Неточные совпадения
Охотник, смотревший с берега, долго протирал глаза, пока не убедился, что видит именно так, а не иначе. Корабль скрылся
за поворотом, а он все еще
стоял и смотрел; затем, молча пожав плечами, отправился к своему медведю.
Они
стояли на
повороте коридора,
за углом его, и Клим вдруг увидал медленно ползущую по белой стене тень рогатой головы инспектора. Дронов
стоял спиною к тени.
Ни один, от старого до малого, не пройдет мимо реки или пруда, не поглядев, как гуляет вольная рыбка, и долго, не шевелясь,
стоит иногда пешеход-крестьянин, спешивший куда-нибудь
за нужным делом, забывает на время свою трудовую жизнь и, наклонясь над синим омутом, пристально смотрит в темную глубь, любуясь на резвые движенья рыб, особенно, когда она играет и плещется, как она, всплыв наверх, вдруг, крутым
поворотом, погружается в воду, плеснув хвостом и оставя вертящийся круг на поверхности, края которого, постепенно расширяясь, не вдруг сольются с спокойною гладью воды, или как она, одним только краешком спинного пера рассекая поверхность воды — стрелою пролетит прямо в одну какую-нибудь сторону и следом
за ней пробежит длинная струя, которая, разделяясь на две, представляет странную фигуру расходящегося треугольника…
Капитан, тихо разговаривая с Дюроком, удалился в соседнюю гостиную.
За ними ушли дон Эстебан и врач. Эстамп шел некоторое время с Попом и со мной, но на первом
повороте, кивнув, «исчез по своим делам», — как он выразился. Отсюда недалеко было в библиотеку, пройдя которую Поп зашел со мной в мою комнату и сел с явным изнеможением; я,
постояв, сел тоже.
Один требовал себя изобразить в сильном, энергическом
повороте головы; другой с поднятыми кверху вдохновенными глазами; гвардейский поручик требовал непременно, чтобы в глазах виден был Марс; гражданский сановник норовил так, чтобы побольше было прямоты, благородства в лице и чтобы рука оперлась на книгу, на которой бы четкими словами было написано: «Всегда
стоял за правду».
Получив общее с ним поручение, я хотел сам
за ним ехать в Кокин, но он меня предупредил и дожидался уже в усадьбе Маркове, которая
стоит на самом
повороте с кокинского торгового тракта на проселок, ведущий к месту нашего назначения.
Впереди
за поворотом виднелась большая полынья, а
за ней устье какой-то реки. Это была Бяпали. Один берег ее был низменный, а другой возвышенный. На самом краю его
стояла юрта. Из отверстия в юрте поднималась кверху голубоватая струйка дыма.
Дорога по валу ничего не изменилась… Сосны
стояли на тех же местах, только макушки их поредели. Утро, свежее и ясное, обдавало его чуть заметным ветерком. Лето еще держалось, а на дворе было начало сентября. Подошел он и к тому
повороту, где
за огородным плетнем высилась сосна, на которой явилась икона Божией Матери… Помнил он, что на сосне этой, повыше человеческого роста, прибиты были два медных складня, около того места, куда ударила молния.
Вот по данному Иваном Кольцом знаку весла мерно поднялись и челны один
за другим медленно поплыли мимо берега, где
стояли Строгановы и их люди. Когда последний челн исчез из виду на
повороте реки, Семен Иоаникиевич с племянниками отправились домой.
За ними последовали и их люди.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой-то экипаж и фонари
стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил
стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другою свечей в руке,
стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже,
за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой-то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что-то.