Оно незаконно или умышленно двусмысленно — потому, что если оно хочет быть отлучением от церкви, то оно не удовлетворяет тем
церковным правилам, по которым может произноситься такое отлучение; если же это есть заявление о том, что тот, кто не верит в церковь и ее догматы, не принадлежит к ней, то это само собой разумеется, и такое заявление не может иметь никакой другой цели, как только ту, чтобы, не будучи в сущности отлучением, оно бы казалось таковым, что собственно и случилось, потому что оно так и было понято.
Неточные совпадения
Володин же вел себя степенно и крестился, сохраняя на лице глубокомысленное выражение. Он не связывал с
церковными обрядами никакого иного представления, кроме того, что все это установлено, подлежит исполнению и что исполнение всех обрядов ведет к некоторому внутренному удобству: сходил в праздник в церковь, помолился — и прав, нагрешил, покаялся — и опять прав. Хорошо и удобно, тем удобнее, что вне церкви обо всем
церковном не надо было и думать, а руководиться следовало совсем иными житейскими
правилами.
Любил воевода эту монастырскую службу: по-настоящему
правил игумен Моисей весь
церковный устав и даже навел своих певчих.
Ходят, ходят по земле, как шпионы бога своего и судьи людей; зорко видят все нарушения
правил церковных, суетятся и мечутся, обличают и жалуются...
— Ну, кончено! Теперь некогда
поправлять. Это чудо
церковный ангел совершил, и я знаю, к чему оно.
Церковные обычаи утвердил, смущения и бури на церковь Божию, от Онуфрия воздвигнутые, утишил, увещающе возмутителей и приводяще им во свидетельство соборные
правила…
Высокая, обширная паперть, вдоль северной стены крытые переходы,
церковные подклеты, маленькие, высоко прорубленные окна, полусгнившая деревянная черепица на покачнувшейся главе, склонившаяся набок колокольня с выросшей на ней рябинкой, обильно поросшая ягелем крыша — все говорит, что не первое столетие стоит свибловская церковь, но никому в голову еще не приходило хоть маленько
поправить ее.
Христианское учение не дает одинаких
правил для всех; оно во всем только указывает то совершенство, к которому надо приближаться; то же и в половом вопросе: совершенство — это полное целомудрие. Люди же, не понимая христианского духа, хотят общего для всех
правила. Вот для таких людей и выдуман
церковный брак.
Церковный брак вовсе не христианское учреждение, потому что, разрешая в известных условиях половое общение, оно отступает от христианского требования: стремления к всё большему и большему целомудрию.
Гнушение браком строго осуждается
церковными канонами [
Правило св. Апостолов 51: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или дьякон, или вообще из священного чина, удаляется от брака, мяса и вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что все добро зело, и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина, и отвержен от Церкве.
Церковным попам спервоначалу-то это не больно было в охоту, потому что у них по будням-то одни колокола службу
правят, а поп с дьячком да причетники либо спят, либо бражничают, а тут каждый при своем деле будь.
— Ах, все мы оторваны от родных, все мы здесь на той же чужбине, — немного раздраженно произнесла толстушка. — Разве тебе, Налечка, приятно прозябать нынешнее лето в институтской тюрьме? И какое глупое, какое нелепое
правило оставлять выпускной класс на все лето в институте якобы для усовершенствования в
церковном пении и языках! Многому мы выучимся за три месяца, подумаешь!
Нам нужен не идеал, а
правило, руководство, которое было бы по нашим силам, по среднему уровню нравственных сил нашего общества:
церковный честный брак или хоть даже не совсем честный брак, при котором один из брачующихся, как у нас, мужчина, уже сходился со многими женщинами, или хотя бы брак с возможностью развода, или хотя бы гражданский, или (идя по тому же пути) хотя бы японский на срок, — почему же не дойти и до домов терпимости?»
Церковные, называющие себя христианскими учения по отношению ко всем проявлениям жизни вместо учения идеала Христа поставили внешние определения и
правила, противные духу учения.
Рассказанный случай, разумеется, не составляет в какой-нибудь мере необходимое следствие того
правила, последствием которого явилось описанное забавное происшествие, но оно курьезно завершает картину разнородных опытов к подъему
церковных дел способами, доказавшими уже свою несостоятельность, и его достойно припомнить для тех, кои думают, что уместнее всего теперь будто бы сделать крутой поворот к практике регламента.
Когда, с течением времени, у раскольников перемерли попы старого ставленья (т. е. посвященные в сан до исправления
церковных книг Никоном), тогда одна часть противников Никоновой реформы, признавая необходимость священников для совершения таинств, стала принимать к себе попов нового ставленья, т. е. рукоположенных после Никона; другая же часть раскольников отвергла совершенно священство, объявив, что священный чин повсюду упразднен, и потому таинств более нет, кроме крещения и исповеди, которые, на основании канонических
правил, в случае крайней нужды, разрешено совершать и мирянам.
Но люди, не понимающие особенности учения Христа, привыкшие к внешним учениям и желающие чувствовать себя правыми, как чувствует себя правым фарисей, противно всему духу учения Христа, из буквы его сделали внешнее учение
правил, называемое
церковным христианским учением, и этим учением подменили истинное Христово учение идеала.