщины все чаще и
яснее восставал в его воображении и служил тяжелым укором ему — нарушителю клятвы быть верным ей до гроба, чтобы там, в загробной жизни, приблизиться к ней чистым и вполне ее достойным.
Впрочем и без предыдущих пояснительных строк самая фамилия владельца «заимки» делала
ясным для читателя, что место действия этого правдивого повествования — та далекая страна золота и «классического Макара», где выброшенные за борт государственного корабля, именуемого центральной Россией, нашли себе приют разные нарушители закона, лихие люди, бродяги, нашли и осели, обзавелись семьей, наплодили детей, от которых пошло дальнейшее потомство, и образовали, таким
образом, целые роды, носящие фамилии Толстых, Гладких, Беспрозванных, Неизвестных и тому подобных, родословное дерево которых, несомненно, то самое, из которых сделана «русская» скамья подсудимых.
В своем ответе цесаревич повторял самым формальным
образом и в самых
ясных выражениях свое отречение от короны и неизменное намерение сообразоваться с волею Александра I. Поэтому он просил своего брата Николая немедленно занять престол, принадлежавший ему по праву, и ограничивался тем, что давал ему на этот счет некоторые конфиденциальные советы.
А между тем догматы и вытекающие из них обязанности христианина определялись самым
ясным, отчетливым
образом; об исполнении же учения говорилось в самых неясных, туманных, мистических выражениях.
Среди деятелей старой власти последнего периода ее существования трудно было встретить людей с
ясным человеческим
образом, такие люди составляли исключение, и они недолго держались.