Неточные совпадения
Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты. Писать я не мог долго:
тайное беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате; потом сел и открыл
роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пуритане»; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
Ей рано нравились
романы;
Они ей заменяли всё;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.
Отец ее был добрый малый,
В прошедшем веке запоздалый;
Но в книгах не видал вреда;
Он, не читая никогда,
Их почитал пустой игрушкой
И не заботился о том,
Какой у дочки
тайный том
Дремал до утра под подушкой.
Жена ж его была сама
От Ричардсона без ума.
Друзья мои, что ж толку в этом?
Быть может, волею небес,
Я перестану быть поэтом,
В меня вселится новый бес,
И, Фебовы презрев угрозы,
Унижусь до смиренной прозы;
Тогда
роман на старый лад
Займет веселый мой закат.
Не муки
тайные злодейства
Я грозно в нем изображу,
Но просто вам перескажу
Преданья русского семейства,
Любви пленительные сны
Да нравы нашей старины.
Он весел был. Чрез две недели
Назначен был счастливый срок.
И
тайна брачныя постели
И сладостной любви венок
Его восторгов ожидали.
Гимена хлопоты, печали,
Зевоты хладная чреда
Ему не снились никогда.
Меж тем как мы, враги Гимена,
В домашней жизни зрим один
Ряд утомительных картин,
Роман во вкусе Лафонтена…
Мой бедный Ленский, сердцем он
Для оной жизни был рожден.
— Зачем тебе? Не хочешь ли писать «Mystères de Petersbourg»? [«Петербургские
тайны» (фр.). Здесь Штольц намекает на многочисленные подражания
роману «Парижские
тайны» французского писателя Э. Сю (1804–1857).]
Он думал, что она тоже выкажет смущение, не сумеет укрыть от многих глаз своего сочувствия к этому герою; он уже решил наверное, что лесничий — герой ее
романа и той
тайны, которую Вера укрывала.
— Сиди смирно, — сказал он. — Да, иногда можно удачно хлестнуть стихом по больному месту. Сатира — плеть: ударом обожжет, но ничего тебе не выяснит, не даст животрепещущих образов, не раскроет глубины жизни с ее
тайными пружинами, не подставит зеркала… Нет, только
роман может охватывать жизнь и отражать человека!
Он занялся портретом Татьяны Марковны и программой
романа, которая приняла значительный объем. Он набросал первую встречу с Верой, свое впечатление, вставил туда, в виде аксессуаров, все лица, пейзажи Волги, фотографию с своего имения — и мало-помалу оживлялся. Его «мираж» стал облекаться в плоть. Перед ним носилась
тайна создания.
Вообще женское развитие —
тайна: все ничего, наряды да танцы, шаловливое злословие и чтение
романов, глазки и слезы — и вдруг является гигантская воля, зрелая мысль, колоссальный ум.
К
тайнам современного сатанизма он приобщается через одну женщину, с которой у него был кратковременный, но мучительный
роман.
В то время только начинали появляться Монтекристы и разные «
Тайны», и я зачитывался
романами Сю, Дюма и Поль де Кока.
Все упорно продолжали предполагать какой-то
роман, какую-то роковую семейную
тайну, совершившуюся в Швейцарии, и почему-то с непременным участием Юлии Михайловны.
Эти разговоры под плачущий плеск воды, шлепанье мокрых тряпок, на дне оврага, в грязной щели, которую даже зимний снег не мог прикрыть своим чистым покровом, эти бесстыдные, злые беседы о
тайном, о том, откуда все племена и народы, вызывали у меня пугливое отвращение, отталкивая мысль и чувство в сторону от «
романов», назойливо окружавших меня; с понятием о «
романе» у меня прочно связалось представление о грязной, распутной истории.
— Я? надую? Да спроси Порфирыча, сколько он от меня хлеба едал… Я-то надую?.. Ах ты, братец ты мой, полковничек… Потом еще мне нужно поправить два сонника и «
Тайны натуры». Понимаешь? Работы всем хватит, а ты: надуешь. Я о вас же хлопочу, отцы… Название-то есть для
романа?
Он был с нею откровенен, любил по вечерам поговорить с нею вполголоса о чем-нибудь и даже давал ей читать
романы своего сочинения, которые до сих пор составляли
тайну даже для таких его друзей, как Лаптев и Ярцев.
— Ты воображаешь, что легко жить
тайной любовницей? Сладкопевцева говорит, что любовница, как резиновые галоши, — нужна, когда грязно, вот! У неё
роман с вашим доктором, и они это не скрывают, а ты меня прячешь, точно болячку, стыдишься, как будто я кривая или горбатая, а я — вовсе не урод…
— До завтра. Пусть это будет покамест
тайной. Тем лучше для вас; хоть издали будет на
роман похоже. Может быть, я вам завтра же скажу, а может быть, нет… Я еще с вами наперед поговорю, мы познакомимся лучше…
Тайна такого успеха заключается, нам кажется, сколько непосредственно в силе художественного таланта автора, столько же и в необыкновенном богатстве содержания
романа.
Между тем как Антон Федотыч, подгуляв у Хозарова, посвящал его во все семейные
тайны и как тот на основании полученных им сведений решился в тот же день просить руки Марьи Антоновны, Рожнов лежал в кабинете и читал какой-то английский
роман.
Для большей ясности
романаЗдесь объявить мне вам пора,
Что страстно влюблена в улана
Была одна ее сестра.
Она, как должно,
тайну эту
Открыла Дуне по секрету.
Вам не случалось двух сестер
Замужних слышать разговор?
О чем тут, боже справедливый,
Не судят милые уста!
О, русских нравов простота!
Я, право, человек нелживый —
А из-за ширмов раза два
Такие слышал я слова…
Начинается как глава настольного
романа всех наших бабушек и матерей — «Jane Eyre» —
Тайна красной комнаты.
Клоп есть
тайна, и
тайны везде» (Материалы к
роману «Бесы», из разговоров Ставрогина с Шаговым).
Для самого Алеши вековечная
тайна жизни столь же чужда и далека, как и для Ивана. Есть в
романе потрясающая сцена, когда Алеша в исступлении целует чуждую ему землю. Исступление это еще более страшно, чем отъединенная от земли тоска по ней Ипполита или князя Мышкина.
Александра Яковлевна пододвинула к кровати табурет, села и начала свой рассказ. Она откровенно передала баронессе свой
роман с князем Виктором, умолчав, конечно, о том, что она сама увлекла его, а напротив, изобразив себя жертвой хитросплетенного молодым князем соблазна. Рассказала известные нам сцены с княгиней. Не скрыла и
тайны своего происхождения и сцены у постели умирающего князя Ивана и, наконец, последние слова его о пакете ео стотысячным наследством, скрытым и присвоенным князем Василием.
На другой день чуть свет он был, по обыкновению, в казарме. Там уже знали о смерти Глаши.
Роман любимого капрала не остался
тайной для солдат.
«Вы интересуетесь судьбой выведенных вами в
романе „
Тайна высокого дома“ под именем Иннокентия Антиповича Гладких, Семена Порфирьевича Толстых и приемной дочери покойного Петра Иннокентьевича — Тани, лиц.