Неточные совпадения
Он торжествовал внутренне, что
ушел от ее докучливых, мучительных требований и гроз, из-под того горизонта, под которым блещут молнии великих радостей и раздаются внезапные удары великих скорбей, где играют ложные надежды и великолепные призраки счастья, где гложет и снедает человека собственная мысль и убивает
страсть, где падает и торжествует ум, где сражается в непрестанной битве человек и
уходит с поля битвы истерзанный и все недовольный и ненасытимый.
Он чувствовал, что и его здоровый организм не устоит, если продлятся еще месяцы этого напряжения ума, воли, нерв. Он понял, — что было чуждо ему доселе, — как тратятся силы в этих скрытых от глаз борьбах души со
страстью, как ложатся на сердце неизлечимые раны без крови, но порождают стоны, как
уходит и жизнь.
Тушин опять покачал ель, но молчал. Он входил в положение Марка и понимал, какое чувство горечи или бешенства должно волновать его, и потому не отвечал злым чувством на злобные выходки, сдерживая себя, а только тревожился тем, что Марк, из гордого упрямства, чтоб не быть принуждену
уйти, или по остатку раздраженной
страсти, еще сделает попытку написать или видеться и встревожит Веру. Ему хотелось положить совсем конец этим покушениям.
«Моя ошибка была та, что я предсказывал тебе эту истину: жизнь привела бы к ней нас сама. Я отныне не трогаю твоих убеждений; не они нужны нам, — на очереди
страсть. У нее свои законы; она смеется над твоими убеждениями, — посмеется со временем и над бесконечной любовью. Она же теперь пересиливает и меня, мои планы… Я покоряюсь ей, покорись и ты. Может быть, вдвоем, действуя заодно, мы отделаемся от нее дешево и
уйдем подобру и поздорову, а в одиночку тяжело и скверно.
Потом он вспомнил, как он хотел усмирить
страсть постепенно, поддаваясь ей, гладя ее по шерсти, как гладят злую собаку, готовую броситься, чтоб задобрить ее, — и, пятясь задом,
уйти подобру-поздорову. Зачем она тогда не открыла ему имени своего идола, когда уверена была, что это мигом отняло бы все надежды у него и
страсть остыла бы мгновенно?
Он быстро пошел, ожесточенный этой умышленной пыткой, этим издеванием над ним и над
страстью. Потом оглянулся. Шагах в десяти от него, выступив немного на лунный свет, она, как белая статуя в зелени, стоит неподвижно и следит за ним с любопытством,
уйдет он или нет.
Он теперь уже не звал более
страсть к себе, как прежде, а проклинал свое внутреннее состояние, мучительную борьбу, и написал Вере, что решился бежать ее присутствия. Теперь, когда он стал
уходить от нее, — она будто пошла за ним, все под своим таинственным покрывалом, затрогивая, дразня его, будила его сон, отнимала книгу из рук, не давала есть.
А ведь есть упорство и у него, у Райского! Какие усилия напрягал он, чтоб… сладить с кузиной, сколько ума, игры воображения, труда положил он, чтоб пробудить в ней огонь, жизнь,
страсть… Вот куда
уходят эти силы!
Райский на другой день с любопытством ждал пробуждения Веры. Он забыл о своей собственной
страсти, воображение робко молчало и
ушло все в наблюдение за этой ползущей в его глазах, как «удав», по его выражению, чужой
страстью, выглянувшей из Веры, с своими острыми зубами.
Кергель, изъявивши еще раз свой восторг Вихрову, что встретился с ним, снова спешил
уйти вниз, чтобы быть ближе к предмету
страсти своей.
Луша хваталась за голову и начинала истерически хохотать. Сам все испытавший Прейн пугался такого разлива
страсти, но его неудержимо тянули к Луше даже дикие вспышки гнева и нелепые капризы, разрешавшиеся припадками ревности или самым нежным настроением. Вдвоем они вволю смеялись над набобом, над генералом с его «болванкой», надо всеми остальными; но когда речь заходила о Раисе Павловне, Луша бледнела и точно вся
уходила в себя: она ревновала Прейна со всем неистовством первой любви.
— Ну, скидавай, — говорит, — их скорее и давай их мне, я тебе отпускной вид напишу, и
уходи в Николаев, там много людей нужно, и
страсть что туда от нас бродяг бежит.
Я было сейчас же и поднялся, чтобы на кухню
уйти, но нянюшка Татьяна Яковлевна разговорчивая была старушка из московских:
страсть любила все высказать и не захотела через это слушателя лишиться, а говорит...
— Но разве можно любить, не зная, за что? — спросила Рассудина и пожала плечами. — Нет, в вас говорит животная
страсть! Вы опьянены! Вы отравлены этим красивым телом, этой Reinheit!
Уйдите от меня, вы грязны! Ступайте к ней!
Наркис. Не больно страшно. Ты меня не пугай! Я нынче и не такие
страсти видел, да не испугался. Вот тебя бы на этакую
страсть, посмотрел бы я, что ты заговорила. Тут на одном такие сапоги были, что у тебя от одних от сапог-то душа бы в пятки
ушла. А уж какие шляпы! Да всё с перьями. А у одного мешок на голове, суконный.
По выходе из училища, дочь объявила матери, что она ничем не будет ее стеснять и
уйдет в гувернантки, и действительно
ушла; но через месяц же возвратилась к ней снова, говоря, что частных мест она больше брать не будет, потому что в этом положении надобно сделаться или рабою, служанкою какой-нибудь госпожи, или предметом
страсти какого-нибудь господина, а что она приищет себе лучше казенное или общественное место и будет на нем работать.
Филицата. Вот вы и потолкуйте. Вы, Сила Ерофеич, расскажите, в каких вы стражениях стражались, какие страсти-ужасти произошли, каких королей, принцев видели; вот у вас время-то и пройдет. А я через час забегу, сына твоего мне нужно видеть непременно. (
Уходит.)
Он не любит спора и вообще не любит шума. Когда вокруг разгораются
страсти, его губы складываются в болезненную гримасу, он рассудительно и спокойно старается помирить всех со всеми, а если это не удается ему,
уходит от компании. Зная это, ротмистр, если он не особенно пьян, сдерживается, не желая терять в лице учителя лучшего слушателя своих речей.
Между прочим он употреблял следующую хитрость: когда отец его входил в свой постоянно запертый кабинет, в котором помещалась библиотека, и оставлял за собою дверь незапертою, что случалось довольно часто, то Миша пользовался такими благоприятными случаями, прокрадывался потихоньку в кабинет и прятался за ширмы, стоявшие подле дверей; когда же отец, не заметивши его,
уходил из кабинета и запирал за собою дверь — Миша оставался полным хозяином библиотеки и вполне удовлетворял своей
страсти; он с жадностью читал все, что ни попадалось ему в руки, и не помнил себя от радости.
Анютка. Она в амбар
ушла. Что она там делает,
страсть! Однова дыхнуть, нет, говорит, мочи терпеть. Закричу, говорит, на весь голос. Однова дыхнуть.
— Сначала меня от холода в жар бросило, — продолжал Мерик, — а когда вытащили наружу, не было никакой возможности, лег я на снег, а молоканы стоят около и бьют палками по коленкам и локтям. Больно,
страсть! Побили и
ушли… А на мне всё мерзнет, одежа обледенела, встал я, и нет мочи. Спасибо, ехала баба, подвезла.
Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
«Ты мой», «Твоя», «Люблю», «Навеки твой».
Я рабства не люблю. Свободным взором
Красивой женщине смотрю в глаза
И говорю: «Сегодня ночь. Но завтра —
Сияющий и новый день. Приди.
Бери меня, торжественная
страсть.
А завтра я
уйду — и запою».
Ты хочешь освобождения от грехов, и жизнь, ослабляя твое тело и его
страсти, помогает тебе. От этого всегда бессознательно хочется вперед —
уйти из тела, из отделенности. Положи свою жизнь в освобождении от грехов, — и болезни, старость, всякие телесные невзгоды, смерть будут благом.
— Ходила, — говорит, — я нынче весь день —
страсть как иззябла вся: в трех деревнях была, а трех ломтей жмыхового хлеба не выпросила… Везде говорят: «Бог подаст, — сами втроем в побор
ушли…»
— Хорошо сделала, что
ушла! — засмеялась Оня Лихарева. — Надоедливая она до
страсти. Ноет да лижется все время! Куда как хорошо!
Он чуял, что Серафима хоть и не приберет его к рукам, — она слишком сама
уходила в
страсть к нему, — но станет с каждым днем тянуть его в разные стороны.
Мать не видала она больше суток. В эти сорок часов и решилась судьба ее. Ей уже не
уйти от своей
страсти… «Вася» взял ее всю. Только при муже или на людях она еще сдерживает себя, а чуть осталась одна — все в ней затрепещет, в голове — пожар, безумные слова толпятся на губах, хочется целовать мантилью, шляпку, в которой она была там, наверху, у памятника.
И опять он бобыль: ни жены, ни подруги!.. Там, пониже Казани, томится красавица, полная
страсти, всю себя отдала ему, из-за любви пошла на душегубство… Напиши он ей слово, пусти телеграмму — она прилетит сию минуту. Ведь кровь заговорит же в нем, потянет снова к женской прелести, будет искать отклика душа и нарвется на потаскушку,
уйдет в постыдную
страсть, кончит таким падением, до какого никогда не дошел бы с Серафимой.
Этого вопроса он не испугался. Он пошел бы на женитьбу, если б так следовало поступить. Зачем обманывать самого себя?.. И в брачной жизни Серафима останется такою же. Пока
страсть владеет ею — она не
уйдет от него; потом — он не поручится. Даже теперь, в разгаре влечения к нему, она не постыдилась высказать свое злобное себялюбие. Предайся он ей душой и телом — у него в два-три года вместо сердца будет медный пятак, и тогда они превратятся в закоренелых сообщников по всякой житейской пошлости и грязи.
Страсть сколько денег на докторов
ушло, а уж по-моему лучше пропить эти деньги…