Неточные совпадения
Внук тех
героев, которые были изображены в картине, изображавшей русское семейство средневысшего культурного круга в течение трех поколений сряду и в связи
с историей русской, — этот потомок предков своих уже не мог бы быть изображен в современном типе своем иначе, как в несколько мизантропическом, уединенном и несомненно грустном
виде.
В субботу вечером явился инспектор и объявил, что я и еще один из нас может идти домой, но что остальные посидят до понедельника. Это предложение показалось мне обидным, и я спросил инспектора, могу ли остаться; он отступил на шаг, посмотрел на меня
с тем грозно грациозным
видом,
с которым в балетах цари и
герои пляшут гнев, и, сказавши: «Сидите, пожалуй», вышел вон. За последнюю выходку досталось мне дома больше, нежели за всю историю.
Случился странный анекдот
с одним из отпрысков миновавшего помещичьего нашего барства (de profundis!), из тех, впрочем, отпрысков, которых еще деды проигрались окончательно на рулетках, отцы принуждены были служить в юнкерах и поручиках и, по обыкновению, умирали под судом за какой-нибудь невинный прочет в казенной сумме, а дети которых, подобно
герою нашего рассказа, или растут идиотами, или попадаются даже в уголовных делах, за что, впрочем, в
видах назидания и исправления, оправдываются присяжными; или, наконец, кончают тем, что отпускают один из тех анекдотов, которые дивят публику и позорят и без того уже довольно зазорное время наше.
На весь этот оживленный
вид герой мой смотрел холодным и бесчувственным взором, и только скакавший им навстречу, совсем уж на курьерской тройке, господин средних лет, развалившийся в бричке и
с владимирским крестом на шее, обратил на себя некоторое внимание его.
Чувство ожидаемого счастья так овладело моим
героем, что он не в состоянии был спокойно досидеть вечер у генеральши и раскланялся. Быстро шагая, пошел он по деревянному тротуару и принялся даже
с несвойственною ему веселостью насвистывать какой-то марш, а потом
с попавшимся навстречу Румянцовым раскланялся так радушно, что привел того в восторг и в недоумение. Прошел он прямо к Годневым, которых застал за ужином, и как ни старался принять спокойный и равнодушный
вид, на лице его было написано удовольствие.
Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя
с видом равнодушным:
«
Герой, я не люблю тебя...
Зная нежную струну Остафьева и смекнув, что он, после отлучки за самонужнейшей надобностью, вероятно, стал еще более прежнего падок на гривенники,
герой наш решился их не жалеть и тотчас же шмыгнул на крыльцо, а потом и в сени вслед за Остафьевым, кликнул его и
с таинственным
видом пригласил в сторонку, в укромный уголок, за огромную железную печку.
— Все это господин Голядкин проговорил, разумеется,
с таким
видом, который ясно давал знать, что
герой наш вовсе не жалеет о том, что кладет в этом смысле оружие и что он хитростям не учился, но что даже совершенно напротив.
Решившись таким образом действовать,
герои наш оправился, принял
вид приличный и форменный и только что хотел было проникнуть в соседнюю комнату, как вдруг, в самых дверях, столкнулся
с ним вчерашний знакомец, друг и приятель его.
Господина Голядкина вели под руки и, как сказано было выше, прямо на Олсуфия Ивановича —
с одной стороны господин Голядкин-младший, принявший на себя
вид чрезвычайно благопристойный и благонамеренный, чему наш
герой донельзя обрадовался,
с другой же стороны руководил его Андрей Филиппович
с самой торжественной миной в лице.
Смутно оглянулся кругом наш
герой и заметил, что все, решительно все смотрят на него
с видом самым зловещим и подозрительным.
Поэтому и в литературе их, хотя возвышеннейшие роли играются богами, полубогами, царями и
героями,
с другой стороны, и народ является нередко в
виде хора, играющего роль здравомысла и хладнокровно обсуживающего преступления и глупости [главных] действующих лиц пьесы.
Когда я дописал свою бумагу и вышел из конторы, опрос партии еще не был окончен, и в передней толпились арестанты. Они кучкой обступили камышинского мещанина, который стоял среди них
с тем же
видом вялого равнодушия, хотя, очевидно, находился в положении
героя минуты.
Сто здоровых голосов оглушительно подхватили припев, и каждый солдат, проходя
с притворно равнодушным
видом перед глазами изумленной толпы, чувствовал себя
героем в эту минуту.
Но тут внезапно приходит Аполлон и несет
с собою целебный бальзам благодатного художественного обмана в
виде образа трагического
героя.
Далека от человека жизнь природы; «духом немым и глухим» полна для него эта таинственная жизнь. Далеки и животные. Их нет вокруг человека, ом не соприкасается душою
с их могучею и загадочною, не умом постигаемою силою жизни. Лишь редко, до странности редко является близ
героев Достоевского то или другое животное, — и, боже мой, в каком
виде! Искалеченное, униженное и забитое, полное того же мрака, которым полна природа.
Прикрываясь пальто, надетым в накидку, Павел Павлович медленным шагом обходил позицию. Всюду под деревьями, на подостланных шинелях, спали солдаты. Любавин вглядывался в их загорелые лица, полные безответной покорности судьбе, в эти,
с виду такие невзрачные, простодушные лица, но принадлежащие тем серым, незаметным
героям, от которых зависели теперь судьбы России. И, глядя на них, Любавин думал...
— Господи! И откуда они берутся такие
герои! Помогать носить таких же раненых, как и сам он, на перевязочный пункт… В
виду предстоящего боя отказываться от услуг лазарета, чтобы только иметь возможность участвовать в нем… Да как же не побеждать после этого славному русскому воинству
с такими встречающимися на каждом шагу
героями, чудо-богатырями!
В
виде вступления я задумал главу, где один из
героев романа вспоминает о том, как он ездил"прощаться"
с обломками тогдашней русской эмиграции во французскую Швейцарию.
При
виде сиделок и жизнерадостной акушерки, которая от нетерпения переминалась
с ноги на ногу и даже вспыхнула от удовольствия, когда увидела главного
героя предстоящего процесса, сердитому доктору захотелось налететь на них ястребом и ошеломить: «Кто вам позволил уходить из больницы?
Быть может, читатель, знакомый
с нравственным обликом этого «
героя», узнав об его исчезновении,
с довольным
видом воскликнул: «Худая трава из поля вон», — но мы, увы, должны напомнить ему другую, но уже немецкую пословицу: «Unkraut fergeht nicht», — то есть, худая трава не изводится, которая всецело и оправдалась на Талицком.
Кроме того, императрица приказала выбить в честь Потемкина три золотые медали
с его изображением в
виде героя, увенчанного лаврами. На обороте одной медали была представлена карта Крыма, на другой — план Очакова и на третьей — Бендеры.
Литературные опыты Александра Васильевича написаны в любимой форме того времени, именно в
виде разговоров в царстве мертвых. Беседуют Кортец
с Монтесумой и Александр Македонский
с Геростатом. Монтесума доказывает Кортецу, что благость и милосердие необходимы
героям. Во втором разговоре автор, сопоставляя подвиги Александра
с поступком Герострата, старается показать разницу между истинною любовью к славе и тщеславной жаждой известности.