Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый
хрен,
как бревно. Я ему прямо скажу:
как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь
с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
— Ну, ну, запричитал, старый
хрен… Не
с неба упал на тебя!.. Завтра двадцатый день пойдет,
как с Саяна…
Стерляжья уха; двухаршинные осетры; белуга в рассоле; «банкетная телятина»; белая,
как сливки, индюшка, откормленная грецкими орехами; «пополамные расстегаи» из стерляди и налимьих печенок; поросенок
с хреном; поросенок
с кашей.
Водянистый суп
с шишковатыми клецками и корицей, разварная говядина, сухая,
как пробка,
с приросшим белым жиром, ослизлым картофелем, пухлой свеклой и жеваным
хреном, посинелый угорь
с капорцами и уксусом, жареное
с вареньем и неизбежная «Mehlspeise», нечто вроде пудинга,
с кисловатой красной подливкой; зато вино и пиво хоть куда!
Маленькая закройщица считалась во дворе полоумной, говорили, что она потеряла разум в книгах, дошла до того, что не может заниматься хозяйством, ее муж сам ходит на базар за провизией, сам заказывает обед и ужин кухарке, огромной нерусской бабе, угрюмой,
с одним красным глазом, всегда мокрым, и узенькой розовой щелью вместо другого. Сама же барыня — говорили о ней — не умеет отличить буженину от телятины и однажды позорно купила вместо петрушки —
хрен! Вы подумайте,
какой ужас!
— О, нет-с!.. Зачем же?.. — возразил ей Грохов,
как бы проникнувший в самую глубь ее мыслей. — Прежде всего он имеет в виду вас обеспечить! — присовокупил он и снова начал читать письмо: — «Ежели Домна Осиповна окажет мне эту милость, то я сейчас же,
как умрет старый
хрен, выделю ей из его денег пятьсот тысяч».
Артамонов старший лежал на полу, на жиденьком, жёстком тюфяке; около него стояло ведро со льдом, бутылки кваса, тарелка
с квашеной капустой, обильно сдобренной тёртым
хреном. На диване, открыв рот и,
как Наталья, подняв брови, разметалась Пашута, свесив на пол ногу, белую
с голубыми жилками и ногтями,
как чешуя рыбы. За окном тысячами жадных пастей ревело всероссийское торжище.
Ивану Ивановичу очень понравилась рыба, приготовленная
с хреном. Он особенно занялся этим полезным и питательным упражнением. Выбирая самые тонкие рыбьи косточки, он клал их на тарелку и как-то нечаянно взглянул насупротив: творец небесный,
как это было странно! Против него сидел Иван Никифорович!
Я ему и говорю: «Не грех ли, говорю, батька, тебе это говорить?» Барин тоже слушал, слушал нас, да
как крикнет на батьку: «Ах ты, говорит, старый
хрен,
с седой бородой, взял молодую жену да детей всех на нее и променял!
Все домашние разделяли радость хозяйкину; один Алексей не взглянул на стряпню матери и, сидя за обедом, не похвалил ни жирных щей со свежиной, ни студени
с хреном, ни жареного поросенка
с белым,
как молоко, мясом и
с поджаристой кожицей.
Сели за стол. Никитину строго-настрого приказано было состряпать такой обед,
какой только у исправника в его именины он готовит. И Никитин в грязь лицом себя не ударил. Воздáл Петр Степаныч честь стряпне его. Куриный взварец, подовые пироги, солонина под
хреном и сметаной, печеная репа со сливочным маслом, жареные рябчики и какой-то вкусный сладкий пирог
с голодухи очень понравились Самоквасову. И много тем довольны остались Феклист
с хозяюшкой и сам Никитин, получивший от гостя рублевку.
Я мигом представляю себе это неведомое морское животное. Оно должно быть чем-то средним между рыбой и раком. Так
как оно морское, то из него приготовляют, конечно, очень вкусную горячую уху
с душистым перцем и лавровым листом, кисловатую селянку
с хрящиками, раковый соус, холодное
с хреном… Я живо воображаю себе,
как приносят
с рынка это животное, быстро чистят его, быстро суют в горшок… быстро, быстро, потому что всем есть хочется… ужасно хочется! Из кухни несется запах рыбного жаркого и ракового супа.
Помню мучительную дорогу, тряску вагона, ночные бреды и поты; помню,
как в Москве, на Курском вокзале, в ожидании поезда, я сидел за буфетным столиком в зимней шубе в июньскую жару, и было мне холодно, и очень хотелось съесть кусок кровавого ростбифа
с хреном, который я видел на буфетной стойке. В Туле мама по телеграмме встретила меня на вокзале. Мягкая постель, белые простыни, тишина. И на две недели — бред и полусознание.
Ну-с, ехали мы, ехали, кружились-кружились, и этак к полночи наши кони уперлись в ворота имения,
как теперь помню, графа Боядловского, богатого поляка, Поляки и жиды для меня всё равно что
хрен после обеда, но, надо правду сказать, шляхта гостеприимный народ и нет горячей женщин,
как панночки…
— Черт
с тобой! Трезвый я б тебе морду
хреном натер, а в натуральном своем виде не могу без разговора. Зовут-то тебя
как?
И ответить нечего… Кто фырчит, а кто обалдуем на табуретке сидит. Обруч набок съехал, глаза
как гвозди: так бы всех идолов в палисаднике вместе
с барыней к
хрену и высадил. Вздохнул он тяжко, — Бог из глины Адама лепил, поди, Адам и не заметил, а тут барыня перед куфней на позор выставила…