Неточные совпадения
Николай Щербацкий, двоюродный брат Кити, в коротенькой жакетке и
узких панталонах, сидел с коньками на ногах на
скамейке и, увидав Левина, закричал ему...
Дойдя по
узкой тропинке до нескошенной полянки, покрытой с одной стороны сплошной яркой Иван-да-Марьей, среди которой часто разрослись темнозеленые, высокие кусты чемерицы, Левин поместил своих гостей в густой свежей тени молодых осинок, на
скамейке и обрубках, нарочно приготовленных для посетителей пчельника, боящихся пчел, а сам пошел на осек, чтобы принести детям и большим хлеба, огурцов и свежего меда.
Он бросил
скамейку и пошел, почти побежал; он хотел было поворотить назад, к дому, но домой идти ему стало вдруг ужасно противно: там-то, в углу, в этом-то ужасном шкафу и созревало все это вот
уже более месяца, и он пошел куда глаза глядят.
Она
уже несколько раз наклонялась и схватывалась за
скамейку, но оттащить не могла;
скамейка, с сидящим на ней Макаром Ивановичем, не трогалась.
У трактиров
уже теснились, высвободившись из своих фабрик, мужчины в чистых поддевках и глянцовитых сапогах и женщины в шелковых ярких платках на головах и пальто с стеклярусом. Городовые с желтыми шнурками пистолетов стояли на местах, высматривая беспорядки, которые могли бы paзвлечь их от томящей скуки. По дорожкам бульваров и по зеленому, только что окрасившемуся газону бегали, играя, дети и собаки, и веселые нянюшки переговаривались между собой, сидя на
скамейках.
— Ты, кажется, большой идиот и
уж конечно… страшный мерзавец! — встал вдруг со
скамейки Иван Федорович.
С брезгливым и раздражительным ощущением хотел было он пройти теперь молча и не глядя на Смердякова в калитку, но Смердяков встал со
скамейки, и
уже по одному этому жесту Иван Федорович вмиг догадался, что тот желает иметь с ним особенный разговор.
Тут случилась неожиданность: Алеша вдруг чихнул; на
скамейке мигом притихли. Алеша встал и пошел в их сторону. Это был действительно Смердяков, разодетый, напомаженный и чуть ли не завитой, в лакированных ботинках. Гитара лежала на
скамейке. Дама же была Марья Кондратьевна, хозяйкина дочка; платье на ней было светло-голубое, с двухаршинным хвостом; девушка была еще молоденькая и недурная бы собой, но с очень
уж круглым лицом и со страшными веснушками.
Да, он манит ее
уже давно. Она не сознавала этого ранее, но в тени старого сада, на уединенной
скамейке, она нередко просиживала целые часы, отдаваясь небывалым мечтам. Воображение рисовало ей яркие далекие картины, и в них не было места слепому…
В сознании его оставалось воспоминание, что по этой аллее он
уже прошел, начиная от
скамейки до одного старого дерева, высокого и заметного, всего шагов сотню, раз тридцать или сорок взад и вперед.
И Лебедев потащил князя за руку. Они вышли из комнаты, прошли дворик и вошли в калитку. Тут действительно был очень маленький и очень миленький садик, в котором благодаря хорошей погоде
уже распустились все деревья. Лебедев посадил князя на зеленую деревянную
скамейку, за зеленый вделанный в землю стол, и сам поместился напротив него. Чрез минуту, действительно, явился и кофей. Князь не отказался. Лебедев подобострастно и жадно продолжал засматривать ему в глаза.
Лаврецкий вышел из дома в сад, сел на знакомой ему
скамейке — и на этом дорогом месте, перед лицом того дома, где он в последний раз напрасно простирал свои руки к заветному кубку, в котором кипит и играет золотое вино наслажденья, — он, одинокий, бездомный странник, под долетавшие до него веселые клики
уже заменившего его молодого поколения, — оглянулся на свою жизнь.
Он встал и сел подле нее на
скамейку. Она
уже не плакала и внимательно глядела на него своими влажными глазами.
«Должно быть, к выносу торопятся, а пожалуй,
уже и закончили, — подумал Лихонин,веселые ребята!» На бульваре он остановился и присел на низенькую деревянную, крашенную зеленым
скамейку.
— Мне одной там неудобно. Я
уж лучше вас на бульваре подожду, в самом начале, на
скамейке.
Ей очень
уж нравились эти мраморные стены и идущие вокруг колонн пунцовые
скамейки… — как же тут играть чушь?
Раз потом,
уже долго спустя, я как-то напомнил Наташе, как достали нам тогда однажды «Детское чтение», как мы тотчас же убежали в сад, к пруду, где стояла под старым густым кленом наша любимая зеленая
скамейка, уселись там и начали читать «Альфонса и Далинду» — волшебную повесть.
Аплодисмент снова раздался. Вице-губернатор отвернулся и стал смотреть на губернаторскую ложу. Впечатление этой сцены было таково, что конец действия публика
уже слушала в каком-то утомлении от перенесенных ощущений. Антракт перед четвертым действием тянулся довольно долго. Годнева просила не поднимать занавеса. Заметно утомленная, сидела она на
скамейке Неизвестного. Перед ней стоял Козленев с восторженным выражением в лице.
Теперь, когда он думал о ней, — она
уже не представлялась ему с развеянными кудрями, в сиянии звезд, — он видел ее сидящей на
скамейке, видел, как она разом сбрасывает с себя шляпу — и глядит на него так доверчиво… и трепет и жажда любви перебегали по всем его жилам.
Джемма проворно опустилась на
скамейку возле нее и
уже не шевельнулась более, только изредка подносила палец одной руки к губам — другою она поддерживала подушку за головою матери — и чуть-чуть шикала, искоса посматривая на Санина, когда тот позволял себе малейшее движение.
Джемма сидела на
скамейке, близ дорожки, и из большой корзины, наполненной вишнями, отбирала самые спелые на тарелку. Солнце стояло низко — был
уже седьмой час вечера — и в широких косых лучах, которыми оно затопляло весь маленький садик г-жи Розелли, было больше багрянца, чем золота. Изредка, чуть слышно и словно не спеша, перешептывались листья, да отрывисто жужжали, перелетывая с цветка на соседний цветок, запоздалые пчелы, да где-то ворковала горлинка — однообразно и неутомимо.
Женни Рейтер вышла из комнаты,
уже кончив играть, и увидала княгиню Веру, сидящую на
скамейке всю в слезах.
Стол,
скамейки внутри грота давно
уже сгнили и рассыпались.
Мудрено ли после того, что молодой бакалавр схватился за масонство, изучил его, а потом вскоре же был назначен священником в Москву в один из богатейших и обильнейших дворянством приход, а вместе с тем он был принят в ложу ищущих манны, где, конечно
уж, лучше всех, вероятно, знакомый с мистической философией и приученный еще с школьнической
скамейки к риторическому красноречию, он стал произносить в собраниях ложи речи, исполненные энергии и учености.
Все поднялись. Сусанна Николаевна и Муза Николаевна сели на заднюю
скамейку огромной четвероместной кареты, а горничные их — на переднюю. Вороные кони Егора Егорыча, запряженные
уже шестериком с отчаянным молодым форейтором на выносе, быстро помчали отъезжающих; несмотря на то, долго еще видно было, что Сусанна Николаевна все выглядывала из кареты и смотрела по направлению к Кузьмищеву, в ответ на что gnadige Frau махала ей белым платком своим. Сверстову, наконец, наскучило такое сентиментальничание барынь.
И, наконец,
уже сзади
скамеек, помещались арестанты, стоя, из уважения к посетителям, без фуражек, в куртках или в полушубках, несмотря на удушливый парной воздух комнаты.
У него за плечом слева тихо шагает его главный кучер Комарь, баринов друг и наперсник, давно
уже утративший свое крестное имя и от всех называемый Комарем. У Комаря вовсе не было с собой ни пытальных орудий, ни двух мертвых голов, ни мешка из испачканной кровью холстины, а он просто нес под мышкой
скамейку, старенький пунцовый коверчик да пару бычьих туго надутых пузырей, связанных один с другим суконною покромкой.
Но городовой, которого губернатор всегда возил с собой и: который занимался организацией истязаний,
уже неоднократно совершавшихся в губернии, объяснил, что это значило
скамейку для сечения.
— В саду, братец. Бог попутал! Пошел я, чтоб непременно ее увидеть. Хотел ей высказать, урезонить ее, насчет тебя, то есть. А она меня
уж целый час дожидалась, там, у сломанной
скамейки, за прудом… Она туда часто приходит, когда надо поговорить со мной.
На мельнице бабушке принесли
скамейку, и она уселась в тени мельничного амбара, неподалеку от кауза, около которого
удили ее меньшие дочери, а старшая, Елизавета Степановна, сколько из угождения к отцу, столько и по собственному расположению к хозяйству, пошла с Степаном Михайловичем осматривать мельницу и толчею.
На point'e набралось
уже столько публики, что мы не нашли свободного места на
скамейках.
Глафира. Оттопырится нижняя губка, явится повелительный тон, величественный жест. Как мила и нежна я буду с посторонними и как строга с вами. Как счастливы вы будете, когда дождетесь от меня милостивого слова.
Уж не буду я суетиться и бегать для вас, и не будете вы папашей, а просто Мишель… (Говорит лениво.) «Мишель, сбегай, я забыла в саду на
скамейке мой платок!» И вы побежите. Это вот один способ заставить жениться; он хотя старый, но верный; а то есть еще и другие.
— Тип, тип! какой тип? — закричала девушка, захохотав так, как будто ей целый год не удавалось смеяться. — Да с вами превесело! Смотрите: вот здесь есть
скамейка; сядем! Здесь никто не ходит, нас никто не услышит, и — начинайте же вашу историю! потому что,
уж вы меня не уверите, у вас есть история, а вы только скрываетесь. Во-первых, что это такое тип?
— Здесь, здесь! — подхватила Настенька. — Он здесь, я это знаю. У нас было условие, тогда еще, в тот вечер, накануне отъезда: когда
уже мы сказали все, что я вам пересказала, и условились, мы вышли сюда гулять, именно на эту набережную. Было десять часов; мы сидели на этой
скамейке; я
уже не плакала, мне было сладко слушать то, что он говорил… Он сказал, что тотчас же по приезде придет к нам, и если я не откажусь от него, то мы скажем обо всем бабушке. Теперь он приехал, я это знаю, и его нет, нет!
На местах отдыха, в воксале, на музыке или пред фонтаном, он
уже непременно останавливается где-нибудь недалеко от нашей
скамейки, и, где бы мы ни были, в парке ли, в лесу ли, или на Шлангенберге, — стоит только вскинуть глазами, посмотреть кругом и непременно где-нибудь, или на ближайшей тропинке, или из-за куста, покажется уголок мистера Астлея.
— Ну, слава богу, слава богу! Пусть ее почивает. Здравствуй, Паша. Я тебя-то и не заметила; подвинь-ка мне скамеечку под ноги; этакий какой неловкий — никогда не заметит. — Павел подал
скамейку. — Погляди-ка на меня, дружочек мой, — продолжала Перепетуя Петровна, обращаясь к племяннице, — как ты похорошела, пополнела. Видно, мать моя, не в загоне живешь? Не с прибылью ли
уж? Ну, что муженек-то твой? Я его, голубчика,
уж давно не видала.
Подмахнул, скорее со
скамейки, с панычевской,
уже на улице у дожидающих его мальчишек… и дует себе в скракли, в свайку и едет торжественно на побежденных.
— А в другой комнате садовые
скамейки… — бормотал Иван Иваныч. — Некому
уж мазурку танцевать… Запер.
Пройдя раза два по главной аллее, я сел рядом на
скамейку с одним господином из Ярославля, тоже дачным жителем, который был мне несколько знаком и которого прозвали в Сокольниках воздушным, не потому, чтобы в наружности его было что-нибудь воздушное, — нисколько: он был мужчина плотный и коренастый, а потому, что он, какая бы ни была погода, целые дни был на воздухе: часов в пять утра он пил
уж чай в беседке, до обеда переходил со
скамейки на
скамейку, развлекая себя или чтением «Северной пчелы» [«Северная пчела» — газета, с 1825 года издававшаяся реакционными писателями Ф.Булгариным и Н.Гречем.], к которой чувствовал особенную симпатию, или просто оставался в созерцательном положении, обедал тоже на воздухе, а после обеда ложился где-нибудь в тени на ковре, а часов в семь опять усаживался на
скамейку и наблюдал гуляющих.
Вдоль двух темных бревенчатых стен, сходясь к переднему углу, шли
узкие и высокие дубовые
скамейки, неудобные ни для лежанья, ни для сиденья.
— Бог спасет за ласковое слово, матери, — поднимаясь со
скамейки, сказала игуменья. — Простите, ради Христа, а я
уж к себе пойду.
— Ты что?.. — вскочив со скамьи и быстро подняв голову, вскликнул Патап Максимыч. — Думаешь, вот, дескать, какой кряж свалился?.. От векселя думаешь?.. Не помышляй того, Сергей Андреич… Эх, друг мой сердечный, — промолвил он грустно, опуская голову и опять садясь на
скамейку. — Как Волги шапкой не вычерпаешь, так и слез моих уговорами не высушишь!.. Один бы
уж, что ли, конец — смерть бы, что ли, Господь послал!..
Если государства и были когда-то на что-то нужны, то время это
уже давно прошло, и государства, особенно теперешние, только вредны. Теперешние государства со своими войсками напоминают того часового, которого, как рассказывают, еще долго продолжали ставить на место, где когда-то была
скамейка, на которой когда-то имела привычку садиться во время гулянья
уже давно умершая императрица.
Иван Шишкин, уставши наконец шататься по дорожкам, сел в тени старого вяза на
скамейку, помещавшуюся у площадки пред павильоном, куда на летний сезон переселился некий предприниматель и открывал там кафе-ресторан и кондитерскую. По краям площадки, перед
скамейками стояли зеленые столики — признак того, что предприниматель
уже открыл свою летнюю деятельность к услаждению славнобубенской гуляющей публики. Экс-гимназист снял фуражку, обтер со лба пот, взъерошил немножко волосы и закурил папироску.
— Э! ангел мой! Я
уже тут около года — прямо с университетской
скамейки. Учительствую, славнобубенское юношество математикой просвещаю. Славные, черт возьми, ребята! Да, кстати! — ударил он себя по лбу. — Ты ведь, конечно, с нами завтра?
Миновав длинный верхний коридор, я вышла на церковную площадку и хотела
уже спуститься по лестнице в так называемую «чертову долину», то есть небольшую круглую эспланаду, где висели огромные часы и стояли деревянные
скамейки, когда снизу донеслись до меня приглушенные голоса, которые показались мне знакомыми.
Маленький, худенький, желчного вида человечек с козлиной бородкой ждал их
уже в зале, просторной, почти пустой комнате с деревянными
скамейками вдоль стен, с портретом Государя Императора на стене и с целым рядом поясных фотографий учредителей и попечителей приюта. В одном углу залы стоит большой образ с теплющейся перед ним лампадой, изображение Христа Спасителя, благословляющего детей. В другом небольшое пианино.
На мою долю выпало заниматься с Ренн. Но после первых же опытов я признала себя бессильной просветить ее глубоко заплесневший ум. Я прочла и пояснила ей некоторые истории и, велев их выучить поскорее, сама углубилась в книгу. Мы сидели на
скамейке под кустом
уже распустившейся бузины. Вокруг нас весело чирикали пташки. Воздух потянул ветерком, теплым и освежающим. Я оглянулась на Ренн. Губы ее что-то шептали. Глаза без признака мысли были устремлены в пространство.
Шеметов и Сергей лениво разделись и остались сидеть на
скамейке. Вегнер
уж давно был в воде. Маленький и юркий, он, как рыба, нырял и плескался посредине пруда. Шеметов спросил...
В обеденном зале Бубликовской гостиницы рядами стояли
скамейки, в глубине была сооружена сцена с занавесом; и надпись на нем: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Густо валила публика, — деревенские, больше молодежь, пограничники-солдаты. Капралов, взволнованный и радостный, распоряжался. Катю он провел в первый ряд, где
уже сидело начальство, — Ханов, Гребенкин, Глухарь, все с женами своими. Но Катя отказалась и села в глубине залы, вместе с Конкордией Дмитриевной. Ей было интересно быть в гуще зрителей.