Неточные совпадения
— А Любаша еще не пришла, — рассказывала она. — Там ведь после
того, как вы себя почувствовали плохо, ад
кромешный был. Этот баритон — о, какой удивительный голос! — он оказался веселым человеком, и втроем с Гогиным, с Алиной они бог знает что делали! Еще? — спросила она, когда Клим, выпив, протянул ей чашку, — но чашка соскользнула с блюдца и, упав на пол, раскололась на мелкие куски.
— Не об
том я. Не нравится мне, что она все одна да одна, живет с срамной матерью да хиреет. Посмотри, на что она похожа стала! Бледная, худая да хилая, все на грудь жалуется. Боюсь я, что и у ней
та же болезнь, что у покойного отца. У Бога милостей много. Мужа отнял, меня разума лишил — пожалуй, и дочку к себе возьмет. Живи, скажет, подлая, одна в
кромешном аду!
Мрачная это была история, одна из
тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно, сбываются под тяжелым петербургским небом, в темных, потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, среди всего этого
кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни…
Выйдя из сеней, вы встречали нечто вроде холодного коридора с чуланчиками и кладовушками на каждом шагу, в котором царствовала такая
кромешная тьма, что надо было идти ощупью, чтоб не стукнуться лбом об какую-нибудь перекладину или не споткнуться.
В первый раз, из
кромешной тьмы, выдвинулось на свет божий"свое"и вспугнуло не только инстинкт, но и умы.
— Потому что-с, — объяснил он, — нам надо всю жизнь плутовать, а
то откедова же добудешь? Извольте-ка вы рассудить: с мужика барин берет, царь берет, всякий что ни на есть чиновник берет, а ведь у нас только две руки на работу, как и у других прочих; за неволю плутуешь, и иди потом за
то в ад
кромешный.
— Пробори меня, царь Саул! — говорил он, отбирая в сторону висевшие на груди его кресты, — пробори сюда, в самое сердце! Чем я хуже
тех праведных? Пошли и меня в царствие небесное! Аль завидно тебе, что не будешь с нами, царь Саул, царь Ирод, царь
кромешный?
Чем дальше думала Татьяна Власьевна,
тем делалось ей тяжелее, точно ее душу охватывала какая-то
кромешная тьма.
В
кромешной тьме чувствуется присутствие многих людей, слышен шорох одежд и ног, тихий кашель, шепот. Вспыхивает спичка, освещая мое лицо, я вижу у стен на полу несколько темных фигур.
Пережита пора
Кромешной тьмы — сияет солнце снова —
И держит скиптр для правды и добра
Лишь царь Борис — нет боле Годунова!
Ананий Яковлев(тяжело вздыхая). От
того, что я с малолетства, видно, окаянным человеком на свете был: на всякую малость гнев свой срывал да не сдерживал себя; все это теперь чувствуешь и понимаешь, как ад-то
кромешный разверзся перед тобою со всех сторон.
В ответ властелину гудят терема,
Звонит с ним и Вяземский лютый,
Звонит всей опрични
кромешная тьма,
И Васька Грязной, и Малюта,
И тут же, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
Любимец звонит Иоаннов,
Отверженный Богом Басманов.
Теперь оглушительные раскаты грома следовали удар за ударом — без конца и счета. Огненные зигзаги молний
то и дело прорезывали
кромешную тьму. Тяжелые капли дождя ударили в каменистую почву… Начался ливень…
Как в этой
тьме «
кромешной» и бессветной воссиял свет, как в абсолютное ничто всеменено бытие, это есть непостижимое дело всемудрости и всемогущества Божия, творческого «да будет».
Но наряду с ним в холоде смерти, как и в палящем вращении «огненного колеса бытия», ощущается бездна укона, край бытия,
кромешная тьма, смотрящая пустыми своими глазницами.
Ничтожество — вот основа твари, край бытия, предел, за которым лежит глухое, бездонное небытие, «
кромешная тьма», чуждая всякого света.
— По имени не называли, потому что не знали, а безыменно вдоволь честили и
того вам сулили, что ежели б на самую малость сталось по ихним речам, сидеть бы вам теперь на самом дне
кромешной тьмы… Всем тогда от них доставалось, и я не ушел, зачем, видишь, я у себя в дому моложан приютил. А я им, шмотницам, на
то: «Деньги плачены были за
то, а от вас я сроду пятака не видывал… Дело торговое…» Унялись, перестали ругаться.
Под сыпавшимся теперь вокруг них дождем пулями, юноша быстро обернулся к Милице и, собрав все свои силы, осторожно приподнял ее над седлом и перенес через себя. Теперь её отяжелевшая головка упала ему на грудь. Безжизненно повисли вдоль тела её ослабевшие руки. Не обращая внимания на свистевшие,
то и дело, кругом пули, Игорь заботливо склонился над ней и, скорее угадывая, нежели видя в
кромешной тьме её бледное, помертвевшее личико, прошептал прерывисто и тревожно...
Меж
тем как с заблудившимся пьяным Сафронычем случились такие странные происшествия и он остался проводить время с мертвым Жигою на какой-то необъяснимой чертовской высоте, которую он принимал за
кромешную область темного ада, — все его семейные проводили весьма тревожную ночь в своем новом доме.
Ограниченный умом, Григорий Лукьянович по природе своей был мстителен, зверски жесток, и эти отрицательные качества, соединенные с необычайною твердостью воли и отчаянной храбростью, делали его
тем «извергом рода человеческого», «исчадьем
кромешной тьмы», «сыном дьявола», каковым считали его современники и каким он до сей поры представляется отдаленному на несколько веков от времени его деятельности потомству.
Я хотел этому не верить, хотел оглянуться, но никуда, ни в одну сторону не видать ничего: кругом ад темный и
кромешный. Под самым моим боком у саней что-то копошилось, как клуб, но не было никаких средств видеть, что это такое. Спрашиваю дикаря, что это.
Тот отвечает...