Неточные совпадения
По двору один за
другим,
толкаясь, перегоняя
друг друга, бежали в сарай Калитин, Панфилов и еще трое; у калитки ворот стоял дворник Николай
с железным ломом в руках, глядя в щель на улицу, а среди двора — Анфимьевна крестилась в пестрое небо.
Мороз увеличился, и вверху так сделалось холодно, что черт перепрыгивал
с одного копытца на
другое и дул себе в кулак, желая сколько-нибудь отогреть мерзнувшие руки. Не мудрено, однако ж, и смерзнуть тому, кто
толкался от утра до утра в аду, где, как известно, не так холодно, как у нас зимою, и где, надевши колпак и ставши перед очагом, будто в самом деле кухмистр, поджаривал он грешников
с таким удовольствием,
с каким обыкновенно баба жарит на рождество колбасу.
— Келлер! Поручик в отставке, — отрекомендовался он
с форсом. — Угодно врукопашную, капитан, то, заменяя слабый пол, к вашим услугам; произошел весь английский бокс. Не
толкайтесь, капитан; сочувствую кровавой обиде, но не могу позволить кулачного права
с женщиной в глазах публики. Если же, как прилично блага-ароднейшему лицу, на
другой манер, то — вы меня, разумеется, понимать должны, капитан…
Канун первого мая для Фотьянки прошел в каком-то чаду. Вся деревня поднялась на ноги
с раннего утра, а из Балчуговского завода так и подваливала одна партия за
другой. Золотопромышленники ехали отдельно в своих экипажах парами. Около обеда вокруг кабака Фролки вырос целый табор. Кишкин
толкался на народе и прислушивался, о чем галдят.
Между этими основными группами
толкались черномазые углежоги, приехавшие поглядеть барина из дальних лесных деревень, «транспортные», прозванные за свою отчаянность «соловьями», и всякий
другой рабочий люд, не имевший определенной специальности или менявший ее
с каждым годом.
Мать говорила
с Павлом, как и
другие, о том же — о платье, о здоровье, а в груди у нее
толкались десятки вопросов о Саше, о себе, о нем.
Тут же, около воткнутых в землю колышков, изображающих собою временные ярмарочные помещения,
толкаются расторопные мещане и подгородные крестьяне, притащившиеся на ярмарку
с бураками, ведерками, горшками и
другим деревенским припасом.
Но из всех этих лиц не много было мне знакомых, да и
с теми знакомство ограничивалось кивком головы и словами: «Здравствуйте, Иртеньев!» Вокруг же меня жали
друг другу руки,
толкались, слова дружбы, улыбки, приязни, шуточки сыпались со всех сторон.
И
другие начали рвать ее наряд. Кое-где обнажилось тело. Дарья и Людмила отчаянно
толкались, стараясь протиснуться к гейше, но напрасно. Володин
с таким усердием дергал гейшу, и визжал, и так кривлялся, что даже мешал
другим, менее его пьяным и более озлобленным: он же старался не со злости, а из веселости, воображая, что разыгрывается очень потешная забава. Он оторвал начисто рукав от гейшина платья и повязал себе им голову.
Кроме того, что блюд было много, и блюд, как мы видели, основательных, капитальных, лакеи, как свои, так и гостиные (то есть приехавшие
с гостями), служить не умели, только суетились и
толкались друг о
друга, угрожая беспрестанно облить кого-нибудь соусом или соком из-под буженины.
— Придёшь это к ним… «А, здравствуйте!» Обедают — садись обедать, чай пьют — пей чай! Простота! Народищу всякого — уйма! Весело, — поют, кричат, спорят про книжки. Книжек — как в лавке. Тесно,
толкаются, смеются. Народ всё образованный — адвокат там один,
другой скоро доктором будет, гимназисты и всякие эдакие фигуры. Совсем забудешь, кто ты есть, и тоже заодно
с ними и хохочешь, и куришь, и всё. Хороший народ! Весёлый, а сурьёзный…
Люди
толкались, забегая один вперёд
другого, размахивали руками, кидали в воздух шапки, впереди всех, наклонив голову, точно бык, шёл Мельников
с тяжёлою палкой в руках и национальным флагом на ней. Он смотрел в землю, ноги поднимал высоко и, должно быть,
с большой силою топал о землю, — при каждом ударе тело его вздрагивало и голова качалась. Его рёв густо выделялся из нестройного хаоса жидких, смятённых криков обилием охающих звуков.
Мы
с Михайлой идём сзади их, он командует, покрикивает, детишки не слушают его —
толкаются, борются, лукают
друг в
друга сосновыми шишками, спорят.
Свет луны померк, и уже вся деревня была охвачена красным, дрожащим светом; по земле ходили черные тени, пахло гарью; и те, которые бежали снизу, все запыхались, не могли говорить от дрожи,
толкались, падали и,
с непривычки к яркому свету, плохо видели и не узнавали
друг друга. Было страшно. Особенно было страшно то, что над огнем, в дыму, летали голуби и в трактире, где еще не знали о пожаре, продолжали петь и играть на гармонике как ни в чем не бывало.
Его крик подчеркнул слова Тиунова, и все недоверчиво,
с усмешками на удивленных лицах, посмотрели
друг на
друга как бы несколько обновленными глазами. Стали вспоминать о своих столкновениях
с полицией и земской управой, заговорили громко и отрывисто, подшучивая
друг над
другом, и, ласково играючи,
толкались.
«Завтра и я буду
толкаться по пароходу вместе
с другими, буду знакомиться, смотреть на берега, на море, — подумал он. — Хорошо!»
На белой колокольне Михаила-архангела, к приходу которого принадлежала Стрелецкая,
толкалось в эти дни много праздного разряженного народа: одни приходили посмотреть на город
с высоты, стояли у шатких деревянных перил и грызли семечки из-под полы, чтоб не заругался сторож;
другие для забавы звонили, но скоро уставали и передавали веревку; и только для одного Меркулова праздничный звон был не смехом, не забавой, а делом таким серьезным и важным, в которое нужно вкладывать всю душу.
Заяц опять остановился подле дороги. Мужики шли подле саней
с поднятыми воротниками кафтанов. Лица их были чуть видны. Бороды, усы, ресницы их были белые. Изо ртов и носов их шел пар. Лошади их были потные, и к поту пристал иней. Лошади
толкались в хомутах, пыряли, выныривали в ухабах. Мужики догоняли, обгоняли, били кнутами лошадей. Два старика шли рядом, и один рассказывал
другому, как у него украли лошадь.
И
с тем же выражением, давя
друг друга, топчась, пыхтя и
толкаясь, со взволнованными лицами лезут солдаты прикладываться к чудотворной иконе.
15 ноября весь левый литературный и общественный Петербург собирался к Михайловскому поздравить его.
С утра до поздней ночи в квартире
толкался народ. Один приезжали,
другие уезжали. Среди гостей расхаживал хозяин, в неизменной темно-синей австрийской куртке, радушный и сдержанный.
Тут бросились все вон из избы, на ногах, на четвереньках, падая
друг на
друга, перелезая
друг через
друга, бросались на двор за лошадьми,
толкались с теми, которые спали на дворе, и, встревоженные со сна, выбегали куда попало, хватались за первую лошадь, какая попала, брались за узду, за хвост.
Обедали ударницы в нарпитовской столовой все вместе. Потом высыпали на заводский двор, ярко освещенный мартовским солнышком. В одних платьях. Глубоко дышали теплым ветром, перепрыгивали
с одной обсохшей проталины на
другую. Смеялись,
толкались. На общей работе все тесно сблизились и подружились, всем хотелось быть вместе. И горячо полюбили свой конвейер. Когда проревел гудок и девчата побежали к входным дверям, Лелька, идя под руку
с Лизой Бровкиной, сказала...
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и
с детски-наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя
друг друга, топчась, пыхтя и
толкаясь,
с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.