Неточные совпадения
Я сидел у княгини битый час. Мери не вышла, — больна. Вечером на бульваре ее не было. Вновь составившаяся
шайка, вооруженная лорнетами, приняла в самом деле грозный вид. Я рад, что княжна больна: они сделали бы ей какую-нибудь дерзость. У Грушницкого растрепанная прическа и отчаянный вид; он, кажется, в самом деле огорчен, особенно самолюбие его оскорблено; но ведь есть же
люди, в которых даже отчаяние забавно!..
Вперед, вперед, моя исторья!
Лицо нас новое зовет.
В пяти верстах от Красногорья,
Деревни Ленского, живет
И здравствует еще доныне
В философической пустыне
Зарецкий, некогда буян,
Картежной
шайки атаман,
Глава повес, трибун трактирный,
Теперь же добрый и простой
Отец семейства холостой,
Надежный друг, помещик мирный
И даже честный
человек:
Так исправляется наш век!
Мы собрались опять. Иван Кузмич в присутствии жены прочел нам воззвание Пугачева, писанное каким-нибудь полуграмотным казаком. Разбойник объявлял о своем намерении идти на нашу крепость; приглашал казаков и солдат в свою
шайку, а командиров увещевал не супротивляться, угрожая казнию в противном случае. Воззвание написано было в грубых, но сильных выражениях и должно было произвести опасное впечатление на умы простых
людей.
— Фактический убийца, наверное, — Безбедов, которому обещана безнаказанность, вдохновитель —
шайка мерзавцев, впрочем,
людей вполне почтенных.
Главное то, что в
шайке участвовал один молодой
человек из самого порядочного круга и которому удалось предварительно достать сведения.
Мы шутя делали предположения: не пираты ли это, которые подосланы своею
шайкою выведать, какого рода судно идет, сколько на нем
людей и оружия, чтоб потом решить, напасть на него или нет.
Из этих
людей особенно в этом отношении поразил его рецидивист вор Охотин, незаконный сын проститутки, воспитанник ночлежного дома, очевидно до 30 лет жизни никогда не встречавший
людей более высокой нравственности, чем городовые, и смолоду попавший в
шайку воров и вместе с тем одаренный необыкновенным даром комизма, которым он привлекал к себе
людей.
— Правда, — отвечал я. — Только русские хунхузы ходят по одному, по два
человека и никогда не собираются такими большими
шайками, как китайские. Русское правительство не допускает до этого.
Поймали несколько
человек из его
шайки и узнали от них, что уж Дубровского между ими не было.
Жаль, что сожгли молодца, а то бы от него не ушел ни один
человек изо всей
шайки.
Я усиленно поддерживал подобные знакомства: благодаря им я получал интересные сведения для газет и проникал иногда в тайные игорные дома, где меня не стеснялись и где я встречал таких
людей, которые были приняты в обществе, состояли даже членами клубов, а на самом деле были или шулера, или аферисты, а то и атаманы
шаек.
Люди, живущие в тюремной общей камере, — это не община, не артель, налагающая на своих членов обязанности, а
шайка, освобождающая их от всяких обязанностей по отношению к месту, соседу и предмету.
Вихров принялся читать препровожденные к нему восемь томов — и из разной бесполезнейшей и ненужной переписки он успел, наконец, извлечь, что в Новоперховском уезде появилась
шайка разбойников из шестнадцати
человек, под предводительством атамана Гулливого и есаула Сарапки, что они убили волостного голову, грабили на дорогах, сожгли фабрику одного помещика и, наконец, особо наряженной комиссиею были пойманы.
— Будет, мой друг, к обеду, непременно будет. И Нонночка с мужем — все вместе приедут. Чай, ты уж слышал: ведь я дочку-то замуж выдала! а какой
человек… преотличнейший! В следователях служит у нас в уезде, на днях целую
шайку подмётчиков изловил! Вот радость-то будет! Ах, ты родной мой, родной!
Тогда
люди ходили вольными
шайками, и война была общей хмельной радостью, кровавой и доблестной утехой.
Все это пришло уже потом, когда Бонапарт, с
шайкой бандитов, сначала растоптал, а потом насквозь просмердил Францию 5, когда
люди странным образом обезличились, измельчали и потускнели и когда всякий интерес, кроме чревного, был объявлен угрожающим.
Что же касается до бонапартистов, то, со смертью Лулу 42, в среде этих
людей началась такая суматоха, которая несомненно кончится тем, что
шайка эта, утратив последние признаки политической партии, просто-напросто увеличит собою ряды обыкновенных хищников, наказуемых общими судами.
С начала курса в
шайке кутил, главою которых был Зухин, было
человек восемь. В числе их сначала были Иконин и Семенов, но первый удалился от общества, не вынесши того неистового разгула, которому они предавались в начале года, второй же удалился потому, что ему и этого казалось мало. В первые времена все в нашем курсе с каким-то ужасом смотрели на них и рассказывали друг другу их подвиги.
Лишась жилищ и хлеба,
люди эти пристали к
шайкам станичников, укрепились в засеках и, по множеству своему, сделались не на шутку опасны.
Всякий атаман разбойников все-таки ограничен тем, что
люди, составляющие его
шайку, удерживают хотя долю человеческой свободы и могут воспротивиться совершению противных своей совести дел.
Человек тощий, длинный, в заплатанном, засаленном халате, с веником подмышкою, с
шайкою в руке, пробирался в толпу.
На шестьдесят оставшихся в живых
человек, почти за пять месяцев отчаянной боевой работы, за разгон
шаек, за десятки взятых в плен и перебитых в схватках башибузуков, за наши потери ранеными и убитыми нам прислали восемь медалей, которые мы распределили между особенно храбрыми, не имевшими еще за войну Георгиевских крестов; хотя эти последние, также отличившиеся и теперь тоже стоили наград, но они ничего не получили, во-первых, потому, что эта награда была ниже креста, а во-вторых, чтобы не обидеть совсем не награжденных товарищей.
С первого взгляда можно было принять всю толпу за
шайку разбойников: большая часть из них была одета в крестьянские кафтаны; но кой-где мелькали остроконечные шапки стрельцов, и
человека три походили на казаков; а тот, который вышел вперед и, по-видимому, был начальником всей толпы, отличался от других богатой дворянской шубою, надетою сверх простого серого зипуна; он подошел к Юрию и спросил его не слишком ласково...
Барин. Ты меня не узнаешь? О, я давно люблю тебя. Зачем ты сделала меня несчастным? Я бросил
людей, бежал в леса и набрал
шайку разбойников. Наконец ты в моих руках. Ты будешь моя. О!..
Наркис. Объявились в наших местах…
человек полтораста.
Шайками по лесам и по воде на лодках.
— Саша кричит — бейте их! Вяхирев револьверы показывает, — буду, говорит, стрелять прямо в глаза, Красавин подбирает
шайку каких-то
людей и тоже всё говорит о ножах, чтобы резать и прочее. Чашин собирается какого-то студента убить за то, что студент у него любовницу увёл. Явился ещё какой-то новый, кривой, и всё улыбается, а зубы у него впереди выбиты — очень страшное лицо. Совершенно дико всё это… Он понизил голос до шёпота и таинственно сказал...
А Маша все время глядела так, будто очнулась от забытья и теперь удивлялась, как это она, такая умная, воспитанная, такая опрятная, могла попасть в этот жалкий провинциальный пустырь, в
шайку мелких, ничтожных
людей и как это она могла забыться до такой степени, что даже увлеклась одним из этих
людей и больше полугода была его женой.
Был неслыханнейший, возмутительнейший фарс, самым грубым образом разыгранный
шайкою досужих русских
людей над ватагой простодушных провинциальных кадыков, в числе которых, к величайшей обиде, оказался и я…
Им, по-видимому, казалось даже странным, что на обсуждение их предлагается вопрос о каких-то родственниках, тогда как всем известно, что никаких заинтересованных в этом деле родственников нет, а есть просто
шайка пархатых жидов, которые, по старинной ненависти к христианству, нанимают легкомысленного Хлестакова, чтобы терзать
человека за то, что он не пропускает ни одной обедни!
Через него в
шайку вошли четверо: два односелка, молодых и поначалу безобразно пивших парня, бывший монах Поликарп, толстейший восьмипудовый
человек, молчаливо страдавший чревоугодием (все грехи, по монастырскому навыку, он делил на семь смертных; и промежуточных, а равно и смешения грехов, не понимал...
Странный был
человек: прилип к
шайке и деятельно помогал, но сам ничем не пользовался, а дома голодали, был самый несчастный мужик на всех Гнедых.
— Ну, знаете… У них, должно быть, большая
шайка. Если они захотят отбить Молли и соберут
человек сто…
Я вам писала не о благороднейших
людях, которые дарили вас своим расположением, а о
шайке пройдох, не имеющих ничего общего с благородством.
Сейчас же его развязали и пустили на волю, то есть он оставлен был при
шайке вместе с другими пленниками, которых было за сто
человек.
— Поймите: царь окружён
шайкой мошенников, и нужно, чтоб их сменили честные
люди…
Вот эти-то последние функции и вынудят тебя от времени до времени выбегать из
шайки и обращаться к прочим партикулярным
людям.
Дом Плодомасовой посетил небольшой отдел разбойничьей
шайки.
Шайка эта, зная, что в доме Плодомасовой множество прислуги, между которой есть немало
людей, очень преданных своей госпоже, не рисковала напасть на дом открытой силой, а действовала воровски. Разбойники прошли низом дома, кого заперли, кого перевязали и, не имея возможности проникнуть наверх к боярыне без большого шума через лестницу, проникли к ней в окно, к которому как нельзя более было удобно подниматься по стоявшей здесь старой черной липе.
Печорин с товарищи являлся также на всех гуляньях. Держась под руки, они прохаживались между вереницами карет к великому соблазну квартальных. Встретив одного из этих молодых
людей, можно было, закрывши глаза, держать пари, что сейчас явятся и остальные. В Москве, где прозвания еще в моде, прозвали их la bande joyeuse [веселая
шайка (франц.)].
— Максим здесь? Хочешь ко мне эсаулом? — прервав свою песню, заговорил он, протягивая мне руку. — Я, брат, совсем готов… Набрал
шайку себе… вот она… Потом еще будут
люди… Найдем! Это н-ничего! Пилу и Сысойку призовем… И будем их каждый день кашей кормить и говядиной… хорошо? Идешь? Возьми с собой книги… будешь читать про Стеньку и про других… Друг! Ах и тошно мне, тошно мне… то-ошно-о!..
Ананий Яковлев. Нет, ты, старый
человек, должен был бы сказать, и не то, что в ихней
шайке быть, а остановить бы душегуба этого, да и другим тоже внушить, коли хоша маненько себя поумней и почестней других полагаешь.
Маргаритов. Его? Его? За что? Он все взял у меня: взял деньги, чужие деньги, которых мне не выплатить, не заработать во всю жизнь, он взял у меня честь. Вчера еще считали меня честным
человеком и доверяли мне сотни тысяч; а завтра уж, завтра на меня будут показывать пальцами, называть меня вором, из одной
шайки с ним. Он взял у меня последнее — взял дочь…
Нельзя и старину за все похвалить: безурядицы много было: разбойник тогда по губернии стал ходить по имени Иван Фаддеич, и разбойник сильнеющий; может быть, более трехсот
человек шайка его была, словно в неприятельских землях разъезды делал и грабил по Волге и другим судоходным рекам.
— Все, кто тебя ни заверял, — одна плутовская ватага, — сказал наконец Колышкин, — все одной
шайки. Знаю этих воров — нагляделся на них в Сибири. Ловки добрых
людей облапошивать: кого по миру пустят, а кого в поганое свое дело до той меры затянут, что пойдет после в казенных рудниках копать настоящее золото.
Вот Строгоновы, как получили от царя письмо, послали приказчиков еще собирать народ к себе. И больше велели подговаривать казаков с Волги и с Дону. А в то время по Волге, по Дону казаков много ходило. Соберутся
шайками по 200, 300, 600
человек, выберут атамана и плавают на стругах, перехватывают суда, грабят, а на зиму становятся городком на берегу.
Толковали, что дворник поймал на поджоге протопопа в камилавке; что поджигает главнейшим образом какой-то генерал, у которого спина намазана горючим составом, так что стоит ему почесаться спиною о забор — он и загорится; что за Аракчеевскими казармами приготовлено пять виселиц, и на одной из них уже повешен один генерал «за измену»; что пожарные представили одного иностранца и одного русского, которые давали им 100 р., чтобы только они не тушили Толкучего рынка; что семидесятилетняя баба ходила в Смольный поджигать и, схваченная там, объяснила на допросе, будто получила 100 рублей, но не откроет-де, кто дал ей деньги, хошь в кусочки искрошите; что Петербург поджигает целая
шайка в триста
человека и что видели, как ночью Тихвинская Богородица ходила, сама из Тихвина пришла и говорила: «вы, голубчики, не бойтесь, эфтому кварталу не гореть».
Конфедераты действительно были тогда в восточной России, были и в
шайках Пугачева [Нельзя отвергать возможности сношений, посредством этих конфедератов, князя Радзивила и подставной принцессы Елизаветы с пьяным казаком, которого в Европе представляли
человеком образованным, бывшим прежде пажом при дворе Елизаветы, учившимся в Берлине математике и отличавшимся в знании тактики.
В
шайках Пугачева было несколько
людей, подвизавшихся до того в Барской конфедерации.
Накануне 23-го числа в Литвинове было сказано прислуге, что родственник капитана уезжает; 23-го поехала будущая свита, и под видом провод, вся компания (9
человек с
людьми), плотно позавтракав, пустилась в путь. В Зубрах ожидали их ужемногочисленная публика и угощение на славу. Подкрепив силы вином и пищею, вечером тронулась полупьяная
шайка,
человек около 100. Воевода поехал вперед с одиннадцатью
человек свиты.
Человек 30 крестьян этой деревни при появлении
шайки вооружась чем попало, хотели было кинуться на мятежников, но увидев около 200 собравшихся вооруженных
людей, остановились.
— Надо доложить атаману, — сказал казак, заметивший живого
человека на этом стане смерти, и пошел к костру, у которого сидел Ермак Тимофеевич с его более старыми по времени нахождения в
шайке товарищами. Старшинство у них чтилось свято.