Все притворялись богобоязненными, а сами жили совсем не по-христиански: все злопамятствовали, друг друга ненавидели, а к низшим, бедным людям не имели сострадания; сами
утопали в роскоши и нимало не стыдились того, что простой народ в это самое время терзался в мучительных нуждах.
Бедная женщина гнет спину за эти гроши, на которые она едва перебивается в маленькой квартирке на Песках с тремя детьми подростками, с девяти часов утра до восьми часов вечера, а ночи проводит за домашней работой, а он… он
утопает в роскоши.
Все, кто имел хотя малейшее прикосновение ко двору,
утопали в роскоши, а он, наследник престола, положительно нуждался, должен был занимать деньги у вельмож, выдавать обязательства, которые часто не в силах был оправдать к сроку.
Неточные совпадения
Нехлюдов приехал сюда, чтобы развлечься, и всегда ему
в этом доме бывало приятно, не только вследствие того хорошего
тона роскоши, которая приятно действовала на его чувства, но и вследствие той атмосферы льстивой ласки, которая незаметно окружала его.
Каково вам будет, если она вдруг придет, разумеется, ошибкой — но ведь это может случиться — под ваши же окна и протянет руку свою, тогда как вы, родной сын ее, может быть,
в эту самую минуту
утопаете где-нибудь
в пуховой перине и… ну, вообще
в роскоши!
Юлинька. Да, я могу про себя сказать, чтo я счастлива. А ты, Полинька, как ты живешь? Ужасно! Нынче совсем не такой
тон. Нынче у всех принято жить
в роскоши.
— Я торгую только стеной и крышей, за что сам плачу мошеннику — хозяину этой дыры, купцу 2-й гильдии Иуде Петунникову, пять целковых
в месяц, — объяснял Кувалда деловым
тоном, — ко мне идет народ, к
роскоши непривычный… а если ты привык каждый день жрать — вон напротив харчевня. Но лучше, если ты, обломок, отучишься от этой дурной привычки. Ведь ты не барин — значит, что ты ешь? Сам себя ешь!
Беззаботно и весело,
утопая в блеске и
роскоши, Али-Эмете провела
в Париже зиму 1772 года.
Прошел сорокоуст после смерти г-жи Z, и
Тони возвратилась
в свое семейство, принеся
в него ту же простоту нрава, доброту души и любовь к родным, которые из него некогда вынесла и которых не могли извратить годы, проведенные
в роскоши аристократического дома и
в большом свете.
Чем-то совсем европейским и грандиозным пахнуло на Вадима Петровича под куполом храма: пышная
роскошь украшений, истовость всего
тона, простота и ласкающая гармония целого. Ему не захотелось ни к чему придираться. Он отдавался общему впечатлению и, уходя, дал себе слово прийти сюда утром изучить все
в деталях.