Неточные совпадения
Вечером солон
убил белку. Он снял с нее шкурку, затем насадил ее на вертел и стал жарить, для чего палочку воткнул в землю около огня. Потом он взял беличий желудок и положил его на угли. Когда он зарумянился, солон с аппетитом стал есть его содержимое. Стрелки начали плеваться, но это мало смущало солона. Он сказал, что белка —
животное чистое, что она ест только орехи да грибки, и предлагал отведать этого лакомого блюда. Все отказались…
А когда
убивают палками котиков, то мозг брызжет во все стороны и глаза у бедных
животных выскакивают из орбит.
— И следовало бы поколотить: зачем стреляли в собаку, — заметила Луша с серьезным видом. — Вот чего никогда, никогда не пойму…
Убить беззащитное
животное — что может быть хуже этого?..
— Добился своего,
убил… — И в лице ее, сквозь физические страдания и даже близость смерти, выразилась та же старая, знакомая мне холодная
животная ненависть. Детей… я всё-таки тебе… не отдам… Она (ее сестра) возьмет…
«Да встаньте же наконец вы… негодяй! — крикнул вдруг Игнатович с дикой враждой. — Ведь мы с вами
убили человека. Пон-нимаете ли вы, себялюбивое
животное! Хозяин, вставай… Зови всех… Господи боже!.. Что делать, что теперь делать?..»
Платонов. Умный гнался за дураком, а не наоборот! Честь имею, господа, представить! Интереснейший субъект! Одно из интереснейших кровожадных
животных современного зоологического музея! (Поворачивает Осипа на все стороны.) Известен всем и каждому как Осип, конокрад, чужеяд, человекоубийца и вор. Родился в Войницевке, грабил и
убивал в Войницевке и пропадет в той же Войницевке!
Мы удивляемся на то, что были, да и теперь есть, люди, которые
убивают людей, чтобы есть их мясо. Но придет время, и наши внуки будут удивляться тому, что их деды
убивали каждый день миллионы
животных для того, чтобы съедать их, хотя можно было вкусно и здорово, без убийства, питаться плодами земными.
Если бы только все те, кто едят
животных, сами
убивали их, большая половина людей отказалась бы от мяса.
Кошэ. Кошэ — статуя, поставленная роком невежеству. Прочь рутина! Кошэ последовал за Теодором. Я почувствовал, что в груди у меня осталась одна только любовь. Я пал лицом на землю и заплакал от восторга. Слезы восторга — результат божественной реакции, производимой в недрах любящего сердца. Лошади весело заржали. Как тягостно быть не человеком! Я освободил их от
животной, страдальческой жизни. Я
убил их. Смерть есть и оковы и освобождение от оков.
Орочи любят держать около своих домов разных птиц и
животных. В селении Дата был настоящий зверинец. Близ юрты А. Сагды в особом помещении, сложенном из толстых бревен, сидел медведь. Его
убьют на празднике, когда он достигнет полного возраста, как это делают гиляки и айны.
Мы поняли, что на длинные переходы можно брать больше ездовых собак. По мере того как число нарт будет сокращаться вследствие расходования продовольственных грузов, слабых собак можно
убивать и кормить наиболее молодых и сильных
животных.
В короткий срок они
убили девяносто одно
животное.
Вы понимаете ли, как ужасно думать, что какой-нибудь оборванец
убьет меня, человека, который думает, чувствует, и что все равно бы было рядом со мной
убить Антонова, существо, ничем не отличающееся от
животного, и что легко может случиться, что
убьют именно меня, а не Антонова, как всегда бывает une fatalité [рок (франц.)] для всего высокого и хорошего.
Допустив это, человек не может не видеть, что люди, поедавшие друг друга, перестают поедать; убивавшие пленных и своих детей, перестают их
убивать; что военные, гордившиеся убийством, перестают этим гордиться; учреждавшие рабство, уничтожают его; что люди, убивавшие
животных, начинают приручать их и меньше
убивать; начинают питаться, вместо тела
животных, их яйцами и молоком; начинают и в мире растений уменьшать их уничтожение.
Человек с проснувшимся (только проснувшимся), но не подчинившим еще себе
животную личность разумным сознанием, если он не
убивает себя, то живет только для того, чтобы осуществить это невозможное благо: живет и действует человек только для того, чтобы благо было ему одному, чтобы все люди и даже все существа жили и действовали только для того, чтобы ему одному было хорошо, чтобы ему было наслаждение, для него не было страданий и не было смерти.
Время, когда люди не будут
убивать друг друга и
животных, рано или поздно настанет, иначе и быть не может, и он воображал себе это время и ясно представлял самого себя, живущего в мире со всеми
животными, и вдруг опять вспомнил про свиней, и у него в голове все перепуталось.
Любя охоту, царь любил не только
убивать диких
животных, но и мучить домашних, бросая их с высокого крыльца.
— Чудный человек твой хозяин, — сказал Аристотель своему спутнику, — боится диавола, как дитя, напуганное сказками своей няньки, ненавидит иноверцев и считает их хуже всякого нечистого
животного, из неприятеля на поле битвы готов сделать чучелу и между тем чести, благородства необыкновенного! Своими руками
убьет воина, который оберет пленника, и готов сына
убить, если б он посягнул на дело, по его понятиям, низкое.
Я представил себе, что вместо тех народных ненавистей, которые под видом любви к отечеству внушаются нам, вместо тех восхвалений убийства — войн, которые с детства представляются нам как самые доблестные поступки, я представил себе, что нам внушается ужас и презрение ко всем тем деятельностям — государственным, дипломатическим, военным, которые служат разделению людей, что нам внушается то, что признание каких бы то ни было государств, особенных законов, границ, земель, есть признак самого дикого невежества, что воевать, т. е.
убивать чужих, незнакомых людей без всякого повода есть самое ужасное злодейство, до которого может дойти только заблудший и развращенный человек, упавший до степени
животного.
Когда человек видит умирающее
животное, ужас охватывает его: то, чтò есть он сам — сущность его, в его глазах очевидно уничтожается — перестает быть. Но когда умирающее есть человек и человек любимый, тогда кроме ужаса, ощущаемого перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая так же, как и рана физическая, иногда
убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
Почти выбросив глаза из орбит, она закричала в лицо Павлу хрипло и пронзительно, все время на одной ноте, как кричат
животные, когда их
убивают...
(Я знаю людей, живущих земледельческим трудом, которые перестали есть мясо только потому, что им приходилось самим
убивать своих
животных).