Неточные совпадения
— А вот у нас, помещиков, всё плохо идет с работниками, — сказал Левин, подавая ему
стакан с
чаем.
На столе догорала свеча, стоял почти пустой графин водки, рюмки, хлеб,
стаканы, огурцы и посуда с давно уже выпитым
чаем.
Свидригайлов набросился на
чай, чтобы согреться, и выпил
стакан, но съесть не мог ни куска, за совершенною потерей аппетита.
— А? Что?
Чай?.. Пожалуй… — Раскольников глотнул из
стакана, положил в рот кусочек хлеба и вдруг, посмотрев на Заметова, казалось, все припомнил и как будто встряхнулся: лицо его приняло в ту же минуту первоначальное насмешливое выражение. Он продолжал пить
чай.
«Ваше благородие, сделайте мне такую милость, — прикажите поднести
стакан вина;
чай не наше казацкое питье».
Самгина сильно толкнули; это китаец, выкатив глаза, облизывая губы, пробивался к буфету. Самгин пошел за ним, посмотрел, как торопливо, жадно китаец выпил
стакан остывшего
чая и, бросив на блюдо бутербродов грязную рублевую бумажку, снова побежал в залу. Успокоившийся писатель, наливая пиво в
стакан, внушал человеку в голубом кафтане...
Он отошел к столу, накапал лекарства в
стакан, дал Климу выпить, потом налил себе
чаю и, держа
стакан в руках, неловко сел на стул у постели.
К таким голосам из углов Самгин прислушивался все внимательней, слышал их все более часто, но на сей раз мешал слушать хозяин квартиры, — размешивая сахар в
стакане очень крепкого
чая, он пророчески громко и уверенно говорил...
Самгин послушно сел, закрыл глаза, отдышался и начал рассказывать, судорожно прихлебывая
чай, стуча
стаканом по зубам. Рассказывал он торопливо, бессвязно, чувствовал, что говорит лишнее, и останавливал себя, опаздывая делать это.
Он прикрыл трубу самовара тушилкой и, наливая себе
чай в
стакан, заметил, что руки у него дрожат.
В одно из воскресений Клим застал у Варвары Дьякона, — со вкусом прихлебывая
чай, он внимательно, глазами прилежного ученика слушал хвалебную речь Маракуева «Историческим письмам» Лаврова. Но, когда Маракуев кончил, Дьякон, отодвинув пустой
стакан, сказал, пытаясь смягчить свой бас...
Через несколько минут, перекатив в столовую круглую тушу свою, он, быстро размешивая ложкой
чай в
стакане, кричал...
Турчанинов вздрагивал, морщился и торопливо пил горячий
чай, подливая в
стакан вино. Самгин, хозяйничая за столом, чувствовал себя невидимым среди этих людей. Он видел пред собою только Марину; она играла чайной ложкой, взвешивая ее на ладонях, перекладывая с одной на другую, — глаза ее были задумчиво прищурены.
В углу возвышался, как идол, огромный, ярко начищенный самовар, фыркая паром; испанка, разливая
чай по
стаканам, говорила...
Нравилась пышная борода, выгодно оттененная синим сатином рубахи, нравилось, что он пьет
чай прямо из
стакана, не наливая в блюдечко. Любуясь человеком, Клим Иванович Самгин чувствовал, как легко вздуваются пузырьки новых мыслей...
Остановясь в одной из деревянных, наскоро сшитых гостиниц, в которой все скрипело, потрескивало и в каждом звуке чувствовалось что-то судорожное, Самгин быстро вымылся, переоделся, выпил
стакан теплого
чая и тотчас пошел на выставку; до нее было не более трехсот шагов.
Судаков наклонился над
стаканом, размешивая
чай, и не ответил; но она настойчиво дополнила вопрос...
Он хлебнул ложечку
чая и, найдя, что он недостаточно горяч или не сладок, выплеснул половину влаги из
стакана в полоскательную чашку, подвинул
стакан свой под кран самовара, увещевая торжественно, мягко и вкрадчиво...
— Озоруют у нас от избытка сил, хвастун Садко дурит, неуемный Васька Буслаев силою кичится, — толковал старик историк, разливая по
стаканам ароматный, янтарного цвета
чай.
Степа, человек широкоплечий, серобородый, голубоглазый, всегда сидел в стороне от людей, меланхолически размешивал ложкой
чай в
стакане и, согласно помавая головой, молчал час, два.
Чай и кофе пила, непосредственно после барыни, Василиса, потом горничные и пожилой Яков. Кучерам, дворовым мужикам и старосте в праздники подносили по
стакану вина, ради их тяжелой работы.
Им налили
чаю; они сняли шапки, поправили волосы и перекрестились, взяв
стаканы.
А между тем наступал опять вечер с нитями огней по холмам, с отражением холмов в воде, с фосфорическим блеском моря, с треском кузнечиков и криком гребцов «Оссильян, оссильян!» Но это уж мало заняло нас: мы привыкли, ознакомились с местностью, и оттого шканцы и ют тотчас опустели, как только буфетчики, Янцен и Витул, зазвенели
стаканами, а вестовые, с фуражками в руках, подходили то к одному, то к другому с приглашением «
Чай кушать».
Генерал, одутловатый, с картофельным носом и выдающимися шишками на лбу и оголенном черепе и мешками под глазами, сангвинический человек, сидел в татарском шелковом халате и с папиросой в руках пил
чай из
стакана в серебряном подстаканнике.
Печка истопилась, согрелась,
чай был заварен и paзлит по
стаканам и кружкам и забелен молоком, были выложены баранки, свежий ситный и пшеничный хлеб, крутые яйца, масло и телячья голова и ножки. Все подвинулись к месту на нарах, заменяющему стол, и пили, ели и разговаривали. Ранцева сидела на ящике, разливая
чай. Вокруг нее столпились все остальные, кроме Крыльцова, который, сняв мокрый полушубок и завернувшись в сухой плед, лежал на своем месте и разговаривал с Нехлюдовым.
За
чаем, когда Зося наливала
стаканы в качестве хозяйки, доктор не без ловкости навел разговор на земледелие, а потом перешел к хлебной торговле и мельнице.
Чай прошел самым веселым образом. Старинные пузатенькие чашки, сахарница в виде барашка с обломленным рогом, высокий надутый чайник саксонского фарфора, граненый низкий
стакан с плоским дном — все дышало почтенной древностью и смотрело необыкновенно добродушно. Верочка болтала, как птичка, дразнила кота и кончила тем, что подавилась сухарем. Это маленькое происшествие немного встревожило Павлу Ивановну, и она проговорила, покачивая седой головой...
— Ah, mais c’est bête enfin! [Ах, но это же глупо, наконец! (фр.)] — воскликнул тот, вскакивая с дивана и смахивая пальцами с себя брызги
чаю, — вспомнил Лютерову чернильницу! Сам же меня считает за сон и кидается
стаканами в сон! Это по-женски! А ведь я так и подозревал, что ты делал только вид, что заткнул свои уши, а ты слушал…
После долгого питья из кружки дешевого кирпичного
чая с привкусом дыма с каким удовольствием я пил хороший
чай из
стакана! С каким удовольствием я сходил в парикмахерскую, вымылся в бане и затем лег в чистую постель с мягкой подушкой!..
Смотришь, уж и примчался к концу; вот уж и вечер; вот уж заспанный слуга и натягивает на тебя сюртук — оденешься и поплетешься к приятелю и давай трубочку курить, пить жидкий
чай стаканами да толковать о немецкой философии, любви, вечном солнце духа и прочих отдаленных предметах.
Понаслаждался, послушал, как дамы убиваются, выразил три раза мнение, что «это безумие»-то есть, не то, что дамы убиваются, а убить себя отчего бы то ни было, кроме слишком мучительной и неизлечимой физической болезни или для предупреждения какой-нибудь мучительной неизбежной смерти, например, колесования; выразил это мнение каждый раз в немногих, но сильных словах, по своему обыкновению, налил шестой
стакан, вылил в него остальные сливки, взял остальное печенье, — дамы уже давно отпили
чай, — поклонился и ушел с этими материалами для финала своего материального наслаждения опять в кабинет, уже вполне посибаритствовать несколько, улегшись на диване, на каком спит каждый, но который для него нечто уже вроде капуанской роскоши.
Во время этого разговора она так усердно и любезно просила учителя выкушать
чаю, что Лопухов согласился отступить от своего правила, взял
стакан.
Не успел я расплатиться со старым моим ямщиком, как Дуня возвратилась с самоваром. Маленькая кокетка со второго взгляда заметила впечатление, произведенное ею на меня; она потупила большие голубые глаза; я стал с нею разговаривать, она отвечала мне безо всякой робости, как девушка, видевшая свет. Я предложил отцу ее
стакан пуншу; Дуне подал я чашку
чаю, и мы втроем начали беседовать, как будто век были знакомы.
В шесть часов он проснулся, и из кабинета раздается протяжный свист. Вбегает буфетчик, неся на подносе графин с холодным квасом. Федор Васильич выпивает сряду три
стакана, отфыркивается и отдувается. До
чаю еще остается целый час.
Извозчик в трактире и питается и согревается. Другого отдыха, другой еды у него нет. Жизнь всухомятку.
Чай да требуха с огурцами. Изредка
стакан водки, но никогда — пьянства. Раза два в день, а в мороз и три, питается и погреется зимой или высушит на себе мокрое платье осенью, и все это удовольствие стоит ему шестнадцать копеек: пять копеек
чай, на гривенник снеди до отвала, а копейку дворнику за то, что лошадь напоит да у колоды приглядит.
Особенно он увлекался чтением. Часто его можно было видеть где-нибудь на диване или на кровати в самой неизящной позе: на четвереньках, упершись на локтях, с глазами, устремленными в книгу. Рядом на стуле стоял
стакан воды и кусок хлеба, густо посыпанный солью. Так он проводил целые дни, забывая об обеде и
чае, а о гимназических уроках и подавно.
А Полуянов сидел в комнате Харитона Артемьича и как ни в чем не бывало пил
чай стакан за
стаканом.
Чай продолжался довольно долго, и Галактион заметил, что в его
стакане все больше и больше прибавляется рому. Набравшаяся здесь публика произвела на него хорошее впечатление своей простотой и откровенностью. Рядом с Галактионом оказался какой-то ласковый седенький старичок, с утиным носом, прилизанными волосами на височках и жалобно моргавшими выцветшими глазками. Он все заглядывал ему в лицо и повторял...
— Вы, кажется, сконфузились и задыхаетесь; отдохните немного и соберитесь с новыми силами; выпейте
стакан воды; впрочем, вам сейчас
чаю дадут.
— Так-то вот, ваше благородие! — говорил Груздев, разливая
чай по
стаканам. — Приходится, видно, по-новому жить…
Разговор вообще плохо вязался, и Нюрочка выбивалась из сил, чтобы занять чем-нибудь мудреных гостей. Прежде всего, конечно, явился
чай, но Таисья отказалась. О. Сергей все покашливал. Нюрочка предчувствовала, что вся эта сцена разрешится какою-нибудь неприятностью, — так и случилось. Выпив свой
стакан, о. Сергей обратился к Таисье с таким вопросом...
Егор Николаевич один сидел в зале за самоваром и пил
чай из большого красного
стакана, над которым носились густые клубы табачного дыма.
Райнер рано утром, выпив наскоро
стакан молока, убегал на свои уроки, а в квартире его только около полудня начиналось вставанье, или, правильнее, просыпанье и питье
чая.
При Лизе у Белоярцева только один раз случился нервный припадок, ожесточавшийся в течение часа от всякой безделицы: от стука
стакана за
чаем, от хрустенья зубов кусавшего сухарик Прорвича, от беганья собачки Ступиной и от шлепанья башмаков ухаживавшей за Лизою Абрамовны.
Через десять минут подали генералу большую чайную чашку
чаю, а Розанову
стакан.
— Вот и чудесно… И хорошо, и мило,-говорил Лихонин, суетясь около хромоногого стола и без нужды переставляя чайную посуду. — Давно я, старый крокодил, не пил чайку как следует, по-христиански, в семейной обстановке. Садитесь, Люба, садитесь, милая, вот сюда, на диван, и хозяйничайте. Водки вы, верно, по утрам не пьете, а я, с вашего позволения, выпью… Это сразу подымает нервы. Мне, пожалуйста, покрепче, с кусочком лимона. Ах, что может быть вкуснее
стакана горячего
чая, налитого милыми женскими руками?
Станция была тускло освещена. В зале первого класса господствовала еще пустота; за стойкой, при мерцании одинокой свечи, буфетчик дышал в
стаканы и перетирал их грязным полотенцем. Даже мой приход не смутил его в этом наивном занятии. Казалось, он говорил: вот я в
стакан дышу, а коли захочется, так и плюну, а ты будешь
чай из него пить… дуррак!
Петенька воротился домой довольно поздно. Старый генерал ходил в это время по зале, заложив руки за спину. На столе стоял недопитый
стакан холодного
чая.
Мы высыпаем на платформы и спешим проглотить по
стакану скверного
чая. При последнем глотке я вспоминаю, что пью из того самого
стакана, в который, за пять минут до прихода поезда, дышал заспанный мужчина, стоящий теперь за прилавком, дышал и думал: «Пьете и так… дураки!» Возвратившись в вагон, я пересаживаюсь на другое место, против двух купцов, с бородами и в сибирках.
Наконец генерал проснулся. Лакей провел ходоков прямо в кабинет, где генерал сидел у письменного стола с трубкой в руках. Пред ним стоял
стакан крепкого
чая. Старички осторожно вошли в кабинет и выстроились у стены в смешанную кучу, как свидетели на допросе у следователя.