Неточные совпадения
Посаженные на оброк мужики не взносили
денег в срок,
крали лес; почти каждую ночь сторожа ловили, а иногда с бою забирали крестьянских лошадей на лугах «фермы».
— А вот во время революции интересно было, новые гости приходили, такое, знаете, оживление. Один, совсем молодой человек, замечательно плясал, просто — как в цирке. Но он какие-то
деньги украл, и пришла полиция арестовать его, тогда он выбежал на двор и — трах! Застрелился. Такой легкий был, ловкий.
Бальзаминов. Еще
украдут, пожалуй. Вот едем мы дорогой, все нам кланяются. Приезжаем в Эрмитаж, и там все кланяются; я держу себя гордо. (В испуге вскакивает и ходит в волнении.) Вот гадость-то! Ведь деньги-то у меня, пятьдесят-то тысяч, которые я взял, пропали.
Бальзаминов. В самом деле не возьму. Все равно и дома
украдут. Куда ж бы их деть? В саду спрятать, в беседке под диван? Найдут. Отдать кому-нибудь на сбережение, пока мы на гулянье-то ездим? Пожалуй, зажилит, не отдаст после. Нет, лучше об
деньгах не думать, а то беспокойно очень; об чем ни задумаешь, всё они мешают. Так я без
денег будто гуляю.
О, я слишком сумел бы спрятать мои
деньги, чтобы их у меня в угле или в приюте не
украли; и не подглядели бы даже, ручаюсь!
Стебельков объясняет, что этот Жибельский мешает всему: он что-то там
украл, чьи-то
деньги, казенные кажется, но намерен еще
украсть и затем эмигрировать; так вот ему надобно восемь тысяч, не меньше, в виде вспомоществования на эмиграцию.
—
Деньги держат в банке… Понимаешь?.. — объясняла Хиония Алексеевна. — Дома
украдут, а там еще проценты заплатят…
На настойчивый вопрос прокурора: о каких
деньгах говорил, что
украл у Катерины Ивановны, — о вчерашних или о тех трех тысячах, которые были истрачены здесь месяц назад, — объявила, что говорил о тех, которые были месяц назад, и что она так его поняла.
«
Деньги мои, они были мои, — твердил Митя, — если б я даже
украл их, то был бы прав».
— Ничего! — проскрежетал Митя. — Груша, ты хочешь, чтобы честно, а я вор. Я у Катьки
деньги украл… Позор, позор!
«Пусть уж лучше я пред тем, убитым и ограбленным, убийцей и вором выйду и пред всеми людьми, и в Сибирь пойду, чем если Катя вправе будет сказать, что я ей изменил, и у нее же
деньги украл, и на ее же
деньги с Грушенькой убежал добродетельную жизнь начинать!
А насчет того: откуда
деньги взял, то сказал ей одной, что у Катерины Ивановны «
украл», а что она ему на то ответила, что он не
украл и что
деньги надо завтра же отдать.
— Держи его! — завизжал Федор Павлович, только что завидел опять Дмитрия, — он там в спальне у меня
деньги украл!
Там он опять прокутил эти
деньги, которые
украл у убитого им отца.
— А! за
деньгами пришел! за
деньгами! — захрипел он, словно не ондушил, а егодушили. — Ночью
украл, а днем за
деньгами пришел? А? А?
Одним утром является ко мне дьячок, молодой долговязый малый, по-женски зачесанный, с своей молодой женой, покрытой веснушками; оба они были в сильном волнении, оба говорили вместе, оба прослезились и отерли слезы в одно время. Дьячок каким-то сплюснутым дискантом, супруга его, страшно картавя, рассказывали в обгонки, что на днях у них
украли часы и шкатулку, в которой было рублей пятьдесят
денег, что жена дьячка нашла «воя» и что этот «вой» не кто иной, как честнейший богомолец наш и во Христе отец Иоанн.
Сперанский пробовал облегчить участь сибирского народа. Он ввел всюду коллегиальное начало; как будто дело зависело от того, как кто
крадет — поодиночке или шайками. Он сотнями отрешал старых плутов и сотнями принял новых. Сначала он нагнал такой ужас на земскую полицию, что мужики брали
деньги с чиновников, чтобы не ходить с челобитьем. Года через три чиновники наживались по новым формам не хуже, как по старым.
Иду я домой во слезах — вдруг встречу мне этот человек, да и говорит, подлец: «Я, говорит, добрый, судьбе мешать не стану, только ты, Акулина Ивановна, дай мне за это полсотни рублей!» А у меня
денег нет, я их не любила, не копила, вот я, сдуру, и скажи ему: «Нет у меня
денег и не дам!» — «Ты, говорит, обещай!» — «Как это — обещать, а где я их после-то возьму?» — «Ну, говорит, али трудно у богатого мужа
украсть?» Мне бы, дурехе, поговорить с ним, задержать его, а я плюнула в рожу-то ему да и пошла себе!
— Даст ему дед пятишницу, он на три рубля купит, а на десять
украдет, — невесело говорила она. — Любит воровать, баловник! Раз попробовал, — ладно вышло, а дома посмеялись, похвалили за удачу, он и взял воровство в обычай. А дедушка смолоду бедности-горя до́сыта отведал — под старость жаден стал, ему
деньги дороже детей кровных, он рад даровщине! А Михайло с Яковом…
— Главное, всем
деньги подавай: и штейгеру, и рабочим, и старателям. Как раз без сапогов от богачества уйдешь… Да еще сколько
украдут старателишки. Не углядишь за вором… Их много, а я-то ведь один. Не разорваться…
— Тебя жалеючи не отдаю, глупая… У меня сохраннее твои
деньги: лежат в железном сундуке за пятью замками. Да… А у тебя еще
украдут, или сама потеряешь.
— Да так уж… с другой работы он только что сошел… На счастье наше
деньги у него там
украли.
— Вот видите, сами же вы говорите: швырнет;следовательно, считаете его человеком честным, а поэтому и можете быть совершенно уверены, что он не
крал ваших
денег. А если так, почему бы вам не пойти к нему и не объявить прямо, что считаете свой иск незаконным? Это было бы благородно, и Ихменев, может быть, не затруднился бы тогда взять своиденьги.
Феденьку, младшего брата, он в душе презирал и даже боялся, что он когда-нибудь непременно или казенные
деньги украдет, или под суд попадет, или получит неприятность по лицу.
— Это чтобы обмануть, обвесить, утащить — на все первый сорт. И не то чтоб себе на пользу — всё в кабак! У нас в М. девятнадцать кабаков числится — какие тут прибытки на ум пойдут! Он тебя утром на базаре обманул, ан к полудню, смотришь, его самого кабатчик до нитки обобрал, а там, по истечении времени, гляди, и у кабатчика либо выручку
украли, либо безменом по темю — и дух вон. Так оно колесом и идет. И за дело! потому, дураков учить надо. Только вот что диво: куда
деньги деваются, ни у кого их нет!
Сначала он пользовался только на покупках жильцов, но этого [было] мало для всех его расходов, и он где мог стал таскать
деньги и ценные вещи из квартир жильцов и
украл кошелек Евгения Михайловича.
— И кто ж
украл? — рассказывала жена Евгения Михайловича. — Василий, наш бывший дворник. Говорят, он швыряет теперь этими
деньгами, и полиция подкуплена.
Была маленькая надежда на купца Краснопузова, любовница которого была знакома с женой Евгения Михайловича. Теперь же по всему городу было известно, что у Краснопузова
украли огромные
деньги. Рассказывали, что
украли полмиллиона.
— Ты ее, батька, не замай, а не то и тебя пришибу, и деревню всю вашу выжгу, коли ей какое ни на есть беспокойствие от вас будет. Я один
деньги украл, один и в ответе за это быть должон, а она тут ни при чем.
— Вы пойдете к следователю, — формулировали свое мнение консультанты, обращаясь к первому вору, — и откажетесь от первого показания; скажите: он не
украл у меня, я сам ему
деньги на сохранение отдал, а он и не знал, откуда они ко мне пришли…
Помню такой случай: из конторы богатой фирмы Бордевиль
украли двадцатипудовый несгораемый шкаф с большими
деньгами. Кража, выходящая из ряда обыкновенных: взломали двери и увезли шкаф из Столешникова переулка — самого людного места — в августе месяце среди белого дня. Полицию поставили на ноги, сыскнушка разослала агентов повсюду, дело вел знаменитый в то время следователь по особо важным делам Кейзер, который впоследствии вел расследование событий Ходынки, где нам пришлось опять с ним встретиться.
В Москве Аннинька получила от Любиньки письмо, из которого узнала, что их труппа перекочевала из Кречетова в губернский город Самоваров, чему она, Любинька, очень рада, потому что подружилась с одним самоваровским земским деятелем, который до того увлекся ею, что «готов, кажется, земские
деньги украсть», лишь бы выполнить все, что она ни пожелает.
Вся зима прошла в каком-то неслыханном чаду, Аннинька окончательно закружилась, и ежели по временам вспоминала об «сокровище», то только для того, чтобы сейчас же мысленно присовокупить: «Какая я, однако ж, была дура!» Кукишев, под влиянием гордого сознания, что его идея насчет «
крали» равного достоинства с Любинькой осуществилась, не только не жалел
денег, но, подстрекаемый соревнованием, выписывал непременно два наряда, когда Люлькин выписывал только один, и ставил две дюжины шампанского, когда Люлькин ставил одну.
— Когда — ел, а то — проиграю
деньги в бабки, а просвиру домой надо принести, я и
украду…
— Ну, это сочтем за пустяки. А если ты у меня
украдешь ботинки али
деньги, я тебя устрою в тюрьму до твоих совершенных лет…
Или живет правитель или какой бы то ни было гражданский, духовный, военный слуга государства, служащий для того, чтобы удовлетворить свое честолюбие или властолюбие, или, что чаще всего бывает, для того только, чтобы получить собираемое с изнуренного, измученного работой народа жалованье (подати, от кого бы ни шли, всегда идут с труда, т. е. с рабочего народа), и если он, что очень редко бывает, еще прямо не
крадет государственные
деньги непривычным способом, то считает себя и считается другими, подобными ему, полезнейшим и добродетельнейшим членом общества.
— Да ведь не
крал он у тебя
денег — сам ты подложил ему, сам, чтобы Анну отбить, ну?
— Да, передайте земству
деньги, а оно
украдет, — засмеялся белокурый доктор.
— Да что ты в самом деле, тетка, размахалась? — проговорил наконец Захар, мало до сих пор обращавший на нее внимания. — Кто здесь кого обокрал? Смотри, не ты ли?.. Ему
красть нечего… Хоша бы точно, заподлинно взял он
деньги, выходит,
красть ему нечего… Свое взял — да и шабаш!.. Пойдем, Гришка… что ее слушать, загуменную каргу…
Подражая примеру графини, и княгиня Вabette, та самая, у которой на руках умер Шопен (в Европе считают около тысячи дам, на руках которых он испустил дух), и княгиня Аnnеttе, которая всем бы взяла, если бы по временам, внезапно, как запах капусты среди тончайшей амбры, не проскакивала в ней простая деревенская прачка; и княгиня Расhеtte, с которою случилось такое несчастие: муж ее попал на видное место и вдруг, Dieu sait pourquoi, прибил градского голову и
украл двадцать тысяч рублей серебром казенных
денег; и смешливая княжна Зизи, и слезливая княжна Зозо — все они оставляли в стороне своих земляков, немилостиво обходились с ними…
Илья подумал, что вот дедушка Еремей бога любил и потихоньку копил
деньги. А дядя Терентий бога боится, но
деньги украл. Все люди всегда как-то двоятся — сами в себе. В грудях у них словно весы, и сердце их, как стрела весов, наклоняется то в одну, то в другую сторону, взвешивая тяжести хорошего и плохого.
—
Украла эта девушка
деньги у одного купца…
Гаврило. Не за вас, а его застали тут на дворе и занапрасно вором поставили, что будто он
деньги украл.
Она ничего не ответила и только сделала презрительную гримасу, и, глядя в этот раз на ее сытые, холодные глаза, я понял, что у этой цельной, вполне законченной натуры не было ни бога, ни совести, ни законов и что если бы мне понадобилось убить, поджечь или
украсть, то за
деньги я не мог бы найти лучшего сообщника.
«Не
украла ли их вчерашняя гостья?» — мелькнуло у него в уме. Он инстинктивно схватился за бумажник, раскрыл его,
денег не было ни копейки.
Но обиднее всего было то, что происходило в Куриловке на постройке; там бабы по ночам
крали тёс, кирпич, изразцы, железо; староста с понятыми делал у них обыск, сход штрафовал каждую на два рубля, и потом эти штрафные
деньги пропивались всем миром.
Позье бриллиантщик всем, кто к нему цугом приезжал, отказывал, потому что брали, да и не платили; а Иван Васильич, князь Одоевский, тайный советник был и вотчинной коллегии президент, а до того замотался, что всех крестьян продал: крепостных музыкантов играть по дворам посылал и тем жил, а потом и этих своих кормильцев продал да стал с карточных столов
деньги красть…
Стало быть, положение Прокопа было приблизительно такое же, как и то, которое душа моя рисовала для сестрицы Марьи Ивановны, если б не Прокоп, а она
украла мои
деньги.
— Да-с, вот тоже у нашего молодца скандал один вышел. Тоже рассудить слишком трудно. Тоже попалась такая женщина, что распутевая. И пошла чертить. А малый степенный и с развитием. Сначала с конторщиком. Уговаривал он тоже добром. Не унялась. Всякие пакости делала. Его
деньги стала
красть. И бил он ее. Что ж, всё хужела. С некрещеным, с евреем, с позволенья сказать, свела шашни. Что ж ему делать? Бросил ее совсем. Так и живет холостой, а она слоняется.
—
Украл казенные
деньги в банке… Хорошо, что я тогда, как приехала с ним в Киев, так и бросила его; а то сказали бы, что он на меня их промотал… — проговорила Мерова.