Неточные совпадения
Первый раз в жизни я видел такой страшный лесной пожар. Огромные кедры, охваченные пламенем, пылали, точно факелы. Внизу, около земли, было море огня. Тут все горело:
сухая трава, опавшая листва и валежник; слышно было, как лопались от жара и стонали живые деревья. Желтый дым большими клубами быстро вздымался кверху. По земле бежали огненные волны;
языки пламени вились вокруг пней и облизывали накалившиеся камни.
Учитель немецкого
языка, Кранц… Подвижной человек, небольшого роста, с голым лицом, лишенным растительности,
сухой, точно сказочный лемур, состоящий из одних костей и сухожилий. Казалось, этот человек сознательно стремился сначала сделать свой предмет совершенно бессмысленным, а затем все-таки добиться, чтобы ученики его одолели. Всю грамматику он ухитрился превратить в изучение окончаний.
Никак его более удержать не могли. По
суше его пустить нельзя, потому что он на все
языки не умел, а по воде плыть нехорошо, потому что время было осеннее, бурное, но он пристал: отпустите.
Она покачала головой. Сквозь темные окна глаз — там, внутри у ней, я видел, пылает печь, искры,
языки огня вверх, навалены горы
сухих, смоляных дров. И мне ясно: поздно уже, мои слова уже ничего не могут…
— Это не вздор!.. — повторил вице-губернатор, выпивая вино и каким-то задыхающимся голосом. — Про меня тысячи
языков говорят, что я человек
сухой, тиран, злодей; но отчего же никто не хочет во мне заметить хоть одной хорошей человеческой черты, что я никогда не был подлецом и никогда ни пред кем не сгибал головы?
Раиса медленно отодвинулась в сторону, Евсей видел маленькое,
сухое тело хозяина, его живот вздувался и опадал, ноги дёргались, на сером лице судорожно кривились губы, он открывал и закрывал их, жадно хватая воздух, и облизывал тонким
языком, обнажая чёрную яму рта. Лоб и щёки, влажные от пота, блестели, маленькие глаза теперь казались большими, глубокими и неотрывно следили за Раисой.
Увидав это, дядя не выдержал своей роли и в ужасе заметил, что такое образование равносильно круглому невежеству; что знание
языков важно как средство, при пособии которого человек может с большим успехом приобретать другие знания, которые, собственно, только и начинают образование ума; но, встретив в ответ на это
сухую, исполненную жалости к его заблуждениям улыбку своей жены, он оставил и это так, как оно есть, но впоследствии был несколько несправедлив, никогда не прощая детям их невежества и осмеивая его в глаза им иногда тонко, а иногда и довольно зло.
От него, как от раскаленной чугунной печки, било в меня несносным,
сухим жаром; лишенный всякого эпителия, тифозный
язык моего гостя мотался и вздрагивал; его липнущие маленькие глаза наводили дрему непробудную.
Друг твоего отца отрыл старинную тяжбу о землях и выиграл ее и отнял у него всё имение; я видал отца твоего перед кончиной; его седая голова неподвижная,
сухая, подобная белому камню, остановила на мне пронзительный взор, где горела последняя искра жизни и ненависти… и мне она осталась в наследство; а его проклятие живо, живо и каждый год пускает новые отрасли, и каждый год всё более окружает своею тенью семейство злодея… я не знаю, каким образом всё это сделалось… но кто, ты думаешь, кто этот нежный друг? — как, небо!.. в продолжении 17-ти лет ни один
язык не шепнул ей: этот хлеб куплен ценою крови — твоей — его крови! и без меня, существа бедного, у которого вместо души есть одно только ненасытимое чувство мщения, без уродливого нищего, это невинное сердце билось бы для него одною благодарностью.
Хотел я встать — передо мной
Всё закружилось с быстротой;
Хотел кричать —
язык сухойБеззвучен и недвижим был…
У Рыбникова опять задергались губы. Эту привычку уже успел за ним заметить Щавинский. Во все время разговора, особенно когда штабс-капитан задавал вопрос и, насторожившись, ждал ответа или нервно оборачивался на чей-нибудь пристальный взгляд, губы у него быстро дергались то в одну, то в другую сторону в странных гримасах, похожих на судорожные злобные улыбки. И в то же время он торопливо облизывал концом
языка свои потрескавшиеся
сухие губы, тонкие, синеватые, какие-то обезьяньи или козлиные губы.
Он говорил, как будто засыпая, и все время облизывал
языком потемневшие,
сухие губы.
— Всё равно — дай! Я твоему отцу не скажу, что ты за его кралей приухлыстываешь, — настаивал Сережка, облизывая
языком сухие, потрескавшиеся губы.
— Играешь, что ли?.. Смотри, не надо! — резко проронил черкес, и затем несколько
сухих звуков на непонятном
языке полетели в повозку.
Ах, родина! Какой я стал смешной.
На щёки впалые летит
сухой румянец.
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.
Оная ж женщина росту небольшого, тела очень
сухого, лицом ни бела, ни черна, глаза имеет большие и открытые, цветом темно-карие, косы и брови темно-русы, а на лице есть и веснушки; говорит хорошо по-французски, по-немецки, немного по-итальянски, разумеет по-английски; думать надобно, что и польский
язык знает, только никак не отзывается; уверяет о себе, что она арабским и персидским
языком очень хорошо говорит.
Мой дядя Петр Демьяныч,
сухой, желчный коллежский советник, очень похожий на несвежего копченого сига, в которого воткнута палка, как-то, собираясь в гимназию, где он преподавал латинский
язык, заметил, что переплет его синтаксиса изъеден мышами.
Дочь — большая, широколицая, румяная, тяжелая на ходу, в провинциальных туалетах; мать —
сухая, с проседью, вечно в кружевной косынке, с ужасным французским и немецким
языком, вмешивалась во все разговоры.
— Пожар, пожар! — вскоре раздались крики по всей прибрежной части Замоскворечья, и толпы народа сбежались со всех сторон на пустырь, среди которого стояла объятая пламенем изба «басурмана и чародея». Черные густые клубы дыма то и дело прорезывались широкими
языками красного пламени, с жадностью лизавшими
сухое дерево избы.
В эту самую минуту среди замка вспыхнул огненный
язык, который, казалось, хотел слизать ходившие над ним тучи; дробный,
сухой треск разорвал воздух, повторился в окрестности тысячными перекатами и наконец превратился в глухой, продолжительный стон, подобный тому, когда ураган гулит океан, качая его в своих объятиях; остров обхватило облако густого дыма, испещренного черными пятнами, представлявшими неясные образы людей, оружий, камней; земля задрожала; воды, закипев, отхлынули от берегов острова и, показав на миг дно свое, обрисовали около него вспененную окрайницу; по озеру начали ходить белые косы; мост разлетелся — и вскоре, когда этот ад закрылся, на месте, где стояли замок, кирка, дом коменданта и прочие здания, курились только груды щебня, разорванные стены и надломанные башни.
Он вспомнил свой английский паспорт, тот коверканый
язык, которым говорил все последнее время, и то, что теперь забыл притвориться как следует, и снова покраснел. И, уже нахмурившись несколько, с
сухой деловитостью, в которой чувствовалось утомление, взял девушку под локоть и быстро повел.
Голова его тряслась еще заметною и ровною дрожью, и нижняя челюсть бессильно отвисла; с усилием он подбирал ее, облизывая
языком сухие пересмякшие губы, но через минуту она падала снова и открывала черное отверстие рта.