Неточные совпадения
— Соскучился, Агафья Михайловна. В
гостях хорошо, а дома
лучше, — отвечал он ей и прошел в кабинет.
Ему хотелось еще сказать, что если общественное мнение есть непогрешимый судья, то почему революция, коммуна не так же законны, как и движение в пользу Славян? Но всё это были мысли, которые ничего не могли решить. Одно несомненно можно было видеть — это то, что в настоящую минуту спор раздражал Сергея Ивановича, и потому спорить было дурно; и Левин замолчал и обратил внимание
гостей на то, что тучки собрались и что от дождя
лучше итти домой.
Слышал он только, что был пир, сильный, шумный пир: вся перебита вдребезги посуда; нигде не осталось вина ни капли, расхитили
гости и слуги все дорогие кубки и сосуды, — и смутный стоит хозяин дома, думая: «
Лучше б и не было того пира».
Платьев-то нет у ней никаких… то есть никаких-с, а тут точно в
гости собралась, приоделась, и не то чтобы что-нибудь, а так, из ничего всё сделать сумеют: причешутся, воротничок там какой-нибудь чистенький, нарукавнички, ан совсем другая особа выходит, и помолодела и
похорошела.
— Ну да, конечно, это все в натуре вещей, — промолвил Василий Иваныч, — только
лучше уж в комнату пойдем. С Евгением вот
гость приехал. Извините, — прибавил он, обращаясь к Аркадию, и шаркнул слегка ногой, — вы понимаете, женская слабость; ну, и сердце матери…
Ты
хороший, я знаю, что в корне —
хороший, но мне стыдно, что я должна кормить, поить твоих
гостей и в этом все для меня.
Мне не спится, не лежится,
И сон меня не берет,
Я пошел бы к Рите в
гости,
Да не знаю, где она живет.
Попросил бы товарища —
Пусть товарищ отведет,
Мой товарищ
лучше, краше,
Боюсь, Риту отобьет.
И недели три Илюша
гостит дома, а там, смотришь, до Страстной недели уж недалеко, а там и праздник, а там кто-нибудь в семействе почему-то решит, что на Фоминой неделе не учатся; до лета остается недели две — не стоит ездить, а летом и сам немец отдыхает, так уж
лучше до осени отложить.
— Наталья Ивановна, жена священника. Она училась вместе с Верой в пансионе, там и подружились. Она часто
гостит у нас. Она добрая,
хорошая женщина, скромная такая…
Действительно, нет
лучше плода: мягкий, нежный вкус, напоминающий сливочное мороженое и всю свежесть фрукта с тонким ароматом. Плод этот, когда поспеет, надо есть ложечкой. Если не ошибаюсь, по-испански он называется нона. Обед тянулся довольно долго, по-английски, и кончился тоже по-английски: хозяин сказал спич, в котором изъявил удовольствие, что второй раз уже угощает далеких и редких
гостей, желал счастливого возвращения и звал вторично к себе.
Только мы расстались с судами, как ветер усилился и вдруг оказалось, что наша фок-мачта клонится совсем назад, еще хуже, нежели грот-мачта. Общая тревога; далее идти было бы опасно: на севере могли встретиться крепкие ветра, и тогда ей несдобровать. Третьего дня она вдруг треснула; поскорей убрали фок. Надо зайти в порт, а куда? В Гонконг всего бы
лучше, но это значит прямо в
гости к англичанам. Решили спуститься назад, к группе островов Бабуян, на островок Камигуин, в порт Пио-Квинто, недалеко от Люсона.
— Шикарный немец, — говорил поживший в городе и читавший романы извозчик. Он сидел, повернувшись вполуоборот к седоку, то снизу, то сверху перехватывая длинное кнутовище, и, очевидно, щеголял своим образованием, — тройку завел соловых, выедет с своей хозяйкой — так куда годишься! — продолжал он. — Зимой, на Рождестве, елка была в большом доме, я
гостей возил тоже; с еклектрической искрой. В губернии такой не увидишь! Награбил денег — страсть! Чего ему: вся его власть. Сказывают,
хорошее имение купил.
Очень важный военный
гость этот, сходя, говорил по-французски об аллегри в пользу приютов, устраиваемых в городе, высказывая мнение, что это
хорошее занятие для дам: «и им весело, и деньги собираются».
Я не думаю, чтоб он был опасен, притом я позову очень много
гостей, так что его можно всегда вывести, если он что-нибудь, а потом он может где-нибудь в другом городе быть мировым судьей или чем-нибудь, потому что те, которые сами перенесли несчастие, всех
лучше судят.
— Друг мой, — заметил сентенциозно
гость, — с носом все же
лучше отойти, чем иногда совсем без носа, как недавно еще изрек один болящий маркиз (должно быть, специалист лечил) на исповеди своему духовному отцу-иезуиту.
— Слышишь,
лучше отвори, — вскричал
гость, — это брат твой Алеша с самым неожиданным и любопытным известием, уж я тебе отвечаю!
— И, однако, бедный молодой человек мог получить без сравнения лучшую участь, ибо был
хорошего сердца и в детстве, и после детства, ибо я знаю это. Но русская пословица говорит: «Если есть у кого один ум, то это хорошо, а если придет в
гости еще умный человек, то будет еще
лучше, ибо тогда будет два ума, а не один только…»
Неделю
гостила смирно, только все ездил к ней какой-то статский, тоже красивый, и дарил Верочке конфеты, и надарил ей
хороших кукол, и подарил две книжки, обе с картинками; в одной книжке были
хорошие картинки — звери, города; а другую книжку Марья Алексевна отняла у Верочки, как уехал
гость, так что только раз она и видела эти картинки, при нем: он сам показывал.
Ради
гостя и отец надел «
хороший» сюртук, но он, очевидно, не принимал деятельного участия в общем ожидании и выполнял только необходимую формальность.
— Нехорошо все в рубашке ходить; вот и тело у тебя через прореху видно, — сказала она, —
гости могут приехать — осудят, скажут: племянника родного в посконной рубахе водят. А кроме того, и в церковь в праздник выйти… Все же в казакинчике
лучше.
Это простое приветливое слово сразу ободрило Анфусу Гавриловну, и она посмотрела на
гостя, как на своего домашнего человека, который сору из избы не вынесет. И так у него все просто, по-хорошему. Старик полюбился ей сразу.
Спустя некоторое время после того, как
Хорошее Дело предложил мне взятку за то, чтоб я не ходил к нему в
гости, бабушка устроила такой вечер. Сыпался и хлюпал неуемный осенний дождь, ныл ветер, шумели деревья, царапая сучьями стену, — в кухне было тепло, уютно, все сидели близко друг ко другу, все были как-то особенно мило тихи, а бабушка на редкость щедро рассказывала сказки, одна другой
лучше.
Шумно и весело прошли святки, почти каждый вечер у матери бывали ряженые, она сама рядилась — всегда
лучше всех — и уезжала с
гостями.
Большинство
гостей состояло даже, несмотря на внушающую наружность, из довольно пустых людей, которые, впрочем, и сами не знали, в самодовольстве своем, что многое в них
хорошее — одна выделка, в которой притом они не виноваты, ибо она досталась им бессознательно и по наследству.
Давно небывалое появление
гостей в Васильевском и встревожило и обрадовало старика; ему было приятно видеть, что с его барином
хорошие господа знаются.
Кожин сам отворил и провел
гостя не в избу, а в огород, где под березой, на самом берегу озера, устроена была небольшая беседка. Мыльников даже обомлел, когда Кожин без всяких разговоров вытащил из кармана бутылку с водкой. Вот это называется ударить человека прямо между глаз… Да и место очень уж было
хорошее. Берег спускался крутым откосом, а за ним расстилалось озеро, горевшее на солнце, как расплавленное. У самой воды стояла каменная кожевня, в которой летом работы было совсем мало.
Кожин не замечал, как крупные слезы катились у него по лицу, а Марья смотрела на него, не смея дохнуть. Ничего подобного она еще не видала, и это сильное мужское горе, такое
хорошее и чистое, поразило ее. Вот так бы сама бросилась к нему на шею, обняла, приголубила, заговорила жалкими бабьими словами, вместе поплакала… Но в этот момент вошел в избу Петр Васильич, слегка пошатывавшийся на ногах… Он подозрительно окинул своим единственным оком
гостя и сестрицу, а потом забормотал...
Обещанных вами
гостей до сих пор нет. Прискорбно, что не могу пожить с Иваном Дмитриевичем. Мне улыбалась мысль, что он с сыновьями
погостит у нас, но, видно, этому не бывать. Истинно грустно! Просил Батенькова подробно мне об нем поговорить. Кажется, не совсем
хорошее с ним делается.
— Нет, зачем же! Для чего тащить его из-под чистого неба в это гадкое болото!
Лучше я к нему поеду; мне самой хочется отдохнуть в своем старом домике. Поживу с отцом,
погощу у матери Агнии, поставлю памятник на материной могиле…
На двадцать втором году Вильгельм Райнер возвратился домой,
погостил у отца и с его рекомендательными письмами поехал в Лондон. Отец рекомендовал сына Марису, Фрейлиграту и своему русскому знакомому, прося их помочь молодому человеку пристроиться к
хорошему торговому дому и войти в общество.
Пошлите-ка
лучше горничную за экономкой, скажите, чтобы она передала, что, мол, пришел один
гость, постоянный, по делу, что очень нужно видеть лично.
Мать, в свою очередь, пересказывала моему отцу речи Александры Ивановны, состоявшие в том, что Прасковью Ивановну за богатство все уважают, что даже всякий новый губернатор приезжает с ней знакомиться; что сама Прасковья Ивановна никого не уважает и не любит; что она своими
гостями или забавляется, или ругает их в глаза; что она для своего покоя и удовольствия не входит ни в какие хозяйственные дела, ни в свои, ни в крестьянские, а все предоставила своему поверенному Михайлушке, который от крестьян пользуется и наживает большие деньги, а дворню и лакейство до того избаловал, что вот как они и с нами, будущими наследниками, поступили; что Прасковья Ивановна большая странница, терпеть не может попов и монахов, и нищим никому копеечки не подаст; молится богу по капризу, когда ей захочется, — а не захочется, то и середи обедни из церкви уйдет; что священника и причет содержит она очень богато, а никого из них к себе в дом не пускает, кроме попа с крестом, и то в самые большие праздники; что первое ее удовольствие летом — сад, за которым она ходит, как садовник, а зимою любит она петь песни, слушать, как их поют, читать книжки или играть в карты; что Прасковья Ивановна ее, сироту, не любит, никогда не ласкает и денег не дает ни копейки, хотя позволяет выписывать из города или покупать у разносчиков все, что Александре Ивановне вздумается; что сколько ни просили ее посторонние почтенные люди, чтоб она своей внучке-сиротке что-нибудь при жизни назначила, для того чтоб она могла жениха найти, Прасковья Ивановна и слышать не хотела и отвечала, что Багровы родную племянницу не бросят без куска хлеба и что
лучше век оставаться в девках, чем навязать себе на шею мужа, который из денег женился бы на ней, на рябой кукушке, да после и вымещал бы ей за то.
— Да, — произнес он протяжным голосом, — в
гостях хорошо, а дома
лучше!
— Вовсе не ослышалась, а так было. Я никогда не лгу. А почему ж
гостя не встретить? Живем-живем, никто-то к нам не ходит, а все-то у нас есть. Пусть же
хорошие люди видят, что и мы умеем, как люди, жить.
— Он —
лучше русского! — весело кивнув головой, сказал
гость. — Я хохол, из города Канева.
В следующей комнате, куда привел хозяин
гостя своего, тоже висело несколько картин такого же колорита; во весь почти передний угол стояла кивота с образами; на дубовом некрашеном столе лежала раскрытая и повернутая корешком вверх книга, в пергаментном переплете; перед столом у стены висело очень
хорошей работы костяное распятие; стулья были некрашеные, дубовые, высокие, с жесткими кожаными подушками.
«Показать Васе или не показать? И если показать — то когда? Сейчас или после
гостей? Нет, уж
лучше после — теперь не только этот несчастный будет смешон, но и я вместе с ним».
Ведь Иерусалима, наверное, не отдадут, разве вот Сихем — так уж
лучше в Кашинском уезде у Мошки в
гостях жить.
Казалось, что если уж нельзя обойтись без"
гостя", то
лучше пусть будет этот, наглый, но не кляузный, нежели другой, который, пользуясь безнаказанностью, яко даром небес, в то же время вонзает в вас жало кляузы.
Еще одна особенность: местные дворяне не любили князя. Он жил изолированною, занятою жизнью, не ездил в
гости, не украшал своим присутствием уездных сборищ и пикников, да и сам не делал приемов, хотя имел
хороший доход и держал отличного повара. В отместку за такое"неякшание"его постоянно выбирали попечителем хлебных магазинов, несмотря на то, что он лично никогда не ездил на дворянские выборы. И ему стоило больших хлопот и расходов, чтоб избавиться от навязанной должности.
— Все-таки дома, я полагаю, вам было
лучше. Товарки были, друг к другу в
гости ходили, играли…
— Иногда в
гостях, у
хороших друзей курю.
—
Хороший народ татаре! — уверенно сказал
гость Кожемякину. — Думают медленно, но честно. Они ещё дадут себя знать, подождите, батенька мой!
Прасковья Ивановна была очень довольна, бабушке ее стало сейчас
лучше, угодник майор привез ей из Москвы много игрушек и разных гостинцев,
гостил у Бактеевой в доме безвыездно, рассыпался перед ней мелким бесом и скоро так привязал к себе девочку, что когда бабушка объявила ей, что он хочет на ней жениться, то она очень обрадовалась и, как совершенное дитя, начала бегать и прыгать по всему дому, объявляя каждому встречному, что «она идет замуж за Михаила Максимовича, что как будет ей весело, что сколько получит она подарков, что она будет с утра до вечера кататься с ним на его чудесных рысаках, качаться на самых высоких качелях, петь песни или играть в куклы, не маленькие, а большие, которые сами умеют ходить и кланяться…» Вот в каком состоянии находилась голова бедной невесты.
Кормить своего ребенка не позволили ей доктора, или
лучше сказать, доктор Андрей Юрьевич Авенариус, человек очень умный, образованный и любезный, который был коротким приятелем и ежедневным
гостем, у молодых Багровых.
— Уже врешь, но тем
лучше. Ну, Больт, мы сидим в обществе, в гостиной, у нас
гости. Смотри отличись.
— Скажите-ка, père Joseph,
лучше что-нибудь о себе, как вы провели эти годы? Моя жизнь не удалась, побоку ее. Я точно герой наших народных сказок, которые я, бывало, переводил вам, ходил по всем распутьям и кричал: «Есть ли в поле жив человек?» Но жив человек не откликался… мое несчастье!.. А один в поле не ратник… Я и ушел с поля и пришел к вам в
гости.
Не могу никак понять, отчего крестьяне нашей деревни
лучше всех
гостей, которые ездят к нам из губернского города и из соседства, и гораздо умнее их, — а ведь те учились и все помещики, чиновники, — а такие все противные…»
— Вот гости-то ваши меня беспокоят, милушка… Ведь вон какие статуи, один другого
лучше. Сумлеваюсь я насчет их… Хоть кого на грех наведут.
—
Хороших дел не нужно бояться… Ты смотришь на брак с земными мыслями, забывая, что в этом мире мы временные
гости, как путники в придорожной гостинице.