Сладкая пытка

Оливия Гейтс, 2015

Отец принцессы Дженан собирается выдать дочь замуж за представителя королевской династии, но она отчаянно сопротивляется воле родителя. Случайное знакомство шейха Нумара и Дженан обернулось авантюрой для них обоих: Нумар готов спасти принцессу от брака с нелюбимым человеком, но цена спасения слишком высока…

Глава 2

— Договорились.

Нумар заметил, как прекрасные глаза Дженан аль-Гамди распахнулись, а ее щеки слегка зарделись.

Его опять захлестнуло желание прикоснуться к нежной коже этого невообразимо прекрасного создания, притянуть Дженан к себе и жадно впиться в ее сочные влажные губы.

Нумара сбивало с толку сильное, необъяснимое притяжение к этой девушке. В то же время ему подвернулся самый благоприятный случай. Ведь он все равно пришел бы за ней.

Нумар знал о дочери короля Зафраны все, так как собрал на нее самое внушительное досье, которое когда-либо заводил на свою потенциальную жертву. Рассматривая ее фотографии, он заметил изящную симметричность ее черт, но тогда Дженан не вызывала в нем никаких эмоций.

Но потом он увидел ее. Вернее, сначала только ощутил ее близость.

Стоило Нумару сделать шаг в зал, как тело словно пронзило электрическим током. Чувство усиливалось с каждым шагом, и Нумар понял, что это реакция на другого человека. На женщину, и явно весьма привлекательную. Хотя Нумар никогда не испытывал ничего подобного, он осознавал, что это чувство… острое физическое влечение.

Он хотел найти источник беспокойства, так как мог сорвать всю операцию, если бы встретился с той, которая зажгла в нем такой огонь. Ведь сегодня вечером Нумар охотился за определенной женщиной.

И тут он увидел ее. Их взгляды пересеклись, и его сердце чуть не остановилось. Он не мог поверить своим глазам. Его целью оказалась та самая девушка, которая так взволновала его. Нумар даже не подозревал, какой сюрприз ожидал его здесь. Что ж, эта операция определенно доставит ему радость и даже наслаждение.

Повинуясь инстинкту, Нумар последовал за ней. С этого момента все его слова и поступки были подвержены единому импульсу.

Он хотел ее.

Чуть позже Нумар пережил еще одно потрясение, когда Дженан сама преподнесла на блюдечке то, чего он хотел добиться любой ценой. Она попросила помочь разорвать помолвку с Хасаном аль-Ганемом.

Медлить было нельзя.

Сначала Нумар пожалел, что так поспешно пообещал свою помощь. Его план был несколько другим: Нумар собирался использовать Дженан как марионетку и разрушить свадьбу Хасана, соблазнив его невесту. Но что сделано, то сделано. К тому же в ее глазах было столько надежды и мольбы!

Нумар смотрел на тоненькую вену на ее нежной шейке, и его тело пылало, когда он представлял, как его губы нежно касаются ее кожи, а Дженан сладко стонет от наслаждения.

— Просто… договорились? — спросила она нежным, бархатистым голосом.

Дженан предоставляла ему возможность поставить свои условия, но ему не хотелось прерывать стремительность разворачивающихся событий.

Нумар решил пустить все на самотек.

— Я сказал, что сделаю для тебя все что угодно, и не отказываюсь от своих слов.

Нумар на самом деле собирался сдержать обещание. Он полагал, что Дженан выходит за Хасана по собственному желанию, чтобы получить доступ к его неиссякаемым источникам нефтедолларов. Нумар представлял ее независимой и успешной женщиной и знал, что многие из таких вот самоуверенных дам не против заполучить богатого спонсора. Она отказалась от брака с Наджибом, но потом согласилась выйти замуж за его отца. Нумар подумал, что эта красавица предпочла старика, потому что у того может быть меньше запросов и им легче манипулировать.

Но при одном взгляде на Дженан можно было понять, как ненавистен ей Хасан и сам брак. Нумар еще не знал, каким способом ее вынудили дать свое согласие, но видел, как она задыхается от бессильной ярости, не находя выхода из сложившейся ситуации. Что ж, он поможет ей.

— Одно дело — планировать что-либо, а другое — сделать, — с сомнением заметила Дженан.

— Это не обо мне. Я исполняю свои обещания.

— Любые?

— Если я что-то задумал, обычно довожу дело до конца. Так всегда было и так будет.

Аппетитные губки Дженан приоткрылись, и она тяжело вздохнула. Каждое ее движение, звук ее голоса и ее тело, прикрытое этим неприглядным черным платьем, все больше и больше воспламеняли его страсть.

— Ты знаешь, а я ведь верю тебе. Вселенной придется вылезти вон из кожи, лишь бы ты остался доволен. Ты даешь такие смелые обещания и ничего не спрашиваешь.

— Все, что мне нужно знать, — это то, что ты согласилась принять мою помощь, чтобы избежать участи, которая, как я полагаю, для тебя хуже смерти.

Нумар потянулся к Дженан и взял ее лицо в свои ладони. Из его груди вырвался мучительный стон, когда он ощутил нежность ее кожи. Нумар с трудом остановил себя, чтобы не наброситься на ее губы, с которых слетел такой опьяняющий вздох, когда он коснулся ее тела.

— Мы можем поговорить у меня в номере.

Он провел ладонью вниз по ее шее и плечу и, взяв Дженан за руку, повернулся к двери, чтобы вывести ее из зала.

Она не пошевелилась.

— Ты ведь знаешь, кто я такой? — нахмурился Нумар.

Должна знать. Она бы не стала обращаться с такой просьбой к кому-нибудь другому. Ведь кто, кроме Нумара, мог встать на пути короля?

Дженан молча кивнула.

— Сомневаешься, что мне можно доверять? — с нажимом спросил Нумар.

Ее лицо побледнело, а дыхание стало прерывистым. Она качнулась в его цепких руках.

— С тобой все в порядке? — встревоженно спросил Нумар.

Дженан кивнула.

— Проклятье, — простонала она, — я словно разучилась говорить.

— Может, ты больше не хочешь иметь со мной дело, — неохотно выпустил ее из своих рук Нумар.

— Ты шутишь? — недоверчиво посмотрела на него Дженан.

— Ты очень взволнованна.

— О да. Но это не оттого, что я тебе не доверяю. Наоборот.

— Тебе незачем притворяться и говорить то, чего не чувствуешь, чтобы задобрить меня или проявить вежливость. У тебя нет причины доверять мне, но я предоставлю любые гарантии, которые ты потребуешь, чтобы чувствовать себя в безопасности, находясь рядом со мной.

— Тебе придется многое узнать обо мне.

— Что ж, я готов услышать правду.

— Знаешь, ты шокировал меня, открыто называя вещи своими именами, — улыбнулась Дженан, и Нумару страшно захотелось прижать ее к колонне. — Но я действительно доверяю тебе, и мне кажется, что ты бы никогда не причинил мне вреда. И не спрашивай, почему я так думаю. Это не имеет ничего общего с тем, что я знаю о тебе. Просто верю тебе — и точка.

— Ты считаешь, что я не воспользуюсь своим положением, но все равно не решаешься пойти со мной?

— Вроде того. Но могу поклясться, что тебя преследуют женщины, умоляя, чтобы с ними поступили именно так.

— Ты — исключение.

— Даже если ты считаешь меня другой…

— Не другой. Единственной.

Ее щеки снова зарделись.

— Пусть так, но… Ты бы не охотился за кем-то, кто слабее тебя.

— Я почувствовал твою тревогу и страдание. И все еще чувствую их.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — с легкой усмешкой заметила Дженан. — Мы нарушили все правила приличия и даже предотвратили мою будущую свадьбу… Извини, но я все о своем.

— Не извиняйся. Мне плевать на правила приличия. Между нами не существует никаких правил. И ты это знаешь.

— Правда? А я вот даже не уверена, что все это происходит на самом деле и что ты действительно существуешь. На меня еще никто не производил такого сильного впечатления.

— Мы квиты. Ты сделала то же самое со мной еще до того, как я увидел тебя.

— Не говори того, чего не чувствуешь, — передразнила Дженан. — Ты пытаешься потешить мое самолюбие.

— Значит, ты удивилась, когда я пригласил тебя в свой номер?

Дженан снова насмешливо посмотрела на него:

— Сказать, что я была удивлена, — ничего не сказать. Но если серьезно, мне просто нужно было прийти в себя. И вдохнуть. Да, мистер, от вас захватывает дух сильнее, чем от безумных американских горок.

И опять с Нумаром произошло что-то невероятное. Его губы растянулись в улыбке от наплыва приятных эмоций.

— Нужно издать закон, запрещающий тебе так улыбаться. Твоя улыбка по-настоящему сводит с ума.

— Никакой опасности, — еще шире улыбнулся Нумар. — Я никому так не улыбаюсь. Это только для тебя.

— Я пришла сюда сегодня вечером, думая, что удача отвернулась от меня. Но, когда встретила тебя, мне пришлось изменить свое мнение. Разве это не удача — быть единственной, кому предназначается твоя улыбка?

Нумар поддался порыву и притянул ее к себе:

— Я хочу поговорить с тобой. Но не здесь. Ты пойдешь со мной?

— Не знаю, — тяжело вздохнула Дженан. — Сказать откровенно, рядом с тобой я просто теряю голову. Со мной такого никогда не было.

Простое признание Дженан возымело эффект разорвавшейся бомбы. Не в силах больше сдерживаться, Нумар схватил ее и потащил из зала.

Они подошли к эскалатору, и он снова почувствовал, как напряжена Дженан.

— Боишься?

— Ты никогда не будешь для меня угрозой, шейх Нумар, — с улыбкой ответила она. — Я только переживаю, что мне понадобится слишком много сил, чтобы устоять перед тобой.

— Ты для меня — еще большее искушение.

Их взгляды встретились, и Нумару показалось, что все, чего он когда-либо хотел в своей жизни, находилось недалеко, в пределах досягаемости.

Он взял Дженан за руку, и они шагнули на ступеньку эскалатора.

Нумар открыл дверь, и Дженан на ватных ногах вошла в номер.

Она ощущала за спиной его присутствие, его запах, и по ее телу растекался жар.

Дженан посмотрела вокруг. Она и раньше бывала в отеле «Плаза», но никогда не останавливалась в таком номере. Королевский люкс по богатству убранства не уступал дворцу в Зафране. Его окна выходили на Манхэттен. Искусные детали интерьера, великолепные ткани и изящная мебель были вдохновлены атмосферой эпохи Людовика XV. Все просто утопало в роскоши.

Подумать только, она пришла в номер мужчины, чего не позволяла себе даже с бывшим мужем. Дженан всегда диктовала место и правила и встречалась с представителями противоположного пола на своей территории.

Но ей бы и в голову не пришло командовать Нумаром. Даже когда он заявил, что выполнит любое ее пожелание. И не потому, что она попросила о помощи, а он согласился помочь. Просто он был очень властным. И впервые в жизни Дженан понравилось, что не она, а кто-то другой контролирует ситуацию.

Рука Нумара снова обхватила ее талию, когда он повел ее в огромную гостиную с большим столом на десять персон и великолепной зоной отдыха.

Дженан шагнула в сторону от его жгучего прикосновения и направилась к пианино в дальнем углу помещения. Теперь, находясь от Нумара на безопасном расстоянии, Дженан могла прийти в себя.

Она верила, что ее новый знакомый не сделает с ней ничего против ее воли. Но вдруг ей показалось, что он видит сложившуюся ситуацию совершенно иначе.

— Ты приехал в Нью-Йорк специально, чтобы посетить наш прием? — как можно спокойнее спросила Дженан.

— Нет, меня не приглашали.

— Что же тогда? Услышал, что королевские особы родом из твоих краев празднуют помолвку в отеле, в котором ты остановился?

— Что-то в этом роде. Знаешь, мне показалось, что температура существенно понизилась, стоило нам войти в номер. Ты, случайно, не передумала? — уточнил Нумар, обходя пианино.

Он потянулся к ее руке, и его прикосновение было таким нежным, что Дженан устыдилась своих сомнений.

— Мне кажется, я стала немного подозрительной.

— Ты подумала, что раз уж я затащил тебя сюда, то смогу что-нибудь сделать против твоей воли?

— Нет, — резко покачала головой Дженан. — Я боялась, что ты станешь по-другому относиться ко мне.

— Подобно другим мужчинам, которые, заполучив желаемое, больше не скрывают своей истинной натуры?

— Это касается мужчин моего королевства, — вздохнула Дженан.

— Почему ты боишься, что я окажусь таким же, как они? Я родился в ваших краях, но не рос там.

— Воздействие на сознание происходит в очень раннем возрасте. Только самые прогрессивные семьи и особенно матери пытаются защитить своих детей от некоторых жестоких вещей, свойственных нашей культуре. Но в целом мужчин воспитывают в неуважении к женщине, ее принято считать «распущенной».

— И ты подумала, что мое отношение к тебе изменится из-за того, что ты пришла сюда, в мой номер?

— Возможно…

— Мне кажется, культура и нравы твоей страны здесь ни при чем. Ты ведь говорила исходя из собственного опыта, не так ли?

— Что тебе известно? Судя по всему, ты успел навести справки обо мне.

Нумар подвел ее к дивану и усадил рядом с собой.

— Я получил лишь общие сведения, которые можно трактовать по-разному. Только ты обладаешь достоверной информацией.

Дженан поежилась и прислонилась к спинке темно-коричневого бархатного дивана.

— У нас дома я являюсь олицетворением «распущенности». В восемнадцать лет я уехала в другую страну, начала самостоятельно зарабатывать на жизнь, добилась успеха и независимости, развелась, но не вернулась домой, в раскаянии посыпая голову пеплом, чтобы найти поддержку семьи и прощение со стороны общества. Что бы плохого со мной ни случилось, это расценивается как наказание за мои грехи.

— Вместо того чтобы осуждать, тобой должны восхищаться, тебе должны подражать.

— Ты говоришь точно как мои младшие сестры. Но они не способны оставаться беспристрастными, когда дело касается меня.

— Твои сестры достаточно мудры. Ты идеальный пример для подражания.

— Только давай без преувеличений, — махнула рукой Дженан. — Я бы умерла, если бы они повторили хотя бы какой-то из моих поступков.

— Почему? Ты стыдишься своих достижений?

— Нет. Я стыжусь своих ошибок.

— И каких же? Неудачного и краткосрочного брака? Это лишает тебя права быть примером для других?

— Я так стремилась к свободе и независимости, что часто поступала легкомысленно. Вышла замуж за первого встречного только потому, что он показался мне прямой противоположностью наших мужчин-женоненавистников. Но у мужа быстро обнаружились свои недостатки. Заслуженно или нет, но я на самом деле была примером для своих сестер. Но теперь, когда меня вынуждают выйти замуж за Хасана, все изменилось. И это больнее всего.

— Уверен, ты всегда будешь примером для них. — Нумар подсел ближе и внимательно посмотрел ей в глаза. — А теперь расскажи мне подробно, каким образом Хасан склонил тебя к этому браку. Только ничего не упусти.

Глубоко вздохнув, Дженан начала свой рассказ.

Нумар слушал, не сводя с нее глаз. Выражение его лица стало почти устрашающим, но он не проронил ни слова даже после того, как она остановилась. Дженан заволновалась. Что, если, узнав о величине долга Зафраны, он скажет, что ничем не сможет ей помочь, и извинится за то, что напрасно обнадеживал ее?

— Я знал о ваших долгах, — мрачно заметил Нумар. — Но понятия не имел, что все зашло настолько далеко.

— Если бы все было не так серьезно, отец никогда не попросил бы меня согласиться на этот брак.

— И все же, никто не имеет права принуждать тебя насильно к браку с нелюбимым человеком. Пусть твой отец сам жертвует собой.

— Он так и поступил бы, если бы это решило проблему.

— Мог найти другой выход, а не продавать тебя этому старому козлу.

— А как бы поступил ты?

— Тебе не следует этого знать.

Дженан ахнула. Этот человек был смертельно опасным, и убирать противников было для него не в новинку. Даже собственными руками.

— Мне нужна детальная информация о ваших долгах, чтобы нанести самый эффективный удар.

— Удар? — вскочила Дженан.

Его глаза превратились в две изумрудные льдинки.

— Чтобы освободить Зафрану из кандалов Сараи, не обойтись без крайних мер.

— Что ты имеешь в виду, говоря о крайних мерах?

— Ликвидирование корня проблемы.

— И как ты это сделаешь?

— Тебе не обязательно это знать.

— Обязательно. Это я попросила тебя вмешаться, но, если ты причинишь вред Хасану, я буду вынуждена забрать свою просьбу обратно.

— Ты так заботишься о нем?

— Нет, но я не хочу, чтобы он умер. Ради Сараи. Ради Наджиба. Ради мира.

Ей показалось, что в его глазах сверкнула молния при упоминании Наджиба.

— Мир всегда достигается посредством войны. А на поле боя не избежать больших потерь.

— Я не хочу заполучить свободу такой ценой.

— Ты думаешь, что я убью его, не так ли?

— Ты дал мне это понять.

— Действительно, можно легко устроить переход престола его наследнику, — криво усмехнулся Нумар. — Но, знаешь ли, я не собираюсь лишать его жизни. Я только лишу его Зафраны и большинства принадлежащих ему капиталов.

Дженан внимательно посмотрела на Нумара, пока не убедилась, что он говорит правду, и с облегчением рухнула обратно на диван.

— В какой-то момент мне показалось, что я только что подписала смертный приговор Хасану.

— Это решение было бы самым благоразумным. Но я не позволю ему так легко отделаться. Его действия заслуживают неспешного наказания.

— Не пугай меня! Ты что, и правда решил убить его?

Нумар только пожал плечами:

— Убивать или не убивать, вот в чем вопрос.

Дженан не удержалась от смеха:

— Ты монстр! Но все-таки скажи: что ты намерен предпринять?

— Ты сделала заказ, поэтому жди, и я позабочусь обо всем так, как считаю нужным.

— Просящим милостыню выбирать не приходится, не так ли?

— Тебе никогда не придется просить милостыню, и ты всегда будешь принцессой, чьи запросы должны удовлетворяться.

— Если для тебя так важны мои просьбы, обещай, что не перегнешь палку. Сделай только то, что необходимо для моего освобождения и для того, чтобы вернуть Зафране экономическую независимость. Я не хочу, чтобы пострадал мой отец или Зафрана. Или Сарая.

Нумар склонил голову, и Дженан представила, как его густые шелковистые волосы рассыпаются по его плечам.

— Обещаю действовать с осторожностью хирурга. После моей операции целая страна станет здоровее. Ради тебя.

— Ты на самом деле собираешься это сделать! — задыхаясь от волнения, выпалила Дженан. — Боже мой, просто дай мне пару секунд, чтобы прийти в себя.

— Можешь взять столько времени, сколько тебе нужно. — Нумар потянулся к ней и с наслаждением прикоснулся к шелковистой пряди ее волос. — Но ты можешь начать отмечать свое освобождение прямо сейчас.

Джен прикрыла глаза, чтобы не заплакать.

— Я должна извиниться.

— Никогда не извиняйся. Только не передо мной, — нахмурился Нумар. — И за что ты хочешь попросить прощения?

— За то, что я тогда подумала о тебе.

— И что же ты подумала?

— Что ты ничего не делаешь по доброте сердечной. Что у тебя просто нет сердца.

— Ты была права, — печально заметил Нумар. — У меня нет сердца.

— Но я все равно ошибалась. Я считала, что ты никогда не протянешь руку помощи человеку, не потребовав что-нибудь взамен.

— Возможно, тебе следует забрать назад свои извинения. Потому что ты не ошиблась. У меня действительно есть одно желание.

— Правда? — чуть не задохнулась Дженан.

— Да, — не сводил с нее глаз Нумар. — Мне нужен наследник.