Неточные совпадения
— Нешто вышел в сени, а то всё тут ходил. Этот самый, —
сказал сторож, указывая на сильно сложенного широкоплечего человека с курчавою бородой, который, не снимая бараньей шапки, быстро и легко взбегал наверх по стертым ступенькам каменной лестницы. Один из сходивших вниз с портфелем худощавый чиновник, приостановившись, неодобрительно посмотрел на ноги бегущего и потом вопросительно взглянул на Облонского.
— Я тебе
сказал не выпускать! — крикнул он
сторожу.
— Видишь, я прав, —
сказал опять слепой, ударив в ладоши, — Янко не боится ни моря, ни ветров, ни тумана, ни береговых
сторожей; прислушайся-ка: это не вода плещет, меня не обманешь, — это его длинные весла.
Да оставь я иного-то господина совсем одного: не бери я его и не беспокой, но чтоб знал он каждый час и каждую минуту, или по крайней мере подозревал, что я все знаю, всю подноготную, и денно и нощно слежу за ним, неусыпно его
сторожу, и будь он у меня сознательно под вечным подозрением и страхом, так ведь, ей-богу, закружится, право-с, сам придет, да, пожалуй, еще и наделает чего-нибудь, что уже на дважды два походить будет, так
сказать, математический вид будет иметь, — оно и приятно-с.
— Ни книг не носите, ни сами больше не ходите сюда, —
сказала она, отходя от забора. — Здесь
сторож есть: он поймает вас — нехорошо!
С замиранием сердца и ужасом перед мыслью о том, в каком состоянии он нынче найдет Маслову, и той тайной, которая была для него и в ней и в том соединении людей, которое было в остроге, позвонил Нехлюдов у главного входа и у вышедшего к нему надзирателя спросил про Маслову. Надзиратель справился и
сказал, что она в больнице. Нехлюдов пошел в больницу, Добродушный старичок, больничный
сторож, тотчас же впустил его и, узнав, кого ему нужно было видеть, направил в детское отделение.
— Пожалуйста, верно отдавайте, —
сказала Каролина Альбертовна
сторожу.
— И вот что еще хотел тебе
сказать, — продолжал каким-то зазвеневшим вдруг голосом Митя, — если бить станут дорогой аль там, то я не дамся, я убью, и меня расстреляют. И это двадцать ведь лет! Здесь уж ты начинают говорить.
Сторожа мне ты говорят. Я лежал и сегодня всю ночь судил себя: не готов! Не в силах принять! Хотел «гимн» запеть, а сторожевского тыканья не могу осилить! За Грушу бы все перенес, все… кроме, впрочем, побой… Но ее туда не пустят.
— Это уж неправда, Lise, тебе Юлия прибежала
сказать, что Алексей Федорович идет, она у тебя на
сторожах стояла.
— Трифон-то, — заговорил суетливо Митя, — Борисыч-то, говорят, весь свой постоялый двор разорил: половицы подымает, доски отдирает, всю «галдарею», говорят, в щепки разнес — все клада ищет, вот тех самых денег, полторы тысячи, про которые прокурор
сказал, что я их там спрятал. Как приехал, так, говорят, тотчас и пошел куролесить. Поделом мошеннику!
Сторож мне здешний вчера рассказал; он оттудова.
Да хоть именно для того только, чтобы не оставлять свою возлюбленную на соблазны старика, к которому он так ревновал, он должен бы был распечатать свою ладонку и остаться дома неотступным
сторожем своей возлюбленной, ожидая той минуты, когда она
скажет ему наконец: „Я твоя“, чтоб лететь с нею куда-нибудь подальше из теперешней роковой обстановки.
— То-то; Феня, Феня, кофею! — крикнула Грушенька. — Он у меня уж давно кипит, тебя ждет, да пирожков принеси, да чтобы горячих. Нет, постой, Алеша, у меня с этими пирогами сегодня гром вышел. Понесла я их к нему в острог, а он, веришь ли, назад мне их бросил, так и не ел. Один пирог так совсем на пол кинул и растоптал. Я и
сказала: «
Сторожу оставлю; коли не съешь до вечера, значит, тебя злость ехидная кормит!» — с тем и ушла. Опять ведь поссорились, веришь тому. Что ни приду, так и поссоримся.
Архип взял свечку из рук барина, отыскал за печкою фонарь, засветил его, и оба тихо сошли с крыльца и пошли около двора.
Сторож начал бить в чугунную доску, собаки залаяли. «Кто
сторожа?» — спросил Дубровский. «Мы, батюшка, — отвечал тонкий голос, — Василиса да Лукерья». — «Подите по дворам, —
сказал им Дубровский, — вас не нужно». — «Шабаш», — примолвил Архип. «Спасибо, кормилец», — отвечали бабы и тотчас отправились домой.
— Сходи за квартальным, —
сказал он одному из
сторожей. — А ты позови сейчас писаря.
Он позвонил, вошел старик huissier [
сторож (фр.).] с цепью на груди;
сказав ему с важным видом: «Бумаги и перо этому господину», юноша кивнул мне головой.
Сторожа, довольные открытием, победой и вообще участием в деле, бросились вон, а Гааз, пользуясь их отсутствием,
сказал вору...
Между тем с крыльца раздался звонок, и все гимназисты ринулись с той же стремительностью в здание. Ольшанский, вошедший в роль покровителя, тащил меня за руку. Добежав до крыльца, где низенький
сторож потрясал большим звонком, он вдруг остановился и, ткнув в звонаря пальцем,
сказал мне...
Поздравила я моего ямщика.
«Зимовка тут есть недалеко, —
Сказал он, — рассвета дождемся мы в ней!»
Подъехали мы, разбудили
Каких-то убогих лесных
сторожей,
Их дымную печь затопили.
Рассказывал ужасы житель лесной,
Да я его сказки забыла…
Согрелись мы чаем. Пора на покой!
Метель всё ужаснее выла.
Лесник покрестился, ночник погасил
И с помощью пасынка Феди
Огромных два камня к дверям привалил.
«Зачем?» — «Одолели медведи...
— Трыш-шит? — переспросил
сторож и почесался.А вши, должно быть, —
сказал он равнодушно. — На мертвяках этого зверья всегда страсть сколько распложается!.. Да ты кого ищешь-то — мужика аль бабу?
— Коли что надо, вы
скажите, — поучал
сторож. — Ежели обряжать как следует покойницу желаете, то можем все достать, что полагается, — парчу, венчик, образок, саван, кисею, — все держим… Из одежды можно купить что… Туфли вот тоже…
На тебе еще! —
сказал сторож и одного за другим показывал, открывая крышки, покойников, — все, должно быть, голытьбу: подобранных на улице, пьяных, раздавленных, изувеченных и исковерканных, начавших разлагаться.
Симонов тоже куда-то пропал, и Павлу
сказали только то, что за Васильем прибегал и увел его с собою какой-то гимназический
сторож.
Он тогда еще был очень красивый кирасирский офицер, в белом мундире, и я бог знает как обрадовалась этому сватанью и могу поклясться перед богом, что первое время любила моего мужа со всею горячностью души моей; и когда он вскоре после нашей свадьбы сделался болен, я, как собачонка, спала, или, лучше
сказать,
сторожила у его постели.
— Молчи! — угрюмо
сказал сторож.
Сторож, седой, горбоносый, с медалями на груди, растолкал толпу и
сказал Букину, грозя пальцем...
— А вот я тебя вывести велю отсюда! — строго
сказал сторож.
— Ты за лесом смотри, паче глазу его береги! —
сказал он
сторожу на прощанье, — буду наезжать; ежели замечу порубку — не спущу! Да мебель из дому чтоб не растащили!
Только школьный
сторож выказал к ней участие. Когда она, бледная и еле живая, воротилась от священника домой, он
сказал...
Можешь себе представить, — перед самым выпуском мы пошли втроем курить, — знаешь эту комнатку, что за швейцарской, ведь и при вас, верно, так же было, — только можешь вообразить, этот каналья
сторож увидал и побежал
сказать дежурному офицеру (и ведь мы несколько раз давали на водку
сторожу), он и подкрался; только как мы его увидали, те побросали папироски и драло в боковую дверь, — знаешь, а мне уж некуда, он тут мне стал неприятности говорить, разумеется, я не спустил, ну, он
сказал инспектору, и пошло.
Отдавая деньги
сторожу, бабушка
сказала с укором...
— Он все сидит, сэр, опустив голову на руки. Когда поутру проходил железнодорожный
сторож, он только посмотрел на него. «Как больная собака», —
сказал Виллиамс.
В черной громаде пролета, точно нора, светилось оконце мостового
сторожа, и сам он, как ничтожный светляк, выполз из этой норы, с фонарем. Он тотчас же увидел на мосту иностранца, а это всегда нравится американцу.
Сторож похлопал Матвея по плечу и
сказал несколько одобрительных слов.
Факт этот навсегда останется незабвенным в сердцах всех чинов вверенной мне палаты, начиная с меня и кончая
сторожем!» Советники и ревизоры, каждый порознь,
сказали: «Позвольте, вашество, и нам!
Пепко расстегнул свою военную курточку, сел на стул, как-то особенно широко расставив ноги, и сделал паузу, ожидая от меня знаков восторга. Увы! он их не дождался, а даже, наоборот, почувствовал, что мы сейчас были гораздо дальше друг от друга, чем до его отъезда в Сербию. Достаточно
сказать, что я даже не ответил ему на его белградское письмо. Вид у него был прежний, с заметной военной выправкой, — он точно постоянно хотел сделать налево кругом. Подстриженные усы придавали вид
сторожа при клинике.
Меня настолько это заинтересовало, что я вышел из трамвая и спрашиваю у
сторожа: «
Скажите, пожалуйста, а кто она теперь, при советской власти?» Он спрашивает: «Кто?» Я говорю: «Курица».
— Рождеством я заболел, — рассказывал Улан, — отправили меня с завода в больницу, а там конвойный солдат признал меня, и попал я в острог как бродяга. Так до сего времени и провалялся в тюремной больнице, да и убежал оттуда из сада, где больные арестанты гуляют… Простое дело — подлез под забор и драла… Пролежал в саду до потемок, да в Будилов, там за халат эту сменку добил. Потом на завод узнать о Репке —
сказали, что в больнице лежит.
Сторож Фокыч шапчонку да штаны мне дал… Я в больницу вчера.
Вот около этого здания, против которого в загородке два
сторожа кололи дрова, лениво чмокая колуном по полену, которое с одного размаха расколоть можно, я остановился и
сказал...
— Нет, брат Данило! —
сказал Суета. — Не говори, он даром смотреть не станет: подлинно господь умудряет юродивых! Мартьяш глух и нем, а кто лучше его справлял службу, когда мы бились с поляками? Бывало, как он стоит
сторожем, так и думушки не думаешь, спи себе вдоволь: муха не прокрадется.
Лука. Добрый, говоришь? Ну… и ладно, коли так… да! (За красной стеной тихо звучит гармоника и песня.) Надо, девушка, кому-нибудь и добрым быть… жалеть людей надо! Христос-от всех жалел и нам так велел… Я те
скажу — вовремя человека пожалеть… хорошо бывает! Вот, примерно, служил я
сторожем на даче… у инженера одного под Томском-городом… Ну, ладно! В лесу дача стояла, место — глухое… а зима была, и — один я, на даче-то… Славно-хорошо! Только раз — слышу — лезут!
Илья вздрогнул. А
сторож глубоко вздохнул и
сказал ещё, так же медленно и внятно...
— Не чудак, а трус, — спокойно
сказал сторож.
— По-моему, это — нехорошо — грех! —
сказал Илья.
Сторож двинул бровями, и они закрыли ему глаза.
В один из холодных январских воскресных вечеров холодного 187… года к воротам завода подходил или, вернее
сказать, подбегал молодой человек с интеллигентным лицом, одетый в рубище, в опорках вместо сапог, надетых на босые ноги. Подошедший постучал в калитку большим железным кольцом, и на стук вышел
сторож, усатый солдат, с добродушно-строгим выражением чисто русского, курносого лица.
— Не балуй, барчук, — гневно
сказал мужик и опять покрыл «это» рогожей. Другой, с знакомым лицом дорожного
сторожа, повернул меня и вывел из беседки… Я очнулся на платформе, посмотрел кругом и… засмеялся… Мне казалось, будто все, что я только что видел, было глупым и «стыдным» сном, будто я только что рассказал этот сон мужикам, и от этого мне было очень совестно…
Сторож заметил меня, хотел выгнать, но, видя, что я ничего не отвечаю, донес надзирателю; тот узнал меня и
сказал Упадышевскому.
— Ух, зреют, —
сказал Александр Семенович, — вот это зреют, теперь вижу. Видал? — отнесся он к
сторожу.
Кстати
сказать, толки об учености университетских
сторожей сильно преувеличены.
— Вот, гляди, как Алексей любит свою… И его любить легко — он весёлый, одевается барином, а ты — что? Ходишь, ни с кем не ласков, никогда не посмеёшься. С Алексеем я бы душа в душу жила, а я с ним слова
сказать не смела никогда, ты ко мне
сторожем горбуна твоего приставил, нарочно, хитреца противного…
С тоски начал учиться играть на скрипке, пилил по ночам в магазине, смущая ночного
сторожа и мышей. Музыку я любил и стал заниматься ею с великим увлечением, но мой учитель, скрипач театрального оркестра, во время урока, — когда я вышел из магазина, — открыл не запертый мною ящик кассы, и, возвратясь, я застал его набивающим карманы свои деньгами. Увидав меня в дверях, он вытянул шею, подставил скучное бритое лицо и тихо
сказал...
Возмущенный Семеныч затрясся, брызгая слюной и пытаясь что-то
сказать. Челкаш отпустил его руку и спокойно зашагал длинными ногами назад к воротам гавани.
Сторож, неистово ругаясь, двинулся за ним.