Неточные совпадения
Войдя в его великолепную квартиру собственного дома с огромными растениями и удивительными занавесками в окнах и вообще той дорогой обстановкой, свидетельствующей о дурашных, т. е. без
труда полученных деньгах, которая бывает только у людей неожиданно разбогатевших, Нехлюдов застал в приемной дожидающихся очереди просителей, как у
врачей, уныло сидящих около столов с долженствующими утешать их иллюстрированными журналами.
Возвращаясь домой, отец сразу слабел и, едва пообедав, ложился спать. По вечерам опять занимался, а затем ходил, по совету
врача, полчаса по комнате, с
трудом волоча ноги и постукивая палкой. Дослужить… дослужить во что бы то ни стало остающиеся несколько месяцев… На эту задачу свелась теперь вся жизненная энергия этого не совсем заурядного человека!
Лучшие молодые люди в том возрасте, когда они еще не испорчены жизнью и избирают карьеру, предпочитают деятельность
врачей, технологов, учителей, художников, писателей, даже просто земледельцев, живущих своим
трудом, положениям судейским, административным, духовным и военным, оплачиваемым правительством, или положению людей, живущих своими доходами.
Оно отнимает у государства тысячи молодых, здоровых и талантливых мужчин и женщин, которые, если бы не посвящали себя театру, могли бы быть хорошими
врачами, хлебопашцами, учительницами, офицерами; оно отнимает у публики вечерние часы — лучшее время для умственного
труда и товарищеских бесед.
Он был врагом
трудов полезных,
Трибун тамбовских удальцов,
Гроза всех матушек уездных
И воспитатель их сынков.
Его краплёные колоды
Не раз невинные доходы
С индеек, масла и овса
Вдруг пожирали в полчаса.
Губернский
врач, судья, исправник —
Таков его всегдашний круг;
Последний был делец и друг,
И за столом такой забавник,
Что казначейша иногда
Сгорит, бывало, от стыда.
Поведение коммерсанта поразило меня и заставило сильно задуматься; оно было безобразно и бессмысленно, а между тем в основе его лежал именно тот возвышенный взгляд на
врача, который целиком разделял и я. По мнению коммерсанта,
врач должен стыдиться — чего? Что ему нужно есть и одеваться и что он требует вознаграждения за свой
труд!
Врач может весь свой
труд отдавать обществу даром, но кто же сами-то эти бескорыстные и самоотверженные люди, которые считают себя вправе требовать этого от
врача?
Они ушли. Я взялся за прерванное их приходом чтение. И вдруг меня поразило, как равнодушен я остался ко всем их благодарностям; как будто над душою пронесся докучный вихрь слов, пустых, как шелуха, и ни одного из них не осталось в душе. А я-то раньше воображал, что подобные минуты — «награда», что это — «светлые лучи» в темной и тяжелой жизни
врача!.. Какие же это светлые лучи? За тот же самый
труд, за то же горячее желание спасти мальчика я получил бы одну ненависть, если бы он умер.
Особенно тяготил меня первое время самый способ оценки врачебного
труда — плата
врачу не за излечение, а просто за лечение.
Страницы этой газеты так и пестрят заметками редакции в таком роде: «Опять непозволительные опыты!», «Мы решительно не понимаем, как
врачи могут позволять себе подобные опыты!», «Не ждать же, в самом деле, чтобы прокуроры взяли на себя
труд разъяснить, где кончаются опыты позволительные и начинаются уже преступные!», «Не пора ли
врачам сообща восстать против подобных опытов, как бы поучительны сами по себе они ни были?»
С увеличением числа женщин-врачей они, несомненно, будут оказывать все большее влияние на общее понижение платы за врачебный
труд.
И там бедняк узнает, что не всегда можно мыслить последовательно, что
врача за отсутствие бескорыстия можно упрятать в тюрьму, а все остальные люди пользуются правом невозбранно распоряжаться своим кошельком и
трудом; за отказ в помощи умирающему с голоду человеку им предоставляется право ведаться только с собственною совестью, и если совесть эта достаточно тверда, то они могут гордо нести свои головы и пользоваться всеобщим почетом.
И муж, и жена относились ко мне с тем милым доверием, которое так дорого
врачу и так поднимает его дух; каждое мое назначение они исполняли с серьезною, почти благоговейною аккуратностью и тщательностью. Больная пять дней сильно страдала, с
трудом могла раскрывать рот и глотать. После сделанных мною насечек опухоль опала, больная стала быстро поправляться, но остались мускульные боли в обеих сторонах шеи. Я приступил к легкому массажу шеи.
Вопрос же вовсе не в том; вопрос в том, может ли средний
врач, — не подвижник, а обыкновенный работник, — прожить в деревне врачебным
трудом.
Но если
врач, истомленный дневным
трудом и предыдущею бессонною ночью, откажется поехать к больному, является закон и запрятывает «бесчеловечного»
врача в тюрьму.
Если бы
врач получал вознаграждение только за успешное лечение, то, щадя свой
труд, он не стал бы браться за лечение сколько-нибудь серьезной болезни, так как поручиться за ее излечение он никогда не может.
Да, за свой
труд, как всякий работник,
врач имеет право получать вознаграждение, и ему нечего стыдиться этого; ему нечего принимать плату тайно и конфузливо, как какую-то позорную, незаконную взятку.
Учителя, небогатые
врачи, фельдшера при громадном
труде не имеют даже утешения думать, что они служат идее, народу, так как все время голова бывает набита мыслями о куске хлеба, о дровах, плохих дорогах, болезнях.
Наконец рассказал ей свою историю с Фиоравенти, это наслание на него божие, напомнил ей ее муки, приготовления к смерти, явление итальянца и каким образом он, для спасения ее, приступил к ужасной клятве, полагая, что корыстолюбивый
врач хотел требовать только непомерной платы за свои
труды.