Неточные совпадения
Она знала тоже, что действительно его интересовали книги политические, философские, богословские, что
искусство было по его натуре совершенно чуждо ему, но что, несмотря на это, или лучше вследствие этого, Алексей Александрович не пропускал ничего из того, что делало шум в этой области, и
считал своим долгом всё читать.
Я не произошел от Руссо, не верю в естественную доброту человеческой природы, не
считаю природу «божественной» и не обоготворяю силу жизни, мне чужда экзальтация эмоциональной жизни, я не признаю абсолютного примата эстетики и
искусства.
Но это произошло лишь в части интеллигенции, большая часть ее продолжала жить старыми материалистическими и позитивистическими идеями, враждебными религии, мистике, метафизике, эстетике и новым течениям в
искусстве, и такую установку
считали обязательной для всех, кто участвует в освободительном движении и борется за социальную правду.
Адвокатская деятельность нравилась ему, но все же главным своим занятием
считал он не адвокатуру, а эти романы. Ему казалось, что у него тонкая, артистическая организация, и его всегда тянуло к
искусству. Сам он не пел и не играл ни на каком инструменте и совершенно был лишен музыкального слуха, но посещал все симфонические и филармонические собрания, устраивал концерты с благотворительною целью, знакомился с певцами…
Критик
считал пошлостью и сальностью, недостойною
искусства, — и ночное свидание, и удалой свист Кудряша, и самую сцену признания Катерины перед мужем; его опять спрашивали: отчего именно находит он это пошлым и почему светские интрижки и аристократические страсти достойнее
искусства, нежели мещанские увлечения?
Незнамов. Вам, может быть, угодно
считать свою игру
искусством, мы вам того запретить не можем. Я откровеннее, я
считаю свою профессию ремеслом, и ремеслом довольно низкого сорта.
— Я
считаю ее
искусством, а еще более того — шарлатанством.
Вы прекрасный, редкий человек, но не настолько понимаете
искусство, чтобы по совести
считать его святым.
И вот другой источник нашей пристрастной любви к произведениям
искусства: они — произведения человека: потому мы гордимся ими,
считая их чем-то не чуждым нам; они свидетельствуют об уме человека, о его силе и потому дороги для нас.
Прежде, нежели перейдем к определению существенного содержания
искусства, чем дополнится принимаемое нами определение его формального начала,
считаем нужным высказать несколько ближайших указаний об отношении теории «воспроизведения» к теории так называемого «подражания».
Пение первоначально и существенно — подобно разговору — произведение практической жизни, а не произведение
искусства; но как всякое «уменье», пение требует привычки, занятия, практики, чтобы достичь высокой степени совершенства; как все органы, орган пения, голос, требует обработки, ученья, для того чтобы сделаться покорным орудием воли, — и естественное пение становится в этом отношении «
искусством», но только в том смысле, в каком называется «
искусством» уменье писать,
считать, пахать землю, всякая практическая деятельность, а вовсе не в том смысле, какой придается слову «
искусство» эстетикою.
Мы видели, что впечатление, производимое созданиями
искусства, должно быть гораздо слабее впечатления, производимого живою действительностью, и не
считаем нужным доказывать это.
Если
считают необходимостью определять прекрасное как преимущественное и, выражаясь точнее, как единственное существенное содержание
искусства, то истинная причина этого скрывается в неясном различении прекрасного как объекта
искусства от прекрасной формы, которая действительно составляет необходимое качество всякого произведения
искусства.
Здесь же
считаю не излишним заметить, что в определении красоты как единства идеи и образа, — в этом определении, имеющем в виду не прекрасное живой природы, а прекрасные произведения
искусств, уже скрывается зародыш или результат того направления, по которому эстетика обыкновенно отдает предпочтение прекрасному в
искусстве перед прекрасным в живой действительности.
Треплев(иронически). Настоящие таланты! (Гневно.) Я талантливее вас всех, коли на то пошло! (Срывает с головы повязку.) Вы, рутинеры, захватили первенство в
искусстве и
считаете законным и настоящим лишь то, что делаете вы сами, а остальное вы гнетете и душите! Не признаю я вас! Не признаю ни тебя, ни его!
Я откровенно сказал князю Шаховскому, что
считаю оскорблением
искусству представлять на сцене, как мошенники вытаскивают деньги из карманов добрых людей и плутуют в карты.
Если б кто-нибудь видел Мочалова только в этих двух пиесах, он
счел бы его за одного из первоклассных, великих артистов; между тем как этот же самый актер являлся во всех трагедиях без исключения, а в драмах и комедиях с исключениями — весьма плохим актером; у него бывали одушевленные места, но по большей части одушевление приходило некстати, не к месту, одним словом: талант был заметен, но отсутствие всякого
искусства, непонимание представляемого лица убивали его талант.
И мы знаем, что сама императрица высоко ценила свое
искусство и «Записки о русской истории»
считала одною из заслуг своих для русского просвещения.
Он великолепно изучил
искусство болтать в светском обществе, то есть
искусство казаться совершенно простодушным и показывать в то же время вид, что и слушателей своих
считает за таких же простодушных, как сам, людей.
Чад похвал и вина охватил его молодую голову: он
счел себя за великого актера, за мастера, а не за ученика в
искусстве, стал реже и реже посещать Дмитревского и, наконец, совсем его оставил.
Такого рода вопрос могут предложить многие, потому что многие
считают поэзию и вообще
искусство пустым препровождением времени, прихотью, роскошью, не имеющею никакого существенного значения в жизни. Для того чтобы ответить на это предубеждение, нужно обратиться к самым началам, на которых основывается существование поэзии, и объяснить, в чем состоит существо ее и в чем заключается большее или меньшее достоинство поэта.
О степени моего
искусства можете судить по тому, что многие ослы и до сих пор
считают меня искреннейшим и правдивейшим человеком.
Оно верит в себя, потому что не
считает себя пустой забавой или человеческим измышлением, но знает высшую силу
искусства, и сила эта — Красота.
Впрочем, это не мешает Гартману
считать, что «мистическое и религиозное чувство собственно и есть творческое начало в религии, подобно эстетическому чувству в
искусстве» (44).
Без этого «примиряющего» метафизического утешения Ницше вообще
считает необъяснимым наслаждение трагедией; самое трагедию он называет
искусством метафизического утешения.
Я помогал Лаптеву недели две, и во все это время он, как назло, не говорил со мною ни одного слова об
искусстве, а между тем я видел, что он
считает меня далеко не чуждым этому призванию.
Со мною он был внимателен и любезен и всячески показывал мне, что он
считает мое участие весьма полезным и лестным для клуба. Он тотчас же устроил те публичные лекции по теории театрального
искусства, которые я прочел в клубе. Они входили в содержание моей книги, которую я обработал к 1872 году и издал отдельно.
Нигилизм
считает греховной роскошью не только
искусство, метафизику, духовные ценности, но и религию.
— Ах, нет, если не
считать двух любительских спектаклей… Но с детства я упиваюсь отрывками трагедий, стихами… С детства чувствую призвание к сценическому
искусству, хотя имею о нем пока лишь смутное понятие… И я… я живу мечтою о чем-то большом и красивом, что должно поднять меня на своих крыльях и унести от земли…
Ей нужно было с таким умным (каким она
считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое
искусство.
Вывод же, который можно сделать из этого, тот, что надо перестать думать, что любовь плотская есть нечто особенно возвышенное, а надо понять, что цель, достойная человека, — служение ли человечеству, отечеству, науке,
искусству ли (не говоря уже о служении Богу) — какая бы она ни была, если только мы
считаем ее достойной человека, не достигается посредством соединения с предметом любви в браке или вне его, а что, напротив, влюбление и соединение с предметом любви (как бы ни старались доказывать противное в стихах и прозе) никогда не облегчает достижение достойной человека цели, но всегда затрудняет его.