Неточные совпадения
Тишина устанавливалась с трудом, люди двигали стульями,
звенели бокалы, стучали ножи по бутылкам, и кто-то неистово орал...
Она в бессилии закрыла глаза и вдруг как бы заснула на одну минуту. Колокольчик в самом деле
звенел где-то в отдалении и вдруг перестал
звенеть. Митя склонился головою к ней на грудь. Он не заметил, как перестал
звенеть колокольчик, но не заметил и того, как вдруг перестали и песни, и на место песен и пьяного гама во всем доме воцарилась как бы внезапно мертвая
тишина. Грушенька открыла глаза.
И опять ему вспомнилось детство, тихий плеск реки, первое знакомство с Эвелиной и ее горькие слезы при слове «слепой»… Инстинктивно почувствовал он, что теперь опять причиняет ей такую же рану, и остановился. Несколько секунд стояла
тишина, только вода тихо и ласково
звенела в шлюзах. Эвелины совсем не было слышно, как будто она исчезла. По ее лицу действительно пробежала судорога, но девушка овладела собой, и, когда она заговорила, голос ее звучал беспечно и шутливо.
Богомольцы приходили поодиночке, останавливались, крестились, кланялись на все стороны; шаги их
звенели в пустоте и
тишине, явственно отзываясь под сводами.
Разговор оборвался. Заботливо кружились пчелы и осы,
звеня в
тишине и оттеняя ее. Чирикали птицы, и где-то далеко звучала песня, плутая по полям. Помолчав, Рыбин сказал...
Ужасен был взгляд Дюрока, которым он хватил меня, как жезлом. Ганувер, побледнев, обернулся, как на пружинах, и все, кто был в зале, немедленно посмотрели в эту же сторону. С Молли появился Эстамп; он только взглянул на Ганувера и отошел. Наступила чрезвычайная
тишина, — совершенное отсутствие звука, и в
тишине этой, оброненное или стукнутое, тонко
прозвенело стекло.
Тишина мертвая, такая
тишина, что, как выразился какой-то писатель, даже в ушах
звенит. Время идет медленно, полосы лунного света на подоконнике не меняют своего положения, точно застыли… Рассвет еще не скоро.
И глухо в
тишине степной
Их колокольчики
звенели.
Звонили часы непрестанно, колебля глухую
тишину; и в этот гармоничный, отдаленно прекрасный звук вливались мысли и тоже начинали
звенеть; и музыкою становились плавно скользящие образы.
Шли по мосту. Черная вода лизала сваи, плескалась и
звенела в
тишине. Гулко стучали неверные шаги по расшатанной, измызганной настилке моста.
В
тишине чётко стучал молоток по шляпкам гвоздей, на реке гулко ботали вальки [Длинные, плоские, слегка выгнутые, по одной стороне ребристые бруски с рукояткой для катания белья на скалке, для выбивания его при стирке, обычно у берега, в текучей воде — Ред.], где-то на плотине
звенела светлым звоном струя воды.
Из общей залы доносились звуки кадрили «Вьюшки». Мимо двери, сильно стуча ногами и
звеня посудой, то и дело пробегали лакеи. В самой же читальне царила глубокая
тишина.
Слева над рожью затемнел Санинский лес; я придержал Бесенка и вскоре остановился совсем. Рожь без конца тянулась во все стороны, по ней медленно бежали золотистые волны. Кругом была
тишина; только в синем небе
звенели жаворонки. Бесенок, подняв голову и насторожив уши, стоял и внимательно вглядывался вдаль. Теплый ветер ровно дул мне в лицо, я не мог им надышаться…
Три дочери было у короля Артура, три стройные, красивые и добрые принцессы. Но лучше всех была старшая, веселая да радостная такая: очи звездочки небесные — так и искрятся, улыбка с уст не сходит, серебряный смех то и дело
тишину и великолепие огромного дворца оживляет. И всем-то, глядя на веселую принцессу, весело становится. А Мира-королевна так и
звенит своим колокольчиком-смехом, так и сияет звездочками-очами.
Ворота растворились, и партия,
звеня кандалами в ночной
тишине, под темно-синим небом южной ночи, двинулась по направлению к вокзалу, находившемуся в нескольких шагах от тюрьмы.
В сквере около храма Христа Спасителя они сели на гранитный парапет над площадью Пречистенских ворот. Внизу, за спиною,
звеня и сверкая, пробегали красноглазые трамваи, вспыхивали синие трамвайные молнии, впереди же была снежная
тишина и черные кусты, и тусклым золотом поблескивали от огней внизу главы собора. Говорили хорошо и долго.
Раздался крик команды, опять полк
звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой
тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го-го-го-го-ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.