Неточные совпадения
Видишь: предположи, что нашелся хотя один из всех этих желающих одних только материальных и грязных благ — хоть один только такой, как мой старик
инквизитор, который сам ел коренья в пустыне и бесновался, побеждая плоть свою, чтобы сделать себя свободным и совершенным, но однако же, всю жизнь свою любивший человечество и вдруг прозревший и увидавший, что невелико нравственное блаженство достигнуть совершенства воли с тем, чтобы в то же время убедиться, что миллионы остальных существ Божиих остались устроенными лишь в насмешку, что никогда не в силах они будут справиться со своею свободой, что из жалких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завершения башни, что не для таких гусей великий идеалист мечтал о своей гармонии.
Любовь Грановского к ней была тихая, кроткая дружба, больше глубокая и нежная, чем страстная. Что-то спокойное, трогательно тихое царило в их молодом доме. Душе было хорошо
видеть иной раз возле Грановского, поглощенного своими занятиями, его высокую, гнущуюся, как ветка, молчаливую, влюбленную и счастливую подругу. Я и тут, глядя на них, думал о тех ясных и целомудренных семьях первых протестантов, которые безбоязненно пели гонимые псалмы, готовые рука в руку спокойно и твердо идти перед
инквизитора.
И я
видел в истории христианства и христианских церквей постоянное отречение от свободы духа и принятие соблазнов Великого
Инквизитора во имя благ мира и мирового господства.
Я
увидел, что в самом революционном социализме можно обнаружить дух Великого
Инквизитора.
Ужасно чувство, с которым человек
видит, что он оставлен всем светом, когда он невольно обращает умоляющий взор вокруг себя, зная, что никто не подаст ему помощи, и когда взор его встречает вместо спасителя ярящиеся волны океана, улыбающийся взгляд
инквизитора или взгляд без выражения палача.
Но этот дух Великого
Инквизитора я
видел справа и слева, в авторитарной религии и государственности и в авторитарном революционном социализме.
Я
видел все то же торжество Великого
Инквизитора.
В «Легенде о Великом
Инквизиторе» он
видел в авторитете соблазн антихриста.
Мы еще
увидим, что диалектика о свободе достигает у Достоевского своего завершения в «Легенде о Великом
Инквизиторе», в которой концентрируются все темы, соединены все нити.