Неточные совпадения
Он все более часто чувствовал, что из массы сырого материала, накопленного им, крайне трудно выжать единый смысл, придать ему своеобразную форму,
явиться пред людями автором нового открытия, которое объединит все передовые силы
страны.
В урочный час обычной чередою
Являюсь я на землю берендеев,
Нерадостно и холодно встречает
Весну свою угрюмая
страна.
Вы, юноша, жаждали в Швейцарии родины, стремились в Россию, как в
страну неведомую, но обетованную; прочли много книг о России, книг, может быть, превосходных, но для вас вредных;
явились с первым пылом жажды деятельности, так сказать, набросились на деятельность!
Результатом такого положения вещей
является, конечно, не торжество государства, а торжество ловких людей. Не преданность
стране, не талант, не ум делаются гарантией успеха, а пронырливость, наглость и предательство. И Франция доказала это самым делом, безропотно, в течение двадцати лет, вынося иго людей, которых, по счастливому выражению одной английской газеты, всякий честный француз счел бы позором посадить за свой домашний обед.
Является предательство, измена, желание лучше утопить
страну, нежели дать возможность восторжествовать противнику.
Строго проведенная покровительственная система
является в промышленной жизни
страны тем же, чем служит школа для каждого человека в отдельности: пока человек не окреп и учится, ясное дело, что он еще не может конкурировать со взрослыми людьми; но дайте ему возможность вырасти и выучиться, тогда он смело выступит конкурентом на всемирный рынок труда.
Я должен заявить, что для нас самодержавие не
является единственной цепью, оковавшей тело
страны, оно только первая и ближайшая цепь, которую мы обязаны сорвать с народа…
Никто не мог бы также сказать, откуда у пана Тыбурция
явились дети, а между тем факт, хотя и никем не объясненный, стоял налицо… даже два факта: мальчик лет семи, но рослый и развитой не по летам, и маленькая трехлетняя девочка. Мальчика пан Тыбурций привел, или, вернее, принес с собой с первых дней, как
явился сам на горизонте нашего города. Что же касается девочки, то, по-видимому, он отлучался, чтобы приобрести ее, на несколько месяцев в совершенно неизвестные
страны.
Романы рисовали Генриха IV добрым человеком, близким своему народу; ясный, как солнце, он внушал мне убеждение, что Франция — прекраснейшая
страна всей земли,
страна рыцарей, одинаково благородных в мантии короля и одежде крестьянина: Анис Питу такой же рыцарь, как и д’Артаньян. Когда Генриха убили, я угрюмо заплакал и заскрипел зубами от ненависти к Равальяку. Этот король почти всегда
являлся главным героем моих рассказов кочегару, и мне казалось, что Яков тоже полюбил Францию и «Хенрика».
Надо думать, что Тамани-ринг, которого, как известно, м-р Робинзон
является деятельным членом, еще не в силах ограничить в этой
стране свободу слова, завещанную великими творцами ее конституции!
Он представлял себе, как подхватят эту фигуру газеты, враждебные рабочему движению: «Первым
явился какой-то дикарь в фантастическом костюме. Наша
страна существует не для таких субъектов…»
Не раз указывал я, что путей сообщения у нас, можно сказать, не существует, что судоходство наше представляет зрелище в высшей степени прискорбное для сердца всякого истинного патриота, что в торговле главным двигателем
является не благородная и вполне согласная с предписаниями политико-экономической науки потребность быть посредником между потребителем и производителем, а гнусное желание наживы, что земледелие, этот главный источник благосостояния
стран, именующих себя земледельческими, не радует земледельца, а землевладельцу даже приносит чувствительное огорчение.
Но восходит солнце в небеси —
Игорь-князь
явился на Руси.
Вьются песни с дальнего Дуная,
Через море в Киев долетая.
По Боричеву восходит удалой
К Пирогощей богородице святой.
И
страны рады,
И веселы грады.
Пели песню старым мы князьям,
Молодых настало время славить нам:
Слава князю Игорю,
Буй тур Всеволоду,
Владимиру Игоревичу!
Слава всем, кто, не жалея сил.
За христиан полки поганых бил!
Здрав будь, князь, и вся дружина здрава!
Слава князям и дружине слава!
Он приказал узнать, кто там кричит голосом без радости, и ему сказали, что
явилась какая-то женщина, она вся в пыли и лохмотьях, она кажется безумной, говорит по-арабски и требует — она требует! — видеть его, повелителя трех
стран света.
Весна, бесспорно, самое лучшее и самое поэтическое время года, о чем писано и переписано поэтами всех
стран и народов; но едва ли где-нибудь весна так хороша, как на далеком, глухом севере, где она
является поразительным контрастом сравнительно с суровой зимой.
Иногда Яков думал, что Митя Лонгинов
явился не из весёлой, беспечной
страны, а выскочил из какой-то скучной, тёмной ямы, дорвался до незнакомых, новых для него людей и от радости, что, наконец, дорвался, пляшет пред ними, смешит, умиляется обилию их, удивлён чем-то. Вот в этом его удивлении Яков подмечал нечто глуповатое; так удивляется мальчишка в магазине игрушек, но — мальчишка, умно и сразу отличающий, какие игрушки лучше.
Ограничение своей деятельности в пределах своей
страны является у него вследствие сознания, что здесь именно его настоящее место, на котором он может быть наиболее полезен.
Явились варвары бесчисленные, пришельцы от
стран никому не известных, [Так думали в России о татарах.
Он сам же изгонял прежде из своей
страны «волшебников и гадателей» и
явился к ней лишь под покровом ночи, переодетый.
Продолжателем работ Палладия
является основатель Общества изучения Амурского края Ф. Ф. Буссе. Работы его относятся к 1883–1889 годам. Разъезжая по области в качестве заведующего переселенческим делом, Буссе обратил внимание на древние городища, оставленные в
стране ее первоначальным населением, и описал некоторые из них. [Ф. Буссе. Древности Амурского края. «Записки Общества изучения Амурского края», 1908 г., том XII.] Работы Буссе впоследствии продолжил князь П. А. Кропоткин.
Но вот
явились русские и вместе с нашими воинами покорили Кавказ. Прекратились набеги, скрылись враги, и обессиленная войною
страна вздохнула свободно…
С Рикуром я долго водил знакомство и, сколько помню, посетил его и после войны и Коммуны. В моем романе"Солидные добродетели"(где впервые в нашей беллетристике
является картина Парижа в конце 60-х годов) у меня есть фигура профессора декламации в таком типе, каким был Рикур. Точно такого преподавателя я потом не встречал нигде: ни во Франции, ни в других
странах, ни у нас.
По-своему я (как и герой романа Телепнев) был прав. Я ожидал совсем не того и, без всякого сомнения, видел, что казанский третьекурсник представлял собою нечто другое, хотя и
явился из варварских, полутатарских
стран.
Вообще, предварительное заключение зачастую
является великою несправедливостью, и особенно в России, где общество не разбирает тюрьмы от тюрьмы и где это предварительное заключение идет не в счет наказания, как это принято во всех
странах Европы.
Вследствие этой-то односторонности во взглядах судебной бюрократии всех
стран, чрезвычайно благотворным
является введение в суде и даже в следственном производстве нейтрального, без юридической озлобленности, элемента — присяжных.
Мурзенко славился в войске Шереметева лихим наездничеством, личною храбростью, умением повелевать своими калмыцкими и башкирскими сотнями, которые на грозное гиканье его летели с быстротою стрелы, а нагайки его боялись пуще гнева пророка или самодельных божков; он славился искусством следить горячие ступни врагов,
являться везде, где они его не ожидали, давать фельдмаршалу верные известия о положении и числе неприятеля, палить деревни, мызы, замки, наводить ужас на целую
страну.
Так жестоко и, вместе с тем, так просто составленный план на жизнь человека, на убийство своего ближнего
является, надо заметить, далеко не исключительным фактом в «
стране изгнания», где жестки сердца, суровы нравы и где человеческая жизнь не ставится ни во что.