Неточные совпадения
— Да, но спириты говорят: теперь мы не знаем, что это за сила, но сила есть, и вот при каких условиях она действует. А
ученые пускай раскроют, в чем состоит эта сила. Нет, я не
вижу, почему это не может быть новая сила, если она….
В последнем вкусе туалетом
Заняв ваш любопытный взгляд,
Я мог бы пред
ученым светом
Здесь описать его наряд;
Конечно б, это было смело,
Описывать мое же дело:
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет;
А
вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так мой бедный слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Иноплеменными словами,
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический Словарь.
Сей последний,
видя, чем это грозит ему, не менее стремительно укрепляет свои силы, увеличивает боевые промышленно-технические кадры за счет наиболее даровитых рабочих, делая из них высококвалифицированных рабочих, мастеров, мелких техников, инженеров, адвокатов,
ученых, особенно — химиков, как в Германии.
Самгин вспомнил, что с месяц тому назад он читал в пошлом «Московском листке» скандальную заметку о студенте с фамилией, скрытой под буквой Т. Студент обвинял горничную дома свиданий в краже у него денег, но свидетели обвиняемой показали, что она всю эту ночь до утра играла роль не горничной, а клиентки дома, была занята с другим гостем и потому — истец ошибается, он даже не мог
видеть ее. Заметка была озаглавлена: «Ошибка
ученого».
Он ожидал, кажется,
увидеть богатырей, а может быть, людей немного зверской наружности и удивился, когда узнал, что Гошкевич занимается тоже геологией, что у нас много
ученых, есть литература.
Что же вы
увидите ночью?» Но партия, помещавшаяся в другом карте и называемая нами «
ученою», все возражала.
Мы переговаривались с
ученой партией, указывая друг другу то на красивый пейзаж фермы, то на гору или на выползшую на дорогу ящерицу; спрашивали название трав, деревьев и в свою очередь рассказывали про птиц, которых
видели по дороге, восхищались их разнообразием и красотой.
Ученые с улыбкой посматривали на нас и друг на друга, наконец объяснили нам, что они не видали ни одной птицы и что, конечно, мы так себе думаем, что если уж заехали в Африку, так надо и птиц
видеть.
Зато избавляю себя и вас от дальнейших воззрений и догадок: рассмотрите эти вопросы на досуге, в кабинете, с помощью
ученых источников. Буду просто рассказывать, что
вижу и слышу.
— Ну, так вы, батенька, ничего не
видели; это unicus [редкий экземпляр (лат.).] в своем роде… Да, да. Наш доктор отыскал его… Замечательная голова: философ,
ученый, поэт — все, что хотите, черт его знает, чего он только не учил и чего не знает! В высшей степени талантливая натура. И очень благодарен доктору за этот подарок.
— А вот сейчас
увидим, Марья Алексевна, из самой книги. — Михаил Иваныч перевернул несколько листов. — Тут все о сериях больше говорится, Марья Алексевна, —
ученая книга.
Он боялся, что когда придет к Лопуховым после
ученого разговора с своим другом, то несколько опростоволосится: или покраснеет от волнения, когда в первый раз взглянет на Веру Павловну, или слишком заметно будет избегать смотреть на нее, или что-нибудь такое; нет, он остался и имел полное право остаться доволен собою за минуту встречи с ней: приятная дружеская улыбка человека, который рад, что возвращается к старым приятелям, от которых должен был оторваться на несколько времени, спокойный взгляд, бойкий и беззаботный разговор человека, не имеющего на душе никаких мыслей, кроме тех, которые беспечно говорит он, — если бы вы были самая злая сплетница и смотрели на него с величайшим желанием найти что-нибудь не так, вы все-таки не
увидели бы в нем ничего другого, кроме как человека, который очень рад, что может, от нечего делать, приятно убить вечер в обществе хороших знакомых.
А после обеда Маше дается 80 кол. сер. на извозчика, потому что она отправляется в целых четыре места, везде показать записку от Лопухова, что, дескать, свободен я, господа, и рад вас
видеть; и через несколько времени является ужасный Рахметов, а за ним постепенно набирается целая ватага молодежи, и начинается ожесточенная
ученая беседа с непомерными изобличениями каждого чуть не всеми остальными во всех возможных неконсеквентностях, а некоторые изменники возвышенному прению помогают Вере Павловне кое-как убить вечер, и в половине вечера она догадывается, куда пропадала Маша, какой он добрый!
Один из тузов, ездивший неизвестно зачем с
ученою целью в Париж, собственными глазами
видел Клода Бернара, как есть живого Клода Бернара, настоящего; отрекомендовался ему по чину, званию, орденам и знатным своим больным, и Клод Бернар, послушавши его с полчаса, сказал: «Напрасно вы приезжали в Париж изучать успехи медицины, вам незачем было выезжать для этого из Петербурга»; туз принял это за аттестацию своих занятий и, возвратившись в Петербург, произносил имя Клода Бернара не менее 10 раз в сутки, прибавляя к нему не менее 5 раз «мой
ученый друг» или «мой знаменитый товарищ по науке».
Но ведь таких работ у каждого мало, большая часть и
ученой работы — чисто механическая; поэтому три четверти времени он
видит подле себя жену, и порою они приласкают друг друга.
Видите, Вера Павловна, я выучилась говорить по — вашему, по —
ученому.
А вот как он по — ученому-то говорит, она и слушает, и
видит, что правда, и соглашается.
Смертельно жаль было
видеть Орлова, усиливавшегося сделаться
ученым, теоретиком. Он имел ум ясный и блестящий, но вовсе не спекулятивный, а тут он путался в разных новоизобретенных системах на давно знакомые предметы, вроде химической номенклатуры. Всё отвлеченное ему решительно не удавалось, но он с величайшим ожесточением возился с метафизикой.
Я просто
видел все, что описывал автор: и маленького пастуха в поле, и домик ксендза среди кустов сирени, и длинные коридоры в школьном здании, где Фомка из Сандомира торопливо несет вычищенные сапога учителя, чтобы затем бежать в класс, и взрослую уже девушку, застенчиво встречающую тоже взрослого и «
ученого» Фому, бывшего своего ученика.
Мой скромный труд получил от всех такой благосклонный прием, такую высокую оценку, каких я не смел ожидать]
Ученые натуралисты могут смело полагаться на мои слова: никогда вероятных предположений не выдаю я за факты и чего не
видел своими глазами, того не утверждаю.
— Это очень интересный опыт. Он у нас будет производиться на одной частной квартире над кроликами. Ни одного
ученого генерала не будет. Хотите
видеть?
Чтобы объяснить эти слова Клеопатры Петровны, я должен сказать, что она имела довольно странный взгляд на писателей; ей как-то казалось, что они непременно должны были быть или люди знатные, в больших чинах, близко стоящие к государю, или, по крайней мере, очень
ученые, а тут Вихров, очень милый и дорогой для нее человек, но все-таки весьма обыкновенный, хочет сделаться писателем и пишет; это ей решительно казалось заблуждением с его стороны, которое только может сделать его смешным, а она не хотела
видеть его нигде и ни в чем смешным, а потому, по поводу этому, предполагала даже поговорить с ним серьезно.
Вихров с искреннейшим благоговением вдыхал в себя этот
ученый воздух; в кабинете, слабо освещенном свечами с абажуром, он
увидел самого профессора; все стены кабинета уставлены были книгами, стол завален кипами бумаг.
И Ромашов поразительно живо
увидел себя
ученым офицером генерального штаба, подающим громадные надежды…
— Отличиться хочется? — продолжал он, — тебе есть чем отличиться. Редактор хвалит тебя, говорит, что статьи твои о сельском хозяйстве обработаны прекрасно, в них есть мысль — все показывает, говорит,
ученого производителя, а не ремесленника. Я порадовался: «Ба! думаю, Адуевы все не без головы!» —
видишь: и у меня есть самолюбие! Ты можешь отличиться и в службе и приобресть известность писателя…
— Почему мне в этакие минуты всегда становится грустно, разгадайте,
ученый человек? Я всю жизнь думала, что и бог знает как буду рада, когда вас
увижу, и всё припомню, и вот совсем как будто не рада, несмотря на то что вас люблю… Ах, боже, у него висит мой портрет! Дайте сюда, я его помню, помню!
— Но я вот, имея честь слушать вас, — сказал почтительно молодому
ученому частный пристав, —
вижу, что дам тут никаких не было.
Его действительно все как будто даже любили и никто не обижал, хотя почти все были ему должны. Сам он был незлобив, как курица, и,
видя всеобщее расположение к себе, даже куражился, но с таким простодушным комизмом, что ему тотчас же это прощалось. Лучка, знавший на своем веку много жидков, часто дразнил его и вовсе не из злобы, а так, для забавы, точно так же, как забавляются с собачкой, попугаем,
учеными зверьками и проч. Исай Фомич очень хорошо это знал, нисколько не обижался и преловко отшучивался.
Но
ученые никак не хотят
видеть этого и все надеются найти такую комбинацию, при которой (сами) правительства, производящие войны, ограничили бы сами себя.
— Долго не изволили мне отвечать-с. За математической задачей какой-то сидели, определяли что-то; видно, головоломная задача была. Пифагоровы штаны при мне начертили — сам
видел. Три раза повторял; уж на четвертый только подняли головку и как будто впервые меня увидали. «Не пойду, говорят, там теперь
ученый приехал, так уж где нам быть подле такого светила». Так и изволили выразиться, что подле светила.
— Вот подожди, друг мой, подожди, — начал он, потирая руки и скороговоркою, —
увидишь человека! Человек редкий, я тебе скажу, человек
ученый, человек науки; останется в столетии. А ведь хорошо словечко: «Останется в столетии»? Это мне Фома объяснил… Подожди, я тебя познакомлю.
Некоторые из
ученых яицких казаков почитают себя потомками стрельцов. Мнение сие не без основания, как
увидим ниже. Самые удовлетворительные исследования о первоначальном поселении яицких казаков находим мы в «Историческом и статистическом обозрении уральских казаков», сочинения А. И. Левшина, отличающемся, как и прочие произведения автора, истинной ученостию и здравой критикою.
Но чем ближе подходило время моего отъезда, тем больший ужас одиночества и большая тоска овладевали мною. Решение жениться с каждым днем крепло в моей душе, и под конец я уже перестал
видеть в нем дерзкий вызов обществу. «Женятся же хорошие и
ученые люди на швейках, на горничных, — утешал я себя, — и живут прекрасно и до конца дней своих благословляют судьбу, толкнувшую их на это решение. Не буду же я несчастнее других, в самом деле?»
Мы
видели в журнале, как он возвратился в Иванов день с вечера
ученого друга своего, Медузина.
Тут же в первый раз я имел удовольствие
видеть специально
ученую ложь, уснащенную стереотипными фразами: «беру на себя смелость сделать одно замечание уважаемому докладчику», «наш дорогой Иван Петрович высказал мнение», «не полагаясь на свой авторитет, я решаюсь внести маленькую поправку» и т. д.
Я это уже зрело обдумал и даже, если не воспретит мне правительство, сделаю вывеску: «Новое воспитательное заведение с бойлом»; а по желанию родителей, даже будут жестоко бить, и вы
увидите, что я, наконец, создам тип новых людей — тип, желая достичь которого наши
ученые и литературные слепыши от него только удаляются.
— Нет, не требуют, но ведь хочется же на виду быть… Это доходит нынче даже до цинизма, да и нельзя иначе… иначе ты закиснешь; а между тем за всем за этим своею службою заниматься некогда. Вот
видишь, у меня шестнадцать разных книг; все это казначейские книги по разным
ученым и благотворительным обществам… Выбирают в казначеи, и иду… и служу… Все дело-то на грош, а его нужно вписать, записать, перечесть, выписать в расходы, и все сам веду.
Сдали. Я и жену и племянницу
ученую кряду по три раза дураками оставил. Довольно, говорю, с вас, но
видя, что они и сим еще мало в неправоте своего спора убедились, говорю...
Войницкий(пожав плечами). Странно. Я покушался на убийство, а меня не арестовывают, не отдают под суд. Значит, считают меня сумасшедшим. (Злой смех.) Я — сумасшедший, а не сумасшедшие те, которые под личиной профессора,
ученого мага, прячут свою бездарность, тупость, свое вопиющее бессердечие. Не сумасшедшие те, которые выходят за стариков и потом у всех на глазах обманывают их. Я
видел,
видел, как ты обнимал ее!
— Да позвольте, вот
видите, как вы поспешны: он его совсем не обидел, а хотел его ученость узнать, а
ученый как только услыхал, что мудрец его дураком назвал, взял палку и начал мудреца бить.
— Знаю, брат, что не в том; а впрочем, в чем оно состоит-то?.. Но если б ты
видел Курбеева! Ты, пожалуйста, не воображай его себе каким-нибудь пустым болтуном. Говорят, я был красноречив когда-то. Я перед ним просто ничего не значу. Это был человек удивительно
ученый, знающий, голова, творческая, брат, голова в деле промышленности и предприятий торговых. Проекты самые смелые, самые неожиданные так и кипели у него на уме. Мы соединились с ним и решились употребить свои силы на общеполезное дело…
— Не
вижу необходимости употреблять такое
ученое слово. Впрочем…
— Я
видела на своем веку много студентов и ваших молодых
ученых, много актеров… Что ж? Ни разу не сподобилась встретиться не только с героем или с талантом, но даже просто с интересным человеком. Все серо, бездарно, надуто претензиями…
Конечно, нельзя оспорить, что охота передается воспитанием, возбуждается примером окружающих; но мы часто
видим, что сыновья, выросшие в доме отца-охотника, не имеют никаких охотничьих склонностей и что, напротив, дети людей
ученых, деловых ex professo, никогда не слыхавшие разговоров об охоте, — делаются с самых детских лет страстными охотниками.
Великолепно вышитый кружевными мотыльками откидной воротничок кругом шеи, составлявший, быть может, в праздник гордость матери, скорее унижал меня, чем доставлял удовольствие; и хотя при проходе моем через лакейскую
ученый и бывалый Илья Афанасьевич,
видя меня в таком воскресном наряде, и восклицал: «Господин Шеншин, пожалуйте ручку», — мне хотелось быть настоящим Шеншиным, а не с отложным воротничком.
Не знаю, по какому случаю на этих вечерах я постоянно встречал инженерного капитана Непокойчицкого, и когда в 1877 году я читал о действиях начальника штаба Непокойчицкого, то поневоле сближал эту личность с тою, которую глаз мой привык
видеть с
ученым аксельбантом на вечерах у Глинок.
— Вот
видите! У вас там все Некрасова читают и поют, ну, знаете, с Некрасовым далеко не уедешь! Мужику надо внушать: «Ты, брат, хоть и не плох человек сам по себе, а живешь плохо и ничего не умеешь делать, чтобы жизнь твоя стала легче, лучше. Зверь, пожалуй, разумнее заботится о себе, чем ты, зверь защищает себя лучше. А из тебя, мужика, разрослось все, — дворянство, духовенство,
ученые, цари — все это бывшие мужики.
Видишь? Понял? Ну — учись жить, чтоб тебя не мордовали…»
Де-Грие, m-lle Blanche, опять в амазонке, ее мать, m-me veuve Cominges, маленький князь и еще какой-то
ученый путешественник, немец, которого я
видел у них еще в первый раз.
Ученые смотрят в микроскоп, и потому не могут
видеть ничего большого; для того, чтоб быть ими замеченным, надобно быть незаметным глазу человеческому; для них существует не кристальный ручей, а капля, наполненная гомеопатическими гадами.
Но люди смотрят доселе на науку с недоверием, и недоверие это прекрасно; верное, но темное чувство убеждает их, что в ней должно быть разрешение величайших вопросов, а между тем перед их глазами
ученые, по большей части, занимаются мелочами, пустыми диспутами, вопросами, лишенными жизни, и отворачиваются от общечеловеческих интересов; предчувствуют, что наука — общее достояние всех, и между тем
видят, что к ней приступа нет, что она говорит странным и трудно понятным языком.