Неточные совпадения
— Какое же вы можете иметь сомнение о
Творце, когда вы воззрите на творения Его? — продолжал священник быстрым, привычным говором. — Кто же украсил светилами свод небесный? Кто облек землю в красоту ее? Как же без
Творца? —
сказал он, вопросительно взглянув на Левина.
Послушай: хитрости какие!
Что за рассказ у них смешной?
Она за тайну мне
сказала,
Что умер бедный мой отец,
И мне тихонько показала
Седую голову —
творец!
Куда бежать нам от злоречья?
Подумай: эта голова
Была совсем не человечья,
А волчья, — видишь: какова!
Чем обмануть меня хотела!
Не стыдно ль ей меня пугать?
И для чего? чтоб я не смела
С тобой сегодня убежать!
Возможно ль?
Можно еще
сказать, что Бог есть основа мира,
творец мира, но и эти слова очень несовершенны.
После речи Батенева устроилось путешествие, причем снова была пропета песнь: «Отец духов,
творец вселенной!», и шли в таком порядке: собиратели милостыни (Антип Ильич и Аггей Никитич) с жезлами в руках; обрядоначальник (доктор Сверстов) с мечом; секретарь (gnadige Frau) с актами; оба надзирателя со свечами; мастер стула тоже со свечой. По окончании шествия обрядоначальник положил знак умершего на пьедестал, а великий мастер
сказал...
— Ну, теперь отлегло от сердца! —
сказал он. — Хвала
творцу небесному! Вырвались из этого омута. Если б ты знал, боярин, чего я вчера наслушался и насмотрелся…
Оставь меня, о дух лукавый!
Молчи, не верю я врагу…
Творец… Увы! я не могу
Молиться… гибельной отравой
Мой ум слабеющий объят!
Послушай, ты меня погубишь;
Твои слова — огонь и яд…
Скажи, зачем меня ты любишь!
Прохор Прохорыч. По одним насказам, или, откровенно
сказать, и сам не знаю за что. Об усердии моем можете спросить всякого мальчишку, так и тот
скажет вам. Погибели моей захотелось злым людям; но, по милости
творца, живу еще; не потерялся совершенно. Теперь я занимаюсь частными делами и, благодарение богу, имею кусок черного хлеба.
— Да
скажи, голубчик мой,
скажи ради Господа!.. Что не
сказать?.. Ради
Творца небесного!.. Да пожалуйста, Алешенька!.. — молила его Марья Гавриловна.
— То-то и есть, что деялось, —
сказал дядя Онуфрий. — Мы видели, что на небе перед полночью было… Тут-то вот и премудрая, тайная сила
Творца Небесного… И про ту силу великую не то что мы, люди старые, подростки у нас знают… Петряйко! Что вечор на небе деялось? — спросил он племянника.
Ничто как бытие-небытие есть specificum [Видовой признак (лат.).] тварности, ее — странно
сказать — привилегия и онтологическое отличие [Св. Афанасий Александрийский говорит об отношении между
Творцом и творением: «Все, что ни сотворено, нимало не подобно по сущности своей
Творцу, но вне Его, по благодати и изволению Его сотворено Словом…
— В полете к небу, в паренье к огнезрачному престолу
творца крестное знаменье крылья означает, —
сказала Варенька.
Мистик совсем не хочет просто
сказать, что человек и мир есть Бог, что тварь и
Творец тождественны по природе.
Я ничего не понимал, но мне было приятно, очень приятно его слушать; не зная языка, мог я, однако ж, с помощью слуха
сказать ему, что он читал: песни ли ангелов, у престола Всевышнего поющих ему хвалу чистого сердца, или безумный ропот беснующихся на
творца своего, бунтующий ад или красные, райские дни.
— Где, дочь моя, —
сказал отец Иосиф, садясь рядом с молодой девушкой, — мне, смиренному иерею, быть посланником Божиим… Конечно, мы ежедневно молим
Творца нашего Небесного о ниспослании нам силы для уврачевания душевных скорбей и тревог нашей паствы, и Господь в своем милосердии посылает порой нам, Его недостойным служителям, радостные случаи такого уврачевания…
Скажите мне, что с вами, дочь моя?
Разговор этот был прерван приходом генералов и министров, вошедших в кабинет без доклада. Каждому
сказал Петр несколько слов; в каждом слове виден был
творец. Он схватывал важнейшие предметы, касающиеся до устройства государства или политики, как орел, уверенный в своей силе, налетом схватывает предмет, им взвиденный. За смелую истину благодарил советника, за хитрую ложь тотчас сбивал с ног докладчика.
Igitur [Итак (лат.).],
скажу об Иогане Рейнгольде Паткуле, лифляндце родом, сердцем и делами, бывшем изгнаннике, ныне генерал-кригскомиссаре московитского монарха, гения-творца своего государства, вождя своего народа ко храму просвещения — вождя, прибавить надобно, шествующего стопами Гомеровых героев.
— Да! я виноват перед Тобою, Господи! —
сказал он и, пав на колена, пролил слезы благодарности перед
Творцом своим за любовь к нему Луизы и ниспослание залога, примиряющего его с жизнию и надеждами, хотя темными, но все-таки драгоценными.